Причина почему я жива...

Легкий ветерок ласкал мои растрёпанные волосы. Пара непослушных прядей упали мне на лицо и начали щекотать нос. Я лениво открыла глаза, в надежде увидеть картину, которая висит перед кроватью в моей комнате. Но на том месте лишь пылился шкаф. Низкий потолок, кирпичные стены, приоткрытое окно,свежесть морозного вечера, и он. Я лежала на кровати, а Дазай держал мою руку и любовался ею. И делал он это так необычно, с таким трепетом и странным благовением, словно в его руках была не я, а фарфоровая статуэтка. Я хотела выдернуть свою руку, но он удержал её, и, чувствуя моё сопротивление, поднёс к губам и мягко, почти нежно поцеловал костяшки пальцев. – Как тебе спалось, зайка? – Так себе.. - промямлила я, разглядывая свои ногти. Все они были ровными и ухоженными. А на парочку особо повреждённых он наклеил розовый пластырь с сердечками. Я оглянулась. На столе лежали какие-то медикаменты и пачка детских пластырей. И вновь взглянула на него. Растрёпанные волосы, немного мятая рубашка, тёмно-синие классические брюки и жилет. В полумраке блеснули хитрые глаза. Он откинулся на спинку старого кресла и закинул ногу на ногу. – Уверен, твоё настроение поднимет мой сюрприз, - он расплылся в странной улыбке. - Но для него надо подготовиться. Он поднялся и протянул мне руку. Я встала. Чёрной повязкой он завязал мои глаза. После он потянул меня за руку, приглашая выйти из комнаты. Щёлкнул замок и заскрипела дверь. Он медленно вёл меня по коридору. Ноги ступили на холодную плитку. Дверь закрылась на замок. Он развязал глаза. Яркий свет ослепил меня. Это была ванная комната. Выглядела она старо, ржавый кран и ванна, грязно-белая плитка. Там всё было белое, как в психушке. Над ванной стоял пар, пена устилала поверхность воды. Он поставил меня перед собой и начал с трепетом разглядывать моё тело, нежно поцеловал шею. Я медленно опустилась в ванну. Он засучил рукава, взял намыленную мочалку и начал нежно треть мои руки и спину. Я была опустошена. – Зачем я тебе? - спросила я бессильно. Он осторожно взял меня за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. – Ты сразу привлекла моё внимание. Твои движения, твоя внешность и, конечно же, этот прекрасный, ещё не до конца мёртвый, взгляд. Ах, твоим зелёным, словно первым листкам деревьев, глазам можно петь серенады. В тот самый момент в баре, я осознал, что мне жизненно необходимо узреть весь необъятный спектр чувств, что выражают твои чудесные глазки, а потом выжать из них всю жизненную энергию. - Он опустил голову, подрагивая от возбуждения, - Но для этого, одного раза будет мало. Он вновь впился страстным поцелуем в мои губы, сминая и кусая их до крови. Я хотела проволиться сквозь землю, только бы не находится сдесь и сейчас. Я не хотела быть куклой, с которой поиграют, выжмут по максимуму и бросят. Я не хотела становится игрушкой члена портовой мафии. Но пока я не могла ничего сделать. Только наблюдать, как он снимает свою одежду, оголяя забинтованный торс и стоящий от возбуждения член. После чего я слышу приказ с его стороны: – Возьми в рот! Я не могла себя пересилить. Мне было противно находится в его обществе, не то что сосать ему. – Ты что оглохла? Делай, что я говорю! Он явно был в предвкушении и не хотел оттягивать удовольствия. Поэтому он снова взял дело в свои руки. Он надавил мне на щёки, заставляя открыть рот. После чего засунул во всю длину, вызывая рвотный рефлекс, который я с трудом подавила, чтобы не злить моего мучителя. Я зажмурила глаза, чтобы отключить хотя бы одно из чувство, для того, чтобы меньше помнить этот момент. Он безжалостно трахал меня в рот. Мне до сих пор хотелось верить, что он просто выебет и отпустит, но я уже точно знала, что это не так. Когда родители погибли, я думала, что терять уже нечего. Но я ошибалась. Всегда есть что терять. В тот самый унизительный момент в моей жизни я поняла, что буду бороться. Я выберусь. Обязательно выберусь живой и отомщу. Не успокоюсь, пока не убью его, пока он не будет молить о пощаде. И день его смерти станет самым радостным в моей жизни. Из моих сбивчивых мыслей меня вывели особо сильные толчки. И вот он кончил прямо в глотку, заставляя проглотить всё до последней капли. – Вот, видишь, ничего страшного! Он улыбнулся ангельской улыбкой. Как же хотелось разбить ему лицо в тот момент. Он оделся, после чего достал из ванной моё безучастное тело и укутал в полотенце...