Во мгновение ока

      — Жади?.. — Саид постучался в номер жены. — Поторопись, пожалуйста, через полчаса мы едем забирать Хадижу, а затем в аэропорт.              — Я уже готова, — отозвалась Жади, с раннего утра собравшая чемодан.              Саид помедлил немного и вошел внутрь, исподволь поглядывая на нее.              — В чем дело, Саид?              — Я только что созванивался с Мохаммедом, — сообщил он и уселся на гостиничный диван. — В Рио нас уже все ждут, приехали даже дядя Али с дядей Абдулом и Зорайде.              Жади неловко улыбнулась и слегка напряглась в плечах.              — Не бойся, — сказал Саид, будто угадывая ее мысли. — Тебе ничего не будет. Напротив, все очень хотят увидеть вас с Хадижей.              — Саид, ты обещал…              — Я помню. И я сдержу свое обещание. Жади, — он придвинулся чуть ближе к ней, — кажется, ты по-прежнему мне не доверяешь.              — Я просто еще не привыкла, что мы не в ссоре, извини.              Саид печально усмехнулся.              — Жади, послушай, много лет я испытывал к тебе сильное чувство. Была ли это любовь или что-то другое, я не берусь судить и другим не советую. Пусть в Судный День нас рассудит Аллах; ни к чему теперь ворошить прошлое. Но всякая лампада гаснет, если в нее не подливать масла, иссякла и моя любовь к тебе. Ты получишь свободу, Жади, и я тоже надеюсь ее получить.              — Саид, — Жади покачала головой, — я от всего сердца желаю и желала тебе счастья, это правда. Но я не та женщина, которая могла дать его тебе. Я не виновата в этом, ты должен понять. Никто не виноват в том, что он любит или не любит.              — Возможно, — вздохнул Саид. — У меня к тебе остался только один вопрос.              — Какой?              — Зейн.              — Зейн?.. — Жади удивленно приподняла брови.              — Да, Зейн. Я хочу знать, что вас связывает, только честно.              — Саид… — растерялась она.              — Ты можешь быть со мной откровенна, — Саид посмотрел ей прямо в глаза. — Мы с тобой без пяти минут в разводе, ревновать я не стану, насылать проклятья — тоже. Я всего лишь хочу знать правду.              — Саид, но я сказала тебе правду! Зейн приезжал к донне Флор по работе, мы познакомились совершенно случайно!              — Да, да, я верю тебе. Но потом… Что было потом?              — Саид, прошу тебя, не устраивай мне допросов, — Жади сделала недовольное лицо.              — Зейн для меня не посторонний человек, — произнес Саид, опустив голову. — Когда-то он был очень близок мне, почти как брат. Это очень важно для меня, Жади.              — Хорошо, — она смягчилась. — Между нами действительно возникла симпатия, Саид.              — Я так и думал, — вновь усмехнулся он. — Что ж, одним другом у меня стало меньше, зато я буду спокоен за тебя.              — Саид, — Жади с грустью улыбнулась и дотронулась рукой до его лица, — прости, что не любила.              Саид задумчиво улыбнулся в ответ.              — Не будем засиживаться, — он поднялся на ноги. — Хадижа ждет нас, побудем с ней немного дольше перед отлетом.              Он подхватил чемодан Жади и понес его к выходу, а она в последний раз посмотрела в окно на чудесную панораму города, ставшего очень дорогим сердцу, и последовала за мужем.       

***

      В аэропорту Рио-де-Жанейро самолет из Белена ожидала целая взволнованная делегация из женщин в платках и строго одетых восточных мужчин.              — Латифа, ну посмотри, кто там идет? — нетерпеливо тормошила невестку Назира. — Это они?              — Лара Назира, но самолет еще только-только заходит на посадку! — ответила Латифа. — Взгляните, на табло все написано!              — Я не могу смотреть на табло, когда я в таком состоянии! Перед глазами все буквы расплываются! Ты посмотри, аж мурашки по коже, — Назира театрально ощупала свои руки, украшенные золотыми кольцами и массивными браслетами. — Когда я увижу эту одалиску Жади, то выскажу ей в лицо все, что думаю о ее бесчеловечном поступке!              — Ла-ара Назира! — пытался увещевать ее Али. — Ну зачем же так?              — Да, она поступила бесчеловечно! В Судный День Аллах спросит с нее за все слезы, пролитые нашей семьей, за все бессонные ночи, проведенные в тревоге за эту бессовестную одалиску и мою бедную, ни в чем не повинную племянницу Хадижу!              — Лара Назира, но нужно радоваться и благодарить Аллаха за то, что они наконец возвращаются! — робко вмешалась Зорайде.              — И с тебя, Зорайде! — за компанию обрушилась на нее Назира. — Ты не могла не знать о том, что затевает Жади, она тебя всегда во все посвящала, я знаю!              — Назира, Назира! — пристыдил Мохаммед сестру. — Сейчас не время для ссор!              — Мохаммед прав, — подтвердила Латифа. — Жади и так настрадалась за последнее время.              — Она настрадалась! — фыркнула Назира. — А мы не настрадались? Мы, должно быть, все это время возлежали на шелковых райских подушках?              — Если Саид после этого не разведется с Жади, то он опозорит мое имя и весь наш род, — высказался дядя Абдул и строго поджал губы.              — Абду-ул! — возмутился Али. — Пусть они уладят это дело так, как посчитают нужным.              — Пусть еще возблагодарит Аллаха, что ее не станут сечь плетьми на площади! — старик воинственно потряс четками.              — Дядя Абдул! — тихонько ужаснулась Самира, жавшаяся к матери.              — Прилетели! — с радостной улыбкой сообщил Али, глядя на табло. — Слава Аллаху!              Не успели все и глазом моргнуть, как к ним со всех ног через весь зал ожидания, раскинув руки, кинулась Хадижа. Ее задорное личико светилось от счастья.              — Хадижа! — хором воскликнули ее родные и принялись обнимать и целовать девочку.              — Дядя Али, Зорайде, тетя Назира, тетя Латифа, Самира, Амин! — восторженно щебетала она. — Как я соскучилась по всем вам!              — Хади-ижа! — плакала от умиления Назира. — Солнышко мое, какая ты загорелая!              — Кажется, она так выросла и повзрослела за это короткое время, — вздохнул Али, обращаясь к Зорайде.              — Сид Али, она пережила такое… — покачала головой служанка.              Дети, взявшись за руки, прыгали от радости.              — Я вам такое расскажу! — Хадижа понизила голос и лукаво посмотрела на двоюродных брата и сестру. — Вы ни за что не поверите!              — Мне не терпится, не терпится услышать! — захлопала в ладоши Самира.              — А вот и наша Жади, — торжественно возгласил дяди Али.              Она шла к ним в полупрозрачном розовом платке, накинутом на голову и плечи, и несмело улыбалась сквозь слезы. Саид шел следом, волоча чемоданы.              — Аллах! Не могу поверить своим глазам! — всплакнула Зорайде.              — Жади! — Латифа первая бросилась на шею кузине. — Жади, неужели это ты?..              — Латифа! — крепко обняла ее Жади. — Аллах, как же я истосковалась по вам! Дядя Али! — она отстранилась от сестры, подошла к дяде и поцеловала ему руку. — Благословите!              — Жади! — ласково посмотрел на нее дядя Али. — Наконец-то мое сердце обретет покой. Добро пожаловать назад в семью!              После объятий, поцелуев и радостных слез семейство отправилось в дом Мохаммеда. Поужинав и отдохнув с дороги, все вновь собрались в гостиной по просьбе Саида.              — Саид, ты хотел что-то сообщить нам? — строгим тоном поинтересовался у племянника дядя Абдул.              — Да, дядя, — спокойно ответил тот. — Я прошу вас всех выслушать меня.              Жади с волнением смотрела на него.              — Это время было непростым для нашей семьи, — начал Саид. — Я не буду вдаваться в подробности, все вы прекрасно знаете обстоятельства последних месяцев. Но вы должны знать, что все разногласия между мной и Жади остались в прошлом, мы больше не имеем друг к другу никаких претензий.              Али, Зорайде и Латифа облегченно выдохнули, а дети тихонько зашептались в углу: они ждали, что супруги вот-вот помирятся. Не в восторге был Мохаммед, осуждающе качавший головой, а дядя Абдул и вовсе потерял дар речи от возмущения.              — Саид, я не ослышалась? — взвилась Назира. — После того, что выкинула эта одалиска, ты собираешься принять ее назад, как ни в чем не бывало?              — Назира! — осадил ее брат. — Выслушай меня до конца. Я хочу дать Жади развод.              Палитра эмоций на лицах присутствующих кардинально переменилась. Жади искренне обрадовалась новости и заулыбалась, чего нельзя было сказать о Хадиже.              — Значит, вы с мамой не помиритесь?.. — разочарованно спросила она.              — Мы помирились, моя принцесса, — мягко возразил ей отец. — Просто отныне мы не будем мужем и женой.              — Что ж, если такова воля Аллаха… — Хадижа вздохнула, а затем вновь повеселела: — Главное, чтобы все были счастливы. Так, дядя Али?              — Да, Хадижа, так, — будто нехотя подтвердил Али.              — Моя принцесса, тебе не придется выбирать между нами, — сказала дочери Жади. — Мы с твоим отцом договорились, что ты останешься жить со мной, а в его доме будешь проводить выходные.              — Правда?! — обрадовалась девочка.              — Саид, н-но… — Абдул растерянно взмахнул четками.              — Дядя Абдул, я уже все решил, — твердо сказал Саид, — и решения своего не изменю. Жади, — он повернулся к жене, — я с тобой развожусь.              Все присутствующие в гостиной замерли.              — Я с тобой развожусь.              Послышался чей-то вздох.              — Я с тобой развожусь. Ты свободна, Жади.              Жади с улыбкой прикрыла глаза и благодарно кивнула Саиду.              — …Жади, ты хорошо подумала? — вечером того же дня беседовал Али с племянницей. — Это третий развод, окончательный, ты не сможешь вернуться к Саиду, если передумаешь.              — Дядя Али, я не передумаю. Хорошо это или плохо, но брак с Саидом остался в прошлом.              — Я беспокоюсь о том, как ты будешь жить, как будешь растить Хадижу… — дядя Али задумчиво потер щетинистый подбородок.              — Дядя Али, — Жади улыбнулась и покачала головой, — не стоит беспокоиться о моей судьбе. У нас с Хадижей все будет в порядке.              — Ах, Жади, я столько думал о вас, пока вы были далеко! Не проходило ни дня, ни ночи, чтобы я не молился Аллаху о твоем вразумлении и благополучии. Я уже и сам не знаю, как было бы лучше.              — А кроме того, дядя, — Жади перешла на шепот и доверительно посмотрела старику в глаза, — я люблю другого человека.              — Лукаса, — обреченно вздохнул Али. — Жади, я слышал, что…              — Не-ет! — она радостно рассмеялась. — Другого.              — Аллах! — потрясенно воскликнул Али, округлив глаза. — Жади, ты снова влюбилась в бразильца? В той деревне, где жила?              — Нет, он мусульманин, как и мы.              — Мусульманин? Это меняет дело. Тогда пусть он приходит ко мне просить твоей руки по окончании положенного для развода срока.              — Он придет, — заверила его Жади. — Придет. Если только он еще не отказался от меня. Я очень его обидела, дядя.       

***

      Саид вернулся домой вымотанным. Он медленно прошел внутрь гостиной и положил ключи на маленький столик, столешница которого была украшена марокканским орнаментом.              — Саид? — осторожно позвала его Рания, которой уже рассказали обо всем случившемся по телефону.              Саид обернулся и взглянул на нее с застывшими слезами в глазах.              — Рания…              — Присядь, Саид, — она взяла его за руки и усадила на диван. — Я знаю о том, что случилось с Хадижей, о том, как вы ее искали и нашли, о том, что ты развелся с Жади.              — Хадижа чуть не погибла из-за меня, — Саид еле справлялся с дрожью, которая упрямо одолевала его после пережитых нервных потрясений. — Это было так страшно, Рания! Густой лес, глубокая вода, тьма, и она где-то там, то ли живая, то ли… Аллах!              — Все позади, Саид, слава Аллаху! Хадижа в безопасности, — утешала она его.              Саид посмотрел на молодую жену полным боли и раскаяния взглядом.              — Аллах наказал меня. Я хотел забрать твоего ребенка, и Он чуть не забрал моего. Не знаю, Рания, сможешь ли ты меня когда-нибудь простить.              — Саид! — Рания невольно прослезилась.              — Ты можешь быть спокойна, — шептал он. — Когда наш ребенок родится, он останется с тобой, вы оба не будете ни в чем нуждаться. Я позабочусь обо всем.              — Саид, не тревожься сейчас обо мне, тебе нужно успокоиться и отдохнуть! Я попрошу служанку сделать для тебя ванну.              — Не надо, Рания! — Саид в каком-то неистовом порыве прильнул к ее коленям и заплакал как дитя. — Не надо, просто посиди со мной немного.              Она лишь молча зарылась пальцами в его мягкие густые волосы и ласково гладила по голове.              — Я плохо обращался с тобой, Рания, — говорил Саид, прижимаясь к ней. — Я считал, что поступаю правильно, я не видел ничего вокруг. Ничего, кроме своей ярости, своих обид, ревности, гордости. Я болен, Рания, очень болен, но я должен выздороветь.              — Тише, дорогой, тише!              — Один я не справлюсь, умру от тоски. Рания, ты нужна мне. Я не справлюсь один!              — Саид! — удивленно воскликнула она.              Он поднял голову и с горячностью расцеловал ее руки.              — Я знаю, что не могу просить тебя об этом, Рания, после всего, что сделал. Но я прошу тебя о великодушии. Будь великодушна ко мне, я и так остался почти в полном одиночестве.              — Я… — Рания судорожно вздохнула, глядя на него во все глаза. — Конечно, я прощаю тебя, Саид!              Саид с радостной улыбкой закрыл глаза, мысленно возблагодарив Аллаха, и бережно обнял беременную жену, как самое дорогое сокровище, которое у него было. Наполнявшая его сердце тьма отчаяния начала постепенно рассеиваться, прогоняемая светом любви. Любви тихой, кроткой и незаметной на первый взгляд, но Саид чувствовал, что наконец-то нашел то, чего так долго и безуспешно искал.