Листопад

- Отдай, - просит Пенни срывающимся от волнения голосом. - Отдай, прошу тебя по-хорошему. - Вот ещё, - лениво тянет Кэт. Она растянулась прямо в воздухе почти без поддержки, вдоль древка своей метлы. В её цепких ручонках крепко зажата одна из вещей, над которыми Пенни работала в гараже, - что-то странное и ей самой пока не понятное до конца: каждой идее, как цветку, нужно время, чтобы раскрыться. И откуда только Кэт ключи взяла? Впрочем, с другой стороны, ведьмам они без надобности - ведьмы, как кошки, бродят где хотят. - Что это, в любом случае? - Неважно, - гнёт своё Пенни. - Это не твоё. Отдай. - Интересно, - мурлычет Кэт, болтая ногами в воздухе и посмеиваясь своим мыслям, которые ещё не успела озвучить вслух, но обязательно вот-вот это сделает, - если я уроню это случайно, оно разобьётся? - Только попробуй! - вздымает Пенни в воздух до смешного маленькие кулачки. - Отдай! - повторяет она, точно заевшая пластинка, точно говорящая кукла со сломанным динамиком, точно десятилетка, которая ещё не успела стать мастером словесных баталий, но, видимо, тут без этого никуда, так что придётся начать брать уроки. - Ну и попробую, - оскал у Кэт становится только шире. - Ты меня, что ли, остановишь? - в доказательство своих слов она действительно швыряет вещь по направлению к земле со всего размаху, но Пенни ловит её в полёте. Не сама, конечно, а с помощью магии, в каких-то миллиметрах от земли. Изо рта у неё вырывается сдавленный то ли стон, то ли всхлип, то ли писк. Не удержать, конечно. Кэт старше, сильнее, опытнее. И лишь чудом не расколовшийся предмет вновь покорно плывёт к ней по воздуху, возвращаясь в её потенциально смертоносную хватку. Пенни может лишь жалобно проследить за ним взглядом. Она слишком низкая, чтобы дотянуться физически, у неё мало сил и опыта. Кэт же всё сходит с рук, всё сойдёт и впредь. Она только говорит, что хочет быть человеком, - нутро у неё что ни на есть ведьминское. В мире людей, настоящих людей, которым не будет до неё никакого дела, ей долго не продержаться. - Я заберу у тебя что захочу, - грозится тем временем Кэт. Она чувствует, как Пенни теряет интерес и ускользает из её хватки. Терпеть не может, когда её игнорируют. Этим можно пользоваться, и Пенни пытается, но иногда у неё не хватает выдержки. Если честно, у неё не хватает выдержки почти всегда. У Кэт настоящее чутьё на болевые точки. - Я заберу у тебя даже Эви, - пробует она на вкус новую угрозу и аж причмокивает от удовольствия, когда: - Нет, - моментально, само собой вырывается изо рта. Пенни может склеить разбитые вещи и найти новые, даже среди мусора. Но разбитую себя? Нет, это под силу только Эви. - Да-да, - тянет Кэт, довольная тем, что удар попал в цель. - Вот увидишь, скоро она о тебе и не вспомнит, - глаза её мечтательно поблескивают, затягиваются матовой пеленой обрывочных фантазий. - Она будет любить меня, и вкусно кормить меня, и целовать перед сном меня... - напевает она даже слишком нежно. Как будто в какой-то момент это всё перестало быть шуткой и потихоньку начало трансформироваться в план действий, но Пенни, конечно, не замечает. Она закипает от ярости, страх ослепляет её, предчувствие боли достигает вершины параболы - а в следующий момент Кэт остро вскрикивает и закрывает лицо ладонями. Она отнимает их ещё мгновением позже; вытирает потёкшую из носа красную струйку и улыбается. Разбитыми без единого прикосновения, окроплёнными кровью губами. - Так значит, ты всё же умеешь постоять за себя. В следующий же миг она сжимает кулак, и вещица в нём раскалывается на кусочки.