Listen to your heart

И этот твой взгляд…

Пожалуйста, перестань

Даже сталь плавится под ним,

А это нечестно.

Такая тонкая-тонкая грань

Между любовью и сумасшествием.

Там, глубоко-глубоко внутри

Что-то на твой голос отзывается…

Только никому не говори

Что тебе это нравится

Mary Gu "Магнолия"

      В понедельник утром Соболевская сидела одна в пустом классе. Светлана Викторовна уехала в командировку с проверкой в один из подмосковных филиалов на несколько дней, поэтому все небольшое семейство Соболевских вынуждено было проснуться ни свет ни заря. Как следствие, девушка приехала на занятия раньше остальных учеников и теперь, пытаясь подавить очередной зевок, невидящим взглядом смотрела в раскрытый перед ней учебник анатомии. Мыслями она была в коттеджном доме в одной кровати с Антоном. Они всю ночь целовались и разговаривали обо всем на свете. Мел понимала, что окончательно влюбилась в того, от кого нужно держаться подальше. Девушка тяжело выдохнула и перевела взгляд на следующую страницу, но буквы упорно не хотели выстраиваться в логичный текст, размываясь каким-то непонятным пятном.       И Мел, и Антон, не сговариваясь, пришли к одной мысли: то, что между ними происходит, пока лучше оставить в тайне. Соболевская не хотела лишних пересудов. Она хорошо помнила слова Добрачевой о том, что Шастун всегда в центре девичьего внимания, но так ни с кем не встречался. Не нужно быть гением, чтобы сложить два плюс два и понять, что их близкие отношения не останутся незамеченными. Антона такой расклад тоже вполне устраивал. Мел была для него больше, чем простое пари, и он с ужасом думал о том моменте, когда она узнает об их с Поповым споре. Нет, он должен сделать все возможное, чтобы она никогда об этом не узнала.       – Привет!       Соболевская оторвала взгляд от учебника анатомии и повернулась к источнику звука. Перед ней стояла Добрачева и широко улыбалась.       – Привет, – Мел вернула девушке улыбку и отодвинула учебник.       Катя обняла подругу и вернулась на свое место.       – Ты сегодня после уроков свободна? – Добрачева повернулась к подруге, параллельно готовясь к предстоящему уроку анатомии.       – Да, вроде, – Соболевская задумчиво заправила выбившуюся прядь обратно за ухо. – А что?       – Пойдем, посидим в кафе? – Катя умоляюще посмотрела на подругу.       – Пойдем, – Мел пожала плечами, но будто бы вспомнив о чем-то недоверчиво прищурилась. – А Дима где?       – Дима заболел после дня рождения Миши, – Катя грустно вздохнула. – Я хотела сегодня поехать к нему, но он категорически против. С другой стороны, мы с тобой почти не бываем вдвоем, вот я и подумала…       – Конечно, о чем разговор.       Добрачева довольно просияла. Затем задумчиво нахмурилась и, чуть наклонив голову, внимательным взглядом окинула подругу. Соболевская смущенно пожала плечами от такого пристального взгляда.       – Что?       – Да вот, думаю, как тебя уговорить сходить со мной еще кое-куда… – Катя заговорщицки улыбнулась.       – Интересно…       – Ну, начало неплохое, – девушки рассмеялись, затем Катя продолжила. – У мамы на днях намечается показ, я хотела тебя пригласить. Помнишь, я тебе говорила, что по моим эскизам иногда шьют одежду, так вот, в этот раз отобрали целых четыре и…       – Серьезно? – Глаза Соболевской расширились от удивления. – Какая же ты молодец! Я с удовольствием пойду!       Мел вдруг замолчала и сморщила нос.       – Пожалуйста, не отказывайся, – взмолилась Добрачева.       – Мне неудобно об этом говорить, – девушка была смущена, – мне совершенно не в чем идти. Дело в том, что я никогда не была на…       Катя от души рассмеялась:       – Если проблема только в этом, то проблем у нас нет.       Соболевская все так же удивленно смотрела на подругу.       – А когда показ?       – Послезавтра вечером.       – Вообще, я свободна, – Мел прикинула в уме, что Светлана Викторовна должна быть еще в командировке. А значит, можно даже не отпрашиваться. Девушка повторила: – Да, я смогу пойти.       – Отлично! – Катя снова просияла. – Тогда кафе сегодня отменяется. Пойдем ко мне выбирать тебе наряд для вечера.       – А это удобно? – Соболевская все еще сомневалась.       – Удобно. Я сама тебе предложила.       За разговорами Мел не заметила, как рядом с ней появился Антон. Он сел рядом и одними губами прошептал:       – Привет…       – Привет, – Соболевская радостно улыбнулась. Она снова вспомнила позапрошлую ночь, и ее сердце забилось чуть быстрее и громче.       Шастун, будто бы нарочно, придвинулся ближе к девушке и чуть слышно прошептал, от чего у нее снова прошел разряд по телу.       – Давай погуляем сегодня после уроков?       – Прости, – Соболевская виновато опустила глаза, – я уже обещала Кате пойти с ней.       – Хорошо, – парень тепло улыбнулся. – Сходим, когда будешь свободна.       Мел подняла глаза на Антона и заметила наблюдавшего за ними Арсения. Шастун уловил холод, мгновенно появившийся в глазах одноклассницы.       – Что-то не так?       – Все в порядке, – девушка поспешно отвернулась.       – Маш, – от звука собственного имени Соболевская еле заметно вздрогнула.       – Попов, – чуть слышно выдохнула Мел.       С трудом поборов в себе желание повернуться, парень незаметно для остальных сжал руку одноклассницы.       – Не обращай на него внимание.       Соболевская бросила на него удивленный взгляд из-под полуопущенных ресниц.       В класс вошел учитель, и 11-Б в полном составе поднялся со своих мест. Как только все сели на свои места, Шастун чуть слышно прошептал:       – Хочешь, я с ним поговорю?       Мел лишь покачала головой.

***

      Как только прозвенел звонок с последнего урока, Соболевская и Добрачева практически испарились на глазах Шастуна. Антон неспешно собирал вещи в рюкзак, когда к нему подошли Арсений и Сергей.       – Тох, ты с нами? – Матвиенко взглянул на друга снизу вверх.       – С вами? – переспросил Шастун, удивленно хлопая длинными ресницами.       – Шаст, не тупи, – вмешался Арсений, – договаривались же пива попить после уроков.       – А, дааа… – рассеяно протянул парень. – Пойдем. Только… я это… пить не буду.       Друзья удивленно переглянулись.       – У тебя все в порядке? – Сергей все время обеспокоенно наблюдал за другом.       С момента заключения этого злосчастного пари с Шастуном что-то происходило, но он никак не мог понять, что именно. Обсуждать свои переживания с Поповым Матвиенко тоже не хотел: в их тройке явно чувствовался разлад, но никто не хотел это озвучивать. Сергею иногда казалось, что Антон их избегает. По-хорошему, нужно было поговорить с парнем, но Сергей понимал, что разговор этот ничего не даст, и друг окончательно закроется даже от него. Мысленно Матвиенко ругал Попова на чем свет стоит, но на деле предпринимать ничего не решался.       – У меня все хорошо. Обещал вечером к Владу на репетицию заскочить. Может, они у меня какие-то стихи или минус возьмут.       Влад Белов был одним из друзей Шастуна. Парни познакомились несколько лет назад. Влад был старше Антона на два года и уже успел собрать свою группу. Ребята периодически выступали в разных московских клубах, но до настоящей известности им, конечно, было еще далеко. Шастун иногда помогал другу с написанием текстов песен или музыки, пару раз даже выступал вместе с группой, когда болел их гитарист. Но никто, кроме Попова и Матвиенко, об этом, конечно же, не знал. Шастун-старший такую «самодеятельность» точно не одобрил бы.       Вскоре парни вошли в квартиру Попова. Всю дорогу они разговаривали о чем-то, но Антон слушал в пол-уха. Его уже давно тяготило общество тех, кого еще пару месяцев назад он считал своими друзьями. Когда это произошло? После заключения пари? Нет, гораздо раньше, только, почему-то, он не хотел признаться в этом даже самому себе. Что же изменилось?       Из размышлений его вырвал голос Арса. Похоже, друг о чем-то спросил его, но Шастун вопроса не слышал. Он понял, что сидит в кресле посреди большой комнаты и глупо таращится на друзей.       – Тох, у тебя случаем крыша не едет? – Арсений заржал во весь голос.       Сергей же, наоборот, смотрел на друга с явной тревогой.       Антон снова перевел растерянный взгляд с одного парня на другого и отрицательно покачал головой.       – Попович, отвали, – Шастун откинулся в кресле и вытянул ноги.       – На вопрос ответишь, тогда отвалю, – Попов скрестил руки на груди.       – На какой?       Арсений раздраженно закатил глаза, но увидев, что Матвенко буквально сверлит его взглядом, решил все же не язвить.       – Пить что будешь?       – Сказал же, что не буду. – Антон устало покачал головой, будто ему пришлось в сотый раз объяснять одно и то же маленькому ребенку.       Попов молча вышел из комнаты, а Матвиенко удобно развалился на диване. Несколько секунд он рассматривал друга, а потом неожиданно спросил:       – Это из-за нее?       – Из-за кого? – Искренне удивился Шастун.       – Из-за Соболевской?       – Я тебя не понимаю, – парень заерзал в кресле.       Сергей, конечно же, не мог не заметить переменившееся лицо друга.       – Ты в последнее время сам не свой: вечно дерганый какой-то, витаешь в облаках и… – парень вдруг осекся.       – Что? – Антон ухмыльнулся.       – Такое ощущение, что ты нас избегаешь. – Глаза брюнета сузились, сконцентрировавшись на лице Шастуна.       – Тебе показалось, – Антон метнул взгляд в коридор, из которого доносились какие-то шорохи.       – Тох, – Матвиенко пытался подобрать слова, – мы же друзья?       – Друзья, – Шаст облегченно выдохнул, а губы его растянулись в широкой улыбке.       В этот момент в комнату вошел Арсений, неся в руках несколько бутылок пива и несколько пачек чипсов.       Воспользовавшись ситуацией, Антон быстро сменил тему:       – А твои где?       – Мать, как обычно, на даче. Вызвала какую-то бригаду, готовят трубы к зиме, да и вообще. Я так понял, они в этом году зимой дальше дачи никуда не поедут, отец какую-то новую схему мутит, ему нужно быть в Москве, пока все не решится. – Арс протянул одну из бутылок Сергею. Тот как раз успел открыть две пачки чипсов и отправить себе в рот большую горсть.       Шастун неоднозначно хмыкнул и достал пачку сигарет из кармана.       – Шаст, – предостерегающе сказал Арсений.       Парень обреченно выдохнул и спрятал сигареты обратно. Он забыл, что дома они всегда отыгрывали роли пай мальчиков. Хотя, пожалуй, Сергей был единственным, кому играть не приходилось. Антону же эта роль в последнее время давалась с большим трудом. Дома его неоднократно ловили и за курением, и в пьяном виде. Он будто бы специально нарывался на очередной скандал. Юношеский максимализм в нем играл с какой-то особой силой. Взяв пачку чипсов, парень снова откинулся на спинку кресла.       – А у тебя как дела продвигаются? – открыв себе бутылку, Попов устроился в соседнем кресле.       Антон кинул на друга удивленный взгляд.       – Ты о чем?       – Как обстоят дела с покорением крепости по фамилии Соболевская? Уже почти два месяца прошло…       – Мы, вроде, временных рамок не устанавливали, – Антон напрягся и почувствовал, как начала набухать вена у виска.       Арсений медленно отпил пиво из бутылки, пристально глядя на друга.       – Не устанавливали, – согласился Попов, – но ждать надоедает, знаешь ли. Скучно.       Глубоко в душе Шаст надеялся, что друг перебесится и со временем забудет об этом идиотском пари.       – Ну, вот и не доставай меня. – Парень отправил в рот очередную порцию чипсов.       – Шаст, я тебе уже говорил, что ты как собака на сене – ни себе ни людям? – Арсений сверлил друга взглядом из-под длинных ресниц.       – Говорил, – Антон ехидно улыбнулся.       – Идиоты, – тихо проворчал Матвиенко и потянулся за второй бутылкой пива.

***

      Мел сидела на просторном диване в квартире Добрачевых, пока Катя, исполнявшая роль хозяйки квартиры, задумчиво перебирала ряды вещей в недрах гардеробной комнаты.       – Каааать, – Соболевская в очередной раз нервно поежилась.       – Ммм? – не отрываясь от изучения очередной вещи, отозвалась Добрачева. – Вот, попробуй этот костюм.       Девушка протянула подруге черный костюм: пиджак с широкими плечами и широкие брюки. Мел удивленно уставилась на предложенный вариант.       – Не нравится? – лицо Кати исказила гримаса грусти.       – Наоборот! – Соболевская восхищенно провела рукой по ткани, покрутила массивные пуговицы. – Он прекрасен…       Добрачева довольно улыбнулась:       – Ты пока примерь, а я поищу еще что-то. На всякий случай.       Катя снова скрылась между рядов с вешалками, а Мел начала поспешно переодеваться. Переодевшись, она подошла к большому зеркалу, в котором отражалась в полный рост.       Соболевская с восхищением рассматривала себя в зеркале, пожалуй, впервые в жизни. Перемены в настроении подруги не остались незамеченными Добрачевой.       – Тебе очень идет. – Катя обошла Мел по кругу. – У вас с мамой один размер. Это ее костюм.       – Что? – Мел запнулась. – Я, я… не могу…       – Успокойся, она не будет против. К тому же, – девушка обвела помещение рукой, – посмотри, сколько здесь вещей. Одной больше, одной меньше.       – Так не пойдет, – брови Соболевской сошлись на переносице, а лоб пересекла глубокая морщина.       – Хорошо, я обязательно предупрежу маму. Но уверяю, она не будет против. – Катя улыбнулась и протянула подруге еще несколько нарядов.       – Обещаешь спросить?       – Обещаю.       Соболевская переоделась и предстала перед зеркалом в облегающем синем платье в пол. Оно было немного великовато в груди. В этот раз девушка оглядела себя более придирчиво. Она внезапно повернулась к подруге:       – Кать, я могу задать тебе вопрос?       – Конечно, – Добрачева ответила озадаченным взглядом.       – Почему ты мне помогаешь? – Соболевская заинтересованно смотрела на одноклассницу.       – Мы же, вроде, подруги… – девушка растерянно пожала плечами.       – Подруги, – подтвердила Соболевская и тепло улыбнулась. – И я не хочу, чтобы ты подумала, что я дружу с тобой из-за этого…       – Из-за чего? – Катя непонимающе смотрела на подругу.       – Ну… – Мел обвела руками пространство вокруг.       Добрачева громко рассмеялась.       – Ооо, подруга, если бы ты решила дружить со мной из-за каких-то привилегий, – она изобразила кавычки пальцами, – то тебя ждала бы крайне печальная новость. Для этого у нас есть более подходящие люди.       – Очень интересно… – Соболевская хмыкнула и надела следующее платье.       – Ну, тот же Попов, Шастун или Самойлова.       Мел недовольно сморщила нос.       – Вот об этом я и говорю, – Катя ухмыльнулась. – Еще в первый день я рассказала тебе о каждом из нашего класса, но для тебя абсолютно не важно их положение. Ты не побежала заводить дружбу с каждым, от кого можно поиметь какую-то выгоду. А за тем, как упорно ты сопротивляешься всем попыткам Арсения подлизаться к тебе, можно наблюдать часами.       – Не напоминай, – девушка рассмеялась.       – А еще ты нравишься Диме, – Добрачева махнула рукой, показывая, чтобы Соболевская сняла платье, и протянула ей еще одно. – Не знаю, как ему это удается, но он неплохо разбирается в людях. – Девушка грустно выдохнула. – В отличие от меня.       – Дима тоже мне очень нравится. С первого взгляда, если можно так сказать. – Мел снова подошла к зеркалу в коротком черном платье с длинными рукавами и открытой спиной. Девушка смотрелась в нем очень эффектно. Катя довольно присвистнула.       – Я тебя понимаю, – Добрачева тепло улыбнулась при мысли о Позове. – Он мне понравился, еще когда я увидела вас в школьном дворе, во время переклички. А потом, я пропала.       Соболевская ухмыльнулась, а затем, покрутившись вокруг своей оси, покачала головой:       – Нет, это для меня слишком. Давай попробуем еще раз первый костюм. – Переодевшись, она снова подошла к подруге. – По поводу «разбираться в людях»… и по поводу корысти… Знаешь, мы с Антоном…       Девушка снова замолчала, подбирая слова. Глаза Добрачевой буквально полезли на лоб.       – Ты и Шастун?       – Я не знаю, что между нами. – Соболевская оторвала взгляд от собственного отражения в зеркале и повернулась к однокласснице. – Что-то происходит, но мы пока и сами не знаем, что. Поэтому, пусть это останется между нами.       – Конечно, – Катя согласно закивала. – Кстати, Дима уже давно вас подозревает. И ему это не нравится, если можно так сказать.       – Передай ему, чтобы не волновался. – Соболевская вышла обратно в комнату и села на диван.       Катя вышла следом и присела рядом, губы ее дрожали.       – Не он один…       Соболевская обеспокоенно посмотрела на подругу.       – Ты ничего не хочешь рассказать?       Добрачева вымученно улыбнулась.       – Знаешь, в прошлом году, я по уши влюбилась в одного одиннадцатиклассника. И когда он обратил на меня внимание, я просто не могла поверить своему счастью. Подруга, я тебе рассказывала, пыталась открыть мне глаза, мы даже чуть не поругались, представляешь? – Мел покрутила головой, не совсем понимая, к чему клонит Катя. – А потом… он начал все чаще намекать на секс. Я была не готова, мучилась, не знала, как ему об этом сказать, пока не узнала, что у наших старшеклассников что-то вроде соревнований: кто быстрее и больше уложит в свою постель.       – Катя… – Соболевская крепко прижала к себе девушку. – Ты же не…       – Нет, я узнала об этом раньше.       – Как же это… – Мел изо всех сил пыталась подобрать цензурное слово, – мерзко.       – Более чем, – на лице Добрачевой появилась некая пародия на улыбку. – Зато очень хорошо отрезвляет. Правда, побочные эффекты тоже имеются. Я потом от парней шарахалась как черт от ладана. Дима – первый парень, с которым я решилась на отношения с тех пор.       – Ты ему говорила?       – Нет, – Катя усиленно замотала головой. – Надеюсь, он об этом не узнает.       – Не от меня, – Мел отодвинулась и заглянула подруге прямо в глаза.       – Спасибо. Я надеюсь, эта традиция ушла вместе с прошлым выпуском.       – Я все равно не понимаю, как так можно... – У девушки не укладывалось в голове, как кто-то может так легко играть чужими чувствами.       – Многие из тех, кто учится в нашей школе, привыкли получать все, что они хотят. Совершено не задумываясь о последствиях своих поступков. Не все, конечно. Есть много хороших ребят, но все же будь осторожна.       – Спасибо, что предупредила. – Взгляд Соболевской стал почти что стеклянным.