Во мгновение ока

      В Рио семейство Рашидов поджидал новый шикарный особняк на два крыла, куда Саид привез обеих жен и дочь. Юная новобрачная радостно летала по дому — казалось, ее приводит в восторг абсолютно все вокруг. Всю свадьбу она светилась от счастья, едва-едва завидев жениха, чего нельзя было сказать о самом женихе. Саид вел себя сдержанно, немного высокомерно и с большим достоинством, как и полагается состоятельному арабскому мужчине, берущему вторую жену. Треволнения в его душе выдавал лишь взгляд, которым он периодически выискивал в толпе танцующих и веселящихся гостей первую жену — Жади. Он пытался уловить в ее глазах, мимике хотя бы тень ревности, хотя бы намек на то, что в Рании она видит соперницу. Но Саид ошибался — в тот момент Жади молилась исключительно о том, чтобы опостылевший муж искренне полюбил молодую невесту и оставил ее в покое, дав долгожданную свободу.       Уже не первый день Жади ощущала, что жизнь перевернулась с ног на голову и больше не войдет в привычное русло. Жади вспоминала то, как под страхом лишиться дочери пообещала Саиду стать лучшей женой, стать той, кем хотел видеть ее он сам, дядя Али, Зорайде, да все вокруг. И она старалась, Аллах видит, Жади старалась, за фасадом благополучия и счастливой семейной жизни где-то очень глубоко пряча боль. Временами она даже сама верила в возможность счастья с мужем, особенно, когда видела умилительную улыбку подрастающей Хадижи, ее первые шаги, слова, рассказывала ей сказки, заплетала волосы, учила носить украшения и танцевать. Иногда она думала, что Саид и вправду прекрасный муж — заботливый, любящий, готовый ради нее на все. Такого, пожалуй, стоило бы полюбить.       Но однажды все изменилось: маски были сброшены, а Жади поняла, что десять лет пыталась подстроиться под то, чего никогда не существовало, принимала иллюзию за реальность. Ей стало страшно: она боялась Саида, но боялась не его крутого нрава — ведь еще по молодости он грозился убить Лукаса и как-то раз даже попытался осуществить угрозу — а его жестокосердия. Одно дело убить или покалечить в гневе, другое — сделать это хладнокровно, чужими руками, а после еще и посмеиваться. Кто знает, на что может быть способен такой человек? Осознание своей зависимости от него заставляло Жади сжимать кулаки до глубоких вмятин на ладонях от ногтей и кусать губы в отчаянии, но она надеялась, что вдвоем с Лукасом они выиграют эту битву. Непременно выиграют.       — Мамочка! — послышался звонкий детский голос. — Ты грустишь?       Хадижа взобралась на кровать и нырнула в объятья матери.       — Нет, моя принцесса, — Жади поцеловала дочь в макушку и принялась расчесывать пальцами ее длинные прямые волосы, — тебе показалось.       — Рания там уже ведет себя по-хозяйски, — обиженно надула губы девочка, но тут же просияла и лукаво улыбнулась. — Мама, а знаешь, что я думаю?       — Что, Хадижа?..       — Пусть Рания делает, что хочет, папа все равно никогда не будет любить ее так, как тебя.       — Ты не хочешь, чтобы папа полюбил Ранию?       — Все равно ты первая жена и живешь с ним дольше. А когда ты подаришь мне братика…       — Хадижа, — мягко остановила ее мать, — давай не будем загадывать наперед. Одному Аллаху известно, что ждет нас в будущем.       — Хадижа, — окликнул ее Саид, — пойди к себе, дорогая, мне нужно поговорить с твоей мамой.       Девочка беспрекословно подчинилась отцу, искренне радуясь, что тот все же предпочитает общество ее мамы обществу Рании.       — Я ухожу, — сухо сообщил он Жади, застегивая рукав рубашки.       — Саид! — обратилась к нему жена тоном, исполненным негодования. — Почему ты отобрал у меня телефон? Почему мне запрещено выходить на улицу без сопровождения? Я что, пленница в этом доме?!       — Так надо.       — Верни телефон! Дай мне позвонить! Дай позвонить хотя бы Латифе!       — Звони, — Саид с показным равнодушием протянул ей свой. — Звони при мне.       — Чего ты боишься? — поддразнила его Жади. — Зачем следишь за мной? Ты же прекрасно знаешь, что Лукас болен и не может со мной встретиться, к чему такие строгие меры?       — А еще я знаю тебя и твою изобретательность. Так что, ты не будешь звонить? — он пожал плечами и убрал телефон в карман. — Дело твое. И не смей втягивать в свои игры Ранию, если ты попытаешься ее использовать, я первый об этом узнаю. До вечера, Жади.       — Негодяй! — еле слышно прошипела ему вслед первая жена.

***

      — Рания, я ухожу, — Саид взял в руки дипломат и поцеловал в лоб новоиспеченную супругу. — Если будет нужна помощь, Мириам к твоим услугам. Не ссорьтесь без меня.       — Ну что ты, хабиби! — подобострастно воскликнула Рания. — Жади так радушно приняла меня в семью, как же мы можем ссориться? Вот увидишь, мы станем настоящими сестрами.       — ИншаАлла! — улыбнулся Саид, ни капли не веря в сказанное. — Не давай Жади телефон, если она попросит.       — Почему?.. — удивилась девушка.       — У нее есть привычка разговаривать по несколько часов, отвлекать Зорайде и Латифу от дел. Ее собственный телефон иногда из-за этого барахлит.       — Как пожелаешь, хабиби, — растерянно согласилась Рания.       Саид ушел, а она присела на роскошный диван посреди гостиной и задумалась. Впервые после свадьбы молодая жена почувствовала, что в этой семье что-то не так, хотя она и не обладала житейской мудростью и проницательностью, как своя старшая сестра Амина. У нее не было поводов в чем-то подозревать Саида или Жади, но просьба мужа и ледяной тон, которым она была высказана, слегка насторожили Ранию. Жади в скором времени показалась в гостиной. Она была очень любезна с Ранией: целых полчаса они говорили обо всем на свете, как вдруг Жади попросила у «сестры» мобильный, чтобы позвонить.       — Жади, я с удовольствием поделилась бы с тобой, — замялась Рания, боясь, что муж узнает о нарушенном запрете, — но мой телефон почти разряжен. Тебе срочно?       — Я только хотела спросить у Латифы, какие специи нужны для баранины по ее особому рецепту. Не волнуйся, я не буду говорить долго.       — Ну, если недолго… — сдалась Рания.       От души поблагодарив ее, Жади ринулась к себе в комнату и быстро, будто лишние полминуты могли что-то решить, начала набирать номер Лукаса — вначале сотовый. Бесконечные длинные гудки говорили о том, что телефон лежит где-то безнадежно далеко от своего хозяина. На свой страх и риск Жади позвонила ему домой.       — Алло? — она узнала экономку Далву по неприветливому немолодому голосу.       — Добрый день, мне нужно поговорить с Лукасом, — почти шепотом проговорила в трубку Жади, чтобы ее невзначай не услышал кто-то из домашних.       — Лукас отдыхает. Кто его спрашивает?       — Это… Жади, — справившись с нахлынувшим вдруг волнением, ответила марокканка.       На том конце провода ненадолго воцарилась тишина, прерываемая только тяжелым дыханием.       — Уважаемая, — выдала наконец Далва, — вам не кажется, что вы принесли достаточно бед в этот дом?       — Послушайте…       — Я и слушать ничего не желаю! Если бы не вы, Лукас был бы здоров и жил бы нормальной жизнью, ему не пришлось бы так страдать, как он сейчас страдает! Забудьте этот номер!       Жади от злости и бессилия едва не разбила чужой телефон, однако вовремя опомнилась. Казалось, что весь мир против нее, и помощи ждать неоткуда, но внезапно ее осенила потрясающая идея: нужно обратиться к Иветти! Эта вечно молодая и немного ветреная особа умела быть верной подругой, и уж кто-кто, а она никогда не оставила бы Жади в трудной ситуации, как и Лукаса. Ее номер был записан у марокканки в маленьком старом блокноте, который она берегла как зеницу ока и никому не показывала. Не совсем понимая, какой именно помощи она ждет от Иветти, Жади радостно принялась ей звонить.       — Алло, это Иветти, кто говорит?       — Иветти! Я так рада тебя слышать! Это Жади. Нам нужно встретиться как можно скорее.       — Жади! Я тоже очень рада, но ты говоришь так, будто что-то случилось, — обеспокоилась Иветти.       — Так и есть. Я не могу долго говорить по телефону, где я могу тебя увидеть?       — У меня дома, адрес прежний, — уверенно ответила женщина. — Тебе вызвать такси?       — Н-нет, не стоит. Я приеду к тебе завтра, хорошо? Завтра после обеда.       — Хорошо, Жади, я буду ждать тебя. Но скажи мне, с тобой все в порядке? Ты не в опасности? Что-то с Лукасом?       — Завтра, я все расскажу тебе завтра! До встречи! — спешно проговорила Жади, отключила связь и удалила три последних вызова из памяти телефона.       Она вышла из комнаты и осмотрелась по сторонам — не было ли поблизости Рании. К счастью, юная сеньора Рашид еще не приобрела дурной привычки подслушивать под дверью, а значит, план должен осуществиться гладко. Жади на удачу поцеловала свой нефритовый кулон и погрузилась в нетерпеливое ожидание нового дня.