Christmas toys

Удивительно, что Эл все еще была жива. Еще удивительнее, что она узнала Уэйда по голосу, хотя он очень постарался его изменить, чтобы подшутить над старушкой. Все это, конечно, поражало только самого Уилсона, искренне считавшего, что его проживание в этом городке прошло бесследно. Однако его действительно вспоминали, люди здоровались на улице и спрашивали, как он теперь поживает. Парочка уже порядком подросших учеников пыталась развести его на бесплатную пиццу, и, может, он бы и согласился, если бы не направлялся к своей старой, во всех смыслах, знакомой. Эл, кажется, всплакнула — сложно было сказать из-за ее темных очков. Тем не менее это не помешало ей сразу начать раздавать указания, и в итоге от нее Уилсон ушел под вечер, нарядив ей небольшую елку, которую она все равно не могла видеть. «Атмосферу-то я чувствую», — возразила она. Он мог бы вернуться обратно домой и пожаловаться на все Питеру, но очень удачно ему подвернулся знакомый бар, в который Уилсон и заскочил, на ходу стаскивая с себя шарф. — Я думал, никогда в жизни больше не увижу твою стремную рожу, — Логан, повернувшийся на звук открывающейся двери и порядком удивленный, широко ухмыльнулся и кивнул на стул у барной стойки рядом с собой. — Как тебя занесло сюда? — Неужто ты совсем по мне не соскучился? Я же знаю, что ночами ты смотришь на мою фотографию и плачешь, — Уилсон снял куртку, оставив красную шапку с помпоном на голове, и уселся на предложенное место. Коулсон без единого вопроса поставил перед ним наполненный стакан. — Почему меня здесь не только помнят, но еще и мое «как обычно»? — Уэйд усмехнулся, даже не скрывая того, что ему действительно было приятно. — Как Лора? — Начала командовать, — проворчал Логан. — Как будто был период, когда ты ей не подчинялся, — Уилсон сделал пару больших глотков и довольно прикрыл глаза, но тут же снова заговорил, все же решив ответить на вопрос Хоулетта. — Я приехал сюда с Питером. — Тем самым? Значит, все-таки соблазнил своего шестнадцатилетку? Или сколько ему там было? — Джеймс сдавленно усмехнулся себе под нос, а Фил вперился в них обоих вопросительным взглядом, перестав протирать стаканы. — Во-первых, ему уже почти двадцать, — Уэйд произнес это скорее Коулсону, чем Логану, выставив указательный палец. — Во-вторых, это он меня соблазнил, в-третьих, завидуйте молча. — А есть чему завидовать? — с искренним интересом спросил Фил. — Красоте, молодости и искренней взаимной любви, — с театральным придыханием произнес Уилсон, заламывая руки. — Да я скорее в Санту поверю, чем в то, что ты любить умеешь, — фыркнул Логан и потряс перед барменом пустым стаканом. Уэйд же наигранно схватился за сердце и сделал оскорбленный вид, но затем тоже усмехнулся и снова подхватил стакан, чтобы глотнуть пива, а Фил воспользовался повисшей паузой, чтобы поставить перед ними тарелку с гренками и наполненный пивом стакан Логана. Он уже хотел задать какой-нибудь вопрос с подковыркой, но вовремя заметил изменившуюся атмосферу, а лицо Уэйда, обычно имевшее такое выражение, будто владелец этого лица собирался совершить нечто гадкое, либо произнести очередную грязную шутку, стало серьезным. Логан даже не взглянул в его сторону, закинул гренку в рот и тяжело вздохнул. — Выкладывай. — Не хочу думать об этом в Рождество, но во мне постоянно есть страх, что он меня бросит, — Уэйд поболтал остаток пива в стакане и залпом допил, но добавки просить не стал. Коулсон выпучил глаза и решил вообще не вмешиваться, но уши погреть ему никто не запрещал. Логан, в свою очередь, молчал, изучая взглядом полированную поверхность барной стойки. Затем он скорчил такое лицо, будто оказывать психологическую помощь для него было физически больно, и развернулся к Уилсону, чтобы хорошенько приложить кулаком в плечо. — Действительно, что за тупые мысли перед Рождеством. Хватит идиотничать. Не зря же этот пацан нашел тебя. Верь в него. В себя тоже, но это уже как получится, — закончив эту речь, Логан снова скривился, сам не до конца веря, что смог все это сказать, и припал к стакану. Не сказать, что Уэйд выглядел удивленным — он-то знал, какой «мягонький и нежненький» Хоулетт внутри, но свою благодарность выразил смешком и тоже стукнул Джеймса в плечо, просто чтобы не оставаться в долгу. Коулсон еле заметно улыбнулся. Наверное, это одна из лучших вещей в его работе — видеть такие проявления дружбы прямо перед своим носом. Особенно ценно это было в преддверии праздника, который и существовал, чтобы напоминать о всем хорошем, что было в людях. Вздохнув, он улыбнулся уже шире и поставил два красно-зеленых шота на стойку. — За счет заведения.