Во мгновение ока

      — Жади? — Флор постучалась в комнату и, приоткрыв дверь, осторожно заглянула внутрь.              — Донна Флор? — обернулась Жади, оторвавшись от настенного зеркала, перед которым расчесывала свои пышные волосы. — Вы что-то хотели?              — Д-да, — неуверенно начала женщина, — мне пришло письмо от Зейна, но…              — От Зейна?! — Жади изменилась в лице.              — Только здесь пометка о том, чтобы я передала его строго тебе в руки.              Жади бросила расческу на трюмо и мигом оказалась у двери.              — Дайте взглянуть, — она отобрала конверт и нетерпеливо вскрыла его маникюрными ножницами.              — Так, письмо передала, надо пойти проведать соседку, а то вчера вечером она жаловалась на сердце, — Флоринда изо всех сил старалась выглядеть спокойной, в голосе же ее было слышно волнение. — Жади, если там что-то о Ренату, ты же мне сообщишь?..              Жади, толком не слушая ее, погрузилась в чтение письма. Зейн писал:              «Жади, простите, что снова обращаюсь к Вам с сугубо деловой просьбой. Я не посмел бы делать этого, если бы не имел на то серьезнейших причин. У меня нет прямой связи с Таис, а Вы единственное в деревне незаинтересованное лицо, которому я могу доверить важную миссию. Пожалуйста, передайте Таис, что всю эту неделю я жду ее для разговора в отеле «Перула» в Белене. Каждый день я буду находиться в ресторане на первом этаже отеля с двенадцати до двух и с шести до восьми. Если она не застанет меня в ресторане, пусть постучится в сто седьмой номер. Об этом визите должны знать только трое: я, Вы и Таис. Пусть она выберет такое время и такой предлог, чтобы никто ничего не заподозрил, даже ее семья. В особенности, ее семья. Жади, это вопрос жизни и смерти. Искренне надеющийся на Ваше участие,       

Зейн»

      — Что там, Жади? — спросила Флор, с тревогой наблюдая за напряженным выражением лица марокканки.              — Н-ничего, донна Флор, — Жади через силу улыбнулась и смяла письмо в руке. — Это личное.              — Личное? — удивилась Флоринда, глядя на скомканный лист бумаги.              Разве так обращаются с личными посланиями?              — Да, это… наши с Зейном… Наше недопонимание, вот и все.              Жади с беспокойством посмотрела на крупный циферблат настенных часов.              — Донна Флор, когда уходит следующий катер в Белен?              — Через полтора часа, а что?..              — Почему так долго?              — Жади, река поднялась, катера ходят немного реже обычного расписания, — удивленно пробормотала Флор. — Дева Назаретская, что же случилось?              Жади в полной растерянности металась по комнате.              — А если попросить рыбаков отвезти меня туда на их лодке прямо сейчас? — ее глаза лихорадочно блестели.              — Да что ты, какие такие рыбаки?..              Марокканка остановилась, села на кровать и отдышалась.              — Вы правы, донна Флор, правы. Я могу подождать.       

***

      Гостиницы портовых городов обладают особым колоритом. Народу в них много независимо от сезона, в их стенах постоянно слышна оживленная речь, в том числе и иностранная. Белен, город речных промышленников, славился своим гостеприимством и исключительными деликатесами, подающимися в его ресторанах.              Зейн как истинный гурман не преминул насладиться местными блюдами, однако мысли его были очень далеко от суматохи, царившей вокруг него в отеле. Отобедав, он постоянно сверялся с наручными часами, впрочем, не имея особой надежды осуществить задуманное уже сегодня. Жади только-только должна была получить письмо.              Жади… Зейн еле заметно, печально улыбнулся. Жади вновь находилась в волнующей близости от него, и это, как ни странно, десятикратно усиливало его тоску по ней. О, Зейн мог бы сидеть так и сутками в ожидании встречи с Жади, если бы только она пришла…              И она пришла. Он почувствовал это еще до того, как увидел ее тонкий, почти девичий стан среди перемещающихся по первому этажу постояльцев отеля. Глаза Жади смотрели по-особенному; их страстный, волевой взгляд нельзя было перепутать ни с чьим другим, его можно было ощутить даже спиной. Влекомый этим сладким, волнительным предчувствием, Зейн обернулся. Чутье не подвело его и на этот раз. Жади собственной персоной стояла у входа в ресторан и будто бы не решалась войти.              — Жади! — Зейн подскочил с места и подался ей навстречу.              Жади вздрогнула и «ожила». Она смело проследовала к столику, за которым сидел детектив. На несколько секунд он даже замешкался, как влюбленный школьник перед объектом своих воздыханий.              — Позвольте, я… — Зейн галантно отодвинул стул для дамы.              — Спасибо, — сухо поблагодарила его Жади, усаживаясь за столик. Она сразу перешла к делу: — Зейн, мне нужно с вами поговорить. Я получила письмо.              — Что ж, прекрасно, — египтянин подчинился ее правилам. Деловой разговор так деловой разговор. — Вы уже предупредили Таис?              — Еще нет, — марокканка сделала паузу. — Зейн, я не знаю, в чем вы ее подозреваете, но готова поручиться за нее как за саму себя.              — Разве я сказал, что в чем-то подозреваю или обвиняю Таис? — спокойно ответил Зейн, неотрывно глядя в ее глаза кофейного оттенка.              — Тогда для чего все это?              Зейн вздохнул.              — Жади, если бы я мог, я рассказал бы вам о мотивах моих действий прямо сейчас, но я не могу. Вы поняли бы многое, в том числе и то, почему я обратился за помощью именно к вам, а не к кому-нибудь другому. Возможно, тогда вы перестали бы сердиться на меня.              — Отчего вы решили, что я сержусь на вас? — гордо вздернула подбородок Жади.              — Сердитесь. И я вас понимаю, ведь вы не давали согласия на то, чтобы стать моей ассистенткой, но… поймите, это очень важно. Я должен встретиться с Таис, поговорить с ней. На кон действительно поставлено многое.              Жади растерялась от его слов.              — Зейн… Мне становится страшно, когда вы так говорите.              — Не бойтесь, Жади. Вам нечего бояться, но все же соблюдайте осторожность. Не забывайте: пока это только между нами троими.              — Х-хорошо, — запинаясь, проговорила Жади. — Неужели все на самом деле настолько серьезно?              Зейн молча кивнул, прикрыв глаза.              — Аллах! — марокканка слегка дрожащей рукой поправила волосы.              — Не переживайте. Все будет в порядке, только слушайтесь меня. Если вам страшно оставаться в Рио-да-Серейя, я помогу снять для вас с дочерью жилье здесь, в Белене.              — Почему мне должно быть страшно оставаться в Рио-да-Серейя? — насторожилась Жади.              — Это просто предложение, Жади. Но вам и впрямь лучше пожить некоторое время вдали от…              — От чего?..              — Для людей, с которыми вы успели сблизиться, грядут непростые испытания, но со временем все придет в норму.              — Я не собираюсь бросать друзей в беде! — категорично заявила Жади.              Зейн, несмотря на свой сугубо официальный тон, не переставал любоваться ею. Саиду было, от чего потерять голову — эта страсть, достоинство, внутренняя сила в каждом слове, в каждом жесте свели бы с ума любого мужчину.              — Давайте я сначала поговорю с Таис, а потом мы решим, что делать, — успокоил он ее. — Хотите чего-нибудь? — спросил Зейн, кивнув в сторону официанта, снующего между столами.              — Нет-нет, спасибо. Мне пора идти, — пробормотала Жади, встала с места и направилась к выходу.              — Жади!.. — Зейн неожиданно для самого себя схватил ее за руку, когда она проходила мимо него.              Жади остановилась и бросила на него удивленный взгляд, но не стала отнимать руки. Она смотрела на Зейна сверху вниз с немым вопросом в глазах. Они не разнимали ладоней — его широкой, теплой и ее изящной, немного похолодевшей от накатившего страха и волнения.              — У вас все в порядке, Жади? — в голосе Зейна было слышно искреннее беспокойство, почти нежность.              — У меня?.. — рассеянно переспросила Жади, будто не поняв его вопроса. — У нас… У нас с Хадижей все хорошо.              — Если я вам понадоблюсь, вы знаете, где меня найти.              Жади перевела взгляд с его правильного, мужественного лица на все еще сцепленные кисти рук и смутилась. Ее смущение внешне выглядело как уязвленная женская гордость.              — Хорошо, я буду иметь в виду. До свидания, Зейн.              Она разжала пальцы и быстрым шагом вышла из ресторана, а затем и из отеля, не оборачиваясь.              «Она уходит, — с сожалением подумал Зейн, глядя ей вслед. — Она всегда уходит…»       

***

      — Что?! — и без того бледное лицо Таис стало белее мела. — Зейн так сказал? Но почему я?              — Таис, я не знаю, — виновато проговорила Жади. — Как только я прочла его письмо, то села на первый катер и поплыла в Белен, чтобы выяснить, в чем дело. Зейн так и не ответил мне ничего определенного, но дал понять, что случилось что-то очень серьезное.              Таис, сидевшая за бумагами, отложила ручку. Несколько секунд она смотрела неподвижным взглядом больших зеленых глаз в окно, а затем встрепенулась:              — Жади, я поеду!              — Прямо сейчас? — удивилась Жади.              — Да. Чего ждать? Я как раз одна, Эрик вернется только завтра к обеду, — она вскочила из-за письменного стола и начала собирать вещи в сумочку: ключи, деньги, паспорт. — Я отведу Нико к папе, скажу, что мне срочно понадобилось ехать в налоговую. Лавку я оставлю на тебя, Жади. Ключи в верхнем ящике тумбы.              Жади с большим изумлением следила за тем, как суетится Таис. За этой суетливостью что-то пряталось: что-то странное, что-то болезненное. Впервые она видела Таис такой.              Собравшись в дорогу, молодая женщина подошла к Жади и положила руки ей на плечи. В ее глазах читалась боль, которой марокканка никогда раньше не замечала. Таис показалась ей глубоко-глубоко несчастным человеком.              — Пожелай мне удачи, Жади. И помолись своему Аллаху о том, чтобы не произошло того, чего я так боюсь. Впрочем, — она опустила глаза, — это уже случилось. Давно.              — Таи-ис… — прошептала Жади.              Не говоря больше ни слова, Таис выбежала из магазина. Жади, не утерпев, закрыла лавку и пошла к пристани, чтобы проводить ее хотя бы издалека. Ближе подходить почему-то не решалась.              Катер, который должен был прийти по расписанию, не пришел — то ли просто задержался, то ли по пути случилась поломка, и он где-то пришвартовался в аварийном порядке. Таис в отчаянии ринулась к рыбакам. Долго уговаривала их, возбужденно жестикулируя, и, наконец, один из мужчин согласился отвезти ее. Женщина забралась в моторную лодку, и маленькое рыбацкое судно помчалось по речным волнам.              Вернулась Таис уже затемно. Жади, в тревоге дежурившая на причале, услышала шум лодочного мотора еще издалека. Таис вышла на берег, чуть пошатываясь — после довольно долгого путешествия по реке явление самое обычное.              — Таис! — бросилась к ней Жади. — Ты в порядке?              Таис посмотрела на нее совершенно диким, потрясенным взглядом.              — Жади, мне нужно домой, — дрожащим голосом произнесла она, поднимаясь по склону берега нетвердым шагом.              — Я провожу тебя. Что случилось? Ты сама не своя!              — После, Жади, все после, — отмахнулась от нее Таис. — Не нужно меня провожать.              — Но…              — Жади, пожалуйста, оставь меня! — женщина не выдержала и, расплакавшись в голос, со всех ног бросилась к поселку.              Темной стеной вдоль горизонта тянулись джунгли. Облака, затянувшие небо, не пропускали лунный свет, от чего тьма казалась еще более глубокой и зловещей. Жади, постояв немного в одиночестве у реки, отправилась домой.              Наведавшись утром к подруге, она обнаружила, что та исчезла вместе со своим ребенком.