Hospite ex cinere

      “Вы покидаете округ Севен ” – мелькнул перед глазами блестящий на солнце обшарпанными металлическими углами указатель и тут же остался позади, спрятанный в клубке проводов и кленовых ветвях.       Автобус приближался к Севен-Спрингс так же быстро, как Барта, изголодавшись после слишком необдуманного решения, разделалась с завтраком в кафе.       Девочку то подбрасывало вверх, как на чёртовом батуте, то прижимало к жёсткому сидению, рывком, словно на её шее болтался камень – все эти ощущения мимолетного замирания духа мысленно перенесли её домой, где она днями напролёт рассекала по городу на стареньком скейтборде, повидавшем улицы…       До тех пор, пока его не сломал директор Скиннер, которого изрядно довели выходки школьной хулиганки – он реагировал на каждый её протест против системы так, словно сам не сдох бы от скуки без ежедневных встрясок в своем потрёпанной кресле, окончательно заплесневев. «Жаль, что у старого пня нет чувства юмора»       В её планах было обойти город и найти любую работу, даже если на поиски уйдёт весь день, но все же вернуться обратно в мотель, чтобы не спускать на ветер оплаченные часы – червь какого-то мерзкого и привычного чувства шевелился в её рёбрах: с ним был знаком каждый, кто рос без должного количества карманных денег.       — Конечная! — послышался грубый голос водителя, что сжимал руль крепкими руками – жёсткая полоса волос виднелась в промежутке между потёртыми перчатками и запятнанными рукавами фланелевой рубашки.       Автобус резко затормозил, в последний раз мучая пассажиров, и Барта ударилась лбом о соседнее сидение, в пол голоса обозвав мужчину за рулём слепой свиньёй – на выходе тот ответил ей мрачным взглядом, явно что-то расслышав, и пожелал удачного дня так, словно девчонка должна сломать ногу ещё до обеда.       Барта молча накинула рюкзак на одно плечо и принялась всматриваться в пейзажи, в отместку задержавшись на нижней ступеньке автобуса – внешне Севен-Спрингс напоминал любой другой незатейливый городок, далёкий от мегаполиса: картонные коробки зданий и жалкие попытки сбалансировать окружающую среду малыми архитектурными формами и зелёными зонами.       Но что-то вызывало волнение в юном сердце, страх неизведанного и еле-ощутимый дух одиночества, что окутывает путешественников вдали от Родины.       Старенькие кеды послушно приземлились на асфальтированную дорогу.       Перед ней раскинулся огромный городской лесопарк, бесчисленное количество узеньких аллей, где на скамейках можно было заметить счастливые семьи на отдыхе или влюблённые парочки.       Жизнь била ключом. по затылку потерянного подростка       Её путь начинался с главных улиц города, окружённых громоздкими зданиями местных властей, банков, полицейских отделений… А заканчивался безлюдными переулками, бросающими тень на ухоженные части населённого пункта.       Заканчивался, к счастью, не до конца.       Бездомные косо поглядывали на бледную низкую девчонку в футболке с рокерским принтом и узких джинсах, но ни один не понадеялся получить от неё даже цента в обшарпанную консервную банку – они нередко видели потерянных детей, и если ей совсем не повезёт, через пару недель она сама будет заниматься подобным.       А отказы звучали отовсюду: из дешёвых забегаловок, придорожных кафе, мелких химчисток, домах для стариков...       Постепенно, но неотступно Барта опускала руки и теряла надежду, в мрачных раздумьях заблудившись в одном из переулков на окраине города, среди полуразбитых каменных стен, возвышающихся над проросшими через асфальт сорняками, весенними цветами и плющом.       Словно специально созданные для этого места, там толпились молодые ребята и громко гоготали, оставляя разноцветные граффити на обветшалых стенах.       Барта остановилась и взглянула на них, улыбнувшись краешком губ: как часто ей приходилось выдавливать всё содержимое баллончика на различные язвительные карикатуры, после чего её неминуемо грозились исключить из школы, лишить карманных денег и запереть под домашний арест.       она ещё помнит о том времени, когда ей было двенадцать и всё казалось ярким, свободным, запоминающимся – вокруг было столько возможностей: она могла позвонить Мо и попросить у телефону кого-нибудь со смешной фамилией, могла проехаться на скейте там, куда не пускают даже взрослых, а пару раз даже могла выиграть суд, хотя по большей части это происходило благодаря Лизе, но всё же.       она помнит о том, как в Рождество и в День Благодарения они устраивались всей семьёй на диване, включали какой-нибудь слишком старый, или наоборот, слишком новый фильм, обсуждая промашки главных героев и прочее сюжетные дыры, а затем отец разглагольствовал на тему политики, а Барта мысленно усмехалась, наблюдая за этим сквозь прищуренные веки.       Лиза тогда доказывала что он не прав, мама просила их не ссориться, а Мэгги просто молчала, периодически переглядываясь с Бартой – под боком сопел Маленький Помощник Санты, за окном проезжали автомобили, горели фонарные столбы, а если очень сильно постараться, можно было даже услышать как Фландерс мягко разговаривает о чем-то с семьёй.       Барта поднималась к себе, выключала свет, и через окно залезала в домик на дереве, где сквозь дыры в крыше смотрела на звёзды, листая комиксы при свете слабого фонарика — Эй, ты! — подал голос невысокий парнишка лет семнадцати, в шапке, скрывающей растрепанные рыжие волосы. — Чего высматриваешь?       Компания из четырех человек обернулись на голос приятеля и уставились в сторону Барты, прожигая её изучающим взглядом – среди них были двое измазанных краской молодых парней в мешковатой уличной одежде и симпатичные сестры-близняшки в одинаковых джинсовых комбинезонах, они затушили выкуренные наполовину сигареты и придавили их грязными кедами.       Барта вдохновенно осмотрелась по сторонам и подошла ближе к ребятам. — У вас столько ресурсов для идеального вандализма, а вы нарисовали лишь пару мелких черепов? — как-то разочарованно спросила она с нотками издёвки и скрестила руки на груди. — Да что ты понимаешь? — возмутился рыжеволосый, приблизившись почти вплотную.       Одна из близняшек в два прыжка оказалась возле друга и легонько взяла его за плечо. — Остынь, Рикки, или ты теперь с девчонками отношения выясняешь на кулаках? — она изогнула свои тёмные острые брови домиком и хитро прищурилась.       Парень поднял ладони вверх и, круто развернувшись, отошёл назад. — Я Мел, — продолжила близняшка. — А там моя сестра Эшли. Ребята рядом Джексон и Хоуп. С Рикки вы уже знакомы… — девочка обнажила зубы в саркастичной улыбке, на что Рикки пригрозил ей кулаком. — Барта. — Девочки пожали руки и подошли к остальным. — Так значит ты можешь показать нам мастер-класс, блондиночка? — дружелюбно уточнил долговязый Хоуп с лёгким южным акцентом.       Барта самоуверенно вскинула голову и бросила горящий взгляд на толстую спортивную сумку с баллончиками: — Вы не пожалеете!       В течении часа ребята бегали от одной стены к другой, вырисовывая разные лозунги и корявые рисунки. Барта запечатлела на большом кирпичном куске стены портрет директора Скиннера с кричаще-розовыми губами и неестественно длинными ресницами, а слева подписала: «Гордость отстоя».       Ребята завороженно смотрели на портрет и смеялись, не жалея слез. — Кто это, чёрт возьми? — заливаясь смехом, откликнулась Эшли. — Кретин, который сломал мой скейт.       Компания взорвалась от новой волны смеха, как вдруг послышался приближающийся вой сирен – из-за угла в переулок заехала полицейская машина и остановилась, блеснув светосигнальными балками.       Все, как один, бросились наутёк, прыгая через развалины. — Барта, валим! — вскрикнула Мел, хватая опешившую от неожиданности девчонку за плечо.       И они бежали без оглядки, под громкие веселые крики парней, девчачьи визги и угрозы полицейских.       Барта не останавливалась ни на секунду, задыхаясь от смеха и страха, даже когда развалины сменились одиноким полем на пустыре, зелёной травой, забивающейся ей в подошву.       она убегала часто: от директора, отца, хулиганов. И от того, чей смех Барта продолжает слышать в кошмарах – его силуэт ползёт по стенам её дома, не исчезая с рассветом.       в них у Барты ноги – воск, плавятся и застывают, не позволяя избежать встречи, когда высокая тень проявляется за её спиной картинкой на старых фотографиях, оканчиваясь поднятой вверх рукой с заточным до состояния лезвия ножом.       Барта тогда кричит, но тонкий голос теряется в низком оперном баритоне человека, который взял за цель своей жизни её смерть       Оторвавшись от погони, ребята залезли на широкую водонапорную башню и укрылись от чужих глаз – парни оживленно обсуждали комичное выражение лиц полисменов, а сестры Мел и Эшли в обнимку поддакивали им на каждом слове.       Барта с грустной улыбкой наблюдала закат, вспомнив о том, что так и не нашла работу. — Что за похороны на лице? — заметил её внезапно угаснувшее веселье Рикки и присел рядом. — Всё в норме, — Барта натянуто улыбнулась, но не подняла глаз. — Так, а откуда ты? — продолжил парнишка, достав из кармана сигареты и протягивая одну собеседнице. Все обратились в слух.       Барта неуверенно зажгла сигарету и набрала дым в лёгкие – коротко прокашлявшись от непривычных ощущений, она все же решила поделиться своими мыслями: — Из Спрингфилда, это неподалёку. Мне пришлось сбежать из дома, потому что… — она сделала новую затяжку, подбирая подходящие слова, но на ум приходило лишь «Обида», «Страх», «Непонимание».       Ребята не перебивали, проникнувшись историей. — Потому что все сочли меня за паразита, у которого нет будущего! — перешла она на повышенные тона. — А что родители? Они и слова не дали вставить… Все считают, что я плохо закончу.       Барта нервно сглотнула. Первый подал голос Джексон, он пригладил свои русые волосы и придвинулся ближе. — Мы не такие уж и разные. Мы все сбежали из дома, по своим личным причинам… У меня ненормальный отец, который колотил меня каждый день, так что лучше уж спать в коробке, чем с ним под одной крышей.       Девочка нахмурила брови и выбросила окурок вниз. — Мы с Мел тоже ушли от своей матери в прошлом году, её новый кавалер был только рад этой новости! — добавила Эшли.       Барта послала ребятам сочувствующий взгляд, но не ободрилась, их вид лишь подкреплял ее страхи перед будущим бродяжки. — Я не смогла найти работу, хоть и искала весь день.       Рикки поднял взгляд к небу и фыркнул. — Тоже мне проблема… — он достал из куртки ручку и блокнот, что-то записал и передал листок Барте. — Вот, здесь адрес пиццерии, там работает мой друг и он как раз ищет помощника на кухню.       Девочка не поверила своим глазам, какое-то время она глупо смотрела в листок, не выдавая никаких эмоций. «Так просто?» — Рикки… — тут же начала она, но парень перебил её, блеснув ямочками на щеках: — Ерунда, ты помогла нам, мы помогли тебе.       Они неуклюже обнялись, после чего ребята распрощались друг с другом и отправились кто куда.       Барта поймала последний автобус и сладко задремала, забившись в углу на последнем сидении.