Одеколон, кофе и сигареты

      Принято считать, что утро начинается с кофе, однако у Ризотто Нэро всё было немного иначе. Свой день мужичина обычно начинал с небольшой зарядки, холодного бодрящего душа и лишь потом, приведя себя в надлежащий вид, спускался ко всем на первый этаж и шёл за стойку, что разделяла просторную гостевую и кухню. Каждое утро было подобно игре «Угадайка», ведь никогда не знаешь, кого встретишь после пробуждения. Кто-то из сквадры предпочитал ночевать именно в этом месте, кто-то подтягивался лишь к ближе к обеду, а кто-то не появлялся сутками, будучи на очередном задании. Но бывало и такое, когда гостевая оживала за счёт присутствия всей команды. На этот раз Ризотто посчастливилось застать Иллюзо, развалившегося на диване с пачкой чипсов на груди и очередным итальянским журнальчиком, который тот держал над собой и покачивал закинутой на колено ногой. С Мелоне же он пересёкся ещё на втором этаже, где парень явно сушил у себя после мытья голову и скоро должен был к ним присоединиться. Пеши в то время поспешно доедал за обеденным столом свой завтрак, так что с капо поздоровался лишь кивком, не отрываясь от трапезы. Где были остальные - загадка, но то, что Сорбет и Джелато явно ночевали не здесь, он знал наверняка, ибо в комнате царил относительный порядок, а не хаос. Гьяччо, если мужчине не изменяла память, ещё не вернулся с задания, хотя кто его знает. Подойдя к кофемашине, Нэро поставил кружку и как всегда нажал на одну и ту же кнопку, отчего машина тут же принялась за дело. Готовить что-либо было лениво, но хорошо, когда в холодильнике с прошлого дня лежит лазанья, которую достаточно всего лишь разогреть, что капо и сделал, спрятав тарелку за дверцей микроволновки. Спустя пару минут все, кто был в доме, уже заняли свои места на широком диване или в креслах, в одном из которых восседал сам Ризотто, разместив на коленях ноутбук и то и дело потягиваясь к кофейному столику за своей кружкой с надписью "Big Boss", что досталась ему от коллектива на день рождения.              — Итак, пока большинство из вас здесь, нужно решить, кто отправится ночным рейсом в Болонью, — спокойно обвёл взглядом всех и каждого, после чего продолжил, устремив взгляд обратно на экран и разослав каждому на телефон одно и то же письмо с информацией. — Билеты оплачены, сумма на кону стоит внушительная, поэтому прошу отнестись ответственно, иначе за провал покараю лично, вы знаете. Выслушиваю предложения.              Что же касалось Прошутто, то, поскольку ночка выдалась тяжёлой из-за небольшой проблемы в виде хвоста из неприятных людей, им планировалось проспать до обеда и как следует отдохнуть, поэтому первый телефон стоял на беззвучном режиме, а рабочий, для связи с командой, впрочем как и всегда, стоял на полной громкости, ведь только свои могли позвонить по действительно неотложному делу. Но эти «свои» не дали поспать и четырёх часов. Звонок разбудил под утро, отчего Прошутто сначала зарычал, накрывая голову второй подушкой, а затем откинул её в порыве гнева, посмотрев на экран. Мелоне. Глаза автоматом закатились. Либо там что-то слишком важное, либо наоборот. «Ставлю на второе», — пронеслось в его голове.              — Чего тебе?              — Ты вчера сказал, что приедешь утром. Почему я просыпаюсь и не вижу пива в холодильнике?              — Я вымотался ночью, попроси другого купить, дурень. Отбой.              — Тебя Ризотто ждёт, кстати. Говорит, что-то важное, что только тебе можно поручить.              — Он бы сам мне позвонил. Кого ты наебать хочешь?              — Такое нельзя передавать по телефону.              — А сам тогда нахер звонишь?              — А, ну...              На том конце затихли, и только голоса на заднем фоне еле слышались. Прошутто резко поднялся, садясь на кровати и сжимая в кулаке одеяло.              — Хрен усну теперь, Мелоне, благодарю. Жди меня через полчаса. Жди и ищи, куда спрятаться, ибо я набью тебя лично без станда, своими руками сотру...              Короткие гудки только сильнее взбесили мужчину. Он принял прохладный душ, чтобы не выглядеть и не чувствовать себя амёбой после короткого и чуткого сна, собрался, одевшись в привычный костюм, собрал волосы, на этот раз просто в одиночный пучок, и выдвинулся с желанием ударить каждого прохожего. Но за пивом всё-таки зашёл, нужно же что-то приложить к набитым за ночь синякам.              Тихо отворив дверь, Прошутто с лёгким цоканьем каблуков отправился на поиски нарушителя его сна, не заботясь о том, что его уже услышали. Не спасёт. Чьи-то попытки убежать не остались в стороне, мужчина вышел в гостиную, окинул присутствующих взглядом, особо задержав его на Ризотто. После того раза в клубе из-за множества дел они особо не поговорили, отчего лёгкий румянец обжёг его щеки, заставляя вспомнить всё. В мельчайших подробностях. Ризотто в свою очередь тоже думал, что, пожалуй, им в самом деле давно стоило поговорить и расставить все точки над i, прийти к какому-то совместному решению или мнению по поводу отношений, но почему-то никак не удавалось уловить такой момент. Оставалось надеяться, что может на этот раз, сразу после обсуждения организационных моментов у него получится поймать блондина, ибо продолжать делать вид, что между ними ничего нет и не было, когда на самом деле млеешь от чужого взгляда, было невыносимо тяжело.              Вот только у Прошутто сейчас была другая задача. Иллюзо, как главный любитель понаблюдать за зрелищем, показал пальцем наверх, скорее всего на второй этаж, а затем дважды сделал жестом разворот, указав комнату. Вот же Мелоне крысёныш, но Прошутто это только было на руку. Мужчина направился наверх, но в той комнате уже никого не оказалось.              Что же до потасовок в их, кхм, невероятно дружной банде, то Ризотто привык не вмешиваться в чужие разногласия, ведь, пусть некоторые личности и вели себя, как маленькие дети, таковыми они всё же не являлись, поэтому, к счастью, были способны сами решить свои проблемы. Вмешиваться приходилось лишь в крайнем случае, когда невинные и безобидные угрозы и потасовки переходили в настоящие драки и при этом могли навредить невиновным, особенно когда в ход шли станды. Так и на этот раз, минутами ранее проследив краем глаза за тем, как Мелоне на полном серьёзе лезет в пуфик возле лестницы, мужчина лишь вздохнул и закинул ногу на ногу, снова уделяя своё внимание компьютеру. Кто же знал, что он прятал свою задницу именно от Прошутто? Поначалу Ризотто удавалось не обращать на разборку внимание, но дёргать своими обращениями Иллюзо, чтобы тот не отвлекался, получалось так себе.              — Не хочу играть с тобой в прятки. Вылезай, иначе THE GRATEF...              Услышав, что блондин якобы собирается вызвать свой станд, Нэро пришлось самому отвлечься и поднять взгляд, ведь с гостиной прекрасно было видно, что творилось за стеклянными перилами на втором этаже. The Grateful Dead как раз-таки и был тем стандом, который применять ради шутки было в буквальном смысле опасно для жизни, поэтому, встретившись с голубыми глазами, пришлось предупредительно прищуриться, но после смягчиться и вздохнуть, качнув головой.              — СТОЙ, Я ТУТ! — откликнулся вдруг Мелоне, приподнял сидение пуфика, что стоял в коридоре, и вылез оттуда, отходя к стене от греха подальше.               Прошутто, с одной стороны, и хотел бы приложить ему с локтя, но с другой, уж больно жалобный был вид у его дружка. Кинув в него банкой, он даже немного расстроился, что не попал тому в лоб, а прямо в руки, но понял, что боевой настрой сбил взгляд черно-алых глаз. Подумать только, как же сильно могло повлиять присутствие всего лишь одного человека. Прошутто облокотился рукой о перила лестницы, смотря на первый этаж, где разочарованный отсутствием шоу Иллюзо продолжил читать, а Ризотто, привыкший к подобной херне, явно другим взглядом смотрел в ответ. «Нужно его как-то развести на эмоции. Хоть что-то сделать, чтобы он не сидел с таким каменным лицом. Он не будет при других делать это, но я заставлю», — пронеслось вдруг в его голове.              — Я ухожу скоро, кстати. По срочному и неотложному делу, так что поехать не смогу точно, — сказал он, вроде как, всем, но при этом не отрывая взгляда от капо. Прошутто мысленно улыбнулся, уже зная, что можно сделать.              «Что ж, вот и накрылся вариант с беседой тет-а-тет, чтоб его побрал...» — пронеслось в голове капо, стоило Прошутто объявить о своих планах на этот день. Он понятия не имел, что творилось в чужой голове, но порой так хотелось узнать, особенно сейчас, когда на него так непринуждённо смотрели, словно говоря: «Я победил, Ризотто. Тебе меня не поймать, так что мучайся в догадках ещё один день». Что ж, ничего страшного, и не с таким справлялись.              — Хорошо, тогда считай, что на сегодня ты свободен, — спокойно отозвался и первым разорвал зрительную связь, чтобы взглянуть на тех, у кого не было срочных неотложных дел. Однако, только он посмотрел на Мелоне и уже было открыл рот, как тот отрицательно замотал головой и, подойдя, чуть ли не прижал свой телефон к лицу Ризотто.              — Никак не могу, босс, у меня запись на массаж и спа, а после него не хватит времени собраться, так что давайте уж как-нибудь без меня. К тому же, ненавижу ночные перелёты, после них сложно снова наладить режим.              Не став это комментировать, Нэро убрал от себя чужую руку и выразительно посмотрел на Иллюзо, который знал, что ему-то теперь не отвертеться.              — Да почему я?! Вон, Пеши...              — Пеши только вчера вечером вернулся после вылазки с Прошутто.              Для полной картины Ризотто было достаточно свести брови к переносице, чтобы услышать от брюнета вялое: «— Ладно, ладно. Я полечу». Вот только одна мысль теперь не давала ему покоя. Именно она заставила мужчину снова взглянуть на блондина в опрятном костюме.              — Кстати, Прошутто... Почему Пеши вернулся без тебя? Он сказал, что всё прошло неплохо, даже хорошо, однако ты ещё задержался. Возникли осложнения?              Прошутто к тому времени уже успел спуститься с лестницы и обшарить кухню на наличие какой-нибудь вкусняшки. Не то, чтобы он любил сладкое, но сейчас словно чуял запах и подумал, что было бы неплохо перекусить. Пачка шоколадных бисквитов удачно попалась ему под руку.              — Я отпустил Пеши, когда заметил тень какого-то лоха позади. Подумал, что справлюсь сам, ну или сдохнуть одному всяко лучше, чем двоим сразу. Нарвался на двоих, но со стандом был только один из них, так что всё обошлось.              Что ж, ответ Прошутто был исчерпывающим, так что лишних вопросов у капо не возникло, разве что мысленно он пожелал, чтобы никто из них не собирался подыхать. Хотя бы без его позволения так точно. Молча кивнув, он вновь обратился к Иллюзо, ведь с ним как раз-таки теперь предстояло обсудить все детали и возможный план действий. Им никак нельзя было провалиться или заставить хоть кого-то начать сомневаться в способностях сквадры, поэтому Ризотто порой не мог себе позволить отпустить этих умников без наставления, пусть и знал, что на них можно положиться. В любом случае, с ним будут поддерживать связь даже из другого города, что уже отчасти упрощало задачу. Он в ответе за своих негодяев, поэтому отвечает за них головой.              Будто беспристрастно ко всему вокруг, Прошутто сел на барный стул, принимаясь за перекус и заодно открывая галерею в телефоне. Ничего необычного, только всякие странные вещи с заданий, скриншоты продукции в интернет магазинах, куча всратых фотографий Мелоне, который периодически делал селфи на чужие телефоны, оставляя там свой след. Так часто, что уже лень было удалять. Две закрытые папки, в одной из которых хранились фотографии Ризотто, сделанные втихую. Там хранилась целая коллекция из разного рода фото, начиная с адекватных и заканчивая ну совсем смешными. И особый альбом, содержащий в себе фотографии интимного характера, где ни одно фото не жило дольше недели в целях безопасности. А иногда Прошутто удалял их сразу после просмотра, уж больно заводил его направленный объектив камеры на своё изгибающееся в удовольствии тело, словно за ним наблюдают, словно кто-то смотрит на него в этот момент и занимается самоудовлетворением, и всё это только от вида его тела и стонов. И, бесспорно, на месте этого «кого-то» представлялся Ризотто, вот только сейчас Прошутто на полном серьезе собирался ему показать небольшую часть того, чем же он занимался в гордом одиночестве. Оставалась парочка коротких видео, которые стоило убрать ещё вчера, но Прошутто, словно как знал, оставил их на самое сладкое. Окинув взглядом гостиную, он заметил, что все выглядят чрезмерно расслабленно, кроме Иллюзо, который уже строил планы на своё задание. Одно из оставшихся видео особенно понравилось мужчине. Лица хоть там и не было видно, но зато фигура читалась легко, тем более для того, кто уже однажды видел её без одежды. Прошутто открыл диалог со своим капо и загрузил туда видео, зная, что, глянув на превью, тот всё поймёт без слов и не станет включать звук на полную громкость. Доев бисквит, мужчина выкинул фантик в урну, попав мимо, но исправил это стандом, после чего с довольным лицом глянул на Нэро. Как же ему хотелось посмотреть на то, как его выражение изменится уже через несколько секунд. Убедившись вновь, что позади Ризотто никто не стоял, Прошутто нажал на кнопку отправки, сразу выходя из диалога и блокируя телефон, уже потягивая кем-то оставленный персиковый сок со скучающим видом, словно ничего интересного здесь не происходит.              Всё бы ничего, если бы вдруг сообщение, что пришло на телефон, не всплыло на экране ноутбука. Обратив на него внимание, Нэро увидел, что кроме вложения в виде видеозаписи оно больше ничего не содержало, абсолютно никакого текста, а само сообщение пришло от Прошутто. Именно поэтому, ещё не открыв его, мужчина наградил ни в чём не выдающего себя блондина быстрым вопросительным взглядом и снова опустил глаза. Открыв диалог, Риз, казалось, не сразу понял, что получил, но тут же отключил звук вовсе, предотвращая возможную катастрофу во время автоматического воспроизведения. Нет, глаза его точно не обманывали. Пусть лица на видео не было видно, но он точно знал, что всё принадлежит отправителю. Такая же комплекция, изгибы, даже ещё не до конца прошедшие синяки и покраснения в тех же местах на теле, где недавно касались его собственные губы и пальцы. Зрелище было захватывающим, увлекало и затягивало, но в какую-то секунду заставило капо тут же закрыть ноутбук, поставив локоть на подлокотник кресла и прижав к губам кулак. Сохранять спокойствие было несложно, но вдруг его могли выдать его собственные щёки? Боги, чем он занимается, сидя в одной комнате со своими друзьями? А вдруг кто-то мог его обойти и заглянуть? Что бы было тогда? Объясняться пришлось бы не только ему, но в первую очередь Прошутто, ведь это... Точно, Прошутто! Стоило Нэро подумать, как взгляд тёмных глаз уже просверливал в мужчине за стойкой дыру. Как же ему хотелось спросить, что всё это значит, но сейчас было не самое подходящее время. Вдруг он скинул видео по ошибке и даже не заметил? Хотя, нет, он выглядел слишком непринуждённо и без каких-либо переживаний попивал чёртов сок. Немой вопрос так и читался на лице капо, но отвечать на него, видимо, не спешили.              — Эй, Ризотто. Ризооооттооо, ты меня слушаешь? — вдруг раздалось над ухом вместе с лёгким толчком в плечо. Неужели ему что-то говорили, а он выпал из реальности? — Если это всё, то я пошёл.              Проморгавшись, он кивнул Иллюзо и теснее прижал к себе ноутбук, словно кто-то мог попытаться его забрать или нагло отобрать, пусть это и походило на полный бред. Так или иначе, мужчине пришлось глубоко вздохнуть и лишь после этого, но уже более расслабленно, устроиться в кресле, толком не заметив своего напряжения.              — Прошутто, с тебя отчёт по вчерашнему заданию. Чтобы был у меня на столе до того, как уйдёшь по срочному неотложному делу. Всё ясно? — произнёс уверенно, так, чтобы его услышали из другого конца комнаты, разве что пряча свой взгляд под серебристой чёлкой.              Прошутто, еле сдерживая улыбку от увиденной реакции, продолжал невозмутимо сидеть, потягивая сок и периодически кусая щеки изнутри, ведь уголки губ так и ползли вверх, но держать свой статус нужно было уметь даже при своих товарищах. На такой приказ мужчина беззвучно усмехнулся и, отставив пустую кружку, поднялся, с вызовом во взгляде окидывая Нэро. Отчёт прямо сейчас? Вот же нашёл себе занятие на время его отсутствия. Хотя, вряд ли он будет читать это вообще, поскольку доверял своему подчинённому и в его поэмах, расписанных в сочных подробностях об отсечении чужих голов, не сомневался никогда.              — Ну что же, капо, как прикажете. Отчёт, так отчёт. Идём, Пеши, с тебя тоже нужно пару строчек.              Удалившись с другом в рабочий кабинет, Прошутто до последнего нагло улыбался, пока не пропал с глаз Ризотто, довольный тем, что смог вызвать у него читаемо спорную реакцию. Несомненно, ему понравилось, а лёгкий румянец на бледной коже мог не заметить только слепой придурок, которому не стоит лезть в дела мафии.              В какой-то момент Ризотто словил себя на мысли, что сейчас догонит его, схватит за руку и уведёт к себе в комнату, чтобы устроить допрос с пристрастием, но потом остыл, глядя ему вслед. Он захотел поиграть? Что ж, тогда стоило принять вызов, ведь азарт превыше всего и лишь подогревает интерес. Не зная, намеренно ли ему отправили сообщение или же по случайности, его не поспешили удалить, а значит, что словно преподнесли бесценный подарок, которым капо насладится, как только останется наедине с самим собой. На самом деле, потребовать отчёт он мог в любой другой день, но уж слишком захотелось занять Прошутто делом, пока тот окончательно не покинул дом. Или может Нэро хотелось, чтобы тот задержался тут подольше? Так или иначе, своё место он освободил, лишь когда остальные разбрелись кто куда, и направился в свой кабинет, чтобы уже там вновь открыть ноутбук и полноценно оценить присланное ему видео. Только сейчас Ризотто заметил, что на заднем фоне маячили детали из комнаты блондина, так что оставалось лишь гадать, когда он успел заснять подобное, и есть ли ещё. Мысли о нечто подобном порождали смешанные чувства, но в одном можно было быть уверенным: увиденное возбуждало не хуже полноценного порно. Шикнув и тяжело вздохнув, пришлось выключить технику и уединиться в соседней ванной комнате, а иначе продолжать день было бы проблематично.              Буквально спустя час, если не меньше, капо изучал ленту новостей, по праву заняв собой диван. Нет, он не был бездельником, ни в коем случае, просто мог позволить себе провести хотя бы один день так, как ему хотелось, особенно зная, что многие так или иначе покинут дом в течение дня, а значит можно будет вообще лечь и наконец-то нормально выспаться. Или же занять себя абсолютно любым другим делом, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Завидев Прошутто вновь, что уже успел увести у Иллюзо горячий кофе, ведь нечего заваривать только на одного себя, когда в доме ещё несколько человек, Ризотто лишь вскинул бровь, но говорить ему особо ничего и не пришлось, так как сразу услышал всё, что требовалось.              — Отчёт у тебя на столе, а мне, пожалуй, пора удалиться по неотложному делу. Возможно, неплохую сумму отвалят. Ну если не отвалят, так заберу. До вечера, Нэро, постарайся никуда не уходить.              Последнюю фразу Прошутто произнес очень тихо, но достаточно для того, чтобы его услышали. Произнёс всё загадочным тоном, будто приготовил что-то важное, и ведь даже не посмотрел на капо, не обернулся, поддразнивая его и делая всё такой же неприступный вид, только отголосками давая понять, что затеял что-то нехорошее. Пусть помучается, сегодня Прошутто собирается поиграть с его нервами и, возможно, даже вывести. Пусть с особым нетерпением ждёт вечера, а может и ночи, и, если догадается, выгонит остальных по домам, а если не догадается, то пусть сам закрывает рот как следует. Сегодня Прошутто решил, что они обязательно поговорят, неважно когда, ночью после его авантюры, или утром, может в обед, когда проснутся под чужой топот в гостиной. А пока стоило сосредоточиться на деле.              Сказать по правде, Ризотто понятия не имел, что происходит, но теперь знал наверняка: Прошутто что-то замышляет. Посмотрев ему вслед, мужчина озадаченно почесал висок и поправил светлые волосы, естественно беспокоясь о своём внешнем виде. Конечно не так, как Мелоне или Прошутто, но, во всяком случае, старался соответствовать статусу капореджиме. Что бы его ни ждало вечером, он будет готов, ровно как и будет дожидаться блондина, потому что назревал шанс остаться с ним наедине при более подходящей обстановке, где им никто не посмеет помешать. После своих спа процедур Мелоне наверняка раздобреет и проголодается, поэтому потащит с собой в какой-нибудь ресторан Гьяччо, а там к ним пристанет и Пеши. Формаджо, чтобы присматривать за последним, пойдёт следом, к тому же пропускать ужин за чужой счёт ужасно глупо. А Ризотто... Всегда можно сказать, что у него много важных дел, так что все поймут и совсем не незаметно намекнут на то, что, в таком случае, следующая вылазка будет как раз-таки за ним.              

***

                    Каким бы тяжелым ни было задание морально, Прошутто все равно нашёл время, чтобы поздним вечером забежать к себе домой, на этот раз полноценно забравшись в ванну, откинув голову на бортик и закрыв глаза. Из плеча ещё шла кровь, но рана была совсем небольшой, хоть и глубокой. Плевать. Проблема была устранена, значит теперь полагался заслуженный отдых. Брать два задания подряд не составляло труда для такого человека, как Прошутто. Он не увиливал от ответственности и почти всегда кидался вперёд, если у него не было планов и если его станд был особо полезен. Он ценил вылазки как опыт и не видел в них только напряжение. Поэтому мало спал, чертовски мало и решил, что хотя бы в эту ночь даст себе возможность побыть счастливым. Он уже видел, как на него смотрят, буквально чувствовал чужой интерес и в то же время мягкость чужого взгляда. Даже из-за отсутствия разговоров в нём не было никакого напряжения, поэтому мужчина не хотел тянуть, гадать, он хотел действовать решительно и уверенно.              Просушив волосы, Прошутто открыл вторую половину шкафа, где хранилось не самое порядочное из его одежды. У него был ещё один небольшой секрет, о котором Нэро всё еще не знал: любовь к женскому белью, которое идеально смотрелось на подтянутом теле. Массивной фигурой Прошутто хоть и не обладал, но оттого гармоничнее на нём выглядело бельё.              — Ему точно понравится чёрное... Ну да, кто бы сомневался?              А дальше началась примерка, в процессе которой мужчина сменил три комплекта, а затем решил кое-что поменять, не постеснявшись даже чулки натянуть, прикрепив их к лямкам кружевного пояса. И всё же во время примерки Прошутто спросил себя несколько раз, что он делает, почему и зачем, но сомнения пропадали, когда он вспоминал о том, с каким вожделением тогда, в клубе, смотрели на него, и снова хотел удостоиться этого взгляда, такого изучающего, жадного. Самооценка его тогда поднялась словно до небес. Мужчина ещё раз рассмотрел себя в зеркале и потуже затянул корсет, что был единым целым с верхней частью белья.              — По любому же всё к чертям сорвёт... Зверь.              Накинув сверху лёгкое пальто, Прошутто прихватил с собой халат, чтобы надеть его на месте, и вызвал хорошего знакомого, чтобы доехать до места и не встретить вопросительные взгляды на кружева пониже колен. Ему всё равно было без разницы, особенно после того задания, когда Мелоне переодевали в девчонку. Благо, никто посторонний не увидел его таким, по крайней мере, всесторонний обзор станда не заметил ничьего присутствия до посадки в машину.              

***

                    Свои же нерабочие дни Ризотто порой умудрялся проводить как самые обычные, словно он простой человек, не имеющий никакого отношения к мафии и криминальному миру. Он занимался повседневными делами и разве что иногда вспоминал о том, что нужно было доделать, но выполнять это не спешил, а где-нибудь помечал, будь то листок бумаги или заметка в телефоне. Бывало, что он рандомно отправлял сообщение кому-то из членов сквады, а потом те, думая, что это очередная просьба капо, так или иначе выполняли то, что требовалось. Выходит, убивал сразу двух зайцев: и дело сделано, и кто-то из команды лично поработал.              К примеру, в середине дня Нэро успел съездить в магазин и закупиться необходимыми продуктами, ведь в доме, полном взрослых мужчин, еда исчезает за считанные секунды. Голодные рты только и требуют, что что-нибудь перекусить в любое время дня и ночи, а ещё выпить, как кофе утром, так и бутылку чего покрепче вечерком, особенно если управились с очередной миссией. На обратном пути машина была забита чуть ли не доверху, пакеты стояли даже на заднем сидении, а на поворотах приходилось быть аккуратнее, чтобы ничего не «разбежалось» по салону. Такое времяпровождение в каком-то смысле приносило Ризотто удовольствие, как и возможность облачиться в самую простую одежду и не привлекать к себе лишнее внимание. Но хотел бы он всегда жить такой жизнью? Вряд ли. Он выбрал иной путь и сейчас, как никогда прежде, не жалел о своём решении, принятом несколько лет назад. Он там, где должен быть, иного не дано.              После пополнения холодильника, оставшееся время Нэро посвятил тренировкам, как физическим, так и работе с собственным стандом, стараясь каждый раз научиться чему-нибудь новому или довести уже изученный трюк до совершенства. Но для этого зачастую приходилось пускать собственную кровь, если поблизости не было другой жертвы.              К окончанию дня силы уже были на исходе, но мысль о том, что его ещё ожидало впереди, дарила особый заряд энергии. Пожалуй, он был в предвкушении, хотел разгадать загадку и узнать, что же на самом деле замышляет Прошутто? Чего добивается? И как скоро он вернётся обратно? За окном темнело, по коттеджу автоматически загоралась подсветка, а Ризотто, отдыхающему в гостевой, достаточно было света одного лишь торшера, что достаточно освещал вокруг себя место. На экране планшета снова мелькала сводка новостей, но от её прочтения в какой-то момент отвлёк звук закрывающейся входной двери, а после на удивление тихие, даже мягкие шаги.              Естественно это был Прошутто, который в полутьме прихожей повесил пальто на вешалку и переоделся. Халат его был лёгким, из тонкой ткани, но длинным, практически до голени свисал. В доме стояла столь, казалось, непривычная для этого места тишина, а свет горел лишь в одной гостиной. Ризотто, вроде больше никого. Прошутто прошёл внутрь, зашёл из-за спинки кресла, так, чтобы ног не было видно, упираясь в неё локтями.              — Сидите без дела, капо? Надеюсь, ты проверил баланс общего счёта? Я перекинул всё до единой копейки. Но, наверное, сейчас это не так важно. Есть кто дома?              Оторвавшись от чтения, Ризотто всё равно не получилось увидеть пришедшего, но как хорошо, что знакомый голос тут же раздаться прямо за спиной.              — Получил, как раз собираясь распрощаться с кругленькой суммой прямо в магазине. Так вот, какое у тебя было неотложное дело? Надеюсь, всё прошло нормально? — поинтересовался не столько из банальной любезности, сколько потому, что в самом деле волновался за Прошутто и порой подобные вылазки умудрялись его раздражать, ведь мужчина не оставлял никакой информации о том, где он и что замышляет. — Нет, все ушли обчищать кошелёк Мелоне, так что... Мы здесь одни.              От новости, что кроме них здесь больше никого нет, Прошутто нехорошо улыбнулся, играясь с концом пояса от халата, так и желая поскорее стянуть его с себя и порадовать своего капо, но выжидал более подходящего момента для этого шоу. Атмосфера была интимной, уютной, а внимание Ризотто отзывалось в сердце трепетом и теплом. Быть с ним тут, наедине и в тишине, совсем не так, как в первый их раз. Там было много людей, громкая музыка и яркий свет, а здесь только они, неяркая лампа и лишь тихое дыхание с чужими прикосновениями ладони.              Отложив на столик планшет, Ризотто наконец-то обернулся и протянул блондину руку, теперь имея возможность увидеть в тёплом свете лампы его лицо, подмечая, как светлые пряди обрамляют немного уставшее, но не менее привлекательное лицо. Нехватка сна сказывалась на Прошутто, но капо решил воздержаться от упрёков и советов нормально выспаться. У него ещё будет на это время. А пока, как только тёплая ладонь легла в его протянутую, Ризотто поднялся и сам, чтобы вместе с блондином переместиться на диван, где места было гораздо больше. Естественно от его взгляда не утаился чужой наряд, ведь на нём был... шёлковый халат? Сомнений не было, свет от торшера завораживающе переливался на гладкой ткани, а на ножках... Нэро готов был поклясться, что увидел капрон, отчего чуть не уронил нижнюю челюсть.              Проследив за взглядом, Прошутто выставил ногу чуть вперёд и тихо глухо засмеялся. От него словно требовали объяснений, а ведь ещё за видео оправдываться потом.              — Что-то не так, Ризотто? Тебя смущает то, что под халатом? Видимо, так непривычно для тебя видеть на мне такое, но, знаешь, для меня это практически обыденная домашняя одежда. И мне так жаль, что никто не может оценить её по достоинству.              Не повышая голоса, всё так же тихо говорил Прошутто невинным тоном, в какой-то момент подавшись вперёд, чтобы дать Нэро потрогать один из краев халата, при этом дразняще оттянув один в сторону, но так, чтобы в то же время ничего не было видно. Сделав шаг назад и отпустив ладонь, мужчина развязал пояс одним лёгким движением и, взявшись за края, медленно начал стягивать вещицу с плеч, постепенно обнажая тело, обрамлённое кружевным бельём. Халат с тихим шорохом упал под ноги и перед Нэро предстал единый образ. Лёгкие вертикальные разрезы по центру белья открывали отличный обзор на твёрдые от несильного возбуждения соски, а очертания члена прекрасно виднелись под тонкой тканью, ведь спрятать его было трудно, приходилось укладывать набок, из-за чего при крепкой эрекции даже головка просматривалась.              Первым вопросом, возникшим у капо в голове, было: «У меня что, сегодня день рождения?» Прошутто однозначно выглядел для него, как самый настоящий подарок. Сначала то неожиданное эротическое видео утром, потом это... Или ему пытались всячески угодить, или с самого начала подготавливали почву для чего-то более грандиозного. А может и всё сразу. Что бы мужчина ни задумал, Ризотто уже был готов любоваться им весь вечер, если конечно же позволят. Довольно редко им выпадал шанс побыть вдвоём, к тому же в такой приятной атмосфере, ведь раньше всё было иначе. Если бы не то, что произошло между ними в клубе, то, вероятно, они бы до сих пор играли друг с другом в гляделки и не рискнули бы сделать какой-либо шаг. Но раз всё сложилось так удачно, то Нэро был готов сделать всё, чтобы не потерять то, что они успели обрести.              Глянув на выставленную ножку, к которой так и хотелось прикоснуться, мужчина лишь тихо ухмыльнулся и качнул головой, ведь он и представить не мог, что для Прошутто подобная одежда в самом деле может являться нормой. Однако этот факт лишь ещё больше заинтересовал его, отчего Ризотто понял, что с удовольствием бы посмотрел на все наряды, которые блондин хранил в своём жилище, если не прямо здесь. Он был готов стать добровольцем, лишь бы тот удостоил его своей красотой и элегантностью в дорогом белье.              — Можешь прикоснуться ко мне, Ризотто. Не обязательно рассматривать, как статую в музее, — обольстительно пропел мужчина, после чего взял в свои ладони чужие и потянул к себе, плавно покачивая бёдрами, почти незаметно и абсолютно неосознанно.              Протянув к нему руку, Ризотто всё же коснулся приятной на ощупь ткани и, будь он наглее, то потянул бы за неё, чтобы побыстрее стянуть с Прошутто, но вместо этого лишь снова скользнул взглядом по ногам в чулках и отпустил край халата. Он был готов абсолютно ко всему, но то, что мужчина до этого от него скрывал, вовсе лишило капо дара речи. Готовый признать, что ему никогда в жизни не делали таких сюрпризов, Нэро лишь завороженно выдохнул и словно потянулся вперёд всем своим телом. Очень сильно хотелось прикоснуться к крепкому подтянутому телу, скользнуть ладонями по талии, затянутой корсетом, ровно как и по ножке, при этом оставляя поцелуи на колене или внутренней стороне бедра. Он бы сделал всё, что захотел, вот только словно окаменел, не в силах даже пошевелиться. Прошутто в самом деле предстал пред ним, как экспонат, не такой древний, как в музеях, но определённо ценный, который ни в коем случае нельзя трогать.              — Ты.. ты выглядишь очень соблазнительно, — наконец-то подал голос и, взяв мужчину за руки, снова поднялся с места, чтобы подойти ближе к настоящему произведению искусства, коим стал для него Прошутто.              Благодаря кружевам и разрезам, Ризотто имел возможность разглядеть каждый участок его тела, пусть местами и виднелись боевые шрамы, но это были лишь царапины, которые вряд ли можно было бы заметить невооружённым взглядом. Расцепив вдруг их руки, Нэро тут же опустил свои на талию мужчины и погладил, спускаясь при этом к манящим бёдрам. На его лице уже сияла будто скромная, но довольная улыбка, а взгляд был обращён лишь на Прошутто, ведь в его синих глазах, в этих бездонных водах, так и хотелось утонуть.              — Неужели это всё и есть часть твоего продуманного коварного плана по окончательному соблазнению капо? — спрашивает с лукавой ухмылкой и делает ещё один шаг навстречу, зная, что блондин не отступит. И отчасти этому радуясь. — То видео... Ты ведь специально отправил его мне, верно?              Тон мягкий, не резкий, словно любое лишнее слово или действие могло спугнуть такую красоту, а этого никак нельзя было допустить. Заразившись же чужими покачиваниями бёдрами, они словно принялись медленно танцевать под воображаемую музыку, отдаваясь моменту. Атмосфера между мужчинами была настолько мягкой, что не хотелось спешить, и в то же время раствориться в ней полностью, отдавшись чувствам. Прошутто словно магнитом тянуло к своему капо, он прижался к нему теснее, но сохранял спокойствие и благоразумие, где-то в душе желая накинуться сейчас же, лишь оттягивая момент.              — Ах, ты про то видео? Я совершенно случайно отправил его тебе, даже не заметил этого, представляешь?              Хитро растягивал мужчина с открытым сарказмом, принимаясь за пуговицы на чужой рубашке, но делая всё аккуратно и неторопливо, наслаждаясь взглядом тёмных глаз, в которых сверкали чистые рубины. Он млел под этим взглядом, под прикосновениями, понимая, что спешить им всё равно некуда и эта ночь принадлежала лишь им двоим.              — Я видел, что оно тебе очень понравилось. Невыносимо тяжело мучить тебя, да и себя заодно, ты ведь и так терпишь многое, настоящий боец и надёжный капо, но я слишком устал видеть тебя таким. Я хочу видеть перед собой, хотя бы иногда, своего.. любимого.              Рука на мгновение дрогнула, но пуговица уже вышла из петли и края рубашки теперь легко можно было раздвинуть. Откинув её на диван, Прошутто ухватился за край чужих штанов и потянул те вниз.              Теперь же Ризотто с уверенностью мог заявить, что перед ним стоит хитрый лис, который пойдёт на любую уловку, чтобы добиться своего. Так и хотелось поймать этого зверя за подбородок и преподать ему урок, показать, кто тут главный, но пока что он не отрывал рук от столь приятного на ощупь и определённо дорого белья. Эстетика радовала глаз, спору нет, но было бы ещё приятнее, если бы пальцы касались вовсе обнажённой кожи, заставляя её покрываться мурашками. Что же касалось самого Нэро, то он вовсе не был против, что Прошутто принялся расправляться с его рубашкой. Можно было даже подумать, что он вовсе не замечал чужих махинаций, ведь слишком был занят любованием.              — Представляю, конечно, — решил подыграть, поэтому понятливо покивал и заправил прядь светлых волос ему за ушко. — Если честно, то я ещё тогда готов был попросить тебя на пару слов, но, согласись, если бы мы вдруг пропали на слишком долгое время, то кто-нибудь точно что-то да заподозрил бы.              Тихо вздохнув, мужчина буквально на пару секунд прикрыл глаза и завёл руки за спину, чтобы было легче избавить его от рубашки, что полетела куда-то на диван, пока руки Прошутто уже ухватились за край его штанов и потянули вниз. Знал бы только Прошутто, как ему самому хотелось дарить блондину тёплые взгляды, непринуждённо касаться его в любое время и в любом месте, а главное, при этом ни от кого не прятаться и ничего не скрывать. Хотя, пусть остальные члены их команды и были порой тугодумами, но была вероятность, что они замечали гораздо больше, так что вряд ли бы сильно удивились, узнав, что эти двое теперь официально вместе.              — И ещё я хочу, чтобы этот любимый сейчас стоял передо мной полностью без одежды не только из похотливых побуждений, а потому, что только так я смогу насладиться всей прелестью нашего уединения и при этом не бояться, что кто-то зайдёт и спугнёт.              — Всё, что захочешь, — произнёс на выдохе Ризотто и едва заметно кивнул, переступая через упавшую одежду и не глядя подфутболивая её в сторону, чтобы не мешалась под ногами.              Казалось, что они на мгновение вернулись на несколько дней назад, обратно в клуб, вот только уже обстановка была совершенно иной. Ризотто не мог не думать о том дне, таком запоминающемся и полным эмоций, но настало время сотворить новые воспоминания, причём не менее приятные. Приобняв Прошутто, мужчина прижался щекой к его виску и слегка потёрся о него, пока руки поглаживали по ровной спине, нащупывая шнурочки от корсета. Искушение потянуть за них было велико, но желание Нэро ещё немного полюбоваться блондином в сексуальном наряде было ещё больше, поэтому они остались нетронутыми. Его ни чуть не смущала собственная нагота, разве что устоять перед таким соблазном вряд ли было бы кому-то под силу, вот и Ризотто реагировал соответствующе, чувствуя, как нарастающее возбуждение проявляет себя естественным образом. Но радовало, что Прошутто от него не отставал, да даже практически льстило.              Прошутто уткнулся лицом в изгиб манящей шеи, вдыхая уловимый аромат мужского геля для душа и самого мужчины, его родного, который заводил сильнее какого-либо искусственного. Ризотто, как и все люди, имел свой особый запах, и был он слегка металлическим по понятным причинам, с примесью чего-то иного, с чем сравнить было невозможно. Ладонь, огладив талию, обогнула её и устроилась на пояснице. Стало спокойно, но мелкий ток, проходящий по телу, сладко тянул внизу живота. Лёгкие покачивания бёдрами переходили в чуть более интенсивные, и теперь мужчина в полной мере чувствовал, как его возбуждение соприкасается с чужим из-за положения обоих. Поскольку ноги Нэро слегка расставлены, где-то на ширине плеч, то и рост его ненамного уменьшился, в то время как Прошутто наоборот приподнялся на носочки. Настрой плавно контрастировал из нежного в непристойный, интимный.              — Наверное, не пересекись мы тогда в клубе, наш первый раз был бы именно таким. Ну, почти, — поднял голову капо, чтобы вновь мягко взглянуть на мужчину. — Я бы рискнул и позвал тебя на ужин, потом пригласил бы тебя к себе, где нам никто бы не помешал, впился бы в твои губы сразу за порогом и унёс бы в спальню, даже не закрыв за собой дверь, зная, что нам никто не помешает до самого утра. Интересно, это и есть любовь?              О том, что ему когда-нибудь выпадет шанс вступить в романтические отношения, не будь то девушка или парень, Ризотто, по правде говоря, никогда не думал. Последние несколько лет все его мысли занимали лишь работа, борьба за территорию, её зачистка, мафия и Босс, а на остальное попросту не было времени. О романах тоже не могло быть и речи, дальше одной проведённой вместе ночи ни с кем не заходило, словно это было его личным правилом. Не хватало ещё начать питать к кому-то тёплые чувства, а лишние проблем ему, как капореджиме, не были нужны. Но связь с Прошутто была абсолютно иной. Тот факт, что они бóльшую часть и так проводили вместе, уже было очень удобно, к тому же, случись что, Нэро был полностью уверен, что блондин сможет за себя постаять. Ещё ни разу не разочаровывавшись в его способностях за время совместной работы, он знал, что на Прошутто, как партнёра, можно положиться. Может Ризотто и не был толком уверен в том, как вести себя, будучи чьим-то парнем, но думал, что достаточно просто быть собой, как и прежде, ведь он уже нравился мужчине таким, какой есть. Разве что теперь он сможет открыто проявлять свои чувства, но зная меру, особенно в рабочее время.              — Говорить о любви в таком положении, когда мне хочется мягких поцелуев и грубости одновременно... Я и вправду схожу с ума. Но ты, чёртов Ризотто Нэро, обязан знать, что теперь каждый твой взгляд в чужую сторону будет тщательно оцениваться мною.              Сейчас Прошутто был готов получить от капо что угодно: либо ту нежность, либо порцию несдержанной страсти, которую он и заслужил. Как бы ни начал действовать Ризотто, всё будет подхвачено вмиг.              Нежность, страсть — Ризотто был готов предоставить своему возлюбленному всё и сразу, потому что его переполняло множество различных чувств. Ловким движением подхватив чужую ножку под коленом, он буквально закинул её себе на бедро, прижимаясь ещё теснее и маяча от губ Прошутто на невероятно опасном расстоянии. Они манили, притягивали, удержаться было сложно, поэтому он сдался и прижался к ним, вовлекая блондина в чувственный, глубокий поцелуй, отбрасывая ребячество и заставляя своего партнёра полностью довериться ему. Подчиниться.              Прикосновения слегка прохладных пальцев к оголенным участкам кожи туманили разум и без того находящегося на пределе Прошутто, который всё ждал того самого щелчка, окончательно сносящего голову и заставляющего напрочь позабыть обо всём на свете, отдаться и телом и душой во власть партнёра, чувствуя себя его пленным. В какой-то момент он даже почувствовал себя той самой школьницей, которая текла от фантазий о своём кумире, только вот «кумир» был реальным, соответственно и Прошутто начинал вести себя похлеще школьницы, плотно вжимаясь пахом в чужой, вздрагивая и тяжело дыша от возбуждающих волн. Крепко ухватившись рукой за плечо, он надавил на него, давая понять своему возлюбленному, что неспроста ему нужна опора прямо сейчас, а то, что он потянулся вверх, уловили достаточно быстро, так что теперь мужчина крепко удерживал его под бёдрами обеими руками, пока тот обнимал ногами поясницу, теперь по полной отрываясь на губах капо, уступая лишь самую малость. Находиться на чьих-то руках было немного непривычно для Прошутто, ведь в таком положении он был только когда сквадра хорошенько напивалась после тяжёлого задания, а потом они творили всякую дичь и играли в тупые игры для подростков по просьбам Мелоне, из-за которых под утро было совсем не весело. Либо когда был тяжело ранен, но тогда ему становилось плевать, кто и куда его тащит. И всё же, несмотря на своё положение, Прошутто оставался мужчиной, который и сам мог через плечо закинуть Ризотто и унести наверх, так что чувствовал себя комфортно на этом месте.              Одно Нэро знал точно: сегодня ночью он не выпустит мужчину из своих объятий, не позволит убежать и не отпустит, потому что поймал его и теперь насладится каждым сантиметром его тела, пока не утолит свой голод хотя бы на ближайшее время. Наконец-то у него появился шанс вдоволь изучить Прошутто в более спокойной и удобной для них двоих обстановке, как губами, так и собственными руками, которые уже поглаживали от колен и до бёдер, пока в какой-то момент вовсе нагло не устроились на завидной заднице. Ох, как же он соскучился по ней, по возможности касаться её любым образом, даже через ткань белья или брюк, но пришло время наверстать упущенное. Он целовал пылко и жадно, практически не разрывая поцелуй даже на какие-то миллиметры, отчаянно терзал чужие губы, не обращая внимания на пошлые причмокивания и то, как быстро они стали мокрыми от слюны.              В какой-то момент капо всё же пришлось разорвать поцелуй, чтобы запастись воздухом, но даже тогда он принялся касаться губами подбородка, нижней челюсти и шеи Прошутто, плавно спускаясь к плечам. И по мере того, как его губы переходили все ниже, Прошутто подставлял всё больше места для них, наклоняя голову, попутно ощущая ягодицами твёрдую плоть. Возбуждение, словно огонь, мгновенно охватывало их тела, что реагировали абсолютно на всё, на каждое прикосновение.              — Оставь на мне свои следы. Много. Везде и всюду, ведь мне плевать, если увидят, я даже прятать не собираюсь.              Чужая просьба вызвала на лице Ризотто довольную и лукавую улыбку, но прежде чем приступить, он сделал пару шагов назад и приземлился обратно на диван, усаживая Прошутто к себе на колени, всё так же прижимая, и разве что снова пробежался пальцами по завязкам на корсете, параллельно думая, что же с ними сделать. Губы всячески ласкали крепкие плечи, целовали и кусали, пока не наткнулись на ранку, явно свежую, ещё не покрытую корочкой. Вот же гад, его всё-таки задели в недавней потасовке, а он даже не удосужился сказать об этом. В любом случае, не зная, какие ощущения вызовут его действия, Нэро скользнул по ней языком, сначала осторожно, а после ещё раз и уже с лёгким нажимом, пока окончательно не принялся вылизывать её. Крови не было, но, должно быть, щипало.              Ранения во время миссий стали настолько привычным явлением, что Прошутто уже просто не обращал на них внимания, если они не несли за собой последствий. На его теле были лишь лёгкие шрамы в небольшом количестве. Белые полосы в основном виднелись на ногах, где достать было проще, ведь его станд сам не имел ног, а добраться до хозяина легче, когда ничего не защищает в определённой зоне в ближнем бою. Однако, кожа мужчины была достаточно бледной, чтобы они не особо выделялись на её фоне издалека, но при близком контакте легко рассматривались. Большинство ранений шрамов после себя не оставляли, так что Прошутто уже научился определять, на какой глубине и в каких местах появятся следы, а какие сойдут, хоть и медленно, но окончательно. Но, потревожив свежий шрам, Ризотто не доставил никакой боли. Даже верилось, что он затянется быстрее от такой ласки и любовного внимания, подобно тому, как маленькие дети верят в исцеляющий поцелуй матери. Прошутто усмехнулся, из-под приподнятых ресниц смотря вниз, на своего капо. Уж очень деловито он сидел на нем сверху, упираясь одной ладонью в диван и немного отклоняясь назад, давая возможность рассматривать себя с подходящего ракурса.              — Оставить на тебе такого рода следы? Или те, что ещё несколько дней сходили с твоей кожи после нашей встречи в клубе? Знаешь, теперь я даже счастлив, что могу видеть, как они только-только начинают проявляться, потому что то освещение меня бесило.              Пока Ризотто говорил, водя кончиком носа возле самого уха Прошутто, его пальцы всё-таки потянули за шнурок на спине, чтобы развязать узел и ослабить корсет, которому уже явно было не место на теле мужчины, какой бы красивой не была эта вещица. Капо от неё всё равно избавится. И раз его даже не подумали остановить, то Ризотто полностью распустил завязки и отбросил корсет на пол, наконец-то имея возможность в полной мере насладиться видом. Никаких мешающих ему футболок и рубашек, только обнажённая грудь, к которой хотелось прильнуть губами и расцеловать, потому что мужчина заслуживал всяческой ласки, которую Нэро был готов ему подарить.              — Ты можешь оставлять на мне любые отметины, даже если применишь свой станд. Насколько ты помнишь, он меня совершенно не испугал в этот раз, и скажу тебе даже больше — мне отчасти не хватило. Возможно, что сейчас я перегибаю палку и рушу твои планы на будущее, если ты планировал вводить Металлику в нашу половую жизнь плавно и постепенно, но в то же время, если ты хочешь, чтобы мы насладились друг другом, как обычные люди, я абсолютно поддерживаю тебя.              — Как обычные люди? — ухмыльнулся тот и провёл языком вверх по тонкой шее. — Боюсь, я слишком дорожу твоим телом, чтобы подвергать его лишним серьёзным увечьям и шрамам. Да и пускать лишнюю кровь... Если ты потеряешь слишком много, то быстро выдохнешься, а я чертовски ненасытен, Прошутто, мне нужны будут все твои силы. Но иногда мы всё-таки сможем проводить различные эксперименты.              Поскольку в прошлый раз они особо не поговорили, как и после него, значит сейчас им нужно было узнать друг друга ближе не только в физическом плане, но и в плане предпочтений, что вполне естественно. Немного оттянув ткань своего белья, Прошутто высвободил только сочащуюся смазкой головку, потираясь ею о плоть партнёра, позже накрывая ладонью, чтобы чувствительно сжать обе, поглаживая пальцем.              Шумно выдохнув блондину на ухо, Ризотто погладил его по боку, чувствуя под подушечками пальцев следы, оставленные бельём. Он готов был признать, что тому идут кружева, но и без своего наряда мужчина выглядел не менее привлекательно. А то, что Прошутто принялся творить своими пальцами, окончательно пробудило в Нэро желание. Едва ощутимо вздрогнув от волны наслаждения, что на мгновение завладело всем телом, он вдруг решительно впился зубами в чужую шею, поначалу в самом деле кусая, а после втягивая в себя кожу и превращая укус в поцелуй, после которого следы зубов и багровая метка были обеспечены. Но ничего страшного, его дорогой Проши же всегда носил на шее излюбленную повязку, так что она прикроет такое «непотребство». А может быть и нет, наоборот пожелав, чтобы увидели абсолютно все, кто появляется в этом доме. Но сейчас всё здесь принадлежит Ризотто, абсолютно всё, как и пальцы, скользящие по его члену.              И Прошутто сдержит своё слово, и прятать тоже ничего не будет. Не в этот раз, когда он уже окончательно собрался с мыслями и смирился, что теперь не станет бегать от самого себя, не будет скрывать от своих друзей очевидное и переживать за какие-то следы от ночей с Ризотто, ведь он не школьник, живущий с мамой, и не робкий стеснительный парень, краснеющий от слова «член», а вполне себе наглый и самодовольный мужчина, который прямо завтра выйдет из комнаты капо растрёпанным и в одних шортах, спустится вниз за кофе и плюнет на то, если кто-то будет внизу. К тому же, скрыть что-то от этих глазастых придурков не получится даже пару дней, смысла всё равно не было, а проявлять заботу и любовь по отношению к Ризотто могло захотеться в любой момент. И право на это Прошутто будет отстаивать даже через чужие «фу», или наоборот, через частые подглядывания. Он всего лишь хотел обычных отношений со своим мужчиной.              — Если мне не изменяет память, то в прошлый раз ты не успел как следует с ним познакомиться, не считая задницы конечно же, поэтому можешь исправить подобное недоразумение.              Раз уж Прошутто решил перейти к самому интересному, то Нэро хотелось ощутить его прикосновения не только на головке, а на всём органе, и не важно, будут это его пальцы или вовсе губы, ровно как и горячий язык.              На такой интересный намёк Прошутто нехорошо улыбнулся, опуская голову вниз и полноценно обхватывая чужую плоть, чтобы провести ладонью, а заодно оценить в полной мере её размеры.              — Ты прав, я так и не успел как следует изучить его, ни рукой, ни ртом... — сладко прошептал мужчина, опуская одну ногу на пол, а затем и вторую, ловко устраиваясь меж разведённых ног Нэро.                            Он не стал приступать к делу сразу, а принялся как следует ласкать низ живота, поглаживая и внутреннюю сторону бедра, губами касаясь второго, целуя и кусая. И если хорошенько постараться, на бедре тоже можно было оставить засос, за что и принялся Прошутто, выискивая местечко, зализывая языком и любуясь. Его метки будут в таких интимных местах, о котором другие могли лишь мечтать.              — Я, вроде, тренировался, но ты ведь понимаешь, что в моей скромной коллекции нет настолько больших.              Намекнув на то, что он мог оступиться по неопытности и что лучше не торопить его, Прошутто обхватил член рукой у основания, на пробу касаясь его языком, проводя по всему стволу, чтобы распробовать и привыкнуть к тому возбуждающему ощущению. Наигравшись с чужими нервами вдоволь, он обхватил чувствительную головку губами, касаясь языком изнутри, чтобы было приятнее.              Глухо ухмыльнувшись, широкая ладонь Ризотто вдруг скользнула по щеке своего избранника, а пальцы зарылись в светлые волосы, чтобы немного зачесать их назад, пусть это и было бесполезно. Останавливать Прошутто он не стал, а лишь развёл перед ним ноги и устроился почти на краю дивана. В своей выдержке Нэро был уверен, поэтому все ласки были прекрасной прелюдией перед основной и самой интересной частью, поддерживая в нём возбуждение.              — Это совсем неважно, я в любом случае оценю твои старания, не сомневайся, — наклонился вдруг вперёд, чтобы оставить поцелуй на чужой макушке и погладить по мягким волосам. — Но мне льстит, что в твоей коллекции мой теперь будет самым большим. Вот только с ним нужно быть куда аккуратнее, но ты и сам прекрасно знаешь.              С ним игрались, его дразнили, вынуждая порой чуть ли не заёрзать на месте, но этого было пока ещё недостаточно. Лишь когда Прошутто всё же взял в рот как всегда чувствительную головку, Ризотто позволил себе выдохнуть с пока ещё сдержанным мычанием, явно выражающим одобрение, и погладил мужчину по шее и плечу, после чего провёл пальцем по его кадыку.              — Интересно, если ты его практически заглотнёшь целиком, то смогу ли я почувствовать или увидеть, как он двигается, раздражая стенки гортани своим присутствием, заставляя ту каждый раз расширяться от проникновения, положив свою руку вот сюда? — принялся рассуждать вслух, погладив Прошутто под подбородком, где обычно всегда чесали котов, заставляя их запрокидывать голову от наслаждения.              Чужие слова прошибали током всё тело, но ответить Прошутто уже не мог, так как всерьёз увлёкся своим новым занятием, испытывая по истине незабываемые ощущения, ведь это его первый раз, когда живая горячая плоть так приятно ощущается тяжестью на языке, оставляя на неё естественную смазку, практически безвкусную, поэтому до неузнаваемости смешивалась со слюной и по мере того, как мужчина опускался всё ниже, стекала по подбородку, а дальше и по горлу.              Видеть Прошуто в подобном положении, стоящим на коленях перед своим капо, было немного непривычно, но, кажется, пора уже Ризотто постепенно к этому привыкать. Ему нравилось то, что он видел, ровно как и то, что мужчина вытворял своим ртом и языком, практически не выпуская возбуждённый орган. Его старательность не была не замечена, поэтому каждое действие сопровождалось одобрительным вздохом или поглаживанием как по щеке, затылку, ровно как и по волосам. Пальцы с охотой касались светлых и приятных на ощупь прядей, которые Ризотто всегда мечтал перебирать перед сном, пока Прошутто лежит у него на груди, а заодно и вдыхать его запах, пытаясь определить, чем же пахнет больше: сигаретами, кофе или очередным дорогим одеколоном. Шумно выдохнув с очередной попытки мужчины заглотить больше, рука всё же сжала волосы на чужой макушке, но ни в коем случае не с целью отстранить от себя, а наоборот, не позволить отстраниться. Будь его воля, он бы вовсе толкнулся, подался бы навстречу бёдрами, но травмировать того, кто ещё толком не имел опыта, не хотелось.              В какой-то момент Прошутто стало даже интересно, сколько парней делало это с его капо раньше, насколько они были лучше и дотянет ли он хотя бы до одного из них. Девушки особо не беспокоили Прошутто, ведь он и сам имел с ними не редкие встречи, пока не осознал весь масштаб катастрофы со своим блядским либидо, которое просыпалось только при виде мрачного фрика с чертовски манящей грудью, который выглядел так, словно прямо сейчас в тебе пачку лезвий нахуевертит. Даже самая роскошная девушка на его фоне блекла, да что уж, чертов Нэро только оголит верх, как Прошутто слюной обливался при всех. Мужчина не заметил, как из-за лёгкого гнева от мысли, что возможно кто-то трахался с ним, за спиной Ризотто выполз собственный станд.              Казалось, только Ризотто хотел что-то сказать, возможно даже похвалить Прошутто за то, что тот даже ни разу не задел нежную плоть зубами, как вдруг шире раскрыл тёмные глаза, завидев The Grateful Dead. Испугался ли он? На секунду, да, но мысль о том, что ему не посмеют причинить вред, перевешивала страх перед способностью станда.               Поскольку рука Прошутто была занята членом, а вторая так любезно и жадно трогала внутреннюю сторону крепкого бедра, была только одна возможность коснуться остального. «Сейчас тебе будет так хорошо, что ни один твой возможный партнёр не мог сделать этого». Станд, устроившийся позади дивана, слегка наклонился, держа опору на крепких руках, а змеевидные трубки поползли по плечам Нэро, спускаясь к его груди, потирая соски, касаясь талии, живота, а ниже, к сожалению, не дотягивались, но там отлично справлялся Прошутто. Пара «щупалец» оглаживали шею и плечи, касаясь порой лица, но всё основное внимание приходилось всё-таки на грудь, где всё ощущалось намного ярче. Станд не представлял никакой опасности сейчас, служа всего лишь приятным дополнением. Мужчина улыбнулся насколько это было возможно в его положении, плавно заглатывая всё глубже, двигаясь так, будто прощупывал почву для себя.               Сопротивления со стороны Ризотто не последовало даже тогда, когда вполне осязаемые щупальца продолжили с большей увлечённостью скользить по его телу, словно в неких поисках. Что ж, план блондина был неплох, даже очень, к тому же сработал на ура, ведь от того, насколько сильно щупальца сжимали соски, всё сильнее хотелось двинуть вперёд бёдрами. Стиснув челюсти, сильнее сжался кулак в чужих волосах, а пальцы другой руки настолько впились в край дивана, словно были способны вовсе порвать обивку.              — Интенсивнее, Прошутто. Ты же можешь остасывать старательнее и быстрее, верно? В моей сквадре есть место только способным малым, так что докажи, что тебе в ней самое место, подле своего любимого капо. Прямо у его ног.              Конечно Ризотто мог сам начать двигать чужой головой, делая это насильно, при этом трахая горячий рот, но цель его заключалась в том, чтобы косвенно заставить мужчину действовать самому. Так было бы менее травматично для первого раза.              От многочисленных прикосновений станда по всему телу было приятно не одному Нэро, но и самому его обладателю, ведь он чувствовал всё то же самое, что и проявление его души, так что буквально каждый сантиметр кожи был под властью Прошутто, однако же от своего основного дела он не отвлекался, а как заслышал такие слова, так аж вспыхнул от столь дерзкого вызова. Мужчина поднял взгляд на своего партнёра, явно передавая эмоцию «Ты меня так и разозлить можешь». Чтобы вид сверху был лучше, приходилось выгибаться и выставлять задницу, хотя по большей части Прошутто итак выгибало под желанием выглядеть для своего капо соблазнительно и получая от этого не меньшее удовольствие, словно сосут ему, а не он. Он слегка коснулся зубами головки, но по взгляду можно было понять, что вышло это не случайно, что это всего лишь месть за такие слова. Хочет быстрее, активнее? Значит получит.              По взгляду Прошутто стало ясно сразу: план удался, никаких сомнений. Ризотто тоже имел привычку получать то, чего хочет, поэтому обычно не отступал и действовал до конца. Но в этой игре они словно поддавались друг другу, ведь в этом и была вся суть. Ему было интересно, на что тот способен, да и будет интересно каждый раз, когда останутся наедине. Стоило мужчине задеть зубами столь чувствительную головку, как капо разве что невольно оскалился, но в этот раз готов был простить Прошутто такую выходку. По крайней мере, он понял, что заслужил, поэтому в итоге лишь хмыкнул и качнул головой, вновь принимаясь поглаживать светлые волосы на затылке.              Прошутто же довольно уверенно задвигался в непривычном для себя темпе, то и дело расслабляя глотку, а затем намеренно сжимая её, чтобы на миг зажимать член, успевая вобрать воздух. Задача не из лёгких, но вполне реальна, если думать только об этом, не отвлекаясь ни на что более. Со временем он даже привыкать начинал понемногу, улавливая темп и уже будучи не в силах отстраниться, с причмокиваниями ласкал член губами и языком, пропуская так глубоко, что в районе глотки действительно виднелись его очертания. Так и хотелось кинуть какую-нибудь колкость в чужую сторону, но, увы, рот был занят куда более важными делами.              Ощущения в самом деле стали иными, словно острее, а всё благодаря тому, что блондин принялся послушно, пусть и в своей манере, но выполнять его просьбу. То, как он умело использовал некую технику, заставило Ризотто решить, что Прошутто или схватывает на лету, задействовав смекалку, или в самом деле когда-то уже этим неоднократно занимался, пусть, как и сказал, с «тренировочным материалом». В любом случае, его действия заставляли Нэро томно вздыхать каждый раз, стоило члену на максимальную длину войти в чужой рот.              Сдержанные, но различимые стоны тоже вполне могли долетать до ушей блондина, в то время как Ризотто становилось всё сложнее усидеть на месте. Пока мышцы живота рефлекторно напрягались, в какой-то момент ему захотелось, чтобы Прошутто так и довёл дело до конца, но нет, с этим ещё можно было повременить. Наклонившись вперёд чуть больше, мужчина уловил подходящий момент и вдруг, потянув за светлые волосы, окончательно заставил возлюбленного отстраниться с очередным специфическим звуком, но только чтобы тут же поймать его губы своими, а на слюни и прочие детали он плевать хотел. Он вылижет этот старательный рот так, как лизали его член, отблагодарит его по-своему, на это Прошутто мог полностью рассчитывать.              — Не перестаёшь меня удивлять, — шепнул в чужие губы, когда пришлось отстраниться, но тут же снова на секунду прижался к ним, словно не в силах оторваться. — От этого хочу тебя лишь больше, в каждом уголке этого дома, везде, где тебя можно завалить или прижать. С чего бы ты хотел начать?              Столь чистые голубые глаза завораживали его, не выпускали из своего плена, будучи при этом полной противоположностью его глазам. Порой Ризотто думал, как подобная особенность не отпугивает тех, кто окружает его, но в итоге понял, что как раз-таки их необычность и притягивает, пусть и таких же умелых наглецов, как он сам. И один из них сейчас сидел прямо перед ним.              На самом деле, Прошутто было уже наплевать, где, как и в какой позе, да даже если кому-то приспичит вернуться раньше, или какой-то придурок всё это время был в доме, он даже перед ними готов находиться в таком непристойном виде, лишь бы только беспрерывно ощущать, как этот большой и твердый член раз за разом проникает в него, окончательно сдавшегося своим желаниям. От предоставленного ему выбора, мужчина ненадолго задумался, потому что ждал чего-то резкого и неожиданного. И опять его ставят в положение, когда надо что-то решать, если это уже было невозможным. Всё играется, хочет разозлить видимо, или вывести на эмоции, оставаясь при этом спокойным настолько, что аж в груди закипало. Вот же ублюдок. Прошутто стиснул зубы, его станд пропал, а он вцепился ладонями в свои колени, но аккуратно, чтобы не порвать дорогое бельё.              Как такового выбора Ризотто, по сути, не давал, ведь в конце всё равно сделает по-своему, ровно как и отнесёт свою добычу туда, куда отнёс бы ещё в самый первый раз, где всё под рукой. Но зато как увлекательно было наблюдать за чужим мыслительным процессом, за тем, как менялось выражение лица, отражающего поток мыслей. То бровь дёрнется, то нахмурится, то приподнимется уголок губ. Но главное, что Нэро не лгал, к тому же у них впереди ещё было много времени, чтобы опробовать кучу всего. По крайней мере, на это хотелось надеяться. «Пока смерть не разлучит нас», как бы банально это не звучало, пусть их отношения ещё не зашли настолько далеко. Со стороны Ризотто был спокоен, это так, но внутри же кипели чувства, которые он с трудом удерживал на поводке. Как же их хотелось спустить, но нет, нужно продержаться ещё немного, самую малость.              — Мне плевать, где. Хоть на диване, хоть прямо на полу, хоть в кровати, я всего лишь хочу объездить тебя сегодня как следует.              Последние слова Прошутто выкинул так жадно и глухо, будто сейчас просто накинется с бешеной скоростью и опрокинет диван, а потом будет делать всё, что захочет. Всё, чего мужчина сейчас желал — сесть на него сверху, под самым прямым углом, чтобы сразу сойти с ума. Блондин поднялся с колен, представ перед капо во всей красе. Бельё немного спустилось вниз, и теперь член почти полностью выглядывал из под него, прижимаясь к животу из-за натиска резинки. Конечно, он делал это специально, желая вывести Ризотто, довести его до такого состояния, когда он уже ничего не будет соображать точно так же, как и его подчиненный. И было плевать, если сделают больно, если затрахают до полусмерти, главное — пробудить того внутреннего зверя, ведь однажды у него это уже получилось.              — Но я знаю, что даже в таком положении ты сможешь двигаться не хуже меня. Или я ошибаюсь, м? Будешь просто смотреть, как на тебе прыгают?              — Звучит невероятно заманчиво, на такое я готов согласиться, даже с удовольствием, — поднял было голову, чтобы теперь же взглянуть на Прошутто снизу вверх, но вид на уровне его носа был на данный момент куда притягательнее.              Однако, руки сами потянулись к чужим бёдрам, ровно как и губы, что принялись целовать низ живота и в районе паха, умудряясь лизнуть какое-нибудь местечко, пока пальцы не стягивали кружевные трусики, а обхватывали тонкое кружево и с треском разрывали его, пока капо нагло улыбался. Не везде, а всего в двух местах, чтобы окончательно сорвать их с мужчины и отбросить куда-то себе за спину. Пусть летят, им здесь не место, а Ризотто лучше коснётся горячими губами розовой головки и оставит на ней единственный поцелуй, прежде чем вдруг подхватит Прошутто под коленями и закинет себе на плечо, разом поднимаясь с дивана и направляясь к лестнице наверх. Чулки ему нравились, пусть их ещё немного поносят, порадуют глаз.              — Я тебе новые куплю, те уже никуда не годятся, — произнёс с весёлой ноткой в голосе и похлопал своего пассажира по заднице, умудрившись укусить за неё сбоку, пока поднимался по ступенькам.              Слова на ветер Ризотто не бросал, так что раз сказал, что порадует мужчину обновкой, то так и сделает. К тому же, он вдруг понял, что ему такое лишь в радость, особенно если он предложит Прошутто сходить и выбрать вместе то, что понравится. Вряд ли тот откажется, к тому же это будет отличным предлогом выбраться в город и провести время вместе, пока не были получены новые задания по устранению нежелательных лиц.              Будь на месте Ризотто кто-то другой, Прошутто ни за что бы не простил такую наглость, как порча его одежды, хотя для другого он бы так и не наряжался, что уж там. Да и хотел ли он вообще мужчин до появления Нэро в его жизни? Нет. Ни на одного не засматривался и даже порно с другими мужчинами не смотрел, а только о нём и думал, гадая, каков же он в постели, и сомнений не было: идеален, неуступчив, уверен в себе и тем не менее заботится о состоянии и удовольствии партнера. Тем не менее, сейчас Нэро заводил не только в физическом плане, он будто нашел тот самый переключатель в мозгу мужчины, и теперь Прошутто, будучи в немощном положении, да еще и со всеми промежными прелестями на виду, щипал Ризотто за задницу, пока тот поднимался, зная, что его не уронят. А если и уронят, то станд поймает обоих за короткое время.              — Три комплекта белья завтра же. Полных, вместе с дополнительными аксессуарами, фирменные.              На полном серьезе сказал Прошутто, зная, что они могут себе позволить. К тому же, если Ризотто будет выбирать что-то на свой вкус, то это даже лучше. Сомнений не было, мужчина нёс его в комнату, и оттого даже лучше, ведь атмосфера полного уединения всё-таки царила именно там, а не среди дома. И только в комнате, на постели, где они заснут вместе, должно было быть приятнее всего, как бы банально это ни звучало после экстремального перепихона в общественном месте. Всё ещё впереди, и они обязательно оставят свой «след» на каждой доступной поверхности.              Каждый шаг, несмотря на ношу, давался Ризотто с лёгкостью, да и блондин не был таким уж тяжёлым, чтобы уже пыхтеть лишь от того, что поднялся по лестнице. За щипки хотелось надавать по рукам, пусть в то же время и сам не отставал, а продолжал порой прихватывать зубами кожу на чужом бедре или звонко шлёпать по ягодицам.              — Как скажете, босс. Может будут ещё какие-нибудь пожелания? — наигранно проворковал, в отличие от серьёзного тона блондина, и вскоре, минув коридор, толкнул ногой дверь, что вела в его комнату.              Полумрак, как и сумерки, был Ризотто по душе, так что он редко включал здесь свет, ограничиваясь тем, что лился из окна, или от включённого ноутбука, а ночник у кровати вообще выглядел, как новый, потому что читать предпочитал где угодно, но точно не в постели. Но, если Прошутто попросит, то он включит хоть все лампы разом, как и подсветку под потолком, не станет отнекиваться. А пока, остановившись у кровати и умело перехватив мужчину под бёдрами, сначала вновь позволил ему обнять себя ногами за пояс, а после упёрся в матрац коленом и вовсе уложил Прошутто на постель, тут же склоняясь над ним и оставляя на шее поцелуй. Прямо в уже расплывшийся засос.              Оказаться на этой кровати Прошутто мечтал вот уже приличное время, и если во время бесед с капо ему позволяли садиться на край, то сейчас факт, что он практически обнаженный был повален на неё, радовал куда сильнее. Быть тут означало только полное доверие друг другу и готовность отдать себя во власть другому, став единым целым. Место, где души и тела сливаются воедино.              Мысль о том, что Прошутто теперь мог разделить с ним постель, вызывала у Ризотто некие тёплые чувства, словно он мечтал об этом всю жизнь, а сейчас эта самая мечта стала явью. Хотелось вовсе накрыть мужчину собой, прижать его к кровати, обнять и не отпускать, чтобы вдоволь насладиться этим чувством, прожить столь, казалось бы, дорогой для него момент. И всё же, каким бы серьёзным и может даже устрашающим он не казался на первый взгляд, имелось то, что было способно смягчить чёрствое сердце. Но на проявление подобных эмоций у него ещё будет время, а пока желание всё равно одерживало верх.              Прямо сейчас Прошутто на мгновение выпал из реальности, призывно раздвигая ноги, и так бы и позволил своему партнёру взять его прямо в этой позе, но всё-таки он добьётся своего, пусть и через силу. Пришлось как следует упереться в плечо Нэро, чтобы в следующую секунду перевернуть его на спину. На всякий случай Прошутто даже приготовил руку станда, но тело поддалось и без его помощи, а он теперь был сверху, осматривая чужую шею, что была без единого следа. Так не пойдёт, пусть они оба будут в метках друг друга. Блондин отлично чувствовал, в каких местах его кусали, где засасывали кожу и где она ещё побаливала, так что и расположение засосов у него было определённым. Точно такое же, как у себя, пусть и не получится воссоздать картину целиком, когда не видишь её со стороны. Умелые губы приступили к делу, пока рука ненасытно блуждала по крепкому телу, изучая его вновь и вновь, не находя себе места от порывов страсти, да и все действия Прошутто были отчасти резкими. Мужчина терся своей промежностью о член Нэро, проезжался между ягодиц, желая получить его целиком и полностью.              Ризотто прекрасно помнил о намерениях блондина, поэтому и сопротивляться не стал, а послушно поддался и перекатился на спину, оказываясь теперь во власти Прошутто. Настал его черёд смотреть на партнёра снизу вверх и откровенно любоваться. Руки вдруг сами потянулись к подтянутому и крепкому телу, принялись скользить по бёдрам, бокам, спине, ладони оглаживали лопатки, а пальцы вновь зарывались в пшеничные волосы, словно не могли больше с ними расстаться. Капо даже прикрыл глаза от того, как губы касались чувствительной шеи, отчего мурашки по коже бежали в совсем непредсказуемых местах. Но и в других делах Ризотто не отставал, а подавался бёдрами навстречу каждый раз, стоило Прошутто буквально проехаться задницей по его члену, снова и снова, лишь распаляя в мужчине желание действовать.              — У тебя ведь есть смазка, верно? Ты же по-любому ждал меня весь день, а может просто хранишь её тут. Мало ли, вдруг надеялся взять меня без предупреждения средь бела дня... — сладко прошептал в чужие губы, и если Прошутто не особо нуждался в подготовке, точнее, он неплохо растянул себя сегодня в ванной, пусть и на скорую руку, то на сухую им обоим было бы не так приятно. Во всяком случае, он был бы не против, если бы с ним поигрались эти ловкие изящные пальцы.              — Конечно есть, потому что в этот раз хочется вдоволь насладиться тобой, не сталкиваясь с какими-либо затруднениями, — точно так же прошептал ему в ответ и в дразнящем жесте подцепил его нижнюю губу своей, но не целуя, а вновь продолжая: — Посмотри под кроватью, а то мы с тобой не дотянемся.              Конечно же имел в виду чужой станд, а то уж больно не хотел выпускать возлюбленного из своих объятий, к тому же успел так удачно устроить ладони на упругих ягодицах, помогая Прошутто ими двигать, что оторваться было попросту невозможно.              Насытиться теплом чужого тела было нереально за раз, да даже, казалось, всей жизни на это не хватит, учитывая, что каждый день мог стать последним. По этой причине каждый их совместный день, каждый час и минута должны быть ценными, а проведенное в близости время особо страстным, наполненным любовью и желанием ни на секунду не отдаляться друг от друга. Пока цепкая рука станда шарилась под кроватью наугад, поскольку Прошутто не мог видеть эту зону сам, губы его припали к губам Ризотто, целуя глубоко и с напором, в какой-то момент начиная откровенно лизаться, ласкаясь языками, пока ладони оглаживали скулы и линию челюсти, а в голове крутилось: «мой». Осознание, что теперь только он мог находиться в этой постели помимо её хозяина, приходило медленно, но думать об этом было так же приятно, как и физически касаться приятной ткани одеяла, грудью почти полностью наваливаясь на капо, желая скорейшего единения их тел. Поцелуй получался влажным, но оттого сильнее заводил, ведь каждая частичка этого мужчины теперь принадлежала ему, он мог делать с ним всё, чего душе угодно, в пределах разумного. Да и желания Прошутто никак не расходились с желаниями Нэро, им явно хорошо вдвоем по этой причине.              Единственное, о чём Ризотто сейчас мог думать, так это о том, как же сильно он хочет завладеть чужим телом в полной мере. Секунды тянулись, как минуты, а поцелуй стал единственной вещью, что была способна отвлечь его на какое-то время. Он слишком долго ждал Прошутто, провёл целый день лишь с мыслями о том, что они встретятся и, как теперь оказалось, так замечательно проведут этот вечер. От поцелуя губы, казалось, успели припухнуть, стать ещё мягче, как и губы блондина, отчего захотелось снова коснуться их, подцепить зубами и оттянуть или хорошенько очертить контур языком, чтобы вновь прижаться к ним своими губами.              Рука станда толкнула флакон в ладонь блондина и растворилась, и тот еле отстранился, тяжело выдыхая, нетерпеливо елозя сверху. Еще немного — и внизу начнёт побаливать от нехватки должных действий. Небольшое количество смазки вылилось прямо на крупный член мужчины, как тут же её принялись распределять по всей длине дразнящими движениями. Лёгкая дрожь пробежала по телу Нэро, как только прохладная смазка покрыла член, но рука Прошутто была достаточно тёплой, почти горячей, что заставило мужчину шумно выдохнуть от такого контраста, особенно когда Прош сам позаботился о том, чтобы пристроиться, раз был уверен в том, что сможет сесть на возбуждённый орган своего босса без какой-либо подготовки. Возбуждённая плоть пару раз прошлась между ягодиц, смазывая вход, а собственный член Прошутто едва заметно дёрнулся от нетерпения.              — Не могу больше.. ждать.              Прошутто, уверенный в том, что дополнительная подготовка ему не нужна, направил себя, подаваясь бедрами вниз, при этом выпрямившись полностью, опираясь одной рукой в чужую грудь. И наконец позволил себе протяжно застонать. Пусть голос его был далеко не женским, но приподнялся на пару тонов. В следующую секунду Прошутто выкинул неожиданную даже для себя вещь: настроенный растянуть удовольствие, блондин с характерным хлопком опустился до основания. На самом деле, это лишь закрепило в голове Ризотто убеждение в том, что этот человек никогда не перестанет его удивлять. Ждать уже не мог и он сам, поэтому с протяжным стоном возлюбленного раздалось и его сладостное мычание, как только начал чётко ощущать всё тепло и узость чужого нутра. Однако на этот раз сопротивление было практически минимальным, что упрощало дело.              — Блять, Прошутто... — лишь вырвалось вместе с томным вздохом из груди, как только мужчина целиком принял его, усаживаясь на бёдрах, как ни в чём не бывало.              Единственное, что Ризотто пока мог сделать, так это немного согнуть ноги в коленях, чтобы иметь возможность подбрасывать бёдрами, отрываясь тазом от кровати, ровно как и позволять Прошутто опираться на них, если захочет. А пока, словно успокаивающе оглаживая чужие ягодицы и талию, Нэро любовался лицом мужчины, таким привлекательным при лунном свете, с раскрытыми в очередном стоне губами и прекрасными глазами, что вновь околдовывали его.              — Покажешь мне сегодня, на что способен? Эта ночь полностью принадлежит нам, так что не сдерживайся. Твои стоны для меня самые приятные.              Подловив момент, когда Прошутто немного подался вперёд, то не удержался от того, чтобы протянуть к нему руку и, нежно прихватив за подбородок, скользнуть большим пальцем по нижней губе, влажной и как всегда манящей. Но Ризотто не был бы собой, если бы в такой, казалось, нежный момент, не двинул бы бёдрами, не позволив увеличить расстояние между его пахом и чужой задницей, когда блондин немного приподнялся, упираясь руками ему в грудь. Словно подобным жестом так и говорил: «Нет-нет, посиди ещё чуть-чуть, ведь это так приятно».              Казалось, куда ещё ближе можно было находиться к своему мужчине, можно ли вообще ощутить ту грань, или всегда только и желать большего, одновременно чувствуя полное удовлетворение? Времени и желания думать уже не было, последние крупицы разума покидали Прошутто с нереальной скоростью, когда внутри член чувствовался целиком, а ёрзание на бедрах уже приносило удовольствие, ведь он даже не двигался полноценно. Этого хватало для поддразнивания обоих, но было чертовски мало, хотелось ещё и ещё, без остановки и тормозов. Прошутто хоть и старался делать вид, что ему далось легко такое резкое решение, но периодически сжимающиеся вокруг члена мышцы говорили о том, что ему ещё нужно было время, чтобы привыкнуть, пусть даже и совсем немного. Дай ему волю — сдерживаться не будет.              — Сам не отставай.              С вызовом в тоне кинул блондин, как следует прочувствовав плоть внутри себя, сдвинувшись так, чтобы та касалась чувствительной точки. Движения начались с неторопливых, а крепкие ноги не позволяли уставать, напрягаясь при поднятии, но зато с каким довольным лицом он опускался обратно, взяв Ризотто за руки, переплетая их пальцы, чтобы держаться за ладони. При таком темпе было удобнее сделать так, пока он лишь выводил своего капо, и в то же время искал поводы выразить свои чувства, какими бы неуступчивыми они оба ни были. Каждый раз, стоило головке коснуться нужного места, реакция в виде стонов и дрожи не заставляла себя ждать, и Прошутто сам не хотел сдерживаться, засунув свою гордость куда подальше. Сегодня они наслаждались друг другом.              Пусть Ризотто и мог взять ситуацию в свои руки, но желание Прошутто справиться самому и побыть главным он не посмел оспорить, а даже готов был полностью уступить, зная, как сильно мужчина этого желает. Опустив бёдра обратно на постель, представилась возможность спокойно, даже отчасти расслабленно выдохнуть. Руки уже были заняты, но ничего страшного, какое-то время воздержится от того, чтобы касаться Прошутто везде, где только можно, зато потом обязательно наверстает упущенное. Не отводя в сторону тёмных глаз, а лишь порой прикрывая их от наслаждения и особо приятных ощущений, Нэро откровенно любовался своим возлюбленным и словно уже прикидывал, в каком именно месте оставит очередной укус или засос, будь то грудь, плечи или живот. Теперь он признался себе в том, что готов был пойти на всё, лишь бы всем показать, что этот мужчина принадлежит ему, целиком и полностью, и что тот больше никому не достанется.              Отставать Ризотто и не планировал, но сначала дал блондину вдоволь наиграться, слушая, как тот отзывается стоном на каждое движение на его бёдрах, поэтому решил немного помочь Прошутто, когда стал ощущать, как горячие стенки снова сжимают его изнутри, заставляя тоже напрягаться. Стоило Прошутто начинать опускаться, как капо наоборот немного приподнимал бёдра ему навстречу, стараясь подстроиться под движения мужчины. Неторопливый темп был приятен, но этого было недостаточно для Нэро, который уже тянул одну руку любовника к себе, чтобы поцеловать в тыльную сторону ладони.              — Может я и внушительный, как верблюд, но на мне вполне можно разогнаться, как на лихом жеребце, Прошутто. Или ты ещё только собираешь всю свою выносливость? — смело хмыкнул и прикусил костяшки, ведь самому было интересно, как долго его будут томить в ожидании, так как терпение уже постепенно растворялось в воздухе.              По довольному лицу Ризотто было видно, что ему вполне нравится такой темп, но им обоим в самом деле не помешало бы разогнаться. Сейчас самое время, когда терпение уже покинуло разум, а желание заполонило всё нутро. Сдерживаться никто не собирался, тем более тот, в чьих руках сейчас вся инициатива. Прошутто испустил краткий рык от таких слов, которые раздразнили его. Он итак был на взводе.              — Да, давай сломаем кровать, Ризотто! — громко предложил он саркастическим тоном, начиная действовать: приподниматься почти до придела, упираясь одной рукой в грудь партнера, заодно царапая её. От интенсивных движений Прошутто чувствовал, как Нэро под ним уже не лежал без дела, как его тело не могло не двигаться вместе с ним. — Да я тебя затрахаю даже в таком положении. Не веришь?              Идея со сломанной кроватью Ризотто вовсе не пугала, ведь та была металлической, но Прошутто вполне мог постараться настолько, чтобы хотя бы сдвинуть со своего места тяжёлый матрац. Издав довольный, но низкий грудной хохот, Ризотто отпустил чужие руки и наконец-то смог устроить ладони на его талии, тут же впиваясь в неё пальцами. Как же ему повезло, что блондин предстал перед ним во всей своей красе, решив немного сменить положение, при котором тот слегка откинулся, чтобы упереться в согнутые колени капо, уже не жалея как сил, так себя и Ризотто, подпрыгивая на нём, следя и за высотой, чтобы член не выскользнул, при этом выгибаясь в спине и закидывая голову, не сдерживая полустонов и полукриков, полностью отдавая себя. А его член так забавно повторял каждое движение, что Нэро не удержался и накрыл возбуждённый орган своей рукой, принимаясь двигать ею практически в такт движений своих же бёдер. Теперь ему нравилось, как всё прекрасно сложилось, отчего самодовольная улыбка так и сияла на лице, пусть Ризотто порой и хмурил брови, кусал губы от того, насколько ему было приятно толкаться навстречу, практически выбивая из Прошутто очередные стоны и всхлипы. Даже лёжа под мужчиной, он всё равно извлекал выгоду из своего положения и наслаждался тем, что видел и ощущал, пока ласкал большим пальцем нежную головку, а другой ладонью скользил по животу и груди Прошутто, отзываясь одобряющими мычаниями и шумными вздохами.              — Тогда мне останется лишь затрахать тебя в другом, вжимая в кровать и не жалея такой соблазнительной задницы, пока ты не кончишь для меня во второй раз.              Пусть ещё не было и первого раза, но во втором он уже был более, чем уверен. Отступать Ризотто не собирался, а постепенно добивался своей цели, чувствуя, как подрагивает член в его ладони, а сам Прошутто едва дрожит и снова и сжимает его в себе, вынуждая реагировать и своего партнёра, но всё равно не останавливается.              Синие глаза то и дело либо закрывались, либо закатывались на мгновение, стоило только снова ощутить блаженство от прямого попадания чужого члена по чувствительной точке, а тело выгибалось так плавно, что сам Прошутто был бы не против взглянуть на себя со стороны, но в основном на то, как отлично они смотрятся вместе в откровенной позе. Наибольшее удовольствие приходило от понимания, что теперь он практически в любой свободный день мог заполучить этого мужчину, провести с ним время наедине, и даже если в доме кто-то будет, они смогут тихонько уединиться, ссылаясь на обсуждение работы. Теперь им ничего не будет мешать, тем более личные принципы и неуверенность во взаимности, которые испарились ещё в клубе, когда Прошутто только-только прикоснулся пальцами к обнаженной груди своего капо, разрушая все свои страхи быть отвергнутым. Между стонами проскакивало и имя виновника появления этих самых стонов, таким тоном, словно блондин хотел попросить ещё, но в то же время понимал, что его тело отлично насыщается и тем, что происходит сейчас.              Постепенно движения руки Ризотто начинали ускоряться, стоило в то же время и самому Прошутто приложить все свои усилия, чтобы разве что не начать скакать на своём капо, при этом получая неописуемое удовольствие, что запросто читалось на его лице. Пожалуй, их только созревающие отношения уже можно было назвать отчасти гармоничными, потому что эти двое умели сочетать искреннюю любовь и нежные чувства вместе с грубым и страстным сексом, после которого силы оставались лишь на то, чтобы пробыть в объятиях друг друга как можно больше времени, снова набираясь сил. Или же заснуть в одной постели, ведь они теперь могли так делать хоть каждую ночь. Или же вовсе засыпать лишь под утро. Единственное, что могло их разлучить, так это поездка в разные города по очередному заданию, но в этом тоже что-то было, ведь вся прелесть таилась в ожидании скорой встречи и отличным поводом не сдохнуть.              Ещё парочка точных движений — и Ризотто буквально наблюдает за тем, как мужчина кончает, изливаясь ему на руку и живот. Прошутто словно на минуту вытеснуло из реального мира. Конечно Нэро поддержал его своим стоном, пусть ещё и не был готов порадовать партнёра своей ответной реакцией. Лишь тогда Прошутто окончательно понял, что про второй раз не преувеличивали. Ризотто был близок, особенно когда начал ощущать, как горячие стенки буквально пульсируют, находясь в столь тесном контакте с его членом. Не торопясь покидать любимого, он приподнялся и сел на кровати, всё ещё удерживая мужчину на своих бёдрах, ведь так хотелось подарить ему свой поцелуй, довольно ласковый, но слишком желанный. Он словно благодарил блондина за то, что тот такой чудесный, шепча нежные слова между каждых касаний их губ.              — Что-то мне подсказывает, что сегодня затраханным всё же окажешься ты, Проши, — тихо произнёс и, поцеловав его в слегка влажный от пота висок, заботливо убрал светлую прядь волос за ухо, пока вытирал другую руку о край одеяла. — Перевернись на живот, будь хорошим мальчиком.              Придержав Прошутто за талию, Нэро повернулся на бок и аккуратно уложил его подле себя на спину, выскальзывая из чужого тела.              Прошутто понадобилось немного времени, чтобы прийти в себя и немного отлежаться, по крайней мере до того момента, как член снова начал подавать признаки жизни, и всё из-за чёртового Ризотто, который даже не касался его, а просто был рядом, распространяя свои невидимые феромоны мужика, которому хочется отдаваться без остановки. Он нахмурился на чужую просьбу, но на живот перевернулся, правда изогнулся так, чтобы задница аппетитно приподнималась, а сам он призывно повилял ею, так и желая пригласить в себя снова, негодуя от непривычной пустоты. Время небольшого перерыва казалось ему странным после того, что они творили несколько секунд назад, но атмосфера между ними на время изменилась, стала более любовной, нежели пошлой, а Прошутто тем временем заводился по новой, потираясь промежностью о кровать, чувствуя себя мартовским котом, что жаждал совокупления. Он определённо хотел второго раза, а ещё он хотел, чтобы в этот раз Ризотто оставил свой «след» не только на нём, но и внутри него. Наблюдая за махинациями сбоку, Прошутто потянулся рукой к Нэро, оглаживая его бедро в собственническом жесте.              Снова притянув к себе тюбик со смазкой и выдавив ещё немного на ладонь, Ризотто распределил её по своему члену и скользнул влажными пальцами по так кстати подставленной для него заднице, смазывая между ягодиц. Ему хотелось хорошенько поработать на этот раз, к тому же, прекрасно зная своё тело, много времени на это не уйдёт, но выложится он на полную. От одной мысли об этом сердце начинало биться чаще, а при виде Прошутто, выгибающегося и вытягивающегося перед ним на постели, словно кот, так вообще просыпался дикий голод.              — Ты ведь наполнишь меня собой, верно? Хочешь увидеть, как твоя горячая сперма стекает по моим бёдрам? — промурлыкал Прошутто, игриво касаясь головки предельно возбужденного члена.               На сколько его хватит ещё? Во всяком случае, силы ушли на первый раз, кончить во второй будет проще и быстрее. Они должны идеально подстроиться под друг друга, и Прошутто заранее чувствовал, что так оно и будет. Быстрый и горячий, возможно они продержатся дольше, чем может показаться.              — Хочу, очень сильно хочу, поэтому с удовольствием порадую и тебя, и себя, мой Прошутто, — низким голосом проговаривает блондину на ухо и словно накрывает его собой, нависает, как хищник, упираясь локтями по обе стороны от чужой головы.              Вжимаясь пахом в упругие ягодицы, Ризотто нетерпеливо двигается, потирается членом о растянутые мышцы и напряжённо выдыхает, заставляя светлые волосы пошевелиться, словно от дуновения ветерка. Прибегнув к помощи руки, направляет себя и снова входит в горячее тело, разом заполняя его собой до основания. Ему не нужно, чтобы Прошутто держался на коленях, но сам же немного раздвигает его ноги и прижимает своими, прогибаясь в пояснице, будто бы приняв незатейливую позу для растяжки, «лягушка», кажется. Спрашивать, откуда такие познания, не было смысла, так как ответ был бы банален и прост: пользуясь просторной гостиной, Мелоне зачастую врубал какие-то видео по йоге или ещё какой-то зарядке и катался по полу, заставляя всех его обходить или переступать. Хочешь не хочешь, а непроизвольно что-то само откладывается в голове.              Начинать сразу с быстрых и требовательных движений было бы слишком эгоистично с его стороны, поэтому, пусть толчки и были размашистыми, но на первое время неторопливыми. В какой-то момент руки Ризотто скользят по плечам Прошутто, движутся дальше и наконец накрывают тыльные стороны ладоней, чтобы переплести между собой их пальцы и прижать к постели. Постепенно Нэро начинал двигать бёдрами всё интенсивнее, давал волю частому дыханию и зарывался носом в мягкие волосы на загривке мужчины, то целуя, то кусая в районе затылка, но ни за что не отстраняясь, а делясь жаром своего тела.              К Прошутто мигом вернулись и дрожь в теле, и жар в груди вместе с напряжением в мышцах. Зато как приятно было ощущать это всё вместе, не успевая следить за своим состоянием. А больше этого и не требовалось, стоило только отдаться Ризотто в настолько беспомощной позе, где теперь всё лежало на нём, а мужчине оставалось только принять и расслабиться, сжимая пальцами простынь, пока Нэро сжимал его ладони. После первого раза тело стало намного чувствительнее, и теперь каждый раз, как член касался простаты, блондина чуть ли не подкидывало. И благо, что сверху его неплохо припечатывали к кровати крепкой грудью, втрахивая до одури резко, аж перед глазами искры сияли. Ни сил, ни желания как-то подначивать и дерзить уже не было, Прошутто сдался, отплачивая своему партнёру за то, что тот доверился ему и позволил вести процесс. Зато сил на стоны не растратил, неподдельно и искренне радуя Нэро срывающимися громкими звуками, что порой тонули в мягком одеяле, когда Прошутто падал в него лицом, а затем снова подворачивал голову вбок, чтобы глубоко отдышаться. Он так же специально сжимал его в себе, настолько, насколько это было возможно, пытаясь при этом и назад подаваться.              Даже видеть не нужно было, чтобы ощущать, как в свои движения Ризотто вкладывал весь напор и желание извести обоих, пожалуй, до такого состояния, когда они уже не смогут ничего сделать. Горячее дыхание на шее пробивало спину Прошутто мурашками. Глаза его закрылись и больше не открывались, усиливая ощущения от временной невозможности сосредоточиться на картине перед собой. Всё равно ничто не могло удостоиться сейчас его внимания.              Зато у Ризотто ещё оставались силы на то, чтобы довести дело до конца, да к тому же невероятно приятного конца, от которого буквально темнело в глазах, а тело содрогалось в нахлынувшем оргазме. Стоило Прошутто повернуть набок голову, как мужчина прижимался губами к его горячей щеке, виску, целовал в мягкие волосы и разве что не рычал ему на ухо, стоило почувствовать, как его член снова отчаянно сжимают в себе. Это заставляло собраться и приложить последние усилия, окончательно переступая границу сдержанности и принимаясь быстро, по-звериному двигаться в чужом теле, вдалбливаться в него настолько жадно, что перехватывает дыхание. Стоны Прошутто были дороже всего на свете и вынуждали капо отзываться тем же, разве что тише, ведь Ризотто сам по себе был молчалив в постели, однако, чувствуя, как всё пылает внизу живота, он позволяет себе сдавленный стон, что сам вырывается из груди.              От трения с кроватью Прошутто не нуждался в прикосновениях к себе, оттого и довольно быстро смог достигнуть того состояния, когда был уже на грани, от грубости и чужого рычания ощущая себя жертвой, что так легко попалась в руки и не собиралась сопротивляться. Хоть блондин с насилием и не сталкивался, да и зачинщиком подобного не являлся, но со стороны это определенно было на то похоже. Однако именно такому «насилию» он готов был подвергаться хоть каждый день.              Руки Ризотто лишь сильнее стискивали чужие в смертельной хватке, а все мышцы были напряжены до предела, когда мужчина достиг долгожданного оргазма и излился во внутрь, толкаясь грубо, даже когда семя принялось стекать по бедру блондина, а комнату залили влажные и непристойные шлепки. Усталость накатывает неожиданно и мгновенно, заставляя Ризотто наконец-то остановиться и выскользнуть из тела любовника, чувствуя, как становится словно ватным, из-за чего окончательно заваливается на Прошутто, но, чтобы его не раздавить, скатывается на кровать и глубоко дышит, развалившись на спине и прикрыв глаза. Состояние было таким, словно он воздерживался несколько долгих лет и наконец-то дал волю животным инстинктам, при этом ни о чём не жалея, особенно если партнёру было так же хорошо, как и ему.               Чувствуя влагу как в себе, так и под собой, Прошутто понимал, что не будет даже пытаться оттереть себя, а тем более подниматься и идти в душ, который можно было принять утром, как и сменить постель, ведь сейчас всё, чего он желал — прижаться к Нэро и улечься на его грудь, что и сделал незамедлительно, прижимаясь сбоку.              В душ самом деле не помешало бы сходить им обоим, но кровать словно магнитом притягивала к себе, отчего и подниматься не было особого желания. К тому же, Прошутто так уютно устроился под рукой, что и шевелиться Ризотто в принципе больше не хотелось, разве что приобнять тот за плечи и прижаться губами к макушке, вновь утопая в столь родном запахе, запахе любимого мужчины.              — Похоже с завтрашнего дня я больше не сижу...              — Может тебе тогда попросить выходной? Поговори со своим боссом, может он всё поймёт и смилуется, — произносит Нэро пусть и тише обычного, но ухмыляется чуть громче и накидывает блондину на бёдра одеяло.              Это первая ночь, когда Прошутто засыпает со своим капо вот так, не считая отелей с двумя кроватями, где явно не до романтики было. И только засыпая, он вспомнил, что они знатно наследили в гостиной, но было уже поздно что-то делать и суетиться. Мозг по привычке выкидывал лишнюю информацию, окончательно погружая выдохшегося мужчину в сон.              Длинные пальцы скользят по обнажённому плечу Прошутто и по тихому дыханию становится ясно, что усталость одержала над ним верх. Но Ризотто ещё не спал, лежал и думал о том, что принесёт собой завтрашний день, однако, подловив себя на том, что мысли начали постепенно перетекать в тему «работа», тут же протёр лицо свободной рукой и максимально осторожно высвободил вторую, когда блондин как раз решил сменить во сне позу. Сев на кровати, он ещё раз окинул взглядом Прошутто и невольно улыбнулся, желая запечатлеть эту картину в своей памяти ещё на долгое время. Не поднимаясь, с помощью станда Нэро заставил пачку сигарет подлететь к нему со стола, ведь внутри так удачно лежала металлическая зажигалка. Не курить в постели? Бред какой-то. В темноте мелькнул огонёк и мужчина сразу глубоко затянулся, чтобы не растягивать процесс, а выкурить сигарету довольно быстро и лечь обратно. К тому же, разве он упустит возможность ещё раз прикоснуться Прошутто? Поглаживая его по бедру, Ризотто вскоре потушил о коробку окурок, кинул его туда же, а саму пачку на пол, чтобы в итоге лечь обратно, прижаться к крепкой спине любимого и, поцеловав в плечо, наконец-то уснуть.              

***

                    Утро наступает уж слишком быстро, но, к счастью, солнечные лучи в комнату не проникали, сторона не та, чтобы встречать рассветы. Но капо проснулся первым, пусть и некоторое время ещё предпочитал просто лежать на одной из подушек и прислушиваться к тихому сопению где-то совсем рядом. Раз слышал, значит в доме всё ещё пусто, никто не орёт и не ходит туда-сюда по коридорам, а ведь дверь в комнату была всё это время открыта, заходи, кто хочет. Глубоко вздохнув, осторожно потягиваясь, чтобы не потревожить спящего Прошутто, Ризотто приподнялся на локте и невесомо коснулся костяшками его щеки, ещё гладкой, видимо, только вчера умело выбритой. Волосы разбросаны на подушке, ресницы едва вздрагивают во сне, а поза такая раскрепощённая, пусть и прикрыта одеялом... Глядя на него, в Ризотто с большей силой пробуждалось тёплое и щемящее в груди чувство нежности, практически любви. Его неосознанно притягивали к себе, даже не замечая этого. Как бы он хотел отдать всё на свете, лишь бы каждое его утро впредь было таким же приятным, как это. Губы сами потянулись к гладкой коже, прижались к шее, плечу, ключице и начали спускаться всё ниже и всё ниже, заставляя оттягивать в сторону покрывало, чтобы мягко укусить возле выпирающей подвздошной кости.              После столь горячей и выматывающей ночи Прошутто спал как никогда крепко, даже на минуту не проснулся, видя уже третий сон и лишь иногда меняя положение, однако при этом ощущая себя в полной безопасности из-за присутствия чужого тела рядом. Он провалялся бы еще больше часа, проснулся бы только когда все собрались в гостиной, обсуждая миссию, на которую отправили Иллюзо, но что-то явно пошло не по плану, когда легкая щекотка прошла внизу живота, совсем не похожая на признаки утренней эрекции, которая обычно не беспокоила ощутимыми эффектами. Прошутто нахмурился и тихо промычал, желая снова погрузиться в сон, но кто-то старательно его нарушал, влажными губами касаясь чувствительной кожи, где остались небольшие синяки после вчерашнего. Мужчина даже на кота подумал, неизвестно откуда взявшегося в доме, но, протянув ладонь, наткнулся на слегка растрепанные пряди волос, а затем резко открыл глаза, обнаруживая между ног Ризотто. Ощупав его лицо, он убедился, что это не продолжение сна и никакие не утренние галлюцинации, а самый настоящий Нэро, который уже с утра вытворял похабные вещи около и без того приподнятого члена.              — Вот же... придурок. Ты меня напугал, - выдохнул Прошутто и, накрыв лицо одной ладонью, другой прошелся пальцами по чужой макушке в одобрительном жесте. — Хочешь поработать ртом, да? Какой же ты ненасытный. Возьми его, давай же.              Умение Прошутто с ходу влиться в курс дела сработало и тут, он быстро подхватил настрой, расставив ноги, чтобы было удобнее. Так приятно его ещё никто не будил, учитывая, что он просыпался раньше своих партнёрш и сваливал по быстрому, но в большинстве случаев попросту не оставался, уходил после того, как получал своё. Обстановка сменилась напрочь, когда просыпаться в одной кровати стало искренним желанием, а не каторгой. К тому же, теперь один занимательный вопрос начал мучить его ещё сильнее, но отвлекаться он пока не хотел, а сбивать капо с важной миссии тем более.              Ризотто сам не до конца понимал, что на него нашло, но идея как-то сама стукнула в голову, к тому же на первом месте он думал не о своём желании, а о том, как должно быть приятно в первую очередь Прошутто. Он понятия не имел, доводилось ли тому когда-нибудь уже просыпаться от явно необычных ощущений, но прекращать свои махинации и не думал. Пришлось подняться и сменить положение, устраиваясь у спящего в ногах, окончательно оттягивая в сторону одеяло и обнажая такую потрясающую картину. Физиология — вещь интересная, а сейчас в каком-то смысле была как раз кстати. Шумно вздохнув и облизнув губы от предвкушения, поцелуи стали покрывать внутреннюю сторону бедра, подбираясь всё ближе к паху, пока язык не скользнул у самого основания члена. На слова мужчины он лишь растянул губы в улыбке и оставил звонкий поцелуй чуть ниже пупка, подняв на блондина взгляд.              — И тебе доброе утро. Ещё толком не проснулся, а уже командует. Далеко пойдёшь, но пока полежи ещё немного.              Огладив бёдра руками, ими тут же скользнули вниз по ногам, где пальцы впились в кожу чуть выше колен, надавливая в попытке прижать к кровати и тем самым не позволить Прошутто свести вдруг колени вместе, если приспичит. Ходить вокруг да около не хотелось, поэтому язык тут же скользнул вдоль всей длины стояка, а губы сомкнулись на головке, тут же вбирая её. Ризотто был уверен, что справится и без помощи рук, поэтому, отстранившись со звучным причмокиванием, набрал побольше слюны и снова взял в рот, обводя языком головку и опуская голову ниже, чтобы сразу вобрать до середины. Сжимая губы и втягивая щёки, чтобы член тёрся о гладкие стенки, мужчина принялся старательно двигать головой, опускаясь с каждым разом всё ниже, порой касаясь носом низа живота.              Если рай существовал, то Прошутто однозначно смог побывать в нём и будучи на Земле, ведь когда и засыпать, и просыпаться было приятно, то что это, если не самый настоящий рай, как бы это кощунственно не звучало. Глаза открывать все ещё было лень, но посмотреть на капо с членом во рту стоило многого. Когда и кто ещё сможет понаблюдать за Ризотто в таком положении? Естественно, уже никто, кроме него, поэтому мужчина немного приподнялся на локте, шумно вздыхая от одного только вида. Теперь и умирать можно, ведь повидал точно всё на этом свете, даже то, что казалось невозможным. Но долго продержаться в такой позе не получилось. Мало того, что неудобно, так ещё и отсасывали с явным желанием довести до немощного состояния. А рот-то действительно умелый, блондин даже пометку в голове сделал насчёт этого. Расслабившись, он снова закрыл глаза, только изредка постанывая, поскольку и сам особо не шумел в постели, разве что ночью его знатно сорвало с тормозов. К тому же, с утра чувствительность была немного ниже, ведь организм ещё не полностью проснулся, зато проснулось кое-что другое, причём нехило так. И Прошутто действительно мог постонать для Ризотто, порадовав его, но хлопок входной двери, что послышался через приоткрытое окно, заставил его прикусить свою ладонь. Однако, он был настроен серьёзно, так что не дал Нэро отстраниться, сжав его волосы на затылке покрепче, а чужое присутствие разожгло огонь, пустив по телу адреналин. Плевать, им ведь не привыкать делать это в одном помещении с другими людьми, ведь, судя по голосам, пришёл явно кто-то не один.              Увлечься процессом было проще простого, особенно когда получаешь отдачу в виде стонов, пусть и тихих, но этого уже было достаточно для Нэро, чтобы понять, что он на правильном пути. В какой-то момент даже стало интересно, как долго Прошутто может продержаться с самого утра, ведь, раз он решил занять в жизни мужчины особое место, то теперь хотел знать о нём абсолютно всё, каждую деталь, особенно столь интимную. Собирался ли он пользоваться добытой информацией? Конечно. Но лишь в пределах спальни или любого другого места, где накалялась бы обстановка, стоило им остаться вдвоём. Сейчас же, будучи немного ограниченным в своих действиях, капо не останавливался на достигнутом, а продолжал усердно работать, ведь следовало добиться преследуемого результата. Заглатывая член до самого основания, при этом слегка жмурясь, мужчина умудрялся при этом поворачивать голову в сторону, отстраняясь, и брал в рот снова, прижимаясь языком к чувствительной и столь уязвимой плоти, потираясь. Всё же решив прибегнуть к помощи руки, пальцы тут же кольцом сомкнулись у основания и принялись двигаться одновременно с активным отсосом, ведь просто так он явно не выпустит Прошутто из постели.              Посторонние шумы вскоре привлекли и внимание Ризотто, но тот был слишком занят, чтобы придавать им большое значение. Это определённо вернулся кто-то из сквадры, может даже не все, но главное было вовсе не это. Мысль о том, что кто-то вдруг может подняться на второй этаж и проверить, почему дверь в спальню капо открыта, будоражила кровь в жилах мафиози, поэтому взгляд тёмных глаз вновь метнулся вверх на Прошутто, стоило мужчине крепко сжать его волосы. Многое сейчас зависело от блондина, ведь только ему было известно, сколько ещё в их распоряжении есть времени, но Ризотто делал всё, чтобы полностью его удовлетворить как ртом, так и руками.              От накатившего инстинкта самосохранения всё тело Прошутто оживилось в считанные секунды, однако резкое возбуждение ударило именно от мысли, что сюда могли зайти посторонние и увидеть потрясную картину. Некоторые итак подшучивали над ним и капо, по крайней мере, когда последний не слышал. Видимо, для кого-то такое положение дел могло оказаться победой в немом споре, а лицо весь день бы выражало: «Я же вам говорил».              Освобождённую из плена ногу мужчина согнул рефлекторно, закинув её на спину Нэро, но не мешая ему при этом двигаться, слегка подаваясь бёдрами вверх, попадая в темп. Надолго его не хватило более, стоило ещё раз ощутить узость горячей глотки, как мужчина излился прямо в чужой рот, не успев побеспокоиться о том, чтобы партнёр там не подавился случайно. Однако, Ризотто был предусмотрительным человеком, ни единого звука протеста не издал. Прошутто взглянул на тыльную сторону ладони, на которой остался след от собственного укуса. В голове спутались мысли, но одна по-прежнему не покидала его:              — Могу я узнать, сколько парней у тебя было до меня? — спокойным тоном спросил блондин исключительно в познавательных целях, не собираясь ни ревновать, ни осуждать, ни злиться. У его мужчины был прекрасный опыт, который тот применял теперь на нём, так что Прошутто извлекал из этого лишь выгоду.              Во рту Ризотто теперь отчётливо чувствовался привкус спермы и ему всё же он отстранился, чтобы проглотить плоды своего труда и стереть остатки семени и слюны с подбородка. Что ж, пусть отсасывали и не ему, но Нэро был полностью удовлетворён морально, выпрямляясь и поднимая глаза на Прошутто.              — Не много, да и отсасывал явно не каждому, — так же спокойно ответил и оставил поцелуй на внутренней стороне колена, пока не опустил чужую ножку обратно на кровать.              Буквально спустя минуту из гостиной раздался различимый возглас Мелоне, а затем и Гьяччо:              — Охуеть, тут одежда Ризотто и женское бельё!              — Заткнись, дебил, он может быть тут.              Утро в самом деле началось хорошо, если не прекрасно, но даже сейчас желание поцеловать Прошутто было куда больше, чем встать и сходить в душ, а уж о том, чтобы потом сменить бельё, вообще не хотелось думать. Подавшись вперёд, Ризотто всё-таки встретился с чужими губами и мягко поцеловал Прошутто, ведь, кажется, вот так было бы правильнее поступить с самого пробуждения. Но кому сдались какие правила? Уж точно не им, любившим идти против системы. Голоса снизу долетали и до его комнаты, но не всё можно было разобрать. В какой-то момент к Нэро окончательно пришло осознание того, что они оставили всю свою одежду в гостиной на полу, вплоть до белья, что сейчас, небось, валялось у ног других мужчин, вернувшихся с гулянки. От этого светлые брови сдвинулись к переносице, а отстранённый взгляд стал задумчивым.              — Интересно, тебе, как и мне, хочется посмотреть со стороны на их лица и послушать, о чём пойдут споры? — спросил, отведя взгляд в сторону двери. — Но, чёрт, нам бы первым делом не помешало сходить в душ. Придётся дать им ещё немного времени для выстраивания догадок и теорий. Как ты считаешь?              Понаблюдать за парнями и послушать их догадки было и вправду веселым занятием, потому что судя по активному обсуждению, расследование уже набирало обороты, а вот наверх никто не поднимался, видимо, боялись потревожить Ризотто и его подружку. Точнее, довольного мужчину в его кровати, который перевернулся-таки на бок, потирая затекшую шею и мечтая сходить в ванную, а затем позавтракать, но сначала преодолеть препятствие в виде собравшихся детективов.              Скользнув ладонью по щеке Прошутто, Риз всё-таки поднялся с кровати, но не удосужился чем-либо прикрыться. Ему и так отлично, и вообще, это его комната, что хочет, то и делает, поэтому вдруг вообще подошёл к стеллажу и взял с полки продолговатую вещицу. Однако, прежде чем вернуться к блондину, задумчиво покрутил её в руке.              — Кажется, я обещал тебе позаботиться о небольшом дополнении к твоему новому кулону, так что... Держи.              Присев на край кровати, капо протянул блондину чёрный бархатный футляр и хотел было улыбнуться, но вместо этого почему-то поджал губы, ожидая чужой реакции, ведь внутри лежала обещанная цепочка, но совершенно уникальная и единственная в своём роде. За это Нэро мог поручиться лично. Сложно было сказать насколько Ризотто являлся романтиком, ведь ему ужасно редко выпадала возможность проявить себя с подобной стороны, да и происходило это само по себе, без мысли о том, что его действия могут или должны быть романтичными. Он просто делал и всё, как сейчас, наблюдая за тем, как Прошутто разглядывает свой небольшой подарок.              Прошутто аккуратно открыл футляр и так же аккуратно провёл пальцами по сложному плетению цепочки, рассматривая со всех сторон, когда всё-таки её вытащил, немного краснея от накала романтики.              — Не подумывал в ювелиры пойти? Такое сокровище бы стоило приличную сумму.              — Мне далеко до ювелира, к тому же это не совсем драгоценный металл, особой ценности не имеет, сам знаешь. Поэтому пусть такая редкость будет только у тебя.              Но надевать украшение пока не было смысла, ведь тот самый заветный кулон лежал у Прошутто дома и ждал своего часа, к тому же в душе было бы неудобно, поэтому он осторожно уложил подарок обратно и тут же потянулся к Нэро за поцелуем, лёгким и благодарным, ведь словами выражать благодарность у него получалось не особо хорошо.              — Это как предложение руки и сердца, серьезно. Я даже «да» готов сказать. Надену всё дома, потом похвастаюсь, — усмехнувшись, мужчина таки поднялся с кровати, потягиваясь и нарочно выставляя задницу перед капо, раз уж никаких границ между ними больше не было. Благо, ванная находилась на втором этаже, попасть туда было нетрудно. Самое интересное — спускаться потом вниз и забирать свои вещи. А разговоры внизу, как он подметил, всё не утихали.              Что ж, раз к нему в итоге потянулись за поцелуем, значит, не всё так плохо, так что Нэро с удовольствием поцеловал мужчину в ответ и всё-таки приподнял уголки губ в улыбке. То, что Прошутто понравилось, было для него на данный момент самым главным. Даже чужое возвращение домой отошло на задний план.              — Не знаю, делается ли предложение сразу после утреннего отсоса, но раз ты уже говоришь мне «да», то большего и не нужно.              Поймав себя на том, что он засмотрелся, как блондин вертит перед ним своими аппетитными формами, Ризотто пришлось удержать свои руки при себе, иначе они точно останутся в этой комнате ещё на долгое время. А вообще, подобное даже тронуло капо, сомнений нет, да ещё и заставило его улыбаться, как идиота, но следовало собраться с мыслями, раз они вот-вот собирались выйти в люди.              — Но сначала доставай полотенца. Мы идём готовиться к тотальному пиздецу.              Всё же поднявшись следом, Ризотто подошёл к шкафу и первым делом, как ему и сказали сделать, достал два полотенца, а потом уже начал выбирать подходящую одежду для сегодняшнего дня. Не выходить же к парням в одном полотенце. Хотя, это было бы забавно.              — Тебе предложить что-нибудь из моего гардероба? С твоим бельём я жестоко расправился и совсем об этом не жалею, поэтому любезно предложу что-нибудь из своих вещей, можешь выбрать сам. Хотя, размер не совсем подходящий... Или заглянешь к себе?              Достав прямо с вешалкой свой излюбленный не то готический кардиган, не то плащ, но без ремней на груди, и такого же цвета брюки, Риз оставил всё на стуле и вместе с полотенцами первый вышел из спальни, направившись в ванную комнату, что находилась не так уж далеко на этом же этаже. Ещё одна душевая находилась на первом, поэтому никому бы и так не приспичило подниматься наверх просто чтобы сходить поссать или помыть руки.              Для Прошутто же выбор одежды был сейчас не так важен, когда больше всего хотелось просто спуститься вниз, позавтракать и окончательно проснуться, потому что сил снова убавилось из-за кое-чьего рта. Мужчина вздохнул, поскольку комната его находилась в другом конце этажа, а миновать это расстояние и остаться незамеченным было опасной идеей, к тому же он с удовольствием готов был надеть что-то из вещей своего партнёра, даже если они ему великоваты. Высока вероятность надыбать что-то с резинкой на поясе. Поскольку миссий запланировано не было, а забежать к себе в комнату потом и быстро переодеться он сможет в любую минуту, то решил, что найденные в ящике домашние шорты будут подходящим вариантом, ну а бельё необязательно. К тому же футболка, так же удачно найденная на полке неподалеку, была достаточно длины по сравнению с ним. И всё, естественно, в тёмных оттенках да с каким-то готическим принтом, совсем не похоже на его собственный стиль, но против Прошутто ничего не имел. Во всяком случае, получше, чем бдсм костюм Мелоне, который каждый раз возмущался, доказывая, что это обычный удобный костюм, не сковывающий движения и придающий уверенности, заодно подчеркивающий красоту его стройного тела. Да и вообще поначалу нахождение Мелоне в банде походило на пришествие самого странного явления в жизни, наверное, каждого её члена, но потом все привыкли к неординарным выходкам и совершенно безумным идеям, которые посещали его мозг, а потом выливались на остальных. Но сейчас Прошутто хотелось спуститься и дать подзатыльник за излишнее любопытство, доносящееся снизу, вот только перспектива совместного мытья с капо ему нравилась больше.              — Да я тебе отвечаю, они же женские!              — Но женское бельё не так пахнет, уж я-то знаю! Да и на размер посмотри, придурок!              Диалоги Мелоне и Гьяччо практически всегда заставляли капо закатывать глаза, поэтому и в этот раз Ризотто не сделал исключение, уловив отрывки ругани, доносящиеся с первого этажа. Уж слишком ему хотелось стать невидимым и подойти к перилам, чтобы взглянуть на разросшуюся дискуссию относительно чужих вещей, но встать под струи горячей воды хотелось больше, чтобы окончательно взбодриться. Первым делом мужчина повесил полотенца на крючок и сразу направился за перегородку, где вскоре послышался шум воды, а потом уже и голос присоединившегося Прошутто.              — Я нашел вещи у тебя, похожу в них пока что. Но если мне понравится, я отожму твою футболку, а потом весь шкаф. Уж больно приятный запах.              — Тебе бы я позволил отжать даже свою комнату, вот только кабинет, извини уж, но останется за мной, — отозвался на слова блондина и выглянул, чтобы ухватить его за руку и затащить к себе под тёплый душ, что был так им необходим.              Тут же поймав Прошутто в свои объятия, Ризотто, расплывшись в улыбке, поскорее наклонил голову, чтобы нагло украсть очередной поцелуй и лишь потом уже даровать ему свободу. Он ничего не мог с собой поделать, не мог устоять перед притяжением, ведь, пока они были наедине, то хотелось взять от этого всё, заранее утолить свою потребностью в прикосновениях и поцелуях, а потом, в течение дня лишь периодически её восполнять. Первым делом капо потянулся за шампунем, чтобы наверняка занять свои руки делом, а не приставать к любимому, иначе их мытьё могло затянуться. Того же мнения отчасти был и Прошутто, ведь четвёртый раз за двенадцать часов он точно не осилит или же просто будет чувствовать себя довольно странно с непривычки.               В большинстве случаев блондин мылся достаточно быстро, как и собирался, лишь по выходным или в дни отдыха позволяя себе принять долгую ванну, развалившись в ней, как в кровати. Сейчас же Прошутто хотелось закончить быстрее, да хотя бы потому, что он ещё не привык к нахождению голого мужчины в одной душевой, мог и не устоять. А вторая причина заключалась в том, что хотелось есть.              На всё ушло около двадцати минут, среди которых было время и на поцелуи, что прерывались ловко и быстро, пока оба не успевали увлечься друг другом. Наконец пришло чувство бодрости и ощущение полной физической чистоты после такой жаркой ночки и не менее жаркого утра. Парни так же тихо вернулись в комнату, чтобы переодеться.              Этот день всё больше вселял уверенность в том, что прекрасное настроение с утра ничто не способно испортить. Оставалось надеяться, что и Иллюзо вернётся с задания с хорошими новостями, принеся тем самым неплохую прибыль их команде. Постепенно мысли о работе снова заполняли собой всё место в голове капо, но он ничего не мог с этим поделать, его можно было понять, ведь ответственность, возложенная на его плечи, была слишком велика. Приведя себя в порядок и вытерев голову так, чтобы максимально избавиться от влаги, Ризотто принялся одеваться, не упуская возможности полюбоваться Прошутто, пока тот любовался собой, стоя у зеркала. Шорты неплохо держались на нём, стоило затянуть их потуже, а футболка практически закрывала их, создавая впечатление, словно под ней вовсе ничего нет. А самое главное, разукрашенную шею можно было увидеть за километр, ведь всё было настолько ярко, что привлекало внимание с первого взгляда. Нэро пришлось признать, что на Прошутто одежда смотрелась куда лучше, чем на её владельце, к тому же он не настаивал на том, чтобы все отметины на коже тут же спрятали. Прихватив со стола телефон, а с пола подобрав пачку сигарет, мужчина разложил вещи по карманам и кивнул в одобрительном жесте, ведь и самому не помешало бы позавтракать.               — Я хочу кофе. Пошли скорее, Риз.              — Идём, ведь мы не хотим пропустить представление, правда? Хотя, может они уже и утихомирились.              Пусть в их компании все относились друг к другу, как равному себе, Ризотто же выделялся по многим критериям, поэтому и отношение к нему было соответствующим. Во всяком случае, его уважали, а этого уже было достаточно. Обувшись, он наконец-то вышел в коридор и неспеша прошёл к лестнице, вот только спускаться не стал, а остановился у перил, уперевшись в них обеими руками и взирая на всех с высоты, словно с балкона на своих подданных. Забавно было наблюдать за тем, как Формаджо прикладывал к Пеши расправленную рубашку своего босса, тем самым показывая, что тому ещё ой как далеко до капо, расти и расти, в то время как Мелоне, как всегда в своём репертуаре, ползал по полу на четвереньках, пытаясь найти ещё какие-нибудь улики под диваном. Гьяччо же всё угрожал Формаджо, что того убьют за то, что тот трогает чужие вещи. Но, какой бы забавной ни была картина снизу, лицо Ризотто оставалось серьёзным, а тёмные глаза, будь на то надобность, были способны пронзить холодом не хуже, чем White Album.              Прошутто недалеко ушёл в плане недовольного или нейтрального выражения лица, он вообще не был любителем показывать что-то, кроме раздражения, злорадства и пофигизма, зато наедине с Ризотто показал свой максимум возможных эмоций, получив взамен то же самое. И всё-таки, Нэро шли улыбка и влюблённый взгляд, но достоин этого был не каждый. Да и ребятам из команды он улыбался, но совсем иначе, одобрительно и искренне, в то время как Прошутто получал тёплую чувственную улыбку, которую невозможно было сдержать. Так и должно было быть, когда чувствуешь влюблённость, не такую, как у подростков, а зрелую и взрослую, не на один раз, а с готовностью нести ответственность и равносторонне стараться разбавлять отношения, внося свои безумные идеи. Не жалеть сил и быть рядом, преодолевая трудности, которые бывают в любых отношениях.              Прошутто усмехнулся, когда внизу даже не заметили капо, а затем, не дожидаясь, шумно ступил на лестницу, и вот тогда взгляды устремились на них двоих, однако блондин продолжил спокойно спускаться вниз, сохраняя расслабленное выражение на своём лице.              — Уже вернулись? Ну и шуму же от вас. Что, ещё громче нельзя было?              Видок у Прошутто был такой, что рассматривали его с головы до ног. Все следы на виду, чужая одежда... Кто был умнее, начинал допирать. Мужчина прошёл в гостиную, собирая вещи Ризотто и аккуратно складывая их на край дивана, а затем спокойно поднял корсет, переводя взгляд на Мелоне.              — Трусы мои верни, всё равно выкидывать придётся, — сказал так же спокойно и обыденно, выдёргивая вещь из руки охуевшего Мелоне, который даже не сопротивлялся. Да он вообще, видимо, выпал в этот момент.              Пусть Ризотто и сохранял полное спокойствие, но то, какой была реакция собравшихся внизу, на самом деле даже немного веселило, так что в мыслях капо гаденько посмеивался над своими личными тугодумами. Хотели добиться истины? Что ж, сейчас она была прямо у них перед носом. Наблюдая за тем, как блондин собирает вещи, мужчина тихо вздохнул, ведь отвести от него взгляд было ещё труднее, чем казалось. Было сложно вспомнить, когда он в последний раз видел Прошутто в самой простой повседневной одежде, с распущенными волосами и таким... домашним, что невольно захотелось, чтобы все тут же отвернулись и не пялились на него. Вероятно поэтому Нэро звучно прочистил горло и тоже решил спуститься к остальным.              — Что слышно с Иллюзо? Если не ошибаюсь, он уже должен быть в городе, его самолёт приземлился ещё час назад, — произнёс расслабленно, но с присущей только ему уверенностью в каждом слове, сразу давая понять, что обсудить чужую личную жизнь всем придётся чуть позже.              — Он уже едет на такси, босс. Будет с минуты на минуту, — тут же отозвался Формаджо, явно думая, что этим сможет угодить, догадавшись, что его могли увидеть за баловством.              — Хорошо, может мы как раз застанем его возвращение.              Свой путь Нэро держал на кухню прямо через гостиную, однако прекрасно чувствовал спиной воцарившееся недоумение и переглядывания, поэтому, зайдя за стойку, ещё раз оглядел всех разом и развёл руками.              — Что стоим, как истуканы? Вольно, вольно, — махнул им рукой и развернулся к холодильнику.