Изъяны

Томас притворялся нормальным, делал вид, что у него в жизни всё хорошо, старался изо всех сил, но их уже не осталось, рано или поздно должно было это случиться. Парень перегорел, проиграл и сдался. Возможно, проблема заключалась в Виктории, которая мило улыбалась ему, целовала, говорила, что любит, а на самом деле раздевалась перед другими мужиками, соблазняя их своим телом. Томасу это приносило очень много боли. Ладно тогда, когда у них был просто секс, девушка могла найти себе кого-то, но в данный момент, когда всё было прекрасно… На фотографии стояла дата, и Раджи быстро вычислил, что к чему. Конечно, это всё могли быть чьи-то злые козни, но снимок казался правдоподобным. Виктория реально могла такое сделать. Томас идеально знал Де Анджелис. Сейчас стоило идти к ней, предъявлять доказательства измены, спрашивать «что это, блять, такое?» и рвать отношения или обижаться, закатывать истерику, но Раджи не мог этого сделать. Во-первых, не хотел. Он надеялся, что Вик сама расскажет, если любит другого, а смысл ей оставаться в этих отношениях если не хочется? Только для того, чтобы спасти целостность группы? Во-вторых, Томас немного пользовался девушкой. Да, ему было стыдно и он понимал, что это неправильно, но обстоятельства его вынуждали. Дело было в том, что Раджи выгнали из дома. Всё началось с его увлечения музыкой, продолжилось, когда он бросил школу и поставил в приоритет их музыкальную группу. Родители были с этим категорично не согласны и просто выставили его на улицу, говоря, чтобы он не смел возвращаться, пока не наберётся ума-разума и не захочет продолжать учиться. А Раджи и не хотел этого делать, не хотел быть с теми людьми, которые его не понимали. Он жил у Виктории, практически полностью к ней переехал и не видел пока что других вариантов проживания. Да, он мог снять квартиру, но средств бы ему хватило на какую-то захудалую каморку в другом конце города. Томас тяжело вздохнул, пытаясь прийти в себя, присланные фотографии слишком сильно выбили его из колеи, но он справился, собрался и отложил сложный разговор на какое-то удачное время в далёком будущем. Парень замечал, что с Вик что-то не так, что она меньше стала на него смотреть, говорить, у девушки практически никогда не было хорошего настроения в последнее время, её что-то волновало. Раджи хотел помочь и прояснить ситуацию, он ждал, что Виктория признается во всём, расскажет, объяснит. Возможно, это было правильной тактикой.

***

Дамиано проснулся на следующее утро в холодном поту из-за кошмара. Он увидел и почувствовал, как вновь теряет зрение и вокруг оказывается только пустота. Ему было страшно, что это может повториться. Давид хотел позвать на помощь Итана, с ним ему бы не было так плохо, но, когда парень открыл глаза, он был в кровати один. Почему? Потому что Итан в последнее время отстранялся всё больше и больше. Дамиано не чувствовал его тепла, поддержки, нежности, которые так сейчас были ему нужны. Торкио замыкался, отдалялся, уходил в себя и Давиду было от этого ещё хуже, чем от сна. Вокалист смирился бы с потерей зрения, если бы Итан находился рядом с ним. Но сейчас его не было, и парень дал волю своим слезам, это помогло немного успокоиться и не чувствовать всё так сильно. Он нуждался в Торкио как в кислороде. Только Дамиано хотелось вынести парню мозг за то, что тот отдаляется от него. Он планировал серьёзный разговор, который мог либо всё исправить, либо сделать ещё хуже и привести к расставанию. Дамиано надеялся не допустить последнего, потому что это было бы слишком жестоко. Парень сел работать над песнями, сосредотачиваясь на музыке и забывая про волнения. Сразу же стало легче, намного легче.

***

Вечером дня, в который Томасу пришла на телефон фотография, они с Вик не говорили, потому что девушки весь день не было дома, а когда она пришла, Раджи сделал вид, что спит. Возможно, это было правильно — избегать конфликтов. — Доброе утро, — Виктория, особо напряжённая сегодня, приподнялась на кровати и, чмокнув парня в лоб, поспешила встать. Она желала сказать всё Томасу, но понимала, что была ещё не готова, ей ужасно хотелось сбежать от проблем, но она знала, совесть может мучить её до конца дней, так что она просто обязана была признаться. — Вик, — Томас хотел её задержать, не для того чтобы расспросить, просто он чувствовал, что девушке в данный момент нужна поддержка. И плевать, что она разбивала ему сердце, плевать, что причиняла боль, парень всё равно любил её и пытался помочь. — Иди ко мне, — попросил Раджи. Де Анджелис посмотрела на него с отчаянием, но осталась, подошла, тяжело вздыхая, опустилась на край кровати и так и замерла. Томас быстро сел, обхватывая её сзади и прижимая к себе. Вик пыталась расслабиться, но эти попытки не увенчались успехом. — Я совершила ошибку, — прошептала Виктория, надеясь, что парень её не услышит, — И я очень сожалею об этом. Я боюсь, что эта ошибка может как-то повлиять на нашу дальнейшую жизнь. Томас прекрасно слышал и понимал о чём идёт речь. — Мы справимся, хорошо? — подбодрил её парень. Он осознавал, что Вик всё ещё любит его, а это было главным, ничто другое и не имело значения. Виктория не думала, что Томас, узнав подробности, будет такого же мнения и поддержит её, а не пошлёт куда подальше. — Нет. Я… Чёрт, я отомстила Джорджии за всё, соблазнив её парня… Просто, не могу терпеть, как она там счастлива, после всего ей сотворённого с Дамиано. Я добилась её расставания с любимым человеком, и я чувствую, что предала тебя, а ещё Джорджия может отыграться за это именно на тебе, — Виктория наконец выговорилась, зажмуривая глаза и ожидая скандала, криков, всего что угодно, но Томас молчал, анализируя в голове информацию. Какова вероятность того, что фотографию прислала именно Джорджия? Ну, а кто ещё мог? Он решил не упоминать это, чтобы ещё больше не волновать девушку, не заставлять её изводить себя. Томасу, конечно же, было противно, что к Виктории прикасался кто-то чужой, но это не являлось прямо катастрофой. Раджи верил, что они с этим справятся. — Вик, расслабься. Всё нормально, я бы поступил на твоём месте точно так же и сейчас хочу это сделать, отомстить ей за всё, но лично мне кажется, что ничем хорошим это не закончится, — Томас привстал, разворачивая на себя Де Анджелис, — Главное, не переживай и не вини себя во всех преступлениях. Виктория кивнула, не поднимая на парня глаз, но Томас заставил её это сделать, смотря в них несколько секунд, а потом накрывая чужие губы. Определённо, Джорджия хотела их разлучить, но Раджи не собирался так быстро сдаваться. У него были свои планы на счастливая будущее, и никто, и ничто не могло ему помешать. Парень старался быть уверенным. Де Анджелис не стала сопротивляться, отвечая на поцелуй. Конечно, всё внутри неё ещё обрывалось и замирало, она боялась, что Томас всё-таки изменит своё решение и порвёт с ней, оставляя с разбитым сердцем и кучей совершенных ошибок. — Прости, — прошептала Виктория, отрываясь и утыкаясь в его плечо. Она так боялась причинить боль этому парню, но тот отреагировал слишком спокойно, как будто уже знал или ему это было не так важно. И первое, и второе было ужасным. Девушка должна была почувствовать на душе облегчение после признания, но лучше ни капельки не стало, будто над ней висело ещё что-то. Гроза не ушла, и Вик об этом догадывалась, хотя надеялась, что ей повезёт и всё обойдётся. Они сидели в той позе очень долго, и прервал их звонок от Дамиано, который договорился с ними о завтрашней репетиции, а этот день они могли посвятить разборки собственных пар, потому что такие проблемы имелись у всех. И если Вик с Томасом пошли на контакт и у них уже практически всё наладилось, то Дамиано предстояло целый день искать Итана и способ, как поговорить о дефиците внимания и решить подобную проблему. Заваливаться в чужой дом снова было мягко говоря некрасиво, поэтому Давид решил просто позвонить и назначить встречу с Торкио у себя. Это получилось, Итан сразу же ответил и отправился к своему парню. Только все его мысли были забиты Камиллой. Они мило общались, и барабанщик был рад возвращению подруги или, если честно, кого-то большего для него. Торкио запутался в чувствах, ему хотелось много времени проводить с девушкой, но он ведь не мог оставить Дамиано? И выбрать тоже не мог? Всё было ужасно сложно. — Привет, — Давид пропустил его внутрь, но не поцеловал, как обычно делал, а просто прикрыл дверь и уставился на парня, готовясь обсуждать что-то серьёзное. — Я больше так не могу, Итан. Торкио с волнением посмотрел на вокалиста. Барабанщик сразу же представил самое худшее. Но он смог уловить суть чужих слов, даже предположение выдвинул. — Это из-за моей отстранённости? — Итану хотелось поведать Дамиано про подругу, но он понимал, что тот будет ревновать и обозлиться на него, или просто парень желал оставить Камиллу своей сокровенной тайной. — Что случилось с тобой? Ты же знаешь, что можешь мне рассказать, — попросил Давид. Торкио видел в его глазах неуверенность, страх и боль. Итан почувствовал себя мразью, потому что эти страдания парню причинял именно он. Барабанщик ненавидел себя за это, он хотел быть идеальным для вокалиста, но больше не мог быть таковым, ему надоело, наружу вылезли все грехи и настоящие качества. Слепой Дамиано и правда не видел в нём многого, например, плохую сторону, а сейчас всё можно было прекрасно рассмотреть и понять, какой Итан на самом деле человек. — Дамиано, всё нормально, кое-что с семьёй, но это не важно, — соврал Торкио, а потом решил закончить разговор простой, но важной фразой, которая его спасала во всех ситуациях, — Я люблю тебя, Дами, и я готов ради тебя на всё, я постараюсь исправиться. Не тут-то было. Давид покачал головой. С него уже хватило этих красивых слов и обещаний, ему нужны были действия, ему нужен был Итан весь и полностью. Он вёл себя как маленькая капризная девчонка, хотя что-то в его чувствах было правильным. — Нет, с меня хватит, Итан! — возразил Давид, — Я не могу больше так! Я люблю тебя, и ты очень мне нужен, но я не могу терпеть, когда ты от меня отдаляешься. Мне нужен ты здесь и сейчас и всегда, каждую, блять, секунду, но я чувствую, что ты больше не мой. Твои интересы сменились, то, что было, прошло. Пожалуйста, просто скажи, что это так и уходи. Я не хочу больше страдать, наивно думая, что всё хорошо. — Дамиано выпалил это всё на одном дыхании, с грустью смотря на Торкио, он так не желал, чтобы парень его оставлял. Итан был для него важнее жизни, Итан спасал его не раз, всегда помогал и поддерживал, Давид даже не знал, как будет без него справляться, но он решил всё порвать, чтобы не жить как ему казалось в иллюзии, а стоило только подождать совсем чуть-чуть, пока Итан бы не понял, что с ним играют. — Дами, — Торкио хотел возразить, но некоторые из слов парня были правдивы, — Я люблю тебя… — А это разве имеет значение? Я тебе не нужен, — твёрдо заявил Дамиано. Всё внутри сжималось и ждало, что Итан скажет, что он всё себе надумал, что он самый последний придурок, но Торкио молчал, кажется, у него закончились аргументы, а повторять три заветных слова из раза в раз было слишком скучно. — Если ты так хочешь, Дами, то я уйду, я обещал, что не буду мешать твоему счастью. — сухо сказал Торкио и развернулся к двери. Он надеялся, что Давид его остановит, попросит остаться, они долго будут целоваться, может даже переспят и всё наладится. А Дамиано в это время надеялся, что Итан развернётся, подбежит к нему, поцелует, останется, как бывает во многих романтических мелодрамах, но они были не в ебаном кино, а в реальной жизни, где каждый был слишком горд, чтобы поменять своё решение. Это был конец. Точнее сказать пиздец. Полный. Для их отношений, для отношений в группе, для психики Дамиано, для выдержки и надежд Итана. Но Торкио зато стало легче сделать выбор, неправильный, но не сложный. Давид словно сквозь сон услышал звук закрывающейся двери. Как он мог допустить такое и всё испортить? Дамиано желал бежать за Итаном, но понимал, что это ни к чему не приведёт. Оставалось смириться. Вокалист решил жить дальше, хоть и понимал, что без Торкио это будет невыносимо. Как он со всем справится? А есть ли смысл продолжать бороться? Дамиано решил измениться, стать эгоистом, самовлюблённым нарциссом. Пора было уже начать себя ценить. Теперь он на всех других смотрел свысока. Парень понимал, что это сделает его жизнь только хуже, но он был рок-звездой, блять, и мог позволить себе расслабиться. Постепенно он превращался в человека, который считал, что ему позволено всё в этом мире и живёт он один раз, так что имеет право пуститься во все тяжкие. Подсознательно Давид чувствовал, что так не правильно, но какая ему уже была разница. Ему не хотелось ничего делать, а фанаты, боготворившие его, помогали отвлечься. Дамиано пользовался ими, зная, что Торкио каждый день смотрит подобные снимки и испытывает боль. На следующий день после расставания репетиция прошла в полном безмолвии: что Вик с Томасом молчали, что только что распавшаяся пара. По лицу Торкио невозможно было понять эмоции, он умел идеально держать маску. Дамиано брал с него пример, пытаясь не показывать все свои чувства в данный момент. Виктория и Томас, кажется, так были погружены в свои мысли, что вообще не заметили никакого напряжения между друзьями. Практически ничего не изменилось, только парни больше не общались. Торкио вообще старался попадаться вокалисту на глаза как можно реже, чтобы не издеваться над ним. Всё своё время он посвятил переписке с Камиллой. Девушка интересовалась как у него дела, писала ещё что-то, но такое незначительное и неважное в данный момент. Раньше их разговоры были очень длинными и заумными, сейчас — вообще ни о чём. Может стоило это прекратить уже всё и оставить прошлое в прошлом, потому что Итан порядком задолбался переживать насчёт отношений? Торкио отложил телефон, тяжело вздыхая, в ленту лезли фотографии со счастливыми фанатками, прижимающимися к Давиду. Ему тоже хотелось так сделать, и раньше он мог, но теперь всё изменилось. Итану было больно терять этого парня, но он сам отчасти был в этом виновен. Слова Дамиано, что тот всегда выберет его, оказались пустой болтовнёй, зато красивой, дающей надежду. Но она в итоге ушла. Они остались ни с чем, они оба потерпели неудачу. Стоило дать друг другу ещё один шанс, позволить начать всё сначала, но парни не видели такого варианта, потому что были слишком упёртыми и со сложными характерами. Подходило время концерта. Они готовились к нему несколько часов, макияж на этот раз им делали специально нанятые для этого люди. Хотя Давиду очень хотелось, чтобы его накрасил Торкио, как в старые добрые времена, но те слишком быстро прошли. На сцене Дамиано чувствовал себя не так уверенно как раньше. Он пел, старался изо всех сил, но иногда задыхался или сбивался, и Давид понимал, что всё портит. Хотелось сбежать, уединиться где-нибудь в тёмном уголке и плакать от безысходности, но, что сделал Дамиано? Выступил, а потом спустился в зал, флиртуя с фанатками. Итан тут же быстро ушёл за кулисы, не желая на это смотреть. И без того было плохо. Он открыл переписку с Камиллой, надеясь успокоиться, но ему пришло уведомление и высветилась реклама одной статьи, которая называлась: «Виктория Де Анджелис — шлюха». А ещё там была фотография Вик в чёрном парике, виснувшей на каком-то мужике. Торкио понял, что должен рассказать об этом группе, но не знал как. Всё было слишком жестоко, впрочем, как всегда в этой жизни. А что они ждали? Подарка? Проблемы у них были постоянно и с каждым днём только росли и росли, а ничего хорошего между ними не случалось, и не было рядом того человека, который мог бы поддержать.