Soukoku Inktober 2021

      — Кажется, мы невовремя, — пробормотал Ацуши, нервно подергивая пушистыми белыми ушками и закрывая ладонью глаза Кеки. Меланхоличная девушка даже не попыталась убрать руку своего спутника, хотя посмотреть было на что. Как ей рассказывал Белый Кролик, Шляпник Шибусава и его компания были не в ладах со временем в целом после того, как этот странный парень попытался убить… Время. Точнее, он разбил часы под громкий смех Чеширского кота, но факт оставался фактом — теперь у них всегда было пять часов вечера, время пить чай, обязательно с бубликами.  К ним было сложно прийти невовремя, кроме периодов, когда Дост-кун просыпался и был совершенно не в духе и грезил новым мироустройством. Такое уж у него было… хобби. За которое они часто ругались с Дазаем, когда тот обращал внимание на выходки Сони. Не то что бы у Осаму было желание переругиваться с полусумасшедшей «русской душой», но, в отличие от Чуи, который, как истинный котяра, ходил где хотел, с кем хотел и куда хотел, Мартовский Заяц  оставался привязанным к их клетке. И на самом деле Ацуши подозревал, что Дазай банально ленился и находил отмазки, чтобы как можно реже и меньше покидать теплую полянку, ибо работать заставят. Да и Чешир всегда знал, где найти своего непутевого бывшего.       — О, добрый вечер, господа и леди, будете чай? — поинтересовался Мартовский Заяц, отвлекаясь от Чуи. Недовольный кот дернул карминовым ухом и мяукнул полувозмущенно: вообще-то их прервали не очень бережно, и сейчас юноша  не просто не был рад такому факту, а откровенно начинал злиться на неожиданных гостей. А злить Чешира было себе дороже, это знали все, начиная от Червонной Принцессы Акутогавы, Алого Короля Мори и заканчивая Гусеницей По с его енотиком. Правда, на самого Осаму озлобленное шипение не производило ровным счетом никакого впечатления — он просто чесал котика за карминовым ушком и наслаждался мгновенно появляющимся глухим урчанием. Взбесить Кота, к слову, быстрее всех мог тоже Заяц, за что не один раз уже получал по каштановым длинным ушам и помпону курчавого хвоста.       — А мы вас не отвлекаем разве?  — опасливо уточнил Белый Кролик, наблюдая, как Чеширский кот, прежде прижатый Дазаем к столу, со сдернутым с плеч ханьфу — или это было просто кимоно? — испарился, практически позволяя Осаму рухнуть на стол, куда более жесткий, чем чья-то кошачья тушка, пусть и весьма компактная. Через пару секунд на верхней ветке образовался силуэт рыжеволосого юноши, и совершенно приведенный в порядок своими способностями Накахара махнул хвостом, раздраженный прервавшимся действом. Однако Кеке он помахал вполне дружелюбно, и девочка ответила ему мягким взмахом тонкой ладошки.       — Божечки-кошечки, у нас все время мира, как ты можешь нас прервать? — притворно удивился Осаму, вскинув руки под громкое, показательное фырчание с ветки. — Вы к Шибусаве, да?  Он… Чиби, ты не видел нашего Шляпника? Чиби?       — Хватит. Меня. Так. Звать, — зашипел Накахара в ответ, и карминовый хвост стал напоминать ершик для уборки пыли. Кека следила за покачиваниями хвоста с меланхоличным любопытством,  и юноша, польщенный ненавязчивым вниманием девочки, даже перетек к ней невидимым облачком, подставляя под тонкие руки японки свою рыжую шевелюру вместе с хвостом вьющихся огненных волос. Не то что бы «Алиса» этого мира любила кошек, но к этому блудному опасному представителю питала вполне объяснимое чувство привязанности: еще прежде, чем она оказалась на попечении Накаджимы, этот горделивый последователь учений Шредингера позаботился о гостье из иного мира, охраняя от опасностей и рассказывая про место, где она оказалась. Наука Чуи стала впрок, и к Белому Кролику малышка попала как минимум подготовленной с точки зрения теории. И с начальными навыками самообороны.       — Нет, Шляпника я не видел, — так и не добившись ответа, Заяц развел руками, всем своим видом излучая невинность и незнание, в которое не верил даже наивный и безобидный Ацуши. Что уж говорить про тех, кто знал, какая опасная зверушка скрывалась за кроличьей шкуркой. И потому  старались не обращать внимание на такую показную безобидность, пожалуй, самого опасного зверя в этом лесу. Если так подумать, то и Бармаглот вряд ли будет опасен по сравнению с Мартовским Зайцем, когда у того шестеренки в голове заклинит. В этом плане парочка стоила друг друга — только если триггером опасности Чуи была ярость, то заклинить Осаму могло что угодно.       — Я провожу, он наверняка снова Соню мучает, — Чешир потянулся всем своим гибким телом. — Дазай, завари чай, что ли. Пить хочется адски. Заодно хоть чем-то полезным займешься.       — Эй, у нас всегда есть чай! Пять часов же! Время чаепития! — мгновенно оскорбился юноша, демонстрируя всем пушистые каштановые ушки, встопорщившиеся так, словно в них была продета проволока. Однако Чуя уже повел девочку в одному ему известную сторону, и пушистый хвост  подметал следы за Котом, словно от был лисицей, скрывавшей следы на снегу. Ацуши виновато улыбнулся, пробормотал какую-то прощальную фразу и оставил нахмурившегося обиженно Осаму наедине  с его задачей. Остановившиеся часы, подвешенные на высокий дуб, вечно показывали пять часов, и Дазай с неудовольствием покосился на них. Угораздило же их поругаться, что теперь само понятие времени стало совершенно бесполезным. Но было в этом и кое-что хорошее: он мог ждать, сколько угодно, пока блудный кот вернется. К счастью, доставшийся ему зверь отличался редкостной верностью, какую не у каждого пса встретишь, а потому не прошло и пару часов по внутренним подсчетам самого Осаму, как карминовый хвост мелькнул среди зелени деревьев, и одна ветка прогнулась, вздрогнув от веса Чешира.       — Ты можешь перемещаться в мгновение ока, левитируя, но все равно бегаешь, как бродячий кот, — поддел он Накахару, и тот спрыгнул прямо на центр стола, заставляя тарелки и чашки жалобно зазвенеть на содрогнувшейся мебели.       — Ты мне еще яйца вылизать предложи, — проворчал рыжий, изящно спрыгнув снова на траву, и поправил плотные печатки на руках. — Понятия не имею, зачем девочке понадобился Шибусава, сам бы век его не видел и даже не пересекался.       — Ты все на него злишься из-за разрушенного времени? — улыбнулся уголками губ Дазай, наблюдая за взъерошенным Чеширом. Тот и правда не любил пересекаться со Шляпником, пусть бы даже по характеру Тацухико казался безобиднее, чем По в компании Рампо. Но каждый раз шерсть Кота вставала дыбом, когда он был вынужден подходить к Безумному Шляпнику ближе, чем на пушечный выстрел. Казалось, даже Достоевский так не бесил беспокойную душу и без того нестабильного зверя.       —  А почему я должен тратить свое время на него? — вспылил мгновенно Чеширский Кот, подходя вплотную к Зайцу и практически разу успокаиваясь от одного только взгляда в теплые карие глаза, искрящиеся смешинкой. — У меня его не настолько много, чтобы я созерцал его полоумную улыбочку и слушал планы по… да  я даже не понял, что он в этот раз решил учудить.       — У нас есть все время мира, — пробормотал Дазай, проводя кончиками пальцев по щекам Кота, и Чуя чуть слышно мурлыкнул, слабо улыбаясь и немного прикрыв глаза, отвечая на приятную ласку глухой вибрацией голоса. Ему было слишком спокойно с Осаму в этом застывшем месте. Даже если сам Осаму не мог его пока еще покинуть, сколько бы сам рыжий ни бился над загадкой его невольной тюрьмы.       — У тебя все время мира. Это вы поругались с Временем, так что обречены оставаться неизменными и бессмертными. А я все еще смертен, взрослею и даже старею, — грустно ответил Чеширский кот, качнув головой и слегка стряхивая пальцы Зайца со своего лица. Но тот снова прижал ладони к щекам Накахары, сжимая слабо, и ткнулся нос к носу.       — Кто я такой, чтобы не договориться даже со Временем? Я безумен, Чуя. И моего безумия хватит, чтобы уничтожить все часы этого мира, если они станут нам мешать.