Неправильная любовь

      Я не думала, что всё так обернётся.       Только что при мне какие-то придурки пожелали человеку смерти.       Конечно, может, они делали это в шутку, но я говорила, что Рика не заслужила даже насмешек. Смерть… Интересно, она когда-нибудь с ней сталкивалась? И если нет, то почему это её так сильно взволновало, что она пошла в туалет и начала плакать, как одержимая?       Мне захотелось пойти туда, обнять её и сказать, что всё с ней будет в порядке, что у неё кто-то есть и она не совсем одна. Наверное, у неё была в этом потребность. Ведь, по сути, она совершенно одна.       Но, подождите, совсем недавно я её не выносила!       Сейчас, наверное, что-то кардинально изменилось, если я так хочу, чтобы она не страдала. А что будет, если она умрёт? Она стала неотъемлемой частью класса, я просто не могу представить, как мы будем учиться без неё. Конечно, мне будет проще, если её хвост не будет загораживать доску, но ведь, в конце концов, можно и пересесть, а с кем будет спорить Гюнтер?       — Гюнтер, я надеюсь, ты понимаешь, что поступил ужасно?!       Джейн такая смелая. Я восхищаюсь ей. Чтобы так подойти, нужна сила воли, смелость, отвага. У Джейн она есть. У меня её нет, к сожалению.       — Ну и что такого ужасного в том, чтобы поставить на место одну сумасшедшую? Она должна была научиться вести себя так, как надо, если ей что-то не нравится — пусть уходит на домашнее. Она живёт в обществе, где у неё есть обязанности. Не хочет их выполнять — ничего не могу поделать, пусть сталкивается с последствиями.       И как бы я ни старалась, я не могла придумать, где он был не прав. Хотя я это чувствовала, что так быть просто не должно.       — И что? — крикнула Джейн. — Даже если она и не выполняет какие-то обязанности, это повод желать ей смерти? Если она живёт, значит, так оно и должно быть. Кто ты такой, чтобы идти против природы? Ты же сам к ней аппелируешь, когда мы спорим про феминизм!       — Это другое. Если Рика может контролировать своё поведение, она должна это делать, иначе — последствия. Но ты, видимо, считаешь, что не может. Пусть так, но тогда ты признаёшь, что она — ошибка природы. Человек тем и отличается от животного.       — Какие разумные слова! Но ты никогда не думал о том, что люди — все представители нашего вида?       Я уже не могла это слушать. Я бросилась в сторону туалета. Рика сидела там, но она уже не плакала, а смотрела в потолок, будто в оцепенении.       — Рика! — сказала я, хотела с сочувствием, а получилось как будто бы с удивлением.       — Что такое? — спросила она, внезапно улыбнувшись и поправив волосы. На ней было очень яркое платье в цветочек и несколько браслетов на руках и ногах. Предплечья были тоже изрисованы цветами, и даже часть лица. На голове у неё были африканские косички.       — Ты… ты так мило выглядишь сегодня… очень интересный образ… яркий. Он хорошо запоминается.       — Спасибо! Платье мне мама недавно подарила! — ответила она, приободрившись. — А ты тоже красивая… у тебя платье такое эстетичное. Ты как будто с обложки модного журнала.       — Спасибо, но до топ-модели мне ещё далеко, — с грустью сказала я, посмотрев на свои толстые пальцы и животик.       — Тогда получится, что стать моделью совершенно невозможно. Кого они ищут, принцесс из сказок?       — Ну да…       Рика выглядела весьма разочарованной.       — Это грустно. Ты ведь такая красивая, но тебе всё равно грустно из-за того, что ты якобы некрасивая.       Я почувствовала, что мне резко стало неудобно, и опустила глаза. А Рика тем временем продолжала:       — Эллен, у тебя ещё чудесные фотографии. Я бы не удивилась, увидев тебя на подиуме. У тебя стиль чудесный.       — Рика, пожалуйста, можем… не говорить об этом?       — Ладно, хорошо! А о чём тогда ты хочешь поговорить?       — Ну… почему ты всегда выходишь из класса со звонком?       — Так надо…       — Почему так надо?       — Это правило… мне говорили, что надо выходить из класса только со звонком, это значило не раньше и не позже. Но, видимо, что-то не так, если никто не выходит, иногда думаю я. Но так надо.       — А почему ты ходишь в школу?       — Мама так говорит. Она говорит, что мне надо общаться с людьми. А когда я ей рассказываю, как я с ними общаюсь, она всегда на меня сердится.       — Почему?       — Наверное, я что-то не так делаю.       Тут прозвенел звонок, и Рика пулей выбежала из туалета. А я решила задержаться — не хотела, чтобы люди знали о том, что мы были там вместе. А то будут ещё смеяться надо мной, как и над ней, и свою судьбу жертвы травли я разделю с этой невыносимо раздражающей, несносной, отвратительной — разумеется, отвратительной…       Я впервые подумала о ней как о жертве травли. От этой мысли мне почему-то стало больно, неудобно, даже душно.       Я никогда не думала, что буду ей симпатизировать. И теперь, когда она выбежала из туалета, весёлая, радостная, все эти эпитеты, которыми я её наградила — невыносимо раздражающая, несносная, отвратительная — казались мне страшно неестественными, неподходящими.