софт boy

Чанбин: Феликс в порядке?       Он не волнуется. Нет. Разве что совсем чуть-чуть, всё-таки это его вина, что тот оказался в злосчастном клубе.       Ночью Феликс уехал к Чану, а перед этим Бан успел наорать на Чанбина за то, что допустил такую ситуацию. Со не любит, когда на него кричат, но тут даже возразить было нечего, только если прикрываться тем, что с Феликсом всё хорошо и они даже нашли какой-никакой общий язык, там, на лавочке. Чан: а чего мне пишешь? спрашивай у него       Чанбин просто не хочет показывать слабину, а проявление заботы для него равносильно слабости. Уже три часа дня и, скорее всего, Ли уже дома, но писать ему все равно не хочется. Он вчера и так извинился за то, что заставил приехать. Чанбин уже достаточно прогнулся под этого мальца и больше такого не повторится. Он не станет терять лицо и репутацию дьявола из-за какого-то практически незнакомого человека.       Сегодня Чанбин не пошёл на пары, как, в принципе, в большинстве случаев. Он живёт один, поэтому никто не заставит его подняться с тёплой кровати.       Ворочаясь из стороны в сторону и вертя в руках телефон, проклиная Чана, который не говорит ему ничего про состояние Феликса, он думает, стоит ли написать ему самому. Чанбин: ты как? Наверно, стоит. Ответ приходит почти сразу. Феликс: всё хорошо, хён Хён? Давно его так не называли. Чанбин кривит недовольную рожицу. Чанбин: не называй меня так Феликс: а как тогда? Чанбин: просто по имени Феликс: Чанбин-хён?       Со не понимает, целенаправленно парень над ним издевается или действительно такой тупой. Он начинает закипать, но как-то по-другому. Разбивать кулаки о милое личико он совсем не горит желанием. Наверно, он бы просто одарил его злобным взглядом или легко шлёпнул по бедру. Чанбин: ты отсталый? я сказал, просто по ИМЕНИ       Ответа на это не следует минут пять и почему-то Чанбину думается, что тот обиделся. Но ему-то какое, вообще, дело до обид мальчишки? Феликс: Чанбин Ты можешь мне помочь, пожалуйста? «А парень-то смелеет на глазах», — ухмыляется Чанбин, быстро печатая ответ. Чанбин: тебе мало, что я буду учить тебя драться? Феликс: это другое. вообще, это из-за тебя       Вот тут Чанбину кажется, что его лицо треснет от улыбки. Ему доставляет неимоверное удовольствие, когда кто-то пытается перечить ему настолько дерзко, понимая, что в любое время за это можно поплатиться. Феликс: я не успеваю сделать торт к завтрашнему дню… Чанбин: что ж помнишь про свечки и где они могут оказаться? Феликс: пожалуйста, можешь приехать сегодня и помочь мне с тортом? Думаю, твоя сестра будет счастлива, если узнает, что ты сам делал для нее подарок       Чанбин такого совершенно не ожидал и почему-то уверен, что и сам Ли от себя такого не ждал. Чанбин и готовить? Торт? Всё, чем он способен помочь — это разбить яйца. Не уточняется, какие именно. Чанбин: малыш, ты совсем чокнулся?       Пф, никуда он, естественно, не поедет. Это не его проблема. Он поручил это супер важное задание Феликсу, вот пусть тот сам и разбирается. Чанбин: какой адрес?

***

— Я не знаю, зачем согласился на это, — устало тянет Чанбин, когда Феликс заставляет надеть розовый фартук его бабушки. — Да не буду я это надевать! — Ты испачкаешь свой красочный прикид, — ёрничает Феликс, оглядывая Чанбина, одетого во всё чёрное. Ну, реально дьявол. — Ещё слово, и все яйца я разобью об твою голову, — грозит Со, всё же надевая фартук и неаккуратно завязывая его за спиной.       А Феликс, как ни странно, уже привык и даже не совсем боится. После вчерашнего и того факта, что Чанбин сейчас здесь, ему не так страшно оставаться с ним наедине и острить ему в ответ. Непонятно откуда взявшаяся уверенность убеждает, что все его угрозы — это только слова. А даже если дойдет до рукоприкладства, он заявит в полицию. Ну или Чану.       Феликс уже купил все нужные продукты, остаётся только соединить их в единое целое. Определённо, когда Ли ещё немного осмелеет, он потребует с Чанбина деньги за весь торт, а пока будет довольствоваться его шипением и бурчанием под нос из-за того, что тот просыпал на себя муку. — Сука, почему её так много?! — злится и яростно пытается отряхнуться. — Твой ёбаный фартук вообще не помогает. — Успокойся, её легко убрать, — Феликс отряхивает чужой рукав, посмеиваясь. — Сейчас бессмысленно. Когда закончим, всё постираем.       Чанбину не нравится, что Ли слишком чистый, поэтому следующая ложка с мукой летит ему в лицо. На это Феликс удивленно восклицает, открывает рот и выпучивает глаза, осматривая бардак, который постепенно оседает на кухне. Бабушка его убьёт, если увидит. Слава богу, её сейчас нет дома. — Хватит! Сам будешь потом прибираться! — верещит Феликс, пытаясь отряхнуть волосы. — Вот ещё, твоя кухня, — ухмыляется Чанбин и нарочно роняет на пол сырое яйцо, прислоняясь к краю стола, зная, что за сделанное ему ничего не будет. Но, кажется, он не прав, поскольку разъярённый Феликс тут же набрасывается на него. Что движет им в этот момент — непонятно.       Чанбин просто делает шаг в сторону, из-за чего Ли врезается в холодильник. Со смеется ещё сильнее, когда с холодильника падает небольшая коробка. — Феликс! Ну что за бардак ты тут разводишь, постыдился бы, — нагло дразнит его, пальцем тыкая на коробку, из которой вывалилось много бумажек и пустых пачек из-под таблеток.       Феликс не на шутку злится, ведь он ненавидит срач, особенно — в своей квартире. Он резко оседает на корточки и закрывает лицо руками. — Эй, ты чего? — Чанбин осторожно присаживается рядом и кладёт руку на чужое плечо. В этот же момент Ли поднимает голову, в глаза сразу бросается его самодовольная улыбка. Феликс толкает Чанбина со всей силы так, что тот падает на бок, еле-еле успевая выставить руки, чтобы не разбить нос.       На этом история заканчивается. Смерть главного персонажа никто не мог предсказать.       Феликс был хорошим и добрым человеком.       Только после он понимает, что натворил и что пора прощаться с этим бренным миром.       Чанбин не поднимает глаз из-под чёлки, голова опущена, а руки напряжены. Феликс сидит как вкопанный, улыбка пропадает с лица.       Он слишком расслабился и забылся.       Со медленно движется, пока Феликс отползает к выходу. — Куда это ты пытаешься сбежать? — тихо, но уверенно произносит Чанбин, косясь на испуганного парня. В следующее мгновение младший пытается вскочить и выбежать из кухни, но ему даже подняться не дают, обхватив мускулистыми руками вокруг живота и притягивая назад.       Феликс зажмуривается и ждёт, что его сейчас опрокинут через плечо, и его позвоночник переломится в нескольких местах точно, но ничего не происходит.       Он лишь сидит на полу, зажатый между чужим телом и руками, спиной опираясь на каменную грудь. — Ты же не хочешь оттирать кухню ещё и от крови, помимо муки? — хриплый шёпот обдаёт ухо Феликса, отчего по всему его телу проходит дрожь. Руки сжимают худое тело ещё крепче, Ли неуверенно кладёт свои ладони поверх чанбиновских, но не пытается выбраться. — Нет, — шепчет Феликс и активно мотает головой, волосами задевая лицо Чанбина. — Тогда больше так не делай.       Чанбин тихо посмеивается, пока младший не видит, и расслабляет руки. Он даже не думал как-то мстить за всё это. Ему, наоборот, произошедшее кажется очень забавным, ведь обычно никто не осмеливается даже дотронуться до него.       Они поднимаются с грязного пола и, как ни в чём не бывало, продолжают готовить.       Вот только Феликса потрясывает от страха, а Чанбина — от смеха.

***

      Вчера они успешно доделали торт и получилось очень даже ничего. А сегодня Чанбин уже уехал в свой родной город, чтобы поздравить сестру и вручить ей долгожданный подарок. В один момент у него в голове пролетела мысль взять с собой Феликса, вот только разумной причины для этого не нашел.       Чан больше не писал ему гневных сообщений, а значит Феликс перестал жаловаться на Со. Он даже начал скучать по этому. Это же весело. Ему доставляет нереально удовольствие кого-то бесить и пугать. Хотя глубоко в душе он хотел, чтобы хотя бы близкие перестали его бояться и пытаться подлизаться к нему, чтобы не получить кулаком в нос. Его семья даже не подозревает, что творится с Чанбином и его окружением. Он и не особо хочет этим делиться, незачем лишний раз расстраивать близких.       Торт сестре безумно понравился, а когда Чанбин сказал, что тоже приложил руку к его изготовлению, та вообще обомлела. И, между прочим, он оказался очень вкусный, Феликсу определенно стоит заниматься этим профессионально. Кстати о Феликсе. Феликс: когда мы сможем начать наши тренировки?       Он действительно загорелся желанием научиться постоять за себя. Хотя бы просто для того, чтобы дать малейший отпор самому же Чанбину в случае чего. Но об этом он, конечно же, знать не должен. Чанбин: я вернусь в сеул через пару дней давай во вторник вечером адрес зала я скину позже       Вот и договорились. Оба с нетерпением ждут вторника: Феликс, потому что воодушевлен, что станет сильнее, а Чанбину просто хочется поржать, да авось и что-то стоящее из парня выйдет.       Вторник подкрадывается незаметно, и Чанбин даже забывает о своем обещании, но Феликс радостно ему напоминает. Они договорились встретиться на месте в девять вечера, потому что в это время в зале уже никого не будет. Хозяин этого подпольного места хороший друг Чанбина, поэтому разрешает ему иногда забегать позаниматься после закрытия.       Это место не славится популярностью и опрятностью — а что еще можно ожидать от практически нелегального проекта? В этом помещении находится не только спортивный зал с тренажерами, но еще и ринг, на котором происходят жестокие негласные бои. Чанбин тоже участвует в них. — Добро пожаловать! — довольно лыбясь с широко расставленными руками, восклицает Чанбин, вдыхая полной грудью запах плесени и мокрого дерева. Феликс с недоверием оглядывает все вокруг: ужасного состояния стены, полы и потолки; свет приглушен, так как половина ламп не работает, тренажеры не мыли, наверно, лет сто. — Уютненько… — с брезгливостью произносит Ли, морща нос от ужасной вони. Чанбин смеется и идет вглубь зала, где стоят скамейки.       Феликс плетется за ним, рассматривая все вокруг — такое чувство, что сейчас должен кто-то выскочить из темноты. Ли нервно сглатывает и садится рядом с Чанбином, который роется в своей спортивной сумке. Куда-то весь энтузиазм пропал. — А зачем здесь этот ринг огромный? — Феликс пальцем тыкает в сторону. — Тут проходят бои без правил, — не поднимая головы, отвечает Со. — Часто люди приходят просто смотреть, иногда делают ставки. Нелегальная штука, в общем. — Ты когда-нибудь участвовал? — ему правда интересно, ведь о таком он слышит впервые, а видит и подавно. Звучит, как что-то из крутых американских фильмов. — Да, частенько бьюсь, — улыбается Чанбин, прогоняя в воспоминаниях недавние бои, из которых он выходил победителем. — Я очень расслабляюсь после этого, потому что оставляю всю свою агрессию и энергию на ринге.       Феликс задумчиво смотрит на платформу. Она не выглядит безопасно: это просто подобие сцены, даже без ограждений и сетки. Если неаккуратно упасть оттуда во время боя, то, наверно, можно и шею сломать. Ему стало очень любопытно посмотреть на Чанбина на ринге, одновременно и страшно, и завораживающе. — Чего расселся? Пошли тебя учить драться, — Со хлопает задумавшегося Феликса по плечу, и тот резко вскакивает. Они подошли к груше, подвешенной к потолку. — Для начала тебе нужно научиться держать правильно кулаки, чтобы не сломать пальцы или кисть при ударе.       Слова о переломе и возможных травмах не внушают доверия, но Феликс внимательно слушает и делает все, как скажет «учитель». Он показал правильное положение рук при ударе, зафиксировал его пальцы так, чтобы избежать ранений, а дальше на своем примере показал, как это выглядит, ударив грушу правым кулаком, но не со всей силы, а лишь для наглядности. — И главное никогда не расслабляй руки и тело. Если бьешь, то бей уверенно, иначе удар по инерции отрикошетит в тебя. Напрягай не только кисти, но и всю руку, спину и ноги, чтобы не отшатнуться назад.       Феликс в шоке с того, как Чанбин плавно и медленно объясняет даже самые очевидные вещи. Из него бы вышел отличный учитель. Вот только не факт, что все дети бы выжили после его уроков. — Понял? Бей, — Чанбин сделал шаг в сторону, уступая место у груши своему ученику.       Феликс сильно нервничал. Он не хотел показаться совсем жалким перед Со, хотя вспоминая их вечер в клубе, хуже уже быть не может. Сейчас в голове были мысли только о том, что Чанбин внимательно за ним наблюдает, а не о том, что нужно сконцентрироваться на ударе, поэтому когда он замахнулся и попал по груше, та даже не отшатнулась, а вот шлепок по руке был достаточно неприятный. Чанбин сдержал смешок, хотя очень хотелось пошутить. — Грушу нужно бить, а не гладить, — он подошел ближе и сам замахнулся, на этот раз со всей мощи. Резкий громкий звук эхом пронесся по помещению, а Феликс немного дернулся от неожиданности.       Последующий час он старался, как мог, даже сбился со счета, сколько раз ударил по груше. Руки горели от боли, плечи сильно забились и почти не разгибались. Но Чанбин продолжал требовать от него новые и новые удары и с каждым разом кричал «сильнее, резче!». У Феликса даже получилось вытянуть из строгого учителя «ого, неплохо», чем он безумно гордился. Они тренировали не только правую, но и левую руку, несмотря на то, что это было гораздо сложнее и неудобно. Кто знает, в какой ситуации может когда-то оказаться Ли? Нужно, чтобы обе руки одинаково привыкли к технике и силе, с которой следует наносить удар.       Невзирая на то, что Чанбин периодически кричал на него, Феликс больше не чувствовал той скованности рядом с ним. Он, наконец, ощущал себя комфортно. Может, потому что возомнил себя бойцом ММА. Чанбин же был как рыба в воде, его никто никогда не просил научить боевым приемам, но, оказывается, это так воодушевляет, когда кто-то действительно тебя слушает и старается. — Чанбин, я устал! — канючит Феликс, оседая вниз и принимая позу звездочки, и неважно, что пол до жути грязный. — Хватит ныть! Ты сам этого хотел, — Со подходит к лежащему телу, подхватывает руку и тянет наверх, но Ли полностью расслабился и не желал подниматься. — Может, для первого раза хватит? — с мольбой смотрит на Чанбина, складывая руки на манер молитвы. — Давай так, последнее, — начал Чанбин, чем заинтересовал младшего. — Сейчас ты попробуешь попасть по мне. Если не сможешь, то тренируемся еще полчаса, если сможешь — выполню твое желание. Как тебе? — Я должен тебя ударить? — Феликс аж подскочил с пола. — Да, — улыбается Чанбин, вызывающе смотря на собеседника. — Если сможешь. — Но я не хочу! — А зачем мы тогда всем этим занимаемся? На грушах ты драться не научишься, — Чанбин подходит ближе, принимая боевую позицию, выставляя кулаки перед грудью. Заметив замешательство Ли, он добавляет. — Я не буду тебя бить, не ссы.       Феликс встал как вкопанный, не понимая, что ему делать. С одной стороны, Чанбин за всю свою жизнь столько успел натерпеться, что удар от Феликса будет для него не больше, чем укус котенка, с другой — что-то ему как-то неспокойно, ведь он вот так просто разрешил себя ударить. Долго думать не пришлось, Чанбин ждал, а значит надо действовать.       Смотря прямо в глаза напротив, Ли замахнулся правой рукой, целясь в челюсть. Преодолевая невыносимое желание зажмуриться, он все же доводит дело до конца, но, естественно, его руку перехватывают и откидывают в сторону. Феликс вошел в азарт. Снова замахнулся правой, но уже чуть ниже, но опять потерпел поражение. Только вот Чанбин не заметил, что вместе с правой рукой, левая начала движение чуть позже, попадая точно в скулу Со. — Прости! — кричит Феликс, хватаясь за чужие руки, чтобы не дай бог они на автомате не полетели ему в лицо. Удар, на самом деле, был не такой уж и сильный, ведь Ли правша.       Чанбин лишь слегка отклонил голову в сторону, а затем с широкой улыбкой посмотрел на Феликса. — Молодец! — он был искренне рад. — Я, честно, не ожидал. Не скажу, что я был супер сконцентрирован, но я тебя недооценил.       Феликс слабо улыбается, все же волнуясь за состояние щеки Со. — Но! Что это, вообще, за техника? Ты бил сразу двумя руками, это больше похоже на разъяренного осьминога. Так можно и руку вывихнуть, кстати, но все равно респект за смекалку, — Чанбин подмигивает Феликсу, а тот почти плавится, ведь столько комплиментов от самого Со Чанбина, наверно, никто не получал.       Феликс не отвечает, лишь смущенно улыбается, пряча руки за спиной. — Я проиграл. С меня желание. Что хочешь? — Чанбин был уверен, что тот попросит быстрее отпустить его домой или две недельки выходных от тренировок, но. — Можно я приду посмотреть когда-нибудь на твой бой?       Со хлопает глазками, уставившись на парня, у которого аж глаза заблестели, кажется. Что угодно, но явно не это он ожидал услышать. — Э, да? Почему нет, — на самом деле, Чанбин безумно рад, что Феликс интересуется его деятельностью, пусть даже не совсем правильной. — Постараюсь не облажаться на следующем бое.       Феликс от радости прыгает на Со, который еще больше столбенеет и не знает, куда деть руки, пока на нем висит мальчишка, но тот тут же отпрыгивает, бормоча что-то вроде «прости, не хотел». Это определенно что-то новое, и это очень нравится Чанбину. Его сердце так не билось даже перед боями. Он тряхнул головой, чтобы выгнать лишние мысли и снова вернулся к Феликсу, уставившемуся в пол. Но у Со появилась отличная, на его взгляд, идея. Он резко развернулся и побежал куда-то за тренажеры, а вернулся, таща за собой большой черный мат. — Ты меня победил, но я, знаешь ли, проигрывать не люблю, — на этом моменте Феликс забеспокоился. — Последний на сегодня спор, у тебя нет права отказаться.       Феликс сглатывает, недоверчиво глядя на слишком довольного Чанбина. Ничего хорошего это радостное лицо предвещать не может. — Если я смогу повалить тебя за три секунды на мат — ты проиграл, если не смогу или пройдет даже четыре секунды, ты выиграл. Согласен? Согласен, — сам спросил, сам ответил и уже принял нужную позицию, готовясь к броску. — Подожди, подожди, — Феликс хаотично замахал руками. — Считай до трех, зайчик, — наглая ухмылка и взгляд исподлобья. Феликсу стало действительно страшно, но он все же встал в стойку, напрягая все тело. — Один.       Как только он произнес первое слово, почувствовал, как на его плечи опускаются чужие руки, а ноги подкашиваются под давлением. Лицо Чанбина слишком близко, а эта улыбка теперь в кошмарах будет сниться. Все произошло слишком быстро, не успев даже огласить цифру два, Феликс летит на мат практически в свободном падении. Он сильно зажмурился, ожидая неприятного удара о плоскую поверхность. Когда до нее оставалось буквально пару сантиметров, рука Чанбина переместилась на чужой затылок, придерживая и смягчая удар. Хоть мат и достаточно мягкий, но даже от такого толчка можно получить сотрясение, да и просто неприятные ощущения, а это не то, чего сейчас хотел Чанбин для Феликса.       Благодаря правильной технике и заботе Со, младший почти ничего не почувствовал, кроме испуга. Не успев отойти от шока, Феликс распахивает глаза и видит перед собой довольное лицо Чанбина. Слишком близко. На секунду он забыл, зачем они, вообще, все это делают. — Одна секунда. Рекорд, — Чанбин перебрасывает ногу через тело Феликса, оказываясь сверху. Вся жизнь проносится перед глазами, когда ты лежишь под таким парнем, как Со. Вот и у Феликса пронеслась. — Закрывай глазки и готовься выполнять мое желание.       У Чанбина явно есть дар внушения, ибо другого объяснения Ли не может найти на то, что он сразу же повиновался, ожидая, сам непонятно что. Вообще, он догадывался, но.       Губы чувствуют тепло все ближе и ближе, а затем, наконец, касание. Феликс шумно выдохнул. Да, это то, о чем он догадывался, но даже представить не мог, что это случится на самом деле. Чанбин аккуратно пробует на вкус чужие губы, задевая то верхнюю, то нижнюю. Сам от себя такого не ожидал, но раз захотелось, значит надо. Парней у него никогда не было, но он всегда считал себя бисексуалом, что, собственно, сейчас подтвердил на практике. Ведь ему безумно нравится целовать губы Феликса. И сам Феликс.       Чанбин кладет руку на тонкую талию, плавно поглаживая, перебираясь выше и оставаясь на шее. Пальцы нежно потирают кожу под ушами, а Феликс готов визжать от того, как приятно. Поцелуй углубляется, а все мысли уходят на задний план, оставляя дорогу ощущениям. Ли обвивает чужую шею, притягивая ближе, а Чанбину становится тяжело держаться на весу на одной руке, но ради такого момента он потерпит. Кажется, именно для этого дня он провел столько часов, качая бицепсы.       Когда уже становится невыносимо тяжело и горячо, они отрываются друг от друга, но Чанбин тут же переходит поцелуями на шею. Оставив три на одной стороне, два на другой и один на подбородке, он поднимает голову и заглядывает в огромные яркие глаза. — Целуешься ты лучше, чем дерешься.