Сфотографируй для меня небо

Вечер был особенно холодным. Атсуму прятался от ветра, прислонившись к стене заброшенного здания. Через дорогу мигали неоновые вывески, разносились громкие всплески голосов, обрывки разговоров тонули в гуле машин. Здесь шум заглушался, свет притуплялся, оставляя некоторые участки в непроглядной тьме. Этот мрак скрывал в себе его обитателей. - Я тебя вижу, - Атсуму затушил сигарету. - Мне не нравится, когда за мной втихую наблюдают. - Я не собирался прятаться, - Суна говорил тихо, словно боялся, что кто-то мог их подслушать. - Просто принял тебя за него. Атсуму сипло посмеялся, делая шаг вперед. Он заметил, как Суна напрягся, вытянувшись всем телом. - Если бы ты не подсадил его, то смог бы и дальше любоваться им. - Ты знаешь, что этот разговор ни к чему не приведет, - Суна устало потер пальцами слегка искривленную переносицу. - Я не хочу снова... Вспоминать это. - Тогда зачем ты позвал меня? - Атсуму оказался перед ним, грубо сжав пальцами его челюсть и заставив того поднять на него голову. Суна скосил глаза. - Даже посмотреть на меня не можешь. Слабак. - Атсуму с отвращением отнял руку. - Прекрати, - Суна оскалился. - Ты сам в зеркало когда последний раз смотрел?! На мгновение воцарилась тишина. - Не понимаю, о чем ты, - сдержанно проговорил Атсуму. Ложь. Он слишком хорошо это понимал. Каждый раз из отражения на него смотрел Осаму. С болезненно красными глазами, непричесанными волосами, впалыми щеками, ярко-выраженными скулами. Он никогда не улыбался. Молча наблюдал за движениями Атсуму, заторможенно двигая зрачками. Даже когда Мия отходил от зеркала, он ощущал на себе его изнемогающий от усталости взгляд. - Мне плевать, - прохрипел Суна. - Ври другим сколько хочешь, себя не обманешь. - Последний раз спрашиваю, зачем ты меня позвал. Отвечай, или я ухожу. Суна задержал дыхание, прожигая взглядом грудь Атсуму и не решаясь поднять взгляд выше. Медленно выдохнул, принял неизменно апатичное выражение лица и протянул ему руку, которую все это время держал за спиной. В ней была небольшая коробка. - Держи. Это от него. Атсуму несмело шагнул вперед. - Что внутри? - Подарок, - Суна мягко улыбнулся, шмыгнув носом. - Он не смог передать его сам, - говорил сипло, тихо, словно каждое слово болезненно встревало в глотке. - С днем рождения, Мия. Развернулся и пошел прочь. Его плечи обреченно гнулись, ноги устало шаркали по земле, голова падала все ниже на грудь. Атсуму смотрел ему вслед и понимал, что больше никогда его не увидит. Люди, которые хотят жить, так не ходят. _ _ _ _ Сакуса обессиленно лежал на полу. Его знобило. Лихорадка беспощадно изводила тело непрекращающимися судорогами. В голове эхом отдавало тиканье настенных часов. Время пролетало стремительно быстро. Сакуса моргал часто, дышал отрывисто. Время тянулось бесконечно долго. Сакуса закрыл уставшие глаза. Интоксицированный организм издевался над рассудком. Разрывал здравомыслие в клочья, отравлял желание существовать. На языке, на губах - неприятная желчь, он слизнул ее и проглотил. На вкус - горький мед. Именно таким представлял себе Сакуса наркотик. Как Атсуму. Отравляющий, вызывающий болезненное привыкание. Эгоистичный, заставляющий думать только о себе. Непостоянный, оставляющий измотанный организм умирать в одиночестве. Сакуса застонал, уткнулся лицом в пол. Он чувствовал грязь, пыль, вдыхал их, морщился от отвращения, но не мог заставить себя избавиться от раздражителей. Потому что главный аллерген вновь исчез из его жизни, обратившись в вопросительные знаки, неизменно напоминающие ему по вечерам о том, как сильно он скучает. *Би-ип* 18.23 ???: [Прикреплено вложение] Сакуса обвел взглядом приевшийся пейзаж. Кроны деревьев раздражающе мелькали в тумане, плотным слоем легшим на землю. Краски неприятно пестрили, заставляя глаза слезиться. Он устал. 18.25 Сакуса: Вернись. В ответ молчание. И оглушающе громкая тишина, эхом разносящаяся по пустой квартире. _ _ _ _ *Би-ип* 18.21 ???: [Прикреплено вложение] Киеми не открывал фотографию, практически вслепую печатая слово, разъедающее его изнутри. Ему хотелось кричать, вопить, разрывать глотку, но он не мог. Тихо, сдавленно плакал, ощущая себя ничтожеством. Киеми не мог заставить себя сходить в душ, вдыхал кисловатый запах собственного тела, чувствовал сухость в горле, пустоту в желудке, отвращение в мыслях. Сакуса: Вернись. Вернись. Вернись. Он прижал телефон к груди. Атсуму продолжал молчать. Сакусе казалось, что он умирает. "Вернись ко мне". _ _ _ _ *Би-ип* 18.25 ???: [Прикреплено вложение] Сакуса апатично окинул взглядом фотографию. Небо. Лишенное эмоций, словно обесцвеченное. Некрасивое, пустое, раздражающее. Сакуса: Почему ты встречаешь закат в одиночестве? Телефон погас. Но тишина, приевшаяся Киеми, резко оборвалась. *Би-ип* 18.32 ???: Я не один. Сакуса: О чем ты? 18.34 ???: Саму. Он всегда со мной. Сакуса опустил телефон и засмеялся. Сдавленно, тихо, словно закашлявшись, а потом все громче. Его плечи тряслись, живот болезненно скручивало. Он смеялся, пока взгляд не помутнел из-за слез. Кажется, он сходил с ума. Люди травят друг друга не хуже наркотика. _ _ _ _ *Би-ип* 18.34 ???: [Прикреплено вложение] - Прекрати, прекрати, прекрати! Хватит возвращаться к нему! Он умер. Умер! А я жив, и я жду тебя, я, - Сакуса всхлипывал, цепляясь пальцами за грязные волосы. - Я все еще жду, Атсуму. _ _ _ _ *Би-ип* 18.32 ???: [Прикреплено вложение] ???: Я так и не открыл его подарок. Сакуса смотрел в экран телефона. Тот растворялся в его руке, позволяя разглядеть каждую линию на внутренней стороне ладони. В голове тяжестью осела пустота. "Подарок? Чей? Осаму? Разве он не умер? Когда-то давно. Сколько лет прошло?" Он медленно искал нужные буквы на клавиатуре. 18.37 Сакуса: Чего ты боишься? Ответ пришел мгновенно. Словно Атсуму заранее знал вопрос, не раз прокручивая его в голове. ???: Я боюсь натворить глупостей. _ _ _ _ Следующий день был иным. Безнадежно тихим. Обреченно молчаливым. Опустошающе одиноким. Он не пробудил Сакусу привычным *Би-ип*. Заставил барахтаться на поверхности холодной черной воды, сплевывая соленую жидкость, с головой уходя под ее волны, захлебываясь в кошмаре. Он все глубже погружался в бездонный мрак, пока бесстрастной мертвой хваткой его не потянуло вверх осознание. Атсуму тоже все еще ждал. И Сакуса не мог потерять его. Он взял телефон и впервые за долгие дни оказался на улице. _ _ _ _ Зеркало. Осаму. Осколки. Кровь. Больно. Небо. Закат. Могила. Бесцветно. Телефон. Сакуса. Сообщения. Одиноко. Кадры, сменяясь, мутными изображениями представали перед глазами Атсуму. Дни сливались в один нескончаемый поток снимков. Атсуму медленно моргал. Хотелось спать. Сон. Он вспомнил, как прижимал к себе Сакусу, носом утыкаясь в ложбинку на его груди, вдыхал его запах, позволял рукам исследовать его тело. Как щемило грудь каждый раз, когда Киеми касался пальцами шрамов на его запястьях. Как скручивало желудок и тянуло в паху, когда Сакуса, тяжело и отрывисто дыша, наклонялся к его губам. Губы. Он видел, как вытирал засохшую пену со рта Осаму. Как закрывал его глаза, мягко надавливая на веки. Как ложился рядом, пытаясь дышать за них двоих. Как старался разорвать собственное тело, поделиться его частью с Осаму, вернув того к жизни. Жизнь. Ринтаро, должно быть, уже мертв. Был ли он когда-нибудь жив? Был ли когда-нибудь жив сам Атсуму? Осаму? Киеми? Или они родились обреченными на гниение? Гниение. Он разлагался? Или был паразитом? Отравил жизнь Осаму, позволив ему умереть? Причинил боль Сакусе? Сакуса. Киеми. Оми-Оми. Атсуму открыл глаза. Холодный ветер раздувал надорванные шторы. Закатное солнце отражалось в осколках стекла, разбросанных по полу. Пятна крови бордовой корочкой омрачали вид. Атсуму приподнялся на дрожащих руках. Голова кружилась, он ощущал тошноту, все тело пронизывало неприятной ноющей болью. Но впервые за бесконечно длинное время он чувствовал себя живым. Он поднялся на шатающихся ногах и вяло обвел взглядом комнату. Словно после затяжного шторма. Пропахшая отчаянным хаосом. Коробка лежала нераспакованной. Глянец оберточной бумаги потерся из-за частого пребывания в руках Атсуму. Он слишком долго откладывал принятие, знал, насколько болезненным оно будет. Ноги сами шагнули вперед. Он двигался неуверенно, скомкано, лихорадочно. Неестественно протянул руки к коробке. Бессознательно начал рвать бумагу, глянцевые обрывки летели на пол, шуршали под ногами. Фотоаппарат. Его собственный, отремонтированный, некогда потерянный, вновь обретенный, напоминающий о прошедших временах. Ссора с Осаму, разбитая о стену камера, встреча под дождем, обезумевший от отчаяния взгляд брата, его нервная улыбка и дрожащие руки, в которых он прятал от влаги сделанный для Атсуму снимок. "Я сфотографировал для тебя небо". Атсуму прижал фотоаппарат к себе, зажмуривая глаза. Борясь с желанием швырнуть его в стену. Развеять возникший в голове образ. - Лучше бы ты себя сберег, - тихо проговорил Атсуму, пробегаясь пальцами по поверхности камеры. Послышался шорох. Неосторожным движением он извлек сложенный в несколько раз лист, не удержал его в руках, тот с характерным звуком оказался на полу. Атсуму поместил фотоаппарат на стол и сел на колени, подбирая упавший предмет. Развернул бумагу. Смятая по краям, по ней разбегались иероглифами чернила. Атсуму улыбнулся и сделал глубокий вдох, закрывая глаза. - Ты не мог уйти молча. Верно, Саму? _ _ _ _ Сакуса бежал, сбивая дыхание, позволяя жару растекаться по недавно ожившему телу. В ушах похоронным маршем гремел пульс. В голове свинцом разливалась одурманивающая тяжесть бессознательных дней. Улица проглатывала его, завлекала в плотные толпы омерзительно громких людей, затягивала в удушающе тесные переулки. Он бежал, не замечая чужих прикосновений, игнорируя прилипающую к ногам пыль и загрязненный воздух, неприятно жгущий кожу без маски. Сжимал в руках телефон с непрекращающимся "абонент недоступен". Жаждал, чтобы Атсуму был на месте. Грудь болезненно сжимало, на языке снова ощущалась желчь. Он боялся. Боялся, что не успел. Бежал, пока вибрация телефона не выбила остатки воздуха из груди, заставив остановиться. Внешний шум заглушал этот звук, но сердце отчаянно билось в такт с въевшимся в мозг сигналом. *Би-ип* Сакуса, держа телефона замершими дрожащими пальцами, нервно открывал сообщения. 20.03 ???: Когда умирает художник, Бог позволяет ему разрисовать небо, чтобы попрощаться. Что тогда остается фотографу, Оми-Оми? Сакуса: Что бы ты ни делал, остановись. Я рядом с нашим местом. Давай встретимся. ???: Мне жаль. Сакуса: Мия Атсуму, сейчас же ответь на мой вызов. Я совсем близко. Просто поговорим. *Абонент не отвечает или находится вне зоны доступа сети* Сакуса: Прошу, Атсуму. *Абонент не отвечает или находится вне зоны доступа сети* Сакуса: Умоляю. Не делай этого. Не надо. Прошу. Ты нужен мне. *Абонент не отвечает или на...* - Заткнись! - Сакуса схватился рукой за волосы, швыряя телефон об землю. С треском оторвался экран, отлетели осколки стекла, стихли раздражающие гудки. Киеми тяжело и отрывисто дышал, борясь с разрастающейся внутри паникой. Руки нещадно трясло, он наклонился, цепляясь за колени, с губ стекали слюни, он не мог закрыть рот, уставившись широко открытыми глазами в серый клочок земли. Он бросился к остаткам телефона, осколок впился в палец, Сакуса болезненно отпрянул. Устройство сломано, не подлежит ремонту. Он сжег последний мост, единственный способ связи с Атсуму. И теперь был отвратительно беспомощен. - Черт, черт, ЧЕРТ! - он лихорадочно водил взглядом по улице, бегло касаясь лиц людей. Не те спутанные волосы. Не те мутные медные глаза. Не та печально-красивая улыбка. Не то. Не то. Не то. Не то. Кто-то коснулся его плеча. Паника переросла в истерику, и он вновь побежал. Расталкивал людей, глотал ртом воздух, спотыкался о неровности дороги и чужие ноги, ловил на себя испуганные взгляды. Неоновые вывески, мигающие огни светофоров и фонарей проносились мимо, сливаясь в одно бесконечно яркое пятно света. Глаза беспощадно жгло. Он бежал, цепляясь взглядом за углы домов. Ему нужен был всего один тихий и темный угол. Место, чтобы перевести дух и прийти в себя, пока он окончательно не лишился рассудка. - Сакуса! Киеми замер. Медленно, боязливо обернулся. В нескольких метрах от него стоял Мия. Протягивал к нему руку, улыбался одними глазами. Словно призрак, игнорируемый людьми, ждал Сакусу. И Киеми бросился на этот немой зов. _ _ _ _ Атсуму смотрел в потолок пустым немигающим взглядом. Красные глаза болезненно щипало, под ногтями застряли кусочки кожи, разодранные в кровь руки мучительно жгло. Пальцами он разглаживал смятый кусочек бумаги, аккуратно дотрагиваясь иероглифов, оставленных Осаму. И пытался почувствовать хоть что-то. Эмоции захлестнули его мгновенно. Словно в шторм, нещадно швыряли с одной скалы на другую, сменяя скорбь на гнев, злобу на унылую радость. Но чувств не было. Опустошенный, Атсуму сжимал в руках письмо в тщетных попытках понять, что ему делать. Хотелось лишь одного. Слиться с холодным полом, расщепиться на молекулы, раствориться в воздухе, исчезнуть, перестать существовать. Но что-то мешало. Горечью препятствовало сладким мыслям о том, чтобы оборвать жизнь. Вертящееся на языке слово. Имя. Оми. - Ты это имел в виду, Саму? - Атсуму слабо шевелил сухими губами. Оповещения о пропущенных вызовах заслоняли экран телефона. Он набрал номер Сакусы, но ответом служили равномерно раздражающие гудки. *Абонент не отвечает или находится вне зоны доступа сети* Атсуму долго смотрел на последнее пришедшее от Сакусы сообщение, словно не понимая его смысла. Будто оно было адресовано не ему. Кому-то другому, кем Киеми действительно дорожил. "Ты мне нужен". Мог ли он заслужить такое? Он перевернулся на бок, выключил телефон, прижал к себе ноги. Провел пальцами по изуродованным рукам. Отрицательно покачал головой. Не мог. Чье-то дыхание опалило шею. Атсуму не дернулся, боясь развеять видение. Ощутил на себе тяжесть чужого тела, сжался, зажмурил глаза. - Не глупи, - тихий, спокойный голос. Киеми. - Ты мне нужен. Атсуму резко обернулся. Никого. Он еще ощущал на себе дыхание Сакусы, когда темные улицы впускали его в свои объятия, позволяя опьяненному видением Атсуму выискивать в толпе единственного дорогого ему человека. _ _ _ _ Парень с фотографии смотрел на него пустым улыбающимся взглядом. Все таким же, каким его видел Сакуса ранее, без блеска в глазах. Осаму поправил серые волосы за ухо. - Знаю, ты не меня хотел увидеть, - хрипло проговорил он, прочищая горло, словно каждое слово причиняло ему боль. - Я не задержу тебя надолго. Сакуса молчал. Рядом с Осаму было холоднее, но спокойнее. - Мне было так больно смотреть на то, как брат убивал себя, - мягко продолжил он. - Ненавидел, терзался чувством вины. Я не смог помочь ему. Но что-то мне подсказывает, - он вновь посмотрел на Сакусу. - Что ты сможешь. Киеми неосознанно кивнул. Взгляд Осаму больше не казался таким пустым. Все еще поддернутый печалью, к нему словно примешалось что-то светлое. Даже цвет изменился. Стал темно-медным. - Позаботься об Атсуму за меня. Осаму сдержанно улыбнулся и развернулся к нему спиной. Совсем неслышно, невесомо он скользил призрачной фигурой между людьми, все стремительнее уходя прочь от Киеми. Он уже не видел растрепанных серых волос, сжатых плеч, не ощущал холода, мурашками пробегающего по коже, но только сейчас нашел в себе силы произнести ответ. - Я постараюсь. _ _ _ _ Атсуму сбивчиво дышал, отчаянно оглядываясь, цепляясь в проходивших мимо людей. Они испуганно отходили, с сожалением и злобой смотрели на него. Они не понимали. - Оми! - горло жгло, в глазах стояли слезы, кулаки сжимались, оставляя на внутренней части ладоней болезненные вмятины от ногтей. - Оми! Оми! Он продолжил бежать, выискивая их с Сакусой особенное место. Улица через дорогу смотрела на него неприветливой чернотой. Там никого не было. Никого. Никого. Никого. Атсуму боялся остаться один. Боялся подвести Осаму. Он бежал, спотыкался, падал, вновь поднимался, сдирал ладони о землю и раздирал глотку криками. Несся вперед, бился об углы домов, цеплялся о стены, придерживая уставшее тело. Сердце бешено билось в груди, отдавалось в висок, голова тяжела. А Атсуму все выискивал в толпе его. Пока не нашел. Взбудораженного и растерянного, с таким же беспокойным взглядом и взволнованным выражением лица. Он стоял через дорогу, не моргая, глотая широко открытым ртом воздух. И улыбался. Хватался рукой за шиворот толстовки, словно в груди стало мало места для всех тех чувств, что он сейчас испытывал. Он сделал шаг вперед. Атсуму сорвался с места, опрометью кинувшись к нему. Ощутил в руках его тело, прижал к себе так сильно, как только мог. Чувствовал биение его сердца, слышал громкое дыхание. - Атсуму, я... то сообщение... Я подумал, что ты... - Сакуса рвано говорил, глотая слова. Он прильнул к Атсуму, сжимая руки за его спиной. - Ты дрожишь. - Ты тоже, - тихо проговорил Атсуму, касаясь губами лба Киеми. - И у тебя, кажется, жар. Сакуса кивнул. Его плечи дрогнули и он словно обмяк в руках Атсуму. - Ты чего? Я ведь здесь, видишь? Все в порядке, я... - Атсуму чувствовал, как Киеми сдерживал слезы. - Оми? Сакуса вскинул голову, заглядывая ему в глаза. Мутные, блестящие. - Думаешь, у нас получится? Он не прояснил, что именно. Не добавил лишних слов. Молча смотрел на Атсуму, ждал ответ. - Мы можем попробовать, - медленно произнес он. Поднес лицо совсем близко к Киеми, ощущая его дыхание на своих губах. Сакуса улыбнулся, позволив слезам стекать по щекам. Осторожно подался вперед, коснулся губ Атсуму и прошептал. - Да. Можем попробовать. _ _ _ _ "Здравствуй, Тсуму. Я надеюсь, тебе не придется читать это письмо. Я ведь все держу под контролем, так? Это не наша первая ссора, а таблетки не вызывают привыкания. Так что в скором времени все вновь должно быть хорошо. Прости за испорченную камеру. Прости, что не послушал. Прости за то, что оставил тебя. Я все исправлю. Я постараюсь. Но если ты держишь в руках эту бумажку, а меня нет рядом, значит, что-то пошло не так. Сначала ты начнешь винить меня. На твоем месте я бы сделал так же. И мне правда жаль. Как бы сухо и избито это ни звучало. Я придурок, полный идиот, дурак. Ужасный брат. Поддался слабостям, возомнил себя одиноким и брошенным, захотел чего-то нового. Ты возненавидишь меня, и будешь прав. Это полностью моя вина. Так что не смей, Тсуму. Не смей винить себя. Я знаю, как сильно ты ненавидишь себя. За самые глупые и ничтожные вещи. И это убивает меня. Я никогда не говорил тебе этого в жизни, но, знаешь, Тсуму, ты - самый удивительный, смелый и заботливый человек из тех, кого я встречал. Любое мое воспоминание я делю с тобой, самое счастливое и печальное, и я не хочу потерять ни одно из них. Я постараюсь остаться с тобой так долго, как только смогу. И если я оплошаю... Прошу, не соверши ошибку. Я буду говорить прямо. Если сейчас, когда ты читаешь это, меня нет рядом. Если я умер. Если я оставил тебя. Пожалуйста, Тсуму, живи. Я помню про твое обещание. О том, что мы сбежим вдвоем, оставим позади этот город и эту жизнь. Я подвел тебя. Я нарушил его. Но у тебя нет права сдаваться, ясно? Так что, прежде, чем ты решишь уйти, попробуй найти того, кто заставит твое сердце биться сильнее. Того, кто поможет тебе почувствовать жизнь. Чтобы потом через много-много лет, когда ты вспомнишь обо мне, ты смог улыбнуться и с гордостью рассказать мне о том, чего добился. Ты всегда заботился обо мне, Тсуму. И я постараюсь следить за тобой, но меня не будет рядом. Меня уже нет рядом. Но есть кто-то другой. Живи ради него. Живи ради меня. Живи ради себя, Тсуму. И не забывай посматривать на небо. Я разукрашу его для тебя в самые прекрасные цвета. Навсегда твой брат, Саму".