Под масками

***

После ухода девушек остались смешанные чувства, каждый обдумывал происходящее минутами ранее и озвучивал свои мысли. — Мне же не одному показалось, что они... — замычал Забини в попытке подобрать подходящее слово. — Ебнутые? — без раздумий кинул Малфой. — Потому что мне показалось именно так. Что за чушь они несли? А еще эти странные гляделки. — Можно и так сказать, — хмыкнул мулат. — Но зная Дафну и Пэнси, с головой у них все было в порядке, в Хогвартсе так точно, — свел брови к переносице он. — Вот именно, зная Паркинсон, я бы так не сказал. А как говорится, с кем поведешься, от того и наберешься, — грустно улыбнулся Тео. — Мы с Блейзом прекрасно понимаем тебя, но можно было быть сдержаннее и тогда мы хоть что-нибудь, да узнали. — Сдержаннее, блять? Скажите спасибо, что я в лицо ей не сказал — ТЫ ШЛЮХА! — вышел из себя Тео и с грохотом поставил пустой бокал на стол. — Посмотрел бы я на вас, когда вам единственный, сука, в жизни раз понравилась девушка и все было охрененно для меня, но для нее, видимо, не настолько, чтобы отказаться от члена первого встречного! А через полтора года она пришла и села бы напротив, как будто ничего не было и смотрела этими своими блядскими глазами, за которые ты душу готов продать, — он зарылся рукой в волосы и выдохнул. — Я думал, что смогу, ведь прошло столько времени, но как видите... — рассмеялся Тео. — Ебаное чувство — эта любовь. И только без этих жалостливых взглядов, — быстро пресек ожидаемую реакцию и встал с кресла. — Пойду отолью. Только Нотт спустился на первый ярус, как к нему прилипла какая-то брюнетка. Ну еще бы, - подумал он, - наверное долго выжидала пока кто-то из них спуститься. Это была не новая практики, когда девушки случайно сталкиваются с ним и со старта начинают заливать. Неужели они действительно думают, что все это работает. Он уже почти дошел до уборной, но девушка все не отставала. Паршивое настроение, пару бокалов и доступная брюнетка, тут сама судьба велела. Раз. Он хватает ее за руку и грубо заводит в комнату, ей, кажется, это нравится. Два. Запирает заклинанием дверь и толкает ее к умывальникам. Три. Нагибает так, что она ложится на раковину и дергает платье вверх, поднимая до самой груди. Трусиков нет — кто бы сомневался. Четыре. Он расстегивает ремень и резко входит в нее на всю длину. Мокрая. Тут тоже нечему удивляться, эти суки текут, как только увидят большой кошелек, а вместо лиц, наверное, видят цифру со счета в Гринготтс. Такие раздвигают ноги прежде, чем ты успеешь взглянуть на нее. Им можно даже позавидовать, их счастье зависит от денег, если бы и его счастье зависело от денег — было бы намного проще. Он грубо толкается в нее, а она стонет так, что позавидовала бы любая актриса. Нет ни малейшего сомнения, что ее губы сейчас растянуты в ехидной улыбке, а мысли о том, что домой она уедет не одна. Но не всем желаниям суждено сбыться. Кто-то действительно верит, что быстрый перепих в туалете может перерасти во что-то, кроме как, такого же быстрого прощания. Нотт хватает ее за волосы, заставляя прогнуться еще сильнее. Мысли возвращаются к ней. К ее длинным локонам, к острым скулам, к пухлым губам и к этим глазам, которые просто невозможно выжечь из памяти, даже если очень захочешь. Вся такая в белом, точно ангел. Только ангелы не предают, а она предала, — подал голос трезвый рассудок. Какого хрена она приперлась сюда. Толчки становятся все грубее. — Черт бы тебя побрал, — прорычал он, сжимая бедра девушки так, что останутся синяки. Судя по непрекращающимся стонам брюнетки, она даже не обратила внимание на это. Такое обращение привычно для нее, может даже заводит. Еще через пару толчков он выходит из нее и кончает на спину. Это пять. — Я Кэссиди, для тебя просто Кэсс, — сказала приторным голосом девушка, пока он застегивает брюки. — Я надеюсь ты понимаешь, что это был просто секс? — это скорее риторический вопрос, поэтому он развернулся и вышел. — Это пока, — губы раскрылись, обнажив хищный оскал.

***

Когда Тео вернулся в ложу, на его месте уже сидел Николас. Николас Лангрид, по документам Забини - это дядя Блейза, который взял его под свое крыло и стал для него отцом, таким, каким он мечтал видеть своего отца. Насколько родными могут быть чужие люди и насколько чужими, порой, бывают родные! — Тео, дорогой, еще бы чуть чуть и мы бы разминулись, — искренне улыбался Ник подходя к нему. — Уже уходишь? А как же основная часть шоу? — протянул руку для рукопожатия Нотт. — Надеюсь Блейз простит меня, но появились дела, не терпящие отлагательств, — ответил на рукопожатие мужчина. — Я думаю еще пару бокалов и Блейз не вспомнит, что тебя тут не было, — по-детски рассмеялся Тео. — Я вообще-то все слышу, — шутливо произнес Забини. — Мне нравится твой настрой, — улыбнулся Николас. — А то ребята сказали, что какая-то девушка расстроила тебя. Не позволяй эмоциям брать верх на собой, в порыве можно натворить глупостей. — Я понял, — ответил Нотт, неодобрительно смотря на друзей. — Ладно, развлекайтесь, а мне пора, — мужчина покинул ложу, а дальше была торжественная речь Блейза и много много алкоголя, так что придется отходить неделю.

***

Гермиона проснулась от того, что первые лучи солнца из неплотно закрытого шторами окна светили прямо в глаза. Сразу захотелось потереть руками глаза, но попытавшись это сделать, осознала что была связана. Зрение было в расфокусе и понадобилось время, чтобы вернуть его в норму. Когда она смогла нормально видеть то сразу осмотрелась, Дафну и Пэнси сидели рядом и также были привязаны к стульям. — Даф, Пэнс, — прохрипела она, но девушки не слышали ее. — Даф, Пэнси, — уже громче позвала Гермиона. — Еще пять минуточек, — сладко прошептала Пэнси. — Дафна, Пэнси! — уже крикнула Гермиона, девушки дернулись от испуга и смотрели широко открытыми глазами, не понимая, что происходит. — Почему мы связаны? — начала вопить Пэнси, при этом пытаясь рассмотреть комнату. — Кто-то понимает где мы? — испуганно спросила Дафна. Напротив них было огромное окно прикрытое шторами, отчего комната была плохо освещена. Через пробелы между штор заглядывали красные солнечные лучи, что означало наступил рассвет. Они находились в каком-то кабинете. Это они поняли по массивному дубовому столу, что стоял перед ними. По обе стороны от стола располагались огромные стеллажи забитые книгами до отвала. Видно, что кабинет принадлежал состоятельному мужчине. За дверью, которая была за спинами девушек послышались шаги и в комнату вошел мужчина. Девушки тут же обернулись на шум, чтобы разглядеть того, кто посмел их выкрасть, но что-то им подсказывало, что они знают кто это. — Ты! — зло прошипела Пэнси. — Мы уже на ты? Вчера ты была любезнее, — мужчина обиженно посмотрел на девушку. — Почему мы связаны? Это все из-за того ключа? Так он нам не нужен. Давайте мирно разойдемся, — пыталась спасти ситуацию Гермиона. — Давайте начнем сначала, — любезно начал мужчина. — Я Николас Лангрид! Простите, что заставил вас ждать, наводил кое-какие справки. А веревки — вынужденная мера, мне нужно, чтобы вы меня выслушали, а это возможно только так. — Мы очень сожалеем, что так все вышло. Мы сделали это не по своей воле, — напугано лепетала Дафна. — Даф, — шикнула Пэнси, от чего девушка сразу замолчала, виновато поджав губы. — Я знаю, Дафна. Я не желаю вам зла, несмотря на то, что одна из вас пыталась украсть мою вещь. Сейчас я вас развяжу и мы мирно поговорим, — мужчина взмахнул палочкой и девушки освободились от пут, но продолжили смирно сидеть. — Вам наверное интересно почему же вы сейчас не в своей постели, а здесь? , — девушки выжидающе слушали. — Признаюсь честно вы первые, кто осмелился не то что подойти ко мне, а даже взять вещь, которая принадлежит мне. Я скорее ставлю на вашу неопытность, чем на смелость. Так вот, к чему я, у меня есть предложение от которого вы не сможете отказаться. — Вряд ли вы сможете нас чем-нибудь заинтересовать, — спокойно ответила Гермиона. — Мы сейчас заняты другими делами. — Даа? — удивленно протянул Ник. — И какими же? Разводить людей для слюнтяя Питера? — глаза девушек вмиг округлились. — Откуда ты ... — откинула все рамки приличия Гермиона, как была тут же перебита. — Я могу добыть любую информацию, которую только пожелаю, — спокойно отвечал мужчина. — Например, воспоминания людей о том, как вы шарите по карманам состоятельных мужчин, как подливаете зелье забвения, как меняете воспоминания, как они совершенно случайно переписывают на вас свое состояние, — он невинно поморгал глазами. — Я могу продолжать до бесконечности. — Ты понятия не имеешь о чем говоришь, — прокричала Гермиона. — Думаешь нам это нравится? Думаешь такую жизнь мы хотели? Хорошо жить когда есть выбор, правда? Но что делать, когда его нет? А я тебе расскажу! Выживать! С чем мы пока успешно справлялись! — Гермиона Грейнджер, — сладко протянул ее имя Ник. — Умнейшая ведьма столетия, лучшая выпускница Хогвартса, мозговой центр золотого трио, если верить слухам, которые о вас ходят, то вы всегда находили выход из любой ситуаций. Может и в этот раз найдете? — Иногда безопаснее не искать его, - опустила глаза в пол девушка и помотала головой. — Гермиона, я ваш выход! Вам всего лишь нужно сделать выбор. Остаться в болоте, в котором вы сейчас находитесь или принять мое предложение и жить жизнью, которой вы достойны, - он говорил так, что ему хотелось верить, но кое-что их останавливало. — Вы не сможете помочь, если мы даже говорить о Пит... — Гермиона вскрикнула и схватилась за правое запястье. — Хмм... — рассуждал Ник. — Заколдованные браслеты... Даже эту идею украл. Видимо попытки снять их были безуспешны. Что ж, эту проблему я тоже попытаюсь решить. Соглашайтесь. — Мне очень хотелось бы верить, что у вас получиться, но я перепробовала все способы. И наше отсутствие на ковре, в ближайшее время, у сами знаете кого, мы вряд ли объясним. Поэтому давайте побыстрее закончим этот разговор, — Гермиона откровенно бесилась, а Дафна и Пэнси видимо решили ей довериться и лишь зло смотрели на Ника. — Конечно, мое предложение остается в силе. Можете воспользоваться камином в большом зале, Тин вас проведет, — он щелкнул пальцами и в комнате появился домовой эльф. — До скорой встрече девушки. — А наши вещи? — спросила Пэнси. — Все ваши вещи у камина, кроме одной, — Ник достал из кармана ключ на золотой подвеске и помахал ним. — Но это же не ваше, так что да, все вещи у камина. Паркинсон лишь поджала губы на это. Последовав за домовым эльфом, они вышли из кабинета, который как оказалось был расположен на 2 этаже, здесь было огромное количество дверей, как в типичных замках. Они прошли вдоль комнат и спустились по лестнице в зал. Зал был огромным, выполнен светлых тонах, как, собственно, и второй этаж, в отличии от кабинета в котором они были пару минут назад. Дом был явно выполнен в любимом стиле аристократов. Высокие потолки с лепниной, огромные арочные окна, мраморный пол, шикарные люстры, картины с золотыми рамами и еще много всяких вычурных мелочей для декора. Хотелось рассмотреть каждую деталь интерьера, но времени не было поэтому, быстро забрав свои вещи, они покинули поместье.

***

— Вы опоздали. Что я говорил на счет опозданий? — строго сказал сидящий за столом Питер, тот самый, который испоганил жизнь каждой из них. Все что они могли сделать — это молча смотреть в пол. Не говорить же, что они не захотели обворовывать бывших однокурсников. У каждого свои рамки нормального и это выходило за рамки. Грабить неизвестных мужчин проще. Нет… Скорее не проще. Проще успокоить совесть, ведь ты их видишь первый и последний раз. Иногда два раза — тогда совесть заткнуть сложнее, но приходится наступать на горло и делать то, что велено. — Мы сегодня не разговорчивые? — продолжал строго говорить мужчина, обходя стол. — Как и всегда приходиться вам помогать. Почему сегодня ночью на мой счет не упало ни одного галлеона? Вы забыли свои обязанности? — Мы не смогли подобраться к владельцу клуба, он не выходил из своей ложи, — взяла на себя ответственность солгать Гермиона. — Да ты что? А вот колдо в Пророке говорит по другому, — он взял со стола газету и встряхнул ею у лица девушки. Девушек пробила легкая дрожь. Еще один прокол — еще минус одна жизнь в их злополучной игре. Она тупо смотрит на движущуюся в сантиметре от ее лица картинку. Блейз открывает дверь, а они заходят в клуб. Это изначально был провальный план. Глупо было рассчитывать, что в начале вечера их никто не заметил. Врать дальше не имеет смысла, колдография говорит сама за себя. — А еще знаете, что я узнал? Оказывается этот парень — Блейз Забини, который учился с вами на одном курсе, — он все понял. — Разве у нас существуют какие-то поблажки для знакомых? — девушки замотали головой в отрицательном жесте. — Я тоже так думаю. Девушки в один момент закричали и схватились за свое запястье. Браслеты - единственное, что удерживало их уже на протяжении года. Только поэтому Питер все еще может вдыхать Лондонский воздух в свои легкие. Только поэтому авада не прилетела прямо в его мерзкое лицо. Только поэтому он не сгорал мучительной смертью в адском пламени. Только поэтому его тело все еще не на дне реки. И это лишь малая часть того, что предлагали девушки, представляя его смерть. Какое удовольствие приносили эти мысли, хоть это и кажется чем-то странным и ненормальным. Браслеты причиняли боль схожую на круциатус, проходя током по всему телу, от головы до кончиков пальцев. Девушки упали на пол, содрогаясь в конвульсиях и пытаясь продержаться как можно дольше и не отключится. Но, на удивление, мучил он их не долго, даже кровь не успела пойти, что показалось очень странным и стало еще страшнее. Девушки приподнялись, упираясь коленками в пол, показывая свое повиновение, а в голове каждой уже шел сценарий самой его изощренной и болезненной смерти. — За неповиновение следует боль, за обманом следует боль, за дурными мыслями следует боль, — словно мантру повторяли они в один голос и выставили запястье, на которых были вырезаны буквы, вперед. Еще одно конченное желание Питера — проговаривать эту, как он называл заповедь, что должна научить нас смирению. Он возомнил себя Богом, имевшим право вершить судьбы людей, создавая свои правила и наказания за их невыполнение. — Так, так, так… — ходил он взад-вперед перед девушками. — Начнем с тебя, Гермиона, — он взял ее правую руку, потянув ее еще выше. — Ты так долго не протянешь. Смотри, уже три буквы собрала, — на запястье Гермионы были вырезаны большие буквы Ш, Л и Ю, на одну букву больше чем у Пэнси и Дафны. Буква Ю была вырезана после того, как Гермиона попыталась избавиться от браслета и когда Питер узнал об этом, она взяла всю вину на себя. Девушки заступились за нее, но она убедила Питера, что это была ее идея. — Сегодня — четвертая. Останется еще одна и ты знаешь, что будет дальше. Может от тебя будет больше пользы в барделе, как думаешь? Любой захочет развлечься с Золотой девочкой, от клиентов отбоя не будет, — мерзкая улыбка не покидала лицо мужчины, лицо же Гермионы выражало смесь страха и усталости. Питер подошел к столу и взял небольшой нож, гоблинской работы. — Делать это магловским способом намного приятнее, нежели палочкой. Хоть это и звучит слегка маниакально, но я получаю больше удовольствия самостоятельно вырезая эти буквы, — Питер залился нездоровым смехом — точно маньяк перед убийством жертвы. Снова взяв запястье Гермионы в руку, принялся очень медленно, чтоб причинить больше боли, вырезать букву Х. Тишину заполнил пронзительный крик, прямо как тогда в Мэноре. Перед глазами картинка того дня, когда это делала Беллатриса и теперь этот кошмар повторяется. Тоже гоблинский нож, тоже клеймо, только палач другой. Питер вынул нож и она перехватила запястье второй рукой, останавливая кровь, при этом пытаясь удержать равновесие, что было сложно из-за пелены слез застилавших глаза. Закончив с ней Питер перешел к следующей жертве. — Дафна, — взял ее за подбородок и приподнял, заставив таким образом смотреть на себя. — Личико милой и послушной девушки, — он оценивающе покрутил ее лицо. — И как тебе удается постоянно нарушать правила? Может на тебя плохо влияют твои подружки? Ты только скажи и я проведу с ними воспитательную беседу, — наигранная забота смотрелась устрашающе. Питер выжидающе смотрел на Дафну, но та, как язык проглотила, лишь смотрела взглядом, словно увидела дементора. Гермиона знала этот взгляд, она сейчас и двух слов не свяжет, даже если от этого будет зависеть ее жизнь. — Раз тебе нечего сказать, тогда приступим к делу, — точно также взял за запястье девушку. — Не понимаю почему вы постоянно молчите. Приходиться постоянно наказывать всех. Меня мучает чувство вины, что кто-то получил наказание незаслуженно, — состроив расстроенную рожицу, мужчина начал вырезать букву Ю на коже Дафны и второй нечеловеческий крик пронзил тишину. Когда он отпустил ее руку, она в точности как Гермиона, перехватила кровоточащую рану. Закусив нижнюю губу, чтобы сдержать всхлипы, она опустила голову, пытаясь сконцентрироваться на одной точке, чтобы оставаться в сознании. — Дафна, пока ты на последнем месте по количеству букв на теле, а знаете почему? — сделал он паузу, словно тянул интригу на каком-то шоу. Девушки сразу сконцентрировались на словах Питера, пытаясь понять их смысл, ведь Пэнси и Дафна шли наравне, лишь Гермиона была впереди на одну букву. Мужчина подошел к Пэнси и резко влепил пощечину тыльной стороной ладони на которой был огромный перстень. Он вышел из себя за секунду, что было не удивительно для такого как он. Пэнси схватилась за щеку и почувствовала что-то теплое и липкое. Из пореза который рассекал всю щеку по диагонали струилась кровь, стекая по подбородку на белую блузу, которую осталась еще с клубной ночи. — Потому что ты, маленькая дрянь, решила начать воровать у меня! Ты знаешь, что браслеты запоминают все, что было у тебя в руках и все равно решилась на это? Верни то, что взяла! — прорычал Питер. Гермиона и Дафна молча слушали все это, не поднимая голов, и виной всему опять эти браслеты. Только кто-то из них сделает лишнее движение — разряд круциатуса обеспечен. И когда я превратилась в такую беспомощную тряпку, — подумала Гермиона. Она должна найти выход из этой ситуации. Осталась одна буква и дальше выбраться будет сложнее. — У меня нет этой вещи, я ее потеряла, — ответила Пэнси так, словно она сейчас сидела за обеденным столом в Хогвартсе и у нее спросили какой сейчас урок, а не стояла на коленях перед чокнутым психом. Это была отличительная черта Пэнси, даже если она склонила перед тобой голову, знай - долго она так не простоит. В ней лишь распаляется ненависть и, из-за ее импульсивности, через секунду она плюнет тебе в лицо, пусть даже это будет стоить ей жизни. Гермиона же думала на перед, зная, где стоит сдержаться, а где сжигать до тла и сейчас - первый вариант. — Обмануть меня вздумала? Это вряд ли, — помотал головой в разные стороны. — Запомни, за все в этой жизни приходиться платить. А таким как ты — двойную цену. Может хочет что-то сказать? Он любил долгую казнь, все эти разговоры в стиле дешевых боевиков, долгие паузы — признаки психического нарушения на лицо. — Ты испортил мою любимую блузку, ублюдок! — выплюнула Пэнси, а Питера это словно позабавило. — Не за тряпки тебе сейчас стоит переживать, дорогуша, — ядовито улыбнулся тот. Он взял ее запястье и, всунув нож настолько глубоко на сколько это позволяло, словно наказывая ее больше всех, вырезал две буквы Ю и Х. Последний на сегодня крик, который был самым долгим, потому что Питер ковырялся в ее плоти на славу, раздался в кабинете. Если бы не мешала кость, он бы, наверное, проткнул руку насквозь. Рука болела неимоверно и Пэнси пыталась унять боль, сильнее прижимая руку к себе, если бы еще это помогало. Больше всего сейчас хотелось оказаться дома и забыть эту кошмарную ночь, которая переросла в утро. — Смотри, Пэнси, ты поравнялась с Гермионой. Еще один прокол и отправитесь на новое место работы вместе, как настоящие подружки, я так и быть похлопочу, чтобы вам выделили общую комнату, — не переставая улыбаться говорил Питер, но за секунду его эмоции сменились на презрение. Быстрая смена эмоций — еще один признак отклонения, даже слепой бы заметил его нестабильное состояние. Находится с таким человеком опасно, никогда не знаешь чего ожидать, каждое слово, каждое движение настолько непредсказуемы и предугадать в каком настроение он сейчас невозможно. Одно они знают точно — ничего хорошего при их встрече не происходит. — Свободны! — зло бросил Питер. — Увидимся вечером. Я подготовил для вас сюрприз, — хищный оскал появился на его лице. Ничего приятного ждать, как всегда не стоит, но сил обдумывать его слова не было, хотелось просто отключиться на пару суток, чего они не могли себе позволить.

***

Девушки аппарировали домой и на полусогнутых ногах прошли на кухню. Они настолько измотаны, как будто уже очень давно бежишь марафон, а финиша все нет и нет, желание остановится и опустить руки с каждым разом все больше. Первые несколько минут они просто молча сидели. Сейчас уже нет тех истерик, что были в первые разы, кто-то бы назвал это привыканием, но к боли нельзя привыкнуть, это скорее опустошение, нет сил даже на банальные эмоции. Гермиона, приложив все усилия, достала с верхнего шкафчика бутылку огневиски и принялась обрабатывать рану Дафны, а следом и Пэнси. Все что можно было сделать с клеймом — продезинфицировать и наложить повязку, а шрам остается с тобой на всю жизнь, как напоминание всего пережитого. — Потерпите, — тихо говорила Гермиона обрабатывая рану. — Мне нужно еще немного времени и я что-то придумаю. Пенси взяла из рук Гермионы бутылку, сделала пару огромных глотков и поморщилась, когда горло обожгло алкоголем, затем в ответ начала обрабатывать запястье подруги. — Гермиона, год уже прошел с тех пор, как мы пытаемся что-то придумать. Ты ведь понимаешь, что последний прокол и все. Мы не выберемся с того места. Его никто не покидал, по крайней мере живым, — глаза Пэнси забегали и она машинально продолжала лить огневиски на рану, кажется ее накрывало по новой и Грейнджер быстро накрыла ее руку своей. — Успокойся, — поймала ее взгляд девушка. — Все будет хорошо, слышишь? - Паркинсон закивала, словно болванчик, когда их отвлек стук в окно. Девушки обернулись и увидели за окном черного филина с письмом. Гермиона впустила его, забрала письмо и, дав корм птице, принялась рассматривать конверт, который был запечатан красной печатью с гербом и инициалами Н.З. — Н.З.? Первый раз вижу эти инициалы, — повернула конверт стороной с печатью к девушкам. — Я видела эту печать раньше, только не припомню где, — пыталась напрячь мозг Дафна. — Открывай и узнаем, нет ни сил, ни настроения гадать, — устало произнесла Пенси и Гермиона последовала ее совету. Милые Дамы! Я думаю у вас было достаточно времени, чтобы обдумать мое предложение и прийти к выводу, что отказаться от него было бы крайне глупо. Я не единственный знаю как решить вашу проблему, но единственный, кто готов помочь. От вас требуется лишь принять мое предложение. Поверьте я не такой плохой человек, как вам кажется. Н.З. — Николас знает как снять браслеты! — обрадовалась Дафна. — Похоже на то, — не веряще ответила Пэнси. — Только почему Н.З.? Он ведь называл другую фамилию, - нахмурила она брови. — Завтра все узнаем, а сейчас давайте отдыхать. Пойду напишу письмо, что мы согласны, — покинула кухню Гермиона. — Надеюсь это не станет для нас ошибкой, не хотелось бы знать ее цену, — сделала еще глоток из бутылки Паркинсон и, поставив ее на стол, ушла вслед за Гермионой. — И я надеюсь, не знаю сколько еще я смогу держать вас на плаву, — печально прошептала Дафна и, подойдя к оставленной бутылке, обхватила горлышко рукой и сделала несколько уверенных глотков. Огневиски обожгло горло, она поморщилась и закашлялась, еще раз убедившись, что эту гадость пить не возможно. Откашлявшись, она вылила содержимое бутылки в раковину и пошла в свою комнату. Отдых нужен был, как никогда.