Kurimuzon Enpera

Неверленд. Болота Переплюта. 30 Апреля 1266 год. — Ох, идика ты сюда, жирненький ты мой. — произнёс старик вытаскивая ондатру из ловушки. Высоготе сегодня везло. Две ондатры, из четырёх проверенных ловушек. Конечно после зимовки эти млекопитающие не были очень жирными, но то что они вновь попадаются в ловушки не может не радовать старика. Высогота уже не был в том возрасте, чтобы лихо скакать по болоту. Так еще с каждым годом становилось всё холоднее, что сильно било по здоровью старика. — С каждым годом все больше холодает. А теперь, похоже, эффект похолодания пойдет лавиной. Ну, эльфы предвидели это уже давным-давно, да кто верит в предсказания эльфов? — размышлял он идя к следующей ловушке. Над головой старика захлопали крылышки, пронеслись серые, быстрые тени. Туман над трясиной опять раззвонился дикими, урывчатыми трелями козодоев, заполнился быстрым хлопаньем крыльев. Высогота не обращал внимания на птиц. Суеверным он не был, а козодоев на болотах всегда было множество, особенно на заре, когда они летали так плотно, что, казалось, вполне могли задеть за голову. Впрочем, не всегда их было так-то уж много, как сегодня, может, и не всегда они носились так неистово… Ну что же, последнее время природа проделывала диковинные штучки, а диковинки гонялись за диковинками, да при этом каждая следующая диковинка была диковиннее предыдущей! К примеру вчера ночью не подоплёку, от того места где сейчас старик, было странно фиолетовое свечение. Оно было таким ярким что она на минуту заменило солнце, которое давно скрылось за горизонтом. Когда оно потухло вся живность начала сходить с ума. К примеру кот, что всегда составлял компанию старику, зашипел прижав уши, после чего удалился из дому. Поскольку после этого случая последние часы ничего не происходило Высогота решил что всё закончилось. И пошел смотреть ловушки. Подойдя к последней ловушке старик увидел что она была пуста, а рядом с ней в яме лежал труп. Высогота сбросил на землю мешок. И устыдился первой мысли: развернуться и бежать. Он подошел ближе, сохраняя осторожность, чтобы не поскользнуться Труп был трупом паренька чуть старше десяти-тринадцати лет. Вся одежда была разорванной и пропитанной водой, грязью и кровью. Белые, словно молоко, волосы были грязными и прилипли к лицу, вместе с грязью. Высогота наклонился, и тут труп громко застонал. Отшельник опустился на колени, осторожно повернул раненого. Невольно отдернул голову и свистнул. Чудовищная маска из грязи и запекшейся крови заменяла пареньку лицо. Он осторожно собрал мох, листья и песок. Когда всё было убрано старик увидел округлённые черты лица, из-за могло показаться что это была девочка. Когда Высогота его приподнял одна из ран стала кровоточить.

***

Не медля старик поднял его на руки и понёс в свою хижину. Пока не стало поздно. — Запишем. — Высогота обмакнул перо в чернила. — нижеследующее: «Прошло три часа после процедуры. Диагноз: per vulnus, колотая рана, нанесенная с большой силой неизвестным острым предметом, предположительно копьём. Рана расположенная в левой части груди, рядом с сердцем, сам орган исправно функционирует. Ребра сильно повреждены, потребуется долгая реабилитация. Предполагаемое время, прошедшее с момента ранения до первой перевязки — двенадцать часов». Перо заскрипело по пергаменту, но скрип этот продолжался лишь несколько секунд. И несколько строчек. Не все, что Высогота говорил себе, он считал нужным заносить на пергамент. — Возвращаясь к перевязке раны. — продолжал спустя немного старик, уставившись на мигающий и коптящий огонек свечи. — запишем нижеследующее: «Я не срезал рваные края раны, а ограничился лишь тем, что убрал несколько не получающих крови лоскутков и, разумеется, запекшуюся кровь. Промыл рану вытяжкой из коры вербы, удалил загрязнения и посторонние тела. Наложил швы. Конопляные. Другим родом нитей, сие следует отметить особо, я не располагал. Использовал компресс из горной арники и наложил муслиновую повязку». Записав последние строчки старик посмотрел на парня. Тот волочился во сне, стонал от боли и шептал что-то, что Высогота не мог разобрать.

***

— Восьмой час после операции. Состояние больного без изменений. Состояние лекаря, то есть мое, улучшилось, поскольку я малость вздремнул… Можно продолжать записи. Ибо следует перенести на сии листы некоторые сведения о моей пациентке. Для потомков. Ежели какие-либо потомки доберутся до здешних трясин прежде, чем все тут пожухнет и превратится в пыль. Высогота тяжко вздохнул, обмакнул перо и вытер его о краешек чернильницы. — Что же касается пациента. — забормотал он. — то да будет записано нижеследующее. Лет ему, похоже, около четырнадцати (возможно пятнадцать), рос средний для его лет, строения на вид худощавого, но отнюдь не тощего, не вызванного долговременным голоданием. Черты лица округлённые, а глаза узкие. Что говорит о том что он не относится к нордлингам, или «южанам», возможно эта новое проявление кровосмешения. Высогота как бы только теперь вспомнил, что не нанес на листок ни одной руны, ни единого слова… Он поднес перо к пергаменту, но чернила уже высохли. Старика это нисколько не огорчило. — Так и запишем, — продолжал он, — На теле его обнаружены застарелые шрамы, рубцы, следы, которые оставляют тяжелый труд, несчастные случаи. На руках обнаружены мозоли, костяшки не раз были избиты в мясо (но уже зажили). Пациент вёл очень бурную жизнь. Подчеркиваю: речь идет о застарелых следах. Из новых выше указанная рана и другое большое количество порезов и царапин, последние очень быстро затягиваются. Высогота сосредоточенно осмотрел конец пера, затем погрузил его в чернильницу. Однако на этот раз не забыл, с какой целью это сделал, — начал быстро покрывать листок ровными строками наклонного письма. Писал, пока чернила не высохли на пере. — В полубреду он говорил и кричал. Однако язык, акцент и характер произношение мне не известны. Что только подтверждает о том что пациент не относится к известным, мне, народам Континента. Он снова поскрипел пером по пергаменту, правда, не очень долго, и даже очень недолго, чтобы успеть записать все только что сказанное. Ведь стоило ему повернуть голову в сторону своего пациента, как все слова и мысли вылетели из головы. Перо упало в чернильницу, из-за чего на пергаменте появилось пару капель. Но Высоготу это не волновало. Всё его внимание было направлено только на парня.

***

— Двенадцатый час после процедуры. Никогда не видел столь быстрой регенерации организма, у человека. Трещины в рёбрах зарастают. Все мелкие ранения затягиваются на глазах. Многие доктора отдали бы ради того чтобы увидеть это. — Записав это Высогота продолжил следить за юношей. — Пятнадцатый час после процедуры. Рассвет. Больной без сознания. Температура немного низкая от нормы, но не критично. Ввиду его необычных особенностей организма, я рискнул убрать куски кожи и запекшуюся кровь. Эффект возымел необычные последствия. Регенерация улучшились и рана стала быстрее заживать. Так и запишу… Я, Высогота из Корво, не верю в существование богов. Но если они случайно все же существуют, то мой пациент явно под их покровительством. Других объяснений этому феномену пока не обнаружено. Записав последнюю руну Высогота откинулся на спинку стула и ещё раз посмотрел на пациента. Тот лжал на кровати застеленной шкурами. После стольких часов парень равномерно дышал, явно отдыхая и восстанавливая силы. Старик даже не заметил что вскоре последовал примеру парня и отправился в мир грёз.

***

Пока Высогота спал Наруто незаметно стал проходить по сознанию старика. Основной целью стал язык, на котором тот разговаривал. Пока его тело восстанавливалось, сознание потихоньку перенимала новые знания о новом мире.

***

Несколько часов спустя. Наруто медленно открыл глаза. Всё тело ныло от боли. Прорычав какое-то ругательство, на новом до конца не изученном языке, он приподнялся и сгорбившись на краю постели, пытаясь почесать рану, обмотанное перевязкой. — Я же просил не вставать.— кашлянул Высогота. — Ты еще слишком слаб. Если чего-то хочешь, крикни. Я всегда рядом. — Извини, но мочиться лежа в штаны я не намерен. - ответил парень тихо, и с ужасным акцентом. Когда он вернулся, чтобы забрать ночной горшок, он снова лежал на спине, ощупывая материю, которая закрывала его раны. Когда минуту спустя Высогота вепнулся, Наруто не пошевелился, чтобы изменить позу, а лишь спросил, глядя в потолок: — Двое суток, говоришь? — Четверо. После нашего последнего разговора прошли еще двое суток. Все это время ты спал. Это хорошо. Тебе сон необходим. — Я чувствую себя лучше. — Рад слышать. Снимем повязку. Я помогу тебе сесть. Возьми меня за руку. Рана уже затянулась и так таковой необходимости в перевязки не было. Но Высогота решил не рисковать и следить за состоянием своего пациента. — Завтра уже снимем швы. А пока буду прикладывать арнику и вытяжку из вербены. Раны заживают хорошо. Даже через чур хорошо. — сказал старик попутно «колдуя» на раной. — Я сварил бульон из голубя. Поешь? — спросил он, закончив процедуры. — Поем. Только теперь попробую сам. Унизительно, когда тебя кормят, будто парализованного. — ответил беловолосый. Ел он долго и с трудом. Деревянную ложку подносила ко рту осторожно и с таким трудом, словно та весила два килограмма. Но справился без помощи Высоготы, с интересом наблюдавшего за ним. Высогота был любознательным и сгорал от нетерпения, зная, что одновременно с выздоровлением парня начнутся разговоры, которые могут прояснить загадку, о его попадание в болота. Он знал — и не мог дождаться этой минуты. Он слишком долго жил в одиночестве, в отрыве от людей и мира.

***

Дни летели незаметно. Высогота, как и говорил, снял швы на следующий день. Наруто потихоньку привыкал к новому языку и письменности, с помощью книг которые старик прятал. Также он улучшал свой контроль. После получения силы Короля Демонов силы его возрасли в несколько раз, а контроль остался прежним. Так же парень помогал старику по-хозяйству помогал выделывать шкуры, готовить еду, колоть дрова. И в перерыве от этих дел Наруто медитировал и улучшал свой контроль всеми доступными методами. Как-то Высогота застал его за тем как тот забирался на дерево без рук. Старик тем же вечером спросил: Кто он такой? Ведь этот вопрос мучал его с того момента как он его подобрал в болоте. На что беловолосый сказал что пусть старик сам расскажет кто он такой. И тот рассказал. Рассказал что раньше был лекарем, профессором Оксенфуртской Академии. Но был вынужден бежать из-за того что его труды были объявлены вне закона. Уже в Нильфгаарде он устроился преподавателем этики в одной из престижных Академий. Но его новая рукопись о политике Империи из-за чего его обвинили в пособничестве иревизионистских жреческих группам. Ни кто-то не подержал учёного, вторая жена и дети быстро отреклись от него, а бывшие товарищи возложили всю ответственность на него. Высоготе снова пришлось бежать из страны, в этот раз он остановился на этом болоте и последние несколько лет его никто не тревожил. Потом пришла очередь Наруто, рассказывать о себе. Рассказал о мире своём, о его странах и скрытых деревнях, о шиноби, о чакре, о Кагуе. Его история тоже была пропитана предательством и злостью на мир, но так же в ней были горы трупов и война. И всё это он делал ради женщины которую любил, по-настоящему любит. И Высоготе стало жаль парня, тот рассказал конец истории тихим приглушённым голосом. Когда синеглазый парень закончил свой рассказ в хате, что была посреди топей, повисла мёртвая тишина, даже мыши не шуршали. После долгого молчания Высоготе спросил: — И что ты собираешься делать теперь? В новом мире? — Не знаю. Воссоединиться с Кагуей, было моей целью, мечтой, Путём. Ради неё я убивал других, без сожаления. А теперь её нет. Совсем. Она как камень, который упал в воду и не оставил ни следа. Я не знаю как мне быть. — говоря эти слова Наруто едва сдерживал слёзы ярости. — Что же. — произнёс Высогото. — Пока не решишь что тебе делать можешь остаться здесь. Будем жить вместе, два отщепенца, которые отвергнуты своими мирами.

***

С того разговора незаметно прошла неделя. Оба прониклись друг другу и их отношения стали походить на Деда и внука. Наруто устанавливал ловушки и проверял их. Ловили он ондатр, бобров, нутрий и выдр. После он их приносил к хате, где они со стариком выделывали кожу. Так же старик посещал ближайшую деревню, где нашел Наруто одежду. Обычная рубаха, кожаные штаны из выдр, которых он сам поймал, и сапоги на крючках. Такая одежда была парню не привычна, но очень удобна с учётом здешнего климата. За выделкой кожи Наруто практиковался в произношении. А вечерами зачитывался книгами, которые были у Высоготы. Дни шли размеренно и спокойно, такая идиллия даже начиналась нравится парню. Но кровь Узумаки, что текла в нём считала иначе. Его другое «Я» требовала как можно быстрее покинуть эти треклятые топи. Хотелось в бой. Снова получить то адреналин от битвы. Снова почувствовать вкус победы, над сильным противником. Но слабый контроль заставлял подавлять эти мысли. Сейчас он мог контролировать только ¼ часть от нынешней силы. И это было хорошим аргументом, чтобы забыть на время про какие либо битвы. Но увы Неверлед никогда не позволит расслабятся кому либо, из своих обитателей.

***

Стоял солнечный майский день. Наруто возвращался с проверки и установки ловушек, неся в мешке двух ондатр и одну выдру. Но стоило ему приблизится к избе как он услышал ржание лошадей. Парень напрягся. Это было не к добру. Чтобы лошади, да ещё и на болоте. Прислушавшись он услышал голоса людей, не меньше шесть человек. Подходя ближе он хорошо расслышал их. — Слышь, папаша, освободи нам хату и ещё жратвы принесли и чем быстрее тем целее будешь. — поговорил, похоже, их главарь. — Во-во, и ещё выпить принеси. — вторил ему кто-то из пребывших. — Нету у меня, ничего выпить, только вода. — ответил Высоготе. — Да и не кажется вам, молодые люди, что выгонять старика из его дома, не очень то и прилично. — Ха, да вы только гляньте на него! Может ты еще нас этикету научишь? Как кланяться правильно, за столом себя вести. — снова спросил кто-то из них. — Если вы желаете. То можем приступить к уроку. — спокойно ответи старик. — Папаша, ты с нами не шути. Мы ведь можем и накостылять. — произнес похоже их главарь. То как они обращались к Высоготе заставляло Наруто злится. Этот старик приютил его и был вторым кто относился к нему с добротой, без злых умыслов. И эти отбросы так ведут себя по отношению к нему. Они не живцы. Приговор уже вынесен и будет приведен к исполнению. Беловласый положил свою добычу под дерево и быстрым шагом стал приблежаться к толпе. Бандиты увидев его не придали никого значения. А зря. — Сопляк, ты чей? — спосил ближайший из шайки. Наруто ни произнося ни слова влотную подошел к нему. И через мгновение из шеи мужчины брызнула крови. После нож, которым парень и вспорол горло первому, полетел в того кто остался на лошади. Пока всадник падал Наруто выхватил из ножн первого одноручный меч и перебил двух лучников. Остальные от всего этого опешали. И это стало их роковой ошибкой. Узумаки без промедлений рванул к ним. Одному выпустил наружу кишки, второму перерезал руки и горло. Оставшиеся троя пришли в себя от шока. Двое из них бросались бежать. А их гловарь достал свой полуторник и бросился на парня. Они пару раз обменялись ударами, после чего Наруто отступил. Но лишь для того чтобы сложить печати. — Футон: Вакуумное лезвие! — произнес он. И через пару секунд техника обезглавила главаря и разрубила двух беглецов. Высогота протер глаза и проморгался. То что произошло за минуту он не видел ни когда в жизни. Отойдя от шока старик сказал: — Наруто, не стоило так поступать с ними. — Прости, Высогота. Я знаю что ты не стороник насилия. Но единственный язык который понимаю все — это язык силы. Старик к своему сожалению не знал что ответить. Наруто не был тем кого можно упрекнуть в неправильности его действий. Он был из тех людей, кто твёрдо уверен в своей правоте, и возражать бес мысленно. — Тогда нам стоит хотя-бы придать их останки земле. — приговорил старик. — Да. Идете в дом, Высогота. Я сам здесь со всем разберусь.

***

Несколько недель спустя. После боя Узумаки придал останки бандитов земле, перед этим собрав с них всё полезное. А это деньги, оружие и подходящая ему куртка. Наруто все перепроверил по нескольку раз. Самый лучший одноручный меч, из всех что были у бандитов, весел на поясе. Полуторник их главаря был надёжно прикреплен к сумке на лошадей. Одну лошадь беловласый оставил Высоготе и одну себе, остальных отпустил на волю. Сегодня он покидает это место. Болото которое на эти пару месяцев стало ему домом, и островком спокойствия. Но все же Наруто тянула вперёд — на Большак. Высогота не пытался его остановить, понимал что это все бесполезно. Запрыгнув на коня парень приготовился отправляться в путь. — Что же, пришла пора прощаться. — проговорил старик смонтоя на парня. — Да, пора. Спасибо тебе за всё, Высогота. Я никогда не забуду того что-то ты для меня сделал. — ответил он. — И да советую сменить тебе имя. Ибо твоё вызовет у людей подозрение. Узумаки призадумался. А ведь действительно. Его имя и внешность очень не обычны для этого мира. Значит надо хотябы придумать имя. Парень при задумался. Взглянув на небо он увидел как плывут чисто белые облака. Чистые, белые. — Клауд. - произнёс он, на одном из диалектов этого мира, а вторую половину не пришлось долго придумывать. — Из Эббинга. Клауд из Эббинга. — ответил он. — Хм, отлично. Что же, Клауд из Эббинга, удачи на Пути тебе. — До новой встречи, Высогота! — произнёс парень, прежде чем сняться за ветвями деревьев. Он всё для себя решил. Теперь он не шиноби. А солдат удачи. В новом мире он начнет свою новую жизнь. С чисного, как облака, листа. А родиной его будет королевство где он появился. Пора Континенту узнать о нём, о Узумаки Наруто. Ныне Клауд из Эббинга. Продолжение следует...........