Erode

***

      Лондон тонул в огне. Сплочённые общей бедой горожане объединились, забыв о личных выгодах и классовых предрассудках. Уильям Джеймс Мориарти был в их глазах чистым злом. Объятый жаждой очищения народ призывал к кровавой расправе.       Шерлок стоял на краю моста, и Уильям смотрел прямо на него. На этот раз в его глазах не было ни дерзости, ни безразличия — лишь пустота.       Принести себя в жертву ради всеобщего мира было для него честью.       Он должен умереть. Долг требует его, требует искупить грехи, но совершить это, здесь, в данную минуту — нет, не получится: запятнанные в крови руки, десятки смертей, которых невозможно было избежать герою в драматичной повести о злодеях, навсегда осели на теле безобразным клеймом.       Небо над Лондоном переливалось бургунди. Красный янтарь на горизонте резко обрывал грубый сапфировый цвет. Языки пламени огненным светом рисовали предстоящий рассвет.       

Достаточно одного человека, всего лишь одного, который признал бы твою ценность, чтобы найти силы жить…

      — Я никогда не смою эту грязь, — срываются с губ последние слова.       Детектив предчувствовал это — глухую и темную неизбежность, и она не заставила себя долго ждать. Хватило одной секунды. Всего одного шага. Шерлок сквозь плохо скрываемый ужас в глазах бросился вперёд, хватая за рукав слетевшего с моста Уильяма.       — Я проиграл, Шерли. Отпусти меня, — с грустной улыбкой и блеском смирения в глазах.       Нет. Нет. Он просто не может позволить этому случиться. Никогда. Всегда будет мрачной тенью следовать по пятам, ловить и обратно устойчиво ставить на ноги. Быть рядом.       Но Уильям взмахнул рукой. Шерлока полоснуло по плечу холодным клинком, и этого глупого движения оказалось достаточно, чтобы ослабевшая ладонь отпустила чужой рукав.       Тело Мориарти исчезло за прогнившими досками Тауэр Бридж. Ветер загудел в ушах, заглушая крики обезумевшей толпы. Сотни душ желали этой смерти в тот миг, но лишь одна до конца, на последнем издыхании отчаянно пыталась вернуть к жизни.       Меж ресниц сверкнула решительность.       — Я не дам тебе умереть одному!       Один. Два. Три.       И Шерлок прыгнул.

…И наконец стал для «злодея» главной ценностью — его спасением.