С самого начала

24 апреля 1992 год. Малфой-мэнор. Спальня супругов. Люциусу этой ночью не снились сны. Люциус этой ночью не ощущал близость спящей рядом женщины. Хотя, чего таить? Он не ощущал её уже давно. Она отделилась от него, стала половинкой чего-то другого, перестала идти за ним. А он и не понял, в какой момент «пути» его тыл прекратила она оберегать? Как он оказался в «темной глуши» совсем один? Он что-то прохрипел и продрал слипающиеся глаза. Голова раскалывалась на сотни кусочков и держалась в единстве благодаря хрупким нитям сознания. Это было похоже на похмелье, но в разы чувствительнее и хуже. Первое, что он увидел, это образ женщины при свете ярких утренних лучей. Та покосилась на него с нескрываемым недоверием и отсела подальше. — Ты проснулся, — констатировала она. — Да. — не отрицал Люциус. Сколько он спал? День, два? Так или иначе, тело ломило и голову тоже, но ощущал он себя приятно бодро. — Ты проспал всего четыре часа. Сейчас восемь, — словно предугадала его вопросы Нарцисса. — Спасибо, — моргнул он и слегка улыбнулся. Люциус попытался коснуться руки жены, но та решительно отпрянула, и не давая Люциусу подумать, в чем дело, начала говорить. — Не пытайся, Люциус, — разглаживает она складки платья, — все что мне от тебя нужно это убедить Драко, что с тобой все нормально и ты просто был измотан работой. Сегодня он уезжает из мэнора по моем просьбе. Будь с ним добр. Хотя бы на прощание, — а затем её глаза. Карие, с желтым отливом. Такие глубокие омуты, красивой, блэковской диковинки обратились к нему. Люциус Малфой всматривался в свою жену, изучая гладкую кожу, почти не тронутую морщинками, всматривался в красные от слез глаза, что она старательно пыталась скрыть пудрой, в покусанные губы. Ему стало невыносимо стыдно от своих действий. От всех своих действий последние дни. Месяцы. Люциус не стал спорить с ней, говорить что-то. Просто кивнул. Тогда кивнула и Нарцисса, а затем жестом руки приказала домовику отворить дверь, за которой наверняка ждал Драко. Раздались глухие шажки справа. У двери неуверенно топтался его сын, что уставшими глазами посматривал на их кровать. Действия того были очень спокойными и редкими, словно юноша боялся напугать кого-то. — Драко… Мальчик сдержал порыв дрожи и постарался улыбнуться. Вышло нелепо, но сойдет. Драко взглянул на мать, и та моргнула ему, как бы давая разрешение подойти к родителям. Этот жест его немного успокоил — он более увереннее зашагал к стороне, где лежал Малфой-старший. — Прости, мой мальчик. Мне жаль, что ты видел э т о. Драко сжал губы и кивнул, все еще не подбирая слов. — Я… — Люциус обернулся к Нарциссе, словно ища в той поддержку, а потом вернулся к Драко, — я разболелся. Нервы не выдержали. Но я сожалею, прости меня, Драко. Я ведь люблю… тебя, — чувствовал он себя мямлей и тряпкой. Но будем честными, именно таким он сейчас и был. Люциус не скрывал своего пораженного образа и выглядел достаточно искренне. Так, что Нарцисса не смогла сдержать легкой улыбки, — Ты простишь меня? Слизеринец передернул плечами и неуверенно закивал. — Спасибо, Драко. Иди сюда, — Люциус приподнялся с кровати и окаменевшими руками обнял сына, что первые секунды даже не понимал, что с ним произошло. Объятия Люциуса. Он извинился перед Драко. И обнял. Обнял. Драко вжался в грудь отца, более увереннее обнимая того за шею. — Вот так, — промолвил Люциус и нехотя прервал объятия, — Нарцисса сказала, что ты отправляешься в школу. Удачи, сын. — Хорошо. Я буду. Буду писать, — он снова посмотрел на Нарциссу. Но та как-то отогрелась. На щеках появился румянец, а глаза приятно засверкали. Наверно, в этот момент она была счастлива. — Драко, — раскрываясь для объятий, пролепетала миссис Малфой. И мальчик с удовольствием обнялся с ней на прощание. Женщина щедро поцеловала его в лоб и сказала последние напутствия, — помни, о чем, я тебе говорила. Будь умницей, дорогой. Слизеринец уверенно закивал, подтверждая, что не подведет Нарциссу. И почувствовал ту секунду, когда все поняли — пора. Нарцисса неуверенно отстранилась и посмотрела на Добби. Тот кивнул, зная приказ госпожи и пролепетал: — Вещи мистера Малфоя уже в карете. Все готово к отъезду. Все переглянулись между собой, а Люциус как-то нервно откашлялся, скрывая слезливый позыв. Они еще раз попрощались, обменялись последними взглядами и Драко с тоской на душе покинул комнату отца, а затем и свой дом. Лакированная карета с резным декором из черного дерева одиноко ждала своего путешественника.

***

Спальня Слизерина. Комната Драко Малфоя, Блейза Забини, Винсента Крэбба, Грегори Гойла. После ужина. Вечер 25 апреля 1992 года. Драко лежал на кровати, глядя на глянцевый потолок, в котором играли пестрые огоньки настенных подсвечников. Сегодня днем произошло столько всего, что ничего не укладывалось в голове. А он ведь даже не успел найти ту комнату, о которой ему говорила мать! Точно! Слизеринец слишком резко подскочил с кровати, за что словил недобрый взгляд Блейза. Темнокожий мальчуган озирался на друга, но ничего не сказал, не хотя привлекать внимание двух остолопов Гойла и Крэбба, пытавшихся списать друг у друга эссе по трансфигурации. Бездари. Драко неуверенно посмотрел на Забини, отвел взгляд к стене, вспоминая слова матери, а потом снова взглянул на парня. В голове у мальчишки точно шла сложнейшая умственная работа — он то и дело то чесал переносицу или шею, с оценкой глядя на товарища. Решиться раскрыть тайну комнаты он боялся. С одной стороны, он был жаден до этой информации, ведь ему по секрету рассказала её его мать, а с другой стороны — Блейз — верный товарищ, ему-то можно рассказать. Да и тайна такая интригующая, держать это в себе сложно, а Забини далеко не трепло, и будет при себе хранить секрет. И еще он сможет помочь ему убраться в комнате. Нарцисса же сказала, что там много мусора после прошлого поколения. Да, точно! И Забини поможет ему. И будет молчать. — Блейз, пойдем прогуляемся? До… библиотеки. В этот момент, словно ждал этих слов, обернулся Гойл и посмотрел на Малфоя так, словно он предал его. — Грег, хочешь почитать с нами о правилах применения листьев и корней арктических растений? Тот понуро опустил голову и покачал. — А-а, не-е. Мы с Крэббом доделаем эссе, — он хлопнул того по плечу, и здорово схлопотал от Винса, потому что тот щедро черканул чернилами на эссе и теперь ему переписывать целый лист заново. Но Блейза и Малфоя это уже не интересовало. Слизеринец-мулат быстро отозвался на предложение, и они скоро покинули комнату. До отбоя оставалось около часа. Возможно, в Большом зале еще не закончился ужин, а потому оба не переживали о последствиях своей прогулки. Кстати о ней. Блейз, едва они вышли из подземелья, стал задавать ненавязчивые вопросы о том, куда они идут. Но едва они вышли на лестничный пролет первого этажа, как ребята столкнулись с компанией двух девчонок. Образ, одной из которых сильно кольнул взгляд Малфоя. — Грейнджер, что встала? Пройти не даешь, — остановился он в полутора метрах от нее, ехидно прожигая взглядом. — Здесь полно места, обойди, Малфой, — постаралась она пропустить цепляния Драко мимо ушей, но успешно провалилась. Только она обернулась обратно к сестре Патил, как услышала демонстративную усмешку слизеринского принца и обернулась на него вновь, уже не спуская глаз. А вот Блейз непонятливо глядел на него, прекрасно понимая, что друг только лишь внимание к своей персоне привлекает. Места действительно было много. Но в полемику вступать не решался, медленно отходя к лестнице. — Гермиона, — вдруг шепнула Падма Патил, абсолютно не желавшая участвовать в возможной заварушке. Если и смотреть на это все, то со стороны Большого Зала, чтобы тебе не прилетело, — я пойду, ладно? Увидимся завтра, — скромно махнула она ей ладошкой и умчалась в сторону Когтевранской башни вслед за двумя старшекурсниками в синем. Гермиона лишь успела той кивнуть и кинуть негромкое «пока». — Пф-ф, боюсь тебя задеть, заучка, — все еще на своей волне был слизеринец. — Сколько уважения! — воскликнула девчушка от злости, а затем, как ни в чем не бывало добавила, словно её слова должны были стать Малфою одолжением, — кстати, мне поговорить с тобой надо, Малфой. — Мне не о чем с тобой говорить, — в своей манере ответил мальчик, — пойдем, Забини, — медленно стал отворачиваться он, поскольку был жутко заинтригован в том, что нужно было Гермионе от него. Хотя… можно было бы догадаться. — Нет, ты сейчас же поговоришь со мной. Это займет не больше минуты. Драко демонстративно закатил глаза и ухмыльнулся, глядя на Забини. Тот, кстати, остановился и смотрел на конфликтную пару, как на нелепую ТВ-передачу. — Мне нечего скрывать, Грейнджер. Говори. Гермиона с огромным усердием подавила желание наорать на глупого и самовлюбленного засранца, что здорово выматывал ей нервы. Но она это делала исключительно ради его, наргл дери, блага! Чтобы ему же не было хуже от крепких кулаков Уизли и Поттера. Ну, и для безопасности её мальчишек, конечно. Это прежде всего. — Чтож, ладно. Неважно. Иди, куда шел, — пошла ва-банк Гермиона, ставя на кон их планируемый разговор. Если сейчас он не согласиться с ней на контакт, то потом точно ей не видать переговоров с Драко Малфоем. А вот Драко Малфой удивился такому исходу. Он рассчитывал получить огромное удовольствие от третирования Гермионы Грейнджер, ждал бы её мольбы и просьб. А она так просто отказалась от их разговора. Играет? Пытается сыграть на интересе Драко? Ну, уж нет не полу… — Ладно, ради своего блага соглашусь. Мало ли, что ты и твои оболтусы мне сделают, — метая взгляд с Блейза на Гермиону и наоборот, затараторил Драко. И это вполне устроило гриффиндорку. 1:0, слизеринский задира. — Заканчивай, Малфой. Гарри с Роном тебе ничего не сделали. — От них воняет бедностью и тупостью, этого достаточно! — закатил он глаза, но быстро собрался, чтобы не упустить личный разговор с Гермионой. Драко Малфой кивнул Блейзу, мол, отлучится буквально на минуту. Мулат же все еще недоверчиво глядел на друга и маглорожденную, словно те обсуждали план взрыва Хогвартса. — Малфой, — протянула Гермиона и, сжав губы, помотала головой, молча обещая тому все ужасы мести, на которые она способна, если он не прекратит говорить эти гадости. Драко первый подошел к ней. Они не зашли куда-то за угол, не были где-то в укромном местечке. Стояли все также, недалеко от лестничных пролетов, просто отойдя к стенам, дабы не занимать проход и не обращать внимания к своим персонам. Блейз был в метрах десяти от них. — Ну, чего тебе? — Ты знаешь, что полагается за содержание драконов, верно? Драко рассмеялся. — Ну, знаю. Только причем я здесь? — А при том. Найди смелость и мужество, не разбалтывать об этом. Хагрид — наш друг, и тебе он ничего не сделал. Твой папочка наверняка хотел бы, чтобы ты был благородным мальчиком, — переигрывала она надменный тон, каким обычно говорил Драко. Только вот, знай она, что произошло в его семье еще вчера, сто раз подумала бы, говорить такое слизеринцу или нет. Ощущение у него было сейчас не из лучших. Будто на него уронили ушат холодной соленой воды, и соль эта разъедала незатянувшиеся раны. Горло стиснуло, а губы непроизвольно сжались от обиды на услышанные слова. Гермиона Грейнджер только что втоптала его в глубокую-глубокую яму с дерьмом. К её счастью, или сожалению, она сразу же увидела перемену в лице Драко. Но было поздно. — Я сделаю полезное дело, сдав этого огра. И вас троих, — губа его презренно дернулась. Он посмотрел на нее классическим малфоевским взглядом с ног до головы и развернулся. — Малфой, подожди! Драко! — негромко воскликнула она, но этого хватило, чтобы он замер и с огромным усердием для себя повернулся, чтобы снова взглянуть на проклятую гриффиндорку. Самую красивую и самую ненавистную. — Прости-и, — понимая, что переборщила, выпаливает она. И «ищет» оправдание глазами, переминаясь с ноги на ногу, — я просто хотела сказать… не говори, ладно? Мы уже придумали все. Скоро дракона здесь не будет. Пожалуйста… Малфой, — вжала она голову в плечи. Ноздри его раздулись, губы все еще составляли ровную белую полоску. Драко проглотил ком в горле, который до сего мешал ему говорить, и выпалив максимально равнодушное: «Мне все равно», развернулся к Блейзу, скорее уходя от сюда, в страхе не услышать безжалостных, грубых словечек от Грейнджер. Только не от нее. В пару шагов он оказался возле Блейза, и ни на секунду не останавливаясь, вскочил на лестницу, что приглашала их на второй этаж. Мулат, кстати, имея хорошую реакцию, сразу последовал за товарищем на лестницу, надеясь догнать того и расспросить о том, что произошло, и почему Драко мрачнее тучи после минутного разговора с гриффиндоркой. — Драко, что случилось? — Самая тупая гриффиндорка на свете, вот что, — свирепо выпалил он, — Блейз, ты только не говори, что видел меня с ней, понял? — чуть приостановился Малфой и обернулся на товарища, поднимавшегося ниже по лестнице. — Ну-у, ладно. Тебе она уже не нравится ведь? — Есть сомнения? — Ну, я так и понял. Мы уже на четвертом, куда мы идем? — Картинная галерея. Это на пятом, — перескочил он через ступеньку, что постоянно коварно скрывалась, когда на нее наступали, — я объясню, когда мы придем, быстрее! — ускорился мальчишка, когда лестница стала подавать признаки «жизни» и сдвигаться в сторону крыла с учебными кабинетами. Мальчишки в две секунды обогнули угол лестницы и в последний момент успели запрыгнуть на платформу нужного крыла. — Ну, и квест! Никогда не привыкну, — через вдох заговорил мулат. Драко только немногословно кивнул. Глаза его поднялись к высокой арке, приглашающей в картинную галерею. На ней мелким шрифтом были выгравирована латынь, а саму арку обрамляла красивая резьба винограда. Мальчики вошли в коридор «П»-образной формы, растянувшийся на несколько десятков метров. Здесь было пару дверей-обманок и «временных» комнат, которые по слухам содержали лестницы, что вели на верхние и нижние этажи и даже в тайный чулан Дамблдора с диковинными приблудами Основателей. Но если лестницы когтевранцы действительно нашли, то чулан, к сожалению, отыскать еще никто не смог. Но это сейчас не имело значения, ведь Драко искал картину. Конкретную и известную ему. — Смотри, этой комнаты вроде не было тогда! — возмутился Блейз, глядя в левое крыло, в конце которой стояла приоткрытая дверь, из которой лился серебряный свет. — Действительно, — нахмурился блондин, но, если честно, мало был заинтересован тем фактом. — Так, что мы ищем? — Картину, женщина с виноградом. Поищи в том крыле, а я здесь посмотрю. Искать долго не пришлось. Картина, любопытно или нет, была скрыта за коротким угловым коридором правого крыла. Располагалась на левой стене, а прямо напротив нее висела небольшая картина, примерно 30×30, мрачноватого коричневого цвета с осенним деревом и скрипачом, играющем ужасно плохо, абсолютно не в ноты. Будто играл на скрипке не смычком, а пилой. Драко негромко позвал Блейза, чтобы показать ему, как открывается комната. Сначала мальчишка неуверенно рассматривал картину с красивой женщиной в белом хлопковом платье с такой же белой шляпкой, украшенной голубой лентой, а та без стеснения смотрела на него и очень ласково улыбалась. Драко не смог не улыбнуться в ответ. Но после того, как он попросил перенести её виноград, радость сменили печаль и… волнение. Неужели картины могут передавать так чувства? Девушка молча подошла к чаше с виноградом за ней и отнесла скрипачу. Буквально через несколько секунд какофония сменилась на ласкающую слух сонату, а за большой картиной бесшумно возник проем.

***

Гермиона была искренне признательна Драко Малфою. Он действительно не выдал их тайны, но сказать, что ему было «все равно» нельзя. То и дело, мальчишка здорово нервировал Гарри и Рона, посылая им злобную ухмылку, грозившую знанием их тайны. Гермиона же просила ребят не обращать внимание, и убеждала не лезть конфликтовать со слизеринцем, ведь если бы тот хотел, то давно уже рассказал каждому столбу об этом. Вообще, Гермиона немного не понимала смысла действий Драко. Он ведь ненавидит её, ненавидит её друзей, но молчит. Делает вид, что ему все равно, но как с мышками играет, каждый раз скалясь на них при любом удобном случае. В чем дело? Может, он захочет их шантажировать? И этот малый — просто потрясающий стратеги, который, как пешками, играет другими? Ну-у, вообще, это вполне похоже на Драко Малфоя. А если так, то надо было срочно решать проблему с дракончиком. Гермиона настаивала, кажется, чаще и настырнее всех троих, чтобы Хагрид отправил куда-нибудь дракона — заваливала его сотнями аргументов, грозилась, что Дамблдор может узнать, но у того глаза становились на мокром месте, едва чуть-чуть получалось убедить великана избавиться от клыкастого существа. И все начиналось по новой. Зерно разумности получилось посеять только через дней десять в голове Хагрида. Он с огромной грустью и досадой признавал, как опасно держать дракона, но отдавать кому попало зверушку не хотел. Тогда Гарри предложил написать Рону своему брату Чарли в Румынию, дабы тот забрал Норберта к себе. Лесничий, как ребенок противился, по мнению Гермионы. Но простая манипуляция безопасностью Норберта «среди своих» все-таки убедила того согласиться послать сову в Румынию. Хотя он не с скрываемым удовольствием уточнял, что сова из Румынии будет лететь без дня неделю. Да и затеряться где-то может. Малфой, в свою очередь, не спускал глаз с чертовой троицы, но и не решался больше следить за ними. За эту неделю Малфой убедил себя, что не будет выдавать гриффиндорцев никому. Большей тайны он, наверно, и не узнает. К тому же, все шло к моменту, когда великан сам себя выдаст, потому что, дракон становился неуправляемым и иногда из хижины полудурка был слышен звенящий, режущий слух крик и охания того, выбегавшего из хижины с прожженной бородой. Но Драко не оставлял попыток шепнуть Поттеру про «клыкастую тайну» или «огненную опасность», ждущую очкарика и его друзей. Тех это здорово подбивало, и в один из дней Гарри не выдержал. На зельеварении он славно высказался по поводу «белобрысой башки» слизеринца и схлопотал «минус тридцать очков Гриффиндору за самое «остроумное» оскорбление за последние 100 лет». Малфой же после урока трижды за час наслал на Гарри заклинание-подножку и вывел черноволосого мальчугана из себя прямо в Большом Зале перед всеми курсами. И хоть Гарри не был силен в заклинаниях, «язвительная железа» сработала как надо: тот обсыпал Драко кучей гадостей, на которые бы он и не обратил внимания, но те, видимо были такими веселыми, что даже Грейнджер и другие рассмеялась на одном из них. А она всегда была против их словесных дуэлей. Наверно, это даже сильнее ранило блондина, чем все вместе сказанное Поттером. А когда под конец близнецы Уизли стали кидать под ноги навозные бомбочки, то в гневе были все «зеленые», находившиеся в зале. Попало и им от «весельчаков». Все, конечно, разошлись, т.к. оставаться в Большом зале, «украшенном» коричневыми узорами и «дивным» ароматом, не хотелось, но эта история только усилила взаимную ненависть двух факультетов. Еще сильнее стала ненависть Драко к гриффиндорской троице. — Идиоты! — Фу, какая вонь! — Уизли, вы бомбы из содержимого своего сортира делаете? — Ты, Поттер, — ткнул Малфой пальцем прямо в грудь обидчику, — мы с тобой поквитаемся, придурок, — жестко, чеканя каждое слово, говорил юнец. На повороте из Большого зала, из которого уже активно выгоняли Макгонагалл и Синистра учеников, Малфой бросил полный обиды и разочарования взгляд на Гермиону Грейнджер.

***

— Я хочу отправить этого дракона в спальню Малфоя, — раскрасневшийся от злости, бухтел Поттер. Вот уже полчаса Гермиона выслушивала гневные тирады от Гарри, который схлопотал 10 очков от Снейпа «за участие в позорном представлении». Минус сорок баллов за день — лучше не придумаешь! Даже Невилл к концу дня угрюмо посматривал на Поттера, но ничего ему не говорил, хотя был в Большом Зале и сам все видел. — Все мы этого хотим, но будь спокоен. Малфой выводит тебя специально, а ты и рад поддаться! — Гермиона, ты бы слышала, что он мне говорил, не стала бы его защищать! — Я не защищаю его! — подняла голос Гермиона. — А выглядит именно так! Не важно! Где же Рон?! — Не поверишь, но я видела его в библиотеке, — встретившись с вопросительным взглядом Гарри она тут же ответила, будто не верила собственным словам, — он хотел поискать защитные чары или информацию, как приручить дракона перед своим «дежурством» у Хагрида. Гарри тут же прыснул. Неудивительно, что его друг так отчаялся. В прошлый раз Норберт так и норовил откусить «аппетитные» пальцы Рона, а тот не мог понять, что это за напасть. Гермиона очень долго смеялась, поняв, что к чему, но выдавать секрета не стала Рону, уж слишком веселая картина была. Лишь перед сном, в башне Гриффиндора она посоветовала Гарри, чтобы перед своим завтрашним дежурством он не повторил ошибки Рона и не поедал за ужином курицу голыми руками. Этим вечером Гарри и Гермиона пожелали Рону удачи, помогли ему накинуть мантию-невидимку и отправили на «тайное» мероприятие. Лишь поздно ночью Рон вернулся от Хагрида, славно отругав Хагрида за его нерасторопность и слепую любовь к крылатому детенышу — Норберт укусил его. В это же время за окном Гриффиндорской башни громко ухала Букля, что вернулась из Румынии с важным посланием.

***

— Вы все еще уверены в правильности наших действий? Мне кажется, что лучше все рассказать Дамблдору! — нахмурилась гриффиндорка. Все находились в главном дворе. На улице стояла чудесная солнечная погода, отвлекавшая студентов Хогвартса от повторения конспектов. Рон сидел на влажной от росы траве, отстранившись от разговора ребят. Иногда он постанывал, когда позеленевшая рука начинала пульсировать с новой силой. После 15 минут страданий друга, Гарри не выдержал: — С самого утра говорю — пойдем к мадам Помфри! — Нет! Они поймут все и нам крышка! — Рон, — присоединилась Гермиона, стукнув учебниками себе по коленям, — твоя самоотверженность приведет к тому, что ты лишишься руки! Так просто это не вылечишь! Уизли смотрел на подругу с распахнутыми глазами и боялся вымолвить слово. Только губа чуть дернулась, а взгляд упал куда-то в сторону. — Ах ты… — очнулся он и сжал кисть вновь занывшей руки. — Так! Все, мы идем в больничное крыло, Рон Уизли! — подскочила Гермиона со скамьи. Её настойчивый взгляд пронзил Гарри и тот, как под Империусом, встал и помог подняться Рону. — Мадам Помфри скажем, что тебя укусил Клык, — настояла Грейнджер. Действительно, мало ли что, псина могла съесть перед «укусом» Рона. Так, они покинули солнечный двор, не заметив на себе «прицелы» двух пар глаз. Малфой и Забини, обычно отсиживавшиеся на «своем» месте в темени, на этот раз расположились за гриффиндорцами, но так и не были ими обнаружены. — Удивительно. А я думал у шрамоголового чуйка на меня. — Ты заметил, что Уизли был зеленее жабы. Что это с ним? — Подъедал пропавшую на кухне еду, — отшутился Драко. Между тем, имел реальную догадку о том, что могло произойти, — Блейз, предупредишь Бинса, что я опоздаю? — слишком резко сменил он тему. — Что случилось? — удивился такому неожиданному заявлению мулат. — Ничего серьезного, хотел эссе по трансфигурации взять на лекции, чтобы дописать. — Хм, да, без проблем, — пожал плечами Блейз и равнодушно отвернулся к сумке, собирая выпавшие учебники. — Ну… я пошел, — поглядывая в сторону входа в замок, бросил Драко. И, «кинув» руку для прощания другу, скорей выдвинулся по следу гриффиндорцев. Далеко Гермиона со своими дружками не ушла, Драко настиг их быстро и старался сохранять большую дистанцию. Все равно он знал, куда те идут, рисковать было незачем. — А-а-а-у, — протяжно выл рыжий на весь коридор, а Поттер шикал на него, ведь тот мог вызвать много подозрений своим видом. Гермиона же тихонько подбадривала Уизли всю дорогу, при чем так заботливо, что Малфою блевать хотелось. У больничного крыла троицу встретила ассистентка-шестикурсница и провела их в кабинет главного лекаря Хогвартса. Проследив, что в коридоре никого не было, Гермиона закрыла двери больничного крыла. Малфою оставалось только ждать, когда гриффиндорцы покинут помещение. Ему так хотелось отомстить чертовым гриффиндорцам! Сейчас, когда он сидел в нескольких метрах от больничного крыла, Драко представлял, как поиздевается над Уизелом — это будет месть за тот инцидент в Большом зале, за драку на матче по квиддичу, за пустоголового Поттера… за Грейнджер, что хвостом бегает за ними, за то, что называет его своим другом… Дверь скрипнула. Уже через минуту Гарри и Гермиона были выпровожены лично мадам Помфри. Та что-то гневно шептала им, наказывала за «запущенность случая» их друга. Двое первокурсников лишь понуро глядели друг на друга и очень быстро покинули этаж, как только это представилось возможным. Слизеринец проследил за теми, и когда гул шагов стих, он выскользнул из-за угла и подошел к двери кабинета лекарши, на ходу доставая учебник по истории магии. Мальчишка поправил галстук и постучался. Скрип двери перед носом застал его врасплох, так быстро ему открыли. — Что еще… Мистер Малфой? — вытянулось морщинистое лицо старухи. — Здравствуйте, мадам Помфри. Я узнал, что Рон Уизли приболел, и мне бы хотелось его навестить. — Исключено, юноша. Пожалуйста, отправляйтесь на занятия, — грубовато ответила та и хотела уже закрывать дверь, как Драко вступился. — Простите, я понимаю, как Вы заняты. Но я не займу много времени, только передам Рону учебник. Скоро экзамены, понимаете? Мне не хотелось бы, чтобы мой товарищ не смог подготовиться из-за недуга, — такую тираду, да таким невинным голосом мог выпалить только Малфой. На секунду он сам поверил своим словам. Поппи свела брови домиком и сжала губы. — Как мило с вашей стороны, мистер Малфой. Хорошо, можете остаться. Но не больше, чем на пять минут. — Спасибо, мадам! Я и Рон будем Вам благодарны! — фу. Чтоб еще раз он Уизела по имени назвал. Женщина пропустила его в больничное крыло и, заодно, отправила ассистентку в теплицу за подготовленными профессором Стебль травами. Когда Рон увидел Драко Малфоя, у него отвисла челюсть. — Привет, Рон! Я рад, что с тобой все в порядке! Вот твой учебник, как ты и просил! — Драко краем глаза посмотрел на лекаршу и, чтобы скрыть некоторое волнение и сыграть задуманное, быстро сообразил, что надо сделать: «поменялся» с Уизли книгой на прикроватной тумбочке и начал задавать вопросы о состоянии того. Рон ни слова не смог выдать и оставался в недоумении до тех пор, пока Поппи Помфри не покинула зал. В ту же секунду Малфой принял свое истинное обличие. — Так, так… у Уизли ручка заболела? — как лис подошел Малфой к гриффиндорцу. — Чего тебе надо? Что за шутки? — Да, так… узнать, как твои дела? Сильно дракончик покусал? — издевался тот. — Уйди, Малфой! Что ты наплел мадам Помфри? — Ничего серьезного? Только то, что такому глупцу как ты точно не сдать экзамены, отлеживаясь в крыле. Все-таки любят болванов в Хогвартсе, — фыркнул Драко. — Придурок, я сейчас позову мадам Помфри и все расскажу! — А она знает, кто тебя покусал? — сразу же осек его слизеринец. Рон сжал губы, поняв, что оказался в ловушке. Драко торжествующе хмыкнул и провел внимательным взглядом по перевязанной руке. Драко сел на кровать Рона и книгой того, как бы случайно, ударил по больной руке. В глазах заиграли черти. — А-ай, следи, что делаешь, идиот! — А то что? — чуть наклонился Драко и своей рукой «случайно» прижал руку Рона. Как исказилось лицо того — этого не передать. Как и то, насколько ликовал дьяволенок внутри слизеринца. Мерлин, кажется из глаз того даже слезы потекли. Ладно, пора прекращать. — Клянусь бородой Мерлина, белобрысик, ты… я… да я… — тот не мог собраться с мыслью, настолько заныла его рука. — Но-но-но, не напрягайся, Уизел. Попей успокоительного, — вскочив с кровати, выпалил блондин и ехидно захихикал, — Ладно, отдыхай. Жалко время на тебя тратить. — Проваливай, — зашипел Рон. Его красное лицо — не то от гнева, не то от боли — выражало самую чистую злость и ненависть к слизеринскому принцу. А тот был и рад довести до каления рыжего придурка. Малфой взял свою сумку, засунул книгу и кинув напоследок: «Уизли — драконы загрызли», ушел прочь, ловко скрывшись от летящей подушки. Рон резко откинулся на перины, грубо выругавшись, как умел его брат Билл, а затем потянулся рукой к тумбочке, где лежала книга с письмом. Взяв «Историю магии», он откровенно завыл от отчаяния. — Герм и Гарри убьют меня, — прописклявил он, бросая «пустую» книжку на тумбу.

***

Драко преспокойно зашел в кабинет Бинса. Тот даже не заметил движения со стороны, утомительно рассказывая о завоеваниях кентавров в 13 веке. Слизеринец сел на крайнее место и скинул сумку на пол. Ранец приоткрылся и из вертикально стоящей книги Рона «выглянула» пергаментная бумага, сложенная вдвое. Драко сначала показалось, что это листы учебника смялись, но, достав книгу, выронил из нее письмо. Пока никто не заметил, он притянул письмо ногой под столом, и быстро нырнув, поднял загадочную бумажку. Письмо от Чарли Уизли. На этот раз гриффиндорская троица не отделается от наказания.

***

Прошла неделя. Время до субботы тянулось, как патока. Драко Малфой понял, что Поттер и Грейнджер о всем прознали, потому как последняя все норовила поговорить с ним, но каждый раз Драко грубо отталкивал её или демонстративно игнорировал, не давая ей шанса изменить свое желание отплатить им за все его неприятности. И сейчас, когда он сидел на ужине в Большом Зале, все что его волновало, так это то, как бы гриффиндорцы не устроили ему подлянку. Жаль, что он не знал, что Гарри с Гермионой так переживали, что не смогли додуматься, как обезвредить Малфоя. Его бы это очень успокоило. — Драко, все в порядке? — Да, Блейз. Я просто… а, в общем, у меня есть план, как подставить Поттера. Его точно исключат, — изобразил он злобное торжество. — А тебе не попадет? — Нет, все продумано. — Ты поделишься? — Да, после ужина, когда ушей будет меньше. Блейз заинтересованно кивнул. Крэбб и Гойл в это время с набитым ртом гоготали над тем, как третьекурсники с Пуффендуя нашпиговали утку пирожными и заставили танцевать. Но Драко было не до смеха. Ему и кусок в горло не лез. Настолько сильно он переживал перед грядущей ночью, настолько сильно ему хотелось провернуть дело. Но от десерта Малфой не отказался. После ужина, когда в Большом зале осталось немного студентов, Драко и Блейз свободно расположились за столом, подальше от Пэнси и Дафны, чтобы обсудить план Малфоя. — Поттер держит у себя дракона. — наклонившись, сказал Драко. — Что? — Дракона. — Дракона?! — выпалил Блейз. Несколько людей с разных факультетов с неодобрение обернулись на него, но не сильно заинтересовались ситуацией, — ты с ума сошел? — Тише! Это ты с ума сошел! — зашипел Драко и дернул того за локоть, — Я видел. Поттер держит дракона у Хагрида, он Уизли даже укусил. Блейз пару секунд недоумевал, а потом в его глазах прояснилось осознание: — Так, ты поэтому ходил к Помфри? Там правда Уизли? Драко кивнул. — Звучит бредово. Откуда у них дракон? — все еще не верил Забини и решил выпытать все, что знает его друг. — Не знаю, — пожал плечами Драко, — я думаю, этот огр у кого-то украл яйцо. Он же ненормальный до зверушек. И Поттер с ним заодно. Был. Кажется, дракон вышел у них из-под контроля и они его передадут драконоводам сегодня ночью, тайно. Мой план — помешать им. Поттера точно исключат. — А Грейнджер? До этого Малфой не особо доходил. Точнее, ему не хотелось думать, как повлияет эта история на Гермиону. Глубоко в душе он рассчитывал, что ее оправдают, как отличницу. — А-ах-кха, — раздалось под столом, от чего Малфой с Забини подпрыгнули с мест. — Что это?! — воскликнули они одновременно. Под столом началось какое-то движение и парни быстро нырнули туда взглядом. — Долгопу-упс? — протянул Малфой, не то злясь, не то злобно торжествуя. — Тревор! — пропищал Невилл, выползая из-под стола, — Я искал Тревора! — Тебя манерам не учили? Подслушиваешь! Их скандал стал слышен всем окружающим, многие обернулись и замолчали, предвкушая шоу. Издевки Малфоя над Невиллом всегда были для тех вкусной и актуальной темой. — Я… я все расскажу Гарри! Ты не помешаешь им спрятать драко… — Силенцио! — виртуозно взмахнул палочкой Драко Малфой. Мерлин и Моргана, какой идиот! Многие засмеялись. Блейз стоял и смотрел на Малфоя с выпученными глазами, то и дело поглядывая на Невилла, что активно жестикулировал и мычал. — Его надо срочно увести, Драко! — зашептал Блейз. — Сейчас, — успокоил того Малфой, — Эй, Долгопупс, иди расскажи своим друзьям, что им несдобровать за их проделки! Гойл, Крэбб, помогите найти ему дорогу… в кладовку, — съехидничал мальчишка. Два остолопа были рады исполнить приказ Малфоя. Словно бревно, они подхватили Долгопупса и вытащили из Зала. Дафна и Пэнси препирались с второкурсницами с Когтеврана, которые называли это шоу «бесстыжими попытками самореализоваться за счет других», а Драко подхватил Блейза за локоть и потащил его скорее в гостиную Слизерина. — Чуть не выдал! — на выдохе выпалил блондин, забегая на лестницу в подземелье. — Ты расскажешь, что у тебя за план? — Да, в комнате. Идем.

***

Драко Малфой крался, как кот, скрываясь в тенях доспехов и горгулий от пробегающих мимо преподавателей. Особенно жутко стало, когда пробегавший мимо профессор Квиррелл остановился в двух метрах от арки, в которой скрывался Драко, и зашептал что-то не свойственным ему голосом. Или в страхе это Драко показалось? К счастью, тот быстро скрылся в сторону лестничных пролетов, а слизеринец решил пойти извилистым путем, по лестницам в коридорах. Отыскав кабинет декана Гриффиндора, Драко уверенно постучался, и позже, также уверенно, рассказал, что случилось и почему Макгонагалл «просто обязана была подняться на Астрономическую башню с ним».

***

Дело Малфоя прогорело. Он был уверен, что Макгонагалл покрывала Поттера и его дружков, иначе не объяснить, почему она так яростно гнала его с башни, хотя он просил ее остаться до полуночи, чтобы увидеть все своими глазами. Всего лишь несколько минут. — Все, как с цепи сорвались! — ворчала декан. Драко оставалось догадываться, кто еще разозлил старуху. Она повела его к подземельям, рассчитывая скорее расправиться с недисциплинированным первокурсником и пойти отдыхать, как услышала сзади орущего Филча, такого счастливого, словно он поймал феникса и приручил его. — Мистер Малфой, будьте добры пройдите в мой кабинет. Он будет открыт, — сдержанно процедила Минерва перед встречей со смотрителем замка. Драко послушно кивнул и слинял с глаз долой от профессора. На достаточном расстоянии от нее, он увидел, как женщина шла к Филчу, державшему за шкирку двух… Вот, святая Моргана! Все-таки существует справедливость! С улыбкой до ушей, Драко помчался в кабинет, придумывая изысканную речь, с которой встретить Поттера и Грейнджер. Дверь кабинета легко поддалась, впуская Драко в темный класс. Но ему стоило лишь раз моргнуть, как пространство озарилось теплым светом, приглашая гостя во внутрь. Драко осторожно огляделся и прошел к самому столу Макгонагалл. Там, заговорщицки оглянувшись и прислушавшись к тишине, он с огромным любопытством стал осматривать бумажки, лежавшие на столе профессора. Контрольные Пуффендуя. Ну, они и тупицы. Письмо директору по каким-то учительским делам. Некая Трелони просит повышения жалования. Черновики. Черновики. Черновики. Не найдя ничего интересного, Драко сложил все, как было и отошел в сторону. Буквально через секунд пятнадцать пришли Гермиона с Гарри. Макгонагалл при них не было. — …ты видела, там Невилл был! — Видела, Гарри, только… Малфой? — наконец, его увидели. Гермиона быстро сменила удивление на самодовольную ухмылку, — так и думала, что ты здесь, — девочка быстро стерла с покрасневших глаз и сжала губы. — А ты, смотрю, не ожидала здесь оказаться, — надавил на больное блондин. Недовольное хмыканье и отвод глаз Драко расчел как признание её поражения. — Тебе бы стоило приложить лед к ушам. Макгонагалл тебя здорово потрепала, — вдруг выступил Поттер. Видимо, захотел защитить свою безоружную подружку. Но его Малфой вообще не спрашивал. Да, и откуда ему известно, что было? Их же не было в башне. — Это стоило того, чтобы вас исключили, — убрав ухмылку, сказал Драко. Уголок губы его невольно дрогнул, а ладонь потянулась к уху. А где-то в другом углу уже не скрывая отчаяния хныкала Гермиона. Гарри одними губами сказал что-то вроде: «Придурок», и стал утешать Грейнджер, держа её за ладонь и обещая, что все будет хорошо. Ну да, как же! Наконец, в кабинет вошла Макгонагалл, ведя за собой дергавшегося от ужаса Невилла Долгопупса. — Гарри! — воскликнул тот. Драко закатил глаза. Наконец, начался спектакль, «сюжет» которого раздавил и обесчестил мальчишку. Макгонагалл, по его мнению, устроила настоящий театр абсурда, сказав, что Гермиона с Поттером все придумали про дракона, чтобы «пошутить над однокурссниками». Вот, только почему же Поттер с Грейнджер все равно оказались на той башне? Их же поймали! С такой несправедливостью он отказывался смиряться. Гриффиндорцы просто позабавились над ним! Драко настолько стало паршиво, что после известия об общем наказании, в котором и речи не шло об исключении Гарри Поттера, его даже не обрадовал тот факт, что вражеский факультет в эту ночь потерял 150 очков из-за своей провинности.