Во мгновение ока

      Особняк Феррасов сиял праздничными огнями. В гостиной красовалась аккуратная рождественская елка, возле которой собирались гости и обменивались подарками.              — Львеночек, счастливого Рождества! — Иветти с ослепительной улыбкой вручила мужу подарок.              — Иветти! Спасибо, любимая, это так мило! — смутился Леонидас и принялся разворачивать обертку.              — Леонидас, поверь, это лучше открывать не на людях, — предупредила его Лауринда.              — Да? Хм, Иветти…              — А что Санта подарит мне? — промурлыкала блондинка.              В бархатной коробочке, преподнесенной Леонидасом, оказались серьги и подвеска с крупными изумрудами.              — Счастливого Рождества, Иветти! — торжественно произнес Леонидас и поцеловал жену.              — Львеночек! — растаяла она. — Ты самый лучший Санта на всем свете!              Молодежь расположилась на диване. Мел и Сесеу сидели в обнимку так, будто не могли надышаться друг другом. Они весело болтали и смеялись с Телминьей, одна только Клаудиа была не у дел — она хмуро притулилась по правую руку от Мел и поминутно смотрела то на часы, то в телефон.              — Ну где же Лукас с Маизой? — всплеснула руками Далва. — Все только их и ждут.              Лукас и Маиза не заставили долго ждать своего появления. Лукас сам спускался по лестнице, одной рукой держась за перила, а другой опираясь на костыль. Ему было трудно, но он героически преодолевал ступеньку за ступенькой под всеобщие вздохи восхищения. Маиза шла рядом, еще более красивая и элегантная, чем раньше, и счастливо улыбалась. Наконец, спустившись вниз, он сел в инвалидное кресло и отдышался. Гости разразились овациями. Лукас, смущенно улыбаясь, подъехал на коляске к остальным.              — Лукас, ты такой молодец! — расчувствовавшись, прослезилась Лидьяне. — Всегда плачу, когда наблюдаю такие истории со счастливым концом.              — Лидьяне! — улыбнулся Лукас. — В этом нет ничего сверхъестественного.              — Лукас, кто расскажет новость? — обратилась к нему Маиза. — Ты или я?              — Я расскажу. Мы с Маизой скоро переезжаем в свой дом, — гордо сообщил Лукас.              — Это так здорово! — воскликнула Телминья и захлопала в ладоши. — Поздравляем!              Всеобщей радости не разделяли только Далва с Леонидасом.              — Сынок, но зачем переезжать? — недоумевал Леонидас. — В нашем доме места хватит всем, здесь все для тебя оборудовано, тут есть все удобства!              — Па-апа, это уже решено. Дом готов, он только ждет своих хозяев.              — Новый год — новая жизнь, сеньор Леонидас, — улыбнулась Маиза.              — Ну что ж… — вздохнул Леонидас и выразительно посмотрел на жену: — Иветти, у нас тоже есть для всех новость. Кто ее расскажет?              — Львеночек, сейчас я всем сообщу! — Иветти торжественно встала с кресла и распрямила плечи. — Недавно я проходила лечение в клинике Альбьери, и-и-и…              — Ну что, что? Не томи! — сгорала от любопытства Лауринда.              — Скоро мы с Львеночком станем счастливыми родителями! — сияя от радости, сказала Иветти.              Это известие вызвало еще более бурную реакцию среди гостей. В череде поздравлений, объятий и поцелуев Сесеу поднял руку и громко произнес:              — Минуту вашего внимания!              Все притихли и обернулись в их с Мел сторону.              — И у нас есть новость, — сказал Сесеу, с нежностью посмотрев на возлюбленную. — Мел, ты или я?..              — Мы с Сесеу решили объявить о нашей помолвке, — покрывшись легким румянцем, сообщила Мел.              — Вот это да! — раскрыла рот от удивления Телминья и бросилась обнимать их. — Мой любимый братец и моя лучшая подруга! Ребята, как я за вас рада!              — Сесеу, но вам рано жениться! — Лидьяне не подхватила этих восторгов. — Вы с Мел еще так молоды!              — Дорога-ая! — укоризненно посмотрел на нее Тавиньо.              — Лидьяне! — покачала головой Маиза.              — Мама, помолвка не означает, что мы поженимся прямо завтра! — возразил Сесеу. — У нас с Мел все серьезно, и все об этом должны знать. Мы поженимся, как только поймем, что готовы создать семью.              — Господи, сколько счастья за один вечер! — всхлипнула Лидьяне и обняла сына с будущей невесткой. — Сынок! Мел!              Клаудиа не знала, то ли ей радоваться за всех, то ли плакать о себе. Она снова нервно взглянула на часы.              Когда взбудораженные радостными известиями гости немного успокоились, Тавиньо заговорил:              — Кстати, вы помните Саида Рашида, с которым у нас сорвался контракт? Он развелся с женой, с первой женой.              Повисла неловкая пауза. Лукас напрягся, Маиза бросила на него взволнованный взгляд.              — И она недавно вышла замуж за какого-то египтянина, — простодушно продолжил Тавиньо. — Говорят, свадьба была очень богатой и масштабной.              Лукас сглотнул ком в горле, Маиза чувствовала себя не лучше — ее посетило неприятное чувство дежавю. Она взяла мужа за руку, напоминая ему о своем присутствии. Он посмотрел на нее и слабо улыбнулся, однако по выражению лица Лукаса было видно — ему плохо.              — Тавиньо! — шепотом отругала мужа Лидьяне. — Нашел, о чем рассказать!              — Но я думал, эта история осталась в прошлом, — виновато пожал плечами Тавиньо.              Маиза сдержанно улыбнулась гостям, делая вид, что все в порядке. Неловкую ситуацию помогло сгладить внезапное появление Лео, сразу перетянувшего внимание на себя.              — Лео, сынок! — обрадовался Леонидас и обнял его. — Как хорошо, что ты пришел к нам! У нас столько радостных новостей.              — Я… — Лео рассеянно обвел взглядом гостиную. — Я зашел, чтобы попрощаться со всеми вами.              — Как это, мальчик мой? — разочарованно ахнула Далва. — Неужели ты снова бросаешь нас?              — Я уезжаю, — сказал Лео.              — Но почему? Зачем? Куда? — удивился Леонидас.              — Мне нужно понять, кто я такой и где мое место в этом мире. Но я буду помнить о вас и писать письма.              — Сыно-ок, подумай как следует! — упрашивал его Леонидас. — Зачем тебе уезжать именно сейчас, когда суд официально признал меня твоим отцом? Теперь у тебя моя фамилия, перед тобой открыты все двери, все дороги, возможности — все для тебя! Я оплачу твое обучение в любом университете, ты будешь работать в компании…              — Не-ет, вы не понимаете, — Лео отрицательно покачал головой. — Мне нужно уехать.              — Может быть, ты еще передумаешь, Лео? — с сожалением спросила Мел.              — Нет, уже все решено. В Рио я не останусь.              Клаудиа встала с дивана и при всех в сердцах покинула дом. Присутствующие лишь в недоумении переглянулись между собой. Лео несколько секунд в замешательстве смотрел на распахнутую входную дверь, словно рассуждая, идти ему за девушкой или не идти. Наконец он ринулся за ней и догнал возле сцены в саду, украшенной гирляндами.              — Куда ты убежала? — спросил Лео, схватив ее за руку.              — Какая тебе разница? — Клаудиа со злостью высвободила руку. — Собрался уезжать, вот и уезжай.              — Почему ты злишься?              Клаудиа тяжело вздохнула.              — Давай я объясню тебе на пальцах. Во-первых, ты проигнорировал мое присутствие в гостиной. Ты не просто не поздоровался, ты даже не подошел и не посмотрел на меня. Во-вторых, ты не посчитал нужным посвятить меня в свои планы до этого вечера. В-третьих, я просто устала, Лео. Устала от тебя.              Он смотрел на нее растерянно и как-то беспомощно.              — Ну что? — усталым голосом проговорила Клаудиа. — Что такое?              — Поедешь со мной?              — С тобой?! Но куда?              — Пока не знаю.              — О, прекрасно, — саркастично хмыкнула девушка. — Лео, я склонна к авантюрам, но чтобы до такой степени…              — А почему нет? — он обнял ее за талию и притянул к себе так, что у Клаудии почти не осталось свободного пространства. — Чего ты боишься?              — Например, того, что ты бросишь меня на середине пути.              — Ты так плохо обо мне думаешь?              — Нет, — Клаудиа улыбнулась, — бросишь не из подлости. Ты просто про меня забудешь и рванешь по своим делам, а я останусь в незнакомом месте с пятью реалами в кармане и полупустым чемоданом.              Лео рассмеялся.              — Я не забуду про тебя, не переживай. И уж точно не брошу в дороге, и вообще никогда не брошу.              — Я привыкла к жизни в большом городе, в глуши я запью от тоски, — приводила новые аргументы Клаудиа.              — Не запьешь, я тебе не дам.              — Я не могу оставить свою собаку!              — Собаку мы возьмем с собой.              — В конце концов, на что мы будем жить?!              — Это не проблема. Ну, — Лео звонко поцеловал ее в щеку, — так ты со мной?              Клаудиа продолжала хмуриться.              — Меня беспокоит вот что, — сказала она, смахивая пылинки с его воротника. — Лео, если ты когда-нибудь встретишь женщину из своих снов… Допустим, что она действительно существует и она твоя судьба. Ты бросишь меня?..              Лео вздохнул.              — Эта женщина перестала мне являться. Я больше не вижу снов о ней, не чувствую ее присутствия. Надеюсь, что где бы она сейчас ни была, она счастлива.              Клаудиа радостно заулыбалась и прошептала ему на ухо:              — Сейчас я делаю очень, очень большую, возможно, самую большую глупость в своей жизни и в будущем, вероятно, сильно об этом пожалею, но я согласна поехать с тобой хоть в самые дебри Амазонки.              — Серьезно? — с огромным воодушевлением посмотрел на нее Лео.              — Про дебри я пошутила. Но я давным-давно мечтала сбежать от всех. Итак, по рукам?              Вместо ответа Лео сжал ее крепче в объятьях и с чувством поцеловал.              — Моя помада! — в панике воскликнула Клаудиа и, смеясь, полезла в сумочку за салфеткой. — Посмотри, на кого мы похожи!              — Ну и что? — пожал плечами Лео и снова поцеловал девушку, окончательно испортив ее и свой внешний вид.              — Эй, мы так и не сказали друг другу главного! — спохватилась она, оторвавшись от поцелуя.              — Главного?..              — Счастливого Рождества, Лео!       

***

      Таис, недавно переехавшая с сыном в Рио-де-Жанейро, в клетчатом переднике хлопотала у себя дома, накрывая праздничный стол. В углу Нико, забравшись на табуретку, украшал рождественскую елку.              — Мама, неужели мы будем встречать Рождество вдвоем? — тоскливо вздохнул мальчик. — И даже Хадижа с донной Жади не придут?              — Нико, но Жади и Хадижа мусульманки, мусульмане не отмечают Рождество.              — Как жаль! Они не увидят нашу елку. Посмотри, как красиво получается!              — Да, сынок, елка просто чудесная, — улыбнулась Таис. — Завтра мы пойдем в гости к донне Неуте, а на Новый год пригласим Жади, Зейна и Хадижу. Тогда ты и покажешь им елку.              — Ура! — от радости Нико едва не свалился с табуретки, а затем опечалился: — Мама, а помнишь, как мы всегда встречали Рождество у нас дома? С папой, дедушкой…              — Нико! — Таис чуть не выронила чистую тарелку из рук. — Пожалуйста, не напоминай мне о прошлом, мне становится очень грустно, когда я о нем вспоминаю.              Нико спрыгнул на пол, подбежал к матери и крепко ее обнял.              — Извини, мамочка, просто мне тоже очень грустно.              — Ничего, сынок, все будет хорошо, — Таис вытерла слезу и поцеловала его в макушку. — Главное, что мы с тобой есть друг у друга, правда?              Раздался дверной звонок.              — Кто это? — встрепенулся мальчик. — Может быть, донна Жади с Хадижей все-таки пришли?              Таис удивленно пожала плечами.              — Не знаю, я сегодня, кажется, никого не приглашала. Пойду посмотрю.              За порогом она увидела Шанди, водителя с ее новой работы. Он стоял, держа в руках пакет, и скромно улыбался.              — Шанди? — поразилась Таис.              — Здравствуйте, Таис, — он учтиво кивнул ей. — Простите меня за вторжение. От Зейна я узнал, что вы недавно пережили горе, и решил немного поддержать вас. Вот, — он суетливо полез в пакет и протянул ей сверток в блестящей упаковке, перевязанный ленточкой, — подарок скромный, но он от чистого сердца.              Таис благодарно приняла сверток из его рук.              — А это для вашего сына, — Шанди достал большую коробку с конструктором. — Ему непросто в такой праздник без отца, может быть, это его чуть-чуть порадует. Счастливого Рождества!              — Шанди… Спасибо вам огромное! Не знаю, как вас и благодарить.              — Не стоит, Таис, — улыбнулся парень. — Это лишь то малое, что мы, коллеги, можем для вас сделать.              — Шанди, проходите! — с легким волнением в голосе пригласила его Таис. — Разделите с нами ужин. Я приготовила рождественскую утку по особому рецепту, который знают только в Пара.              Шанди заметно обрадовался и проследовал за хозяйкой в гостиную:              — С удовольствием, Таис! Спасибо за приглашение!              Она обернулась, и на короткий миг их взгляды встретились. Таис, отчего-то невероятно смутившись, опустила глаза. Одно она поняла наверняка: это Рождество не будет таким одиноким, как ей казалось.       

***

      Лукас и Маиза стояли на балконе своей спальни, наблюдая праздничный салют. Лукас руками опирался на перила, а Маиза, приобняв его сбоку, положила голову ему на плечо. Некоторое время они молчали.              — Лукас… — несмело начала она. — Извини, что в такой вечер говорю с тобой об этом, но…              — Да, Маиза, я понял, что ты хочешь спросить. Ты хочешь знать, что я почувствовал, узнав о свадьбе Жади? — он повернул голову и заглянул жене в глаза.              Маиза неприметно вздрогнула, услышав имя, которое не упоминалось в их доме уже довольно давно.              — Я могу быть с тобой достаточно откровенен?..              — Конечно, можешь, Лукас.              — Я почувствовал себя преданным. Возможно, это глупо и иррационально, но это так, моя первая реакция была именно такой. А сейчас мне стало легко и спокойно.              — Правда? — улыбнулась Маиза.              — Понимаешь, мы с Жади все это время были связаны какой-то невидимой нитью. Прости, что говорю тебе все это, но я должен сказать. В своем сердце я был женат на ней. Я мог впоследствии связать себя узами брака с тобой или с любой другой женщиной, но Жади все равно оставалась бы единственной моей любовью. Власть этой любви надо мной была слишком сильна. Мы с Жади были будто повенчаны нашими клятвами. Эти клятвы, данные в Марокко, я считал главнее тех, которые давал перед алтарем с тобой.              Маиза прикрыла глаза, сглатывая подступающие к горлу слезы.              — Я постоянно чувствовал эту связь, — продолжал Лукас. — Иногда мне казалось, что это что-то мистическое, что-то совершенно мне неподконтрольное. С этим бесполезно было бороться, Маиза, да я и не слишком старался.              — Значит, у меня не было ни одного шанса, Лукас?              — Думаю, ни у кого их не было, Маиза. Пойми, дело не в тебе.              — Я тоже все время чувствовала ее присутствие между нами. Это сводило с ума. Я сильно ожесточилась, Лукас. Мне стоило больших трудов вернуться к себе настоящей.              — Ты удивительная, — Лукас улыбнулся ей. — Ты на самом деле удивительная. Сейчас, когда мне ничто не мешает разглядеть тебя, я смотрю и не перестаю восхищаться.              Очередной залп салюта вышел настолько громким, что собравшиеся во дворе гости завизжали от неожиданности и восторга. Маиза потянулась к Лукасу и запечатлела на его губах поцелуй.              — Счастливого Рождества, Лукас! — прошептала она с любовью.              — Счастливого Рождества, Маиза, — с трепетом поцеловал он ее в ответ.