Фильм с продолжением

Вместо того, чтобы в обеденное время купить себе хот-дог в фургоне, Джордж смотрел, как двое ребят из химчистки отмывают кровавое пятно с дивана, оставшееся после убийства мистера Росса. Не то, чтобы это было сильно увлекательное зрелище, но мистер Гибсон вчера дал задание избавиться от пятна как можно скорее и вернуть съёмочную сцену к прежнему виду. Поэтому Джордж стоял, слегка опершись на стойку с прожектором, и курил сигарету, приглядывая за тем, чтобы никто из рабочих не сдвинул и не опрокинул ничего из реквизита. Конечно, можно было бы отправить диван на грузовике туда, где его привели бы в исходное состояние, но мистер Гибсон не захотел: сказал, что это будет слишком долго, и что после глубокой чистки понадобится время на то, чтобы его «загримировать». Джордж это понимал и был согласен: Микки ван Дейк встречался с Красоткой Лу в заброшенной гостинице, и все вещи, которые попадали в объектив камеры, были тщательно состарены. Зачем такая спешка, Джордж не понимал, но уже привык не удивляться распоряжениям. Для Джорджа всегда была работа. Съёмки «Возвращения Микки ван Дейка» остановились, но на студию вернулось «Призрачное небо Луизы» — готовилась к съёмке сцена в корпусе D5, одном из больших павильонов. Вместе с мистером Макферсоном они почти всё утро провели, просматривая учетные тетради и составляя списки того, что нужно перевезти со складов в павильон. Мистер Макферсон и миссис Абрахамс, отвечавшая за дизайн окружения в фильме, объединились в творческом порыве и вместе руководили командой грузчиков и строителей, периодически не отказывая себе в удовольствии давать противоположные указания. Джордж нервничал. Он видел машину лейтенанта на студии с самого утра и периодически выходил проверить, не уехал ли он. Во внутреннем кармане пиджака Джорджа лежало несколько бумаг, над которыми Джордж начал работу вчера на студии и просидел половину ночи. Пожалуй, это может заинтересовать лейтенанта. Ребята из химчистки закончили работу, и Джордж осмотрел влажноватое пятно на диване. Как только оно высохнет, можно будет взять немного песка, муки, сито и щётку: тогда всё будет так, как вчера до девяти утра. Будто Микки ван Дейк и не садился на диван с бокалом виски, перед тем как получить пулю. Джордж поставил росчерк в квитанции и вышел вместе с работниками из здания. Машина Коломбо стояла там же, где и вчера. Джордж пригладил волосы, поправил очки, одёрнул пиджак. Как почти вся его одежда, он был коротковат, и рукава едва закрывали косточки на запястьях. Возможно, он найдёт лейтенанта в корпусе A1, где находятся бухгалтерия и кабинеты акционеров, или, может быть, в корпусе В1, где офис мистера Гибсона и хранилище плёнок. На студии всего семнадцать корпусов, из которых восемь — это съёмочные павильоны. Технически, конечно, и корпус D2 может считаться павильоном, но это не совсем так: только одну его половину занимает съёмочное пространство. А ведь обычно, если есть возможность, никто не использует павильон в этом корпусе. Здание старое, и когда-то, чтобы переоборудовать его часть под съёмочное пространство, в нём разрушили часть перекрытий и заложили окна. Вентиляция не самая хорошая, нет въезда для грузового автомобиля, места маловато. Сейчас на студии параллельно снимается не так много фильмов, поэтому часть павильонов простаивает. Но, вероятно, у мистера Гибсона были какие-то причины предпочесть этот корпус. Хотя бы потому, что он стоял у основного проезда: кружить ночью по неосвещенным дорожкам между павильонами довольно неприятно, даже если у машины целы обе фары. В корпусе B1 Джордж не нашел лейтенанта, но встретил мисс Рид, которая при виде Джорджа поджала губы и отвернулась. Что ж, это было ожидаемо. Джордж, конечно, извинился вчера перед ней и перед мисс Уэллес, и перед миссис Колдуэлл, и перед остальными, но, определённо, этого было недостаточно. Конечно, он не рассчитывал на то, что они все обидятся, но чего не сделаешь ради расследования. У него есть ещё несколько дней, чтобы придумать, как поправить отношения с женской частью коллектива. В корпус А1 Джордж приходил нечасто: не было поводов. Однако однажды он почти сутки помогал электрику заменять светильники в кабинетах. Не то, чтобы новые светильники не мерцали — дело явно было в старой проводке — но какую работу поручили, та и была выполнена. Зато за это время он изучил, где находится чей кабинет. В холле за массивным деревянным столом сидела мисс Гонсалес и говорила по телефону. Джордж потупил глаза, проходя мимо неё к кофейному автомату — вчера она сильнее прочих женщин была зла на него. Кофейный автомат поглотил монеты и с шипением наполнил бумажный стаканчик на три четверти. Аккуратно держа его обеими руками, Джордж поднялся по главной лестнице на третий этаж (с него открывалась довольно приятная панорама, поэтому все самые важные люди студии сидели здесь) и медленно пошёл по коридору, прислушиваясь. В одном стучали по меньшей мере три печатные машинки, в другом кто-то громко говорил на испанском. За стеклянной дверью приёмной мистера Ковача сидела мисс Харрингтон и пролистывала какие-то бумаги, дверь в кабинет самого мистера Ковача была закрыта. Дальше — зал совещаний, в котором тихо, а за поворотом — кабинет Мелоди Майер, из которого отчётливо тянет табачным дымом. Джордж нерешительно переступил с ноги на ногу. Конечно, лейтенанта может там и не быть. Но если бы Джордж был на месте Коломбо, но точно бы решил с ней поговорить: всё-таки она была замужем за мистером Россом. И вчера — чтобы получить показания, и сегодня — чтобы расспросить её обо всем подробнее. Стоять под самой дверью довольно невежливо, а если отойти дальше, что можно пропустить момент, когда — или если — оттуда кто-нибудь выйдет. Стаканчик с кофе был очень горячим, и Джордж постоянно перекладывал его из одной руки в другую. Дверь кабинета Мелоди Майер приоткрылась от сквозняка, и вместе с табачным дымом в коридоре появились голоса. Бинго! — Очень интересно, мэм, — голос Коломбо звучал невнятно. — Очень. Ваш муж был на редкость талантливым и неординарным человеком. Это ведь была его идея — снять третью часть фильма? — Именно, — Леди Майер говорила сухо и строго. — И я сразу поняла, что из этого выйдет толк. Первый фильм про Микки вышел в 1953 году, второй — в 1957. И всё это время не проходило ни дня, чтобы в почте не оказывалось писем от поклонниц и поклонников Алана, которые просили, чтобы Микки ван Дейк снова взялся за расследование. Когда мы пришли с Ричарду с первой версией сценария, он был против. Однако — вот съёмки, и он в режиссёрском кресле. — Да, моя жена была бы рада, если бы Микки ван Дейк вернулся, она очень большая поклонница таланта вашего мужа. Знаете, она так расстроилась, когда прочитала об этом несчастье, жалела, что не отправила ему письмо, которое написала сразу после выхода первого фильма. Кажется, она хотела предложить ему новое расследование или что-то вроде того… — судя по звуку, Коломбо сел на стул: было слышно, как что-то подвинули, затем раздался скрип дерева. — У вас очень красивая сумочка, мэм, просто замечательная. Где вы её купили? Я хочу сделать жене подарок: думаю, она будет рада. Джордж не расслышал, что ответила Мелоди Майер: где-то хлопнула дверь и застучали, удаляясь, чьи-то каблуки. Он на всякий случай отошёл от кабинета леди Майер на несколько шагов и сделал вид, что рассматривает цветок в горшке, стоящий в углу. Когда всё стихло, Джордж снова прислушался. Говорил Коломбо: — Мэм, могу я задать личный вопрос? Он может напугать вас, и вы можете не отвечать на него, если не хотите. У вашего мужа были враги? Мог ли кто-то желать ему смерти? Или, может быть, он был с кем-то в ссоре? Мелоди не спешила отвечать. Джордж, боясь пропустить её ответ, неслышно подступил ближе к двери. — Алан был очень страстным человеком, — наконец произнесла леди Майер. — И, естественно, у него нередко случались стычки с разными людьми. Об их противостоянии с Ричардом известно всем: оно длится тринадцать лет. На площадке он бывал невыносим: свет, декорации, звук, камеры и даже остывший кофе могли вызвать у него вспышку ярости. И мы с ним тоже не жили в мире и покое. Он считал, что я его подавляю, мои же претензии были более весомы и касались его многочисленных интрижек. Но он всегда возвращался ко мне, поэтому, лейтенант, если вы по какой-то причине считаете, что я могу быть причастна к смерти своего мужа, вы на ложном пути. Лучше спросите у его многочисленных любовниц: кажется, на студии нет ни одного угла, где бы не сидела какая-нибудь из этих бабочек-однодневок. Боже, возьмите пепельницу, лейтенант, вы испортите паркет. — О, прошу прощения, мэм, я не хотел. Очень неловко. Я одного не могу понять, и это не дает мне покоя: если мистер Росс и мистер Гибсон не были в дружеских отношениях, то почему мистер Росс захотел работать именно с ним? — Мой муж, лейтенант, не был кретином, — голос леди Майер уже не скрывал раздражения. — И мистер Гибсон, я смею полагать, тоже им не является. Ричард — хороший режиссёр и останется им несмотря на то, что я о нём думаю как о человеке. Если Алан хотел, чтобы «Возвращение Микки ван Дейка» снимал именно Ричард, то в моих силах было сделать это возможным. Или постараться сделать. И моё личное мнение о Ричарде не относится к области вашего интереса. Снова послышался звук отодвигаемого стула, и Джордж поспешил отойти обратно за поворот, чтобы не быть замеченным. Кофе в стаканчике уже изрядно остыл, и можно было держать его, не опасаясь обжечь руку. Дверь хлопнула, и в коридор вышел лейтенант Коломбо. Джордж шагнул к нему и протянул кофе. Стаканчик оказался почти напротив носа полицейского, и Джордж мысленно обругал себя: почему именно сейчас он не сделал поправку на то, что практически все люди гораздо ниже него. — Хотите кофе, лейтенант? Я знаю все автоматы на студии и в округе, и тот, что в холле внизу — самый отвратительный. Но этот кофе гораздо лучше того, что варит мисс Харрингтон для мистера Ковача. Мы можем с вами поговорить? Я провел одно исследование, и мне кажется, что вам может быть интересно. — О, спасибо, Джордж, — ответил Коломбо, принимая стакан. — Это именно то, о чем я думал. Нет, я не только про кофе, хотя он, конечно, здорово мне поможет. Они спустились по лестнице к выходу, и Джордж, почувствовав на своей спине обжигающий укоризной взгляд мисс Гонсалес, слегка покраснел. Лейтенант шёл рядом, на ходу доставая новую сигару. Его руки были свободны: кажется, пустой стаканчик он сунул в карман плаща. Джордж толкнул входную дверь и придержал её для Коломбо, вынимая из кармана брюк пачку сигарет и новый спичечный коробок. Не то, чтобы ему хотелось курить, просто нужен был повод предложить спички лейтенанту так, чтобы это выглядело ненавязчиво. — Вы уже закончили здесь? — спросил Джордж, получая обратно свой коробок и убирая его, так и не закурив. — Я точно вас не отвлеку? Мы можем поговорить попозже, когда вам будет удобнее. — Нет-нет, Джордж, конечно. Только если вам это не доставит неприятностей. Думаю, что сегодня я отвлек достаточное количество людей. Они отошли к стене корпуса D1, пропуская грузовик с закреплённой на нём декорацией густого леса. В павильоне D5 работала циркулярная пила, которую было слышно на всей территории студии. Джордж сдвинул очки на кончик носа и потёр переносицу, думая о том, где бы они с лейтенантом могли поговорить. Ему хотелось сделать это без свидетелей: как минимум для того, чтобы у мистера Макферсона не нашлось новых причин для демонстрации своего богатого армейского словаря. — Вы не против, лейтенант, если мы поговорим в более уединённом месте? Точнее, для начала просто уйдём с дороги, — Джордж старался, чтобы его речь звучала непринужденно, но его смутило, что предложение могло быть истолковано превратно. — У корпуса В2 есть довольно неплохой склад старых коробок, часть из них я вчера отнёс туда сам. Прошу прощения, что не могу пригласить вас в кафетерий: там сейчас будут мне не рады. Кажется, Коломбо повеселило его предложение. Усевшись на одну из коробок за корпусом В2, Джордж достал из кармана пиджака сложенные листы бумаги и развернул их: — Я много думал о том, что вы сказали вчера, лейтенант, и это не давало мне покоя. Но я не полицейский, и почти ничего не понимаю в том, как вычислить преступника. Поэтому я решил пользоваться теми методами, в которых хоть что-то понимаю. Младший брат моей матери работает в информационном агентстве в Сан-Франциско, поэтому, когда он приезжал к нам в гости, я слышал его рассказы про статистику и опросы населения. Джордж передал Коломбо бумаги. На одном листе был крупно написан вопрос: «Как бы женщина убила мужчину?», а ниже шёл список имён: восемнадцать строк. На втором листе были написаны слова: «Застрелить», «Зарезать», «Отравить», «Задушить», «Столкнуть под поезд/машину», «Имитировать несчастный случай» и другие, напротив которых стояло разное количество галочек. — Вчера в кафетерии, — продолжал Джордж. — Я собрал почти всех женщин с нашей студии. Из тех, конечно, с которыми я вообще мог бы говорить, вряд ли бы леди Майер или даже мисс Митчелл приняли бы мое предложение. Здесь три секретаря и мисс Гонсалес, наш гримёр мисс Рид, шесть актрис из массовки, помощница мистера Филипса, две сестры из команды декораторов, Бесс из отдела доставки, миссис Абрахамс и две работницы кафетерия. И я спросил у них: как бы они убили мужчину, которого они знают, но который им сильно не нравится. Конечно, они забеспокоились: не относится ли мой вопрос к тому, что застрелили мистера Росса. Но я сказал, что всего лишь провожу исследование. И они начали высказывать предположения. Например, мисс Рид сказала, что если бы это был её муж, которого она поймала на измене, то она бы задушила его ночью подушкой, перед этим угостив хорошей дозой снотворного. А мисс Гонсалес ответила, что ни за что бы не попалась полиции таким дурацким способом, и придумала бы что-нибудь с его машиной. Мисс Роджерс из массовки долго не хотела отвечать, но потом предположила, что для неё есть только один способ — если бы мужчина на неё напал, она бы его зарезала. С таким вариантом согласились многие. А миссис Абрахамс, слушая всё это, сказала, что если бы она хотела кого-то убить, то просто отравила бы ему утренний чай, и уже почти все решили, что это лучший вариант для убийства, после чего они стали обсуждать, когда и как лучше всего подсыпать отраву, и решили, что нужно это делать точно не дома, а, например, в кафетерии. Но тут миссис Донелл — она в кафетерии работает — сильно обиделась, поэтому сказала, что мужчину она бы убивать не стала, а вот придумать какой-нибудь несчастный случай для женщины ей бы не составило труда. А дальше они все стали кричать так, что я едва успевал отмечать, кто бы какое оружие использовал. Теперь они все мной недовольны. Ну, кроме миссис Абрахамс — она сказала, что давно так не веселилась. Кажется, я должен всем этим дамам обед: они все перессорились, но решили, что в этом виноват я. Не представляю, во сколько мне это может встать. Но — факт остается фактом. Только двое из восемнадцати выбрали бы пистолет, чтобы убить мужчину, который им не нравится. Говорили, что из легального оружия не следует убивать, чтобы не прослыть полной дурой, а раздобыть незарегистрированный пистолет — та еще задача. А вот отравление показалось привлекательным почти всем. Джордж перевел дыхание и продолжил: — Конечно, у леди Майер и других, кого не было в кафетерии, может быть своё мнение на этот счёт. Но если верить моему дяде, то статистика работает именно так. Поэтому, если бы мистер Росс был отравлен, то можно было бы с большой вероятностью предполагать, что это дело рук женщины. Хотя, на этом я бы закончил с опросами. Коломбо стоял, постукивая указательным пальцем правой руки по губам, а в левой держа листы с «исследованием». Проследив направление взгляда лейтенанта, Джордж посмотрел в ту же сторону: на деревянный забор, ограничивающий территорию студии. — Спасибо, Джордж, это действительно интересная информация, — Коломбо не отрывал взгляд от забора. — Могу я взять бумаги? Думаю, они очень пригодятся для отчёта. — Конечно! — Джордж просиял. — Рад помочь. — Вы не согласитесь ещё немного помочь мне? — лейтенант отыскал в одном из карманов пиджака какой-то небольшой предмет и передал его Джорджу. Это был тонкий неровный кусочек дерева. То ли маленькая щепка, то ли большая заноза полтора дюйма длиной, выкрашенная зеленой краской с одной стороны. Было бы глупо спрашивать «что это?», поэтому Джордж, внимательно осмотрев щепку, вернул её лейтенанту: — Где вы это нашли? — На полу в оружейной, — Коломбо снова говорил невнятно, держа в зубах сигару: он складывал бумаги Джорджа и пытался разместить их во внутреннем кармане плаща. — И я уверен: вот то место, откуда она. Та же краска. Видите, Джордж? Присмотритесь внимательнее. Коломбо подошёл к Джорджу и рукой указал точное направление, куда следует смотреть. Джордж постарался найти хоть что-то, что могло привлечь внимание. Но нет. Просто старый забор, выкрашенный выцветшей зеленой краской. — Нет, не вижу. А что там? — Новые гвозди, — лейтенант подошёл вплотную к забору и показал на несколько точек. — Здесь, здесь и здесь. Вы же носите очки, Джордж, и сейчас довольно ясное небо — шляпки блестят. Джордж встал с коробки и встал рядом с Коломбо. Действительно, в этих местах гвозди были новыми — остальные были покрыты слоем краски. — Значит, их забили недавно, — Джордж потёр подбородок. — Давно пора заменить стекла в очках, но все как-то не доходят руки. Я всегда считал, что пока я могу различить машины, которые могут сбить меня и пешеходов, которых могу сбить я, мне ничего не угрожает. Хотя, пожалуй, не стоит пренебрегать возможностью разглядеть что-то столь маленькое. Нельзя предугадать, при каких обстоятельствах это потребуется. Джордж заметил, что лейтенант смутился, и до него дошло, как могли быть восприняты его слова. Когда такой высокий человек, как он, произносит что-то вроде «маленький» или «короткий», это почти всегда звучит неприлично. За исключением, разве что, слов «маленькая зарплата». Пытаясь скрыть сконфуженность, он откашлялся и заговорил: — Тогда это в очередной раз подтверждает, что мистер Макферсон и все женщины студии вне подозрений. Вряд ли кому-то из женщин пришло бы в голову выковыривать из забора гвозди, а потом забивать их обратно. А старику, если бы он хотел убить Микки ван Дейка, вообще не понадобилось бы совершать никаких движений, кроме поворота ключа в замке оружейной. — У кого ещё есть ключи от оружейной? — спросил Коломбо, подняв голову и внимательно смотря в лицо Джорджа. Тот с удивлением заметил, что правый глаз полицейского — стеклянный протез. Надо же, с одним глазом он видит гораздо больше, чем Джордж с четырьмя. — Только у мистера Макферсона. Ключ всего один, и замок он ставил самостоятельно. Ему регулярно говорят, что это небезопасно в случае пожара, и что должен быть хотя бы один дубликат, но он и слушать ничего не хочет, — Джордж отступил от лейтенанта на несколько шагов, чтобы хоть как-то снизить разницу в их росте. — И мистер Макферсон, конечно, никому не оставляет этого ключа, — интонация Коломбо была, скорее, утвердительной, но, определённо, это был вопрос. — Никому, — подтвердил Джордж. — Обычно. Но полтора месяца назад он на три дня слёг с сильной простудой. Он позвонил мне домой и, можно сказать, попросил заехать к нему за ключом: в тот день привозили патроны, и я должен был их занести в оружейную и запереть там, а ключ вернуть вечером. Их учётом уже позже занимался сам мистер Макферсон: кажется, после этого случая его мнение обо мне поменялось в лучшую сторону. Просто потому, что все коробки были нетронуты. Это Коломбо записал в блокнот. После чего хлопнул Джорджа чуть выше локтя и указал рукой в сторону основного проезда. — Вы мне очень помогли, — Коломбо шёл к своему автомобилю, слегка подталкивая плечом Джорджа. — Как вы считаете, Джордж, кто всё-таки мог желать мистеру Россу смерти, ещё и использовать такой способ? — Не знаю, лейтенант, — Джордж пожал ему на прощание руку. — Но я подумаю над этим. Как минимум, пока буду ставить отметки в журналах инвентаризации о том, что сегодня переместили в павильон D5. У меня будет достаточно времени на раздумья.