статистика разводов

Ваня сидел на диване, почти полностью выцветшем от старости и став уже совсем не синим, а каким-то серый. Он почти полчаса вообще не шевелился, безучастно глядя в телефон, лишь изредка меняя положение ног оттого, что они затекали. Он был не по годам низким, а в своей излюбленной мешковатой одежде и на огромном диване выглядел совсем маленьким, даже крошечным. В дверях гостиной появляется ещё одна фигура - Анатолий, или Толя - так его называла мама и, в следствии, все остальные. Он не мог похвастаться мышцами, был довольно худой, но рост компенсировал это, и парень выглядел огромным на фоне Вани. Черноволосый парень стоял в проходе, опираясь плечом на стену. Он только вышел из ванны, волосы были слегка мокрые и вились черными кудрями. - Штаны одеть не хочешь? - Ваня лениво осмотрел парня с ног до головы прежде чем сделать замечание. Толя был в одних трусах. - Не одеть, правильно - надеть. - тот лишь усмехнулся в ответ. - Да ну тебя! - это была излюбленная Ванина фраза, она была у него в речи как фраза-паразит, что-то типо "блин" или "короче". Он сказал ее и сейчас, отвернул голову и вздёрнул носик - обиделся. Толя сложил руки на груди, медленно подошёл к дивану и, вставая за его спинкой, наклоняясь к самому уху своего возлюбленного, прошептал: - А ночью тебя всё устраивало. Ваню всего передёрнуло, он резко повернулся к парню. На его лице замерла непонятная гримаса удивления и отвращения одновременно. - Да ну тебя! - крикнул мальчик и весь залился краской. Он вскочил с дивана и направился к дверям: - Извращенец! - крикнул он в последнюю секунду перед тем, как скрылся из комнаты, направляясь на кухню. Он о чём-то ещё ворчал, но Толя уже не слышал его. С кухни раздался звон тарелок и шум воды. Действительно, наступало время ужина, Толя почувствовал надвигающийся голод. В раздумьях о том, что́ сейчас приготовит ему его любимый мальчик, он достал из под дивана пульт, предварительно поломав голову и поискав его во всех щелях комнаты, и включил телевизор. На "Первом" вещал о повышении пенсии батюшка Владимир Владимирович Путин, на "Культуре" крутили какие-то замыленные мелодрамы, на "Пятом" - интриги и расследования. Всё в лучших традициях российского тв. Голод подкрался совсем близко, живот начал урчать, так что Толя с усилием заставил себя встать и уже самому идти на кухню, потому что Ваня давно притих и почему-то не звал парня к столу. Зайдя в маленькую, залитую жёлтым, противным светом, комнатку, черноволосый увидел, что его мальчик уже ест без него, причем делает вид, что вообще не замечает его, то есть Толиного, присутствия. - Мог бы и позвать, - промямлил Толя и подошёл в плите, - даже не наложил ведь. Он положил в тарелку что-то, что Ваня называл зелёной гречкой с каким-то там соусом. Это всё были какие-то вегетарианские замашки. Ваня вообще величал себя вегетарианцем, но планомерно, раз в неделю ел мясо, как он сам говорил, для роста, хотя с 14 лет не вырос ни на сантиметр. Толя бы в жизни такое не стал есть, если бы это не было приготовлено рукой его возлюбленного. Ему нравилось, когда Ваня чуть краснел после похвал его "чудесной пищи защитников природы", в которой не было ни одного намека на белок, и от которой хотелось блевать, но Толе просто так нравилось. Его вообще в принципе все устраивало, главное, чтобы в желудок что-нибудь перепало, а то сам он не то что готовить, даже плитой пользоваться не умел. Ваня обычно готовил, накрывал на стол и всё в этом духе, а Толя мыл посуду и расставлял тарелки. Но почему-то сейчас, да и вообще всю предыдущую неделю всё шло совсем не так. Ваня не звал его есть вместе. Толя каждый день терпеливо, как пёс, ждал, что мальчик позовет его есть эту блевотную гречку вместе, но он не звал. Он не звал Толю спать вместе, не звал гулять, вообще порой делал вид, что черноволосого не существует. Толя же сначала злился, стучал кулаком по столешнице, ворчал, но в ответ получал лишь закатывание глаз и лицемерное цоканье языком. После этого Толя бросил все попытки скандалов, и просто стоил страдальца, удивляясь как в первый раз и делая вид, что так и надо, так правильно и обычно, а внутри весь кипел, как самый мощный чайник. Проблему обсуждать ни один не решался. Толя не решался спрашивать об этом не из страха, но из гордости, всё таки он сверху как никак. Между ними как будто велась холодная война: один не хотел озвучивать проблему, а второй предпочитал эту самую проблему игнорировать. Толя с тарелкой сел на свое место за столом, боязливо поднял глаза на Ваню. Тот даже не глядя в ответ, резко встал, поворотил нос, как будто не желая делить трапезу с посторонними, и направился к раковине. - Я помою. - проговорил Толя, но Ваня его не слушал и мыл тарелку сам. - Может ты уже начнёшь меня слушать? В ответ молчание. - Да что с тобой такое? Снова тишина. Толя бросает вилку. Она с шумом бъётся о тарелку и падает на пол. Бежит в спальню за Ваней, хватается за него, останавливает. Тихое "да ну тебя" слетает с его губ. - Можешь мне объяснить, что с тобой происходит? - Толя всё таки останавливает бьющееся в его руках тельце, крепко держа за предплечья. Ваня отворачивает лицо в сторону, дует губы и дёргает плечами, но всё же сдается физически. Он сжимает крошечные кулачки до красных костяшек, пыхтит как паровоз, всё лицо его наливается румянцем от напряжения, и он бьют Толю прямо в грудь кулаком, чтобы тот отпустил. Было видно, что он старался изо всех сил, вложил всю силу в свой удар, но он получился настолько слабый и безболезненый, выбивая из лёгких Толи не крик боли, а смех, который он очень сильно старался сдержать. - Ты! Ты! - мальчик не знал, с чего начать, - Ты совсем меня не слушаешь! О чем бы я не просил, ты ничего не делаешь! Я просил тебя прибить ту отпавшую полку, передвинуть нашу кровать от окна, потому что я мёрзну, просил поменять эту ужасную жёлтую лампочку на кухне, я бы и сам ее поменял, но я слишком низкий! - это он сказал с особым ударением, - Не смей смеяться над мои ростом или я тебя ударю! Ты валяешься на диване, как тюфяк, со своим телефоном, и ничего не делаешь! Я попросил тебя одеть, нет, надеть штаны ещё полчаса назад, а ты так этого и не сделал! Повисла стеклянная тишина. Ваня что-то буркнул под нос. Толя хмыкнул. - Ты из-за этого злишься что-ли? - попытался расслабить лицо черноволосый, собирая последние остатки снисходительности, - Ну извини, забыл. - Иди к черту! - перебил его мальчик злостно, толкая в плечо, проходя в глубь спальни, падая на кровать и заворачиваясь в одеяло, - Иди к черту. - повторил он более спокойно, почти скорбно. Через несколько минут он услышал как входная дверь хлопнул. Хлопнула с такой силой, что сотрясла всё в квартире. Толя ушёл.