à travers les épines de la haine

      Кадзутора ожидал письмо от кого угодно: от Мицуи, Дракена, даже от Майки или мамы Баджи, в котором она бы рассказала, как сильно ненавидит Ханемию, но вот от Чифую он не то чтобы ожидал в последнюю очередь, но и был уверен, что тот ему вообще никогда в жизни не напишет.       Парень очень аккуратно открыл конверт, почти что не порвав его. Чифую наверняка потребовалось очень много сил написать это письмо и отправить его, даже если оно наполнено лишь гадостями и обвинениями. Но даже если это действительно так, то всё равно, Тора уважал его старания.       Достав лист из конверта, он развернул его.       «Прошло уже две недели с того момента как тебя посадили в тюрьму. Я увидел, как Дракен писал тебе письмо и меня это взбесило. Знаешь, почему? Конечно знаешь, потому что я ненавижу тебя и считаю, что такой как ты не заслуживаешь такого внимания со стороны ребят. Я вообще не понимаю и не могу понять, почему они так к тебе хорошо относятся. Дракен сказал, чтобы я сам написал тебе письмо, может, узнаю тебя с той хорошей стороны, про которую они твердят, но я сомневаюсь, есть ли она у тебя вообще. Как видишь, я всё же написал его, но знаешь, я делаю это не ради себя и не ради тебя уж тем более. А ради Баджи. Он писал тебе письма и сейчас это было бы именно тем, чего он хотел бы от нас.       Я бы с удовольствием заполнил весь этот лист проклятиями в твой адрес, но если я так буду делать, то тебе вряд ли захочется их открывать. А я хочу, чтобы ты их читал, чтобы мои старания и силы не были потрачены впустую. Хотя бы ради Баджи делай это, засранец.       Сегодня я ходил на его могилу вместе с Майки. Мне казалось, что я видел его силуэт где-то в конце кладбища. Думаешь, что я схожу с ума? Может быть.       Может через неделю напишу тебе ещё, но даже не надейся, что мне надоест и я брошу эту затею. Можешь выкидывать мои письма, рвать их после прочтения, мне пофиг, но я не прекращу тебе писать. Буду описывать тебе свою теперь нудную и серую жизнь, а ты там не сдохни, главное. Баджи не для этого жизнь отдал.       Мацуно Чифую»       При каждом упоминании Баджи Тора нервно сглатывал.       Наверняка он был тоже невероятно дорог Чифую, не только Ханемия страдает от его потери. Парню даже казалось, что Мацуно и Кейске был намного, намного ближе друг другу в общении, чем когда-то Кадзутора был близким для Баджи. Думая об этом, парень испытывал… Ревность? Такое тупое чувство. Конечно же Чифую был ближе Баджи, ведь в отличии от Кадзуторы он хороший парень, он не убивал старшего брата Майки и не ехал крышей, горя желанием прикончить самого Манджиро без какой-либо причины.       Ханемию порадовало лишь то, что в отличии от их встречи неделю назад, теперь Чифую звучал более спокойно. Да, он всё ещё ненавидел Кадзутору, но всё же письмо не состояло только из подробного описания как Мацуно бы убил его. Хотелось написать ответное письмо, спросить, как он, попытаться извиниться за всё. Но это лишь мысли и задумка, которая никогда не воплотится. Извинения Кадзуторы были Чифую до одного места.       Кадзутора вздохнул, прикрывая глаза и складывая письмо обратно в конверт. Если бы он читал его ещё несколько недель назад, то он бы задушил Чифую в приступе гнева за такое общение. Но сейчас он не в той ситуации, чтоб на кого-то злиться. Если Мацуно так хочет, то пусть срывается на нём. Для Ханемии это было малейшим, чем он мог бы как-то искупить свою вину перед парнем.       Он аккуратно сложил конверт с письмом в ящик стола, после чего лег обратно на койку, прикрывая лицо ладонями.       «Мне так жаль, Чифую… Правда…» _______________       Проходили дни, а за ними и недели, но будучи в заключении, Кадзуторе казалось, словно одна неделя была годом. Всё было таким однообразным, серым и монотонным, и единственным, что всё же разбавило эту нудную рутину, была книга, которую однажды вместе с письмом ему передал Дракен.       Ханемия в недоумении смотрел на обложку и не понимал, Рюгуджи это всерьёз или просто прикалывается, чтоб Тора хоть немного улыбнулся?       «Самоучитель по оригами».       «Очень оригинально, Дракен…»       Но всё же подумав, Кадзутора открыл книгу, рассматривая подробные иллюстрации со схемами и бумажными поделками.       «Окей, это выглядит интересно… Правда не знаю, дадут ли мне столько бумаги…»       А письма для этого использовать не хотелось. Для него каждое письмо, без разницы от кого оно пришло, было важным, и он сохранял каждое. Если ребята не прекратят ему писать, то к концу заключения его камера превратится в отдел приёма макулатуры.       «Думаю, что пару листков дадут, в этом ведь нет ничего подозрительного?»       Он подозвал к себе смотрителя и попросил несколько листков бумаги. Ему дали штук 10, но сказали, что на этой неделе пусть больше не просит. Всё же это не фабрика по её производству. Но и их Ханемии хватит с головой.       Сев за стол, парень открыл книгу, ища что-нибудь простое как для начала. Кораблики? Слишком просто. И модели самолётиков как-то банально.       «Журавлики…» ____________       Прошёл месяц с того, как Кадзутору взяли под стражу. Письма приходили ему регулярно каждую неделю, никто не забывал его. На некоторые он отвечал, рассказывая, как проходят его дни, и особенно охотно он отвечал Дракену, благодаря за книгу и подробно расписывая ему о том, что он научился делать из бумаги. Он уже умел делать разные цветы, некоторые несложные модельки зверей, но чаще всего ему нравилось делать журавликов. Они простые и в то же время казались ему самыми красивыми даже по сравнению с вариантами моделей, которые по сложности были для настоящих мастеров.       Но единственные письма, на которые он не отвечал, были письма Чифую. Ему было страшно на них отвечать, вдруг он разозлится? Ведь несмотря на то, что Мацуно писал Кадзуторе, он наверняка всё же не хотел вести именно переписку с ним.       В каждом письме он обязательно упоминал Баджи, даже если он рассказывал Ханемии о его очередной скучной неделе в школе без никаких событий.       Баджи…       Уже прошёл целый месяц. Кадзуторе очень хотелось прийти на могилу друга, чтобы помолиться за него и даже… Пообщаться? Такому, как Ханемия, легче общаться с пустотой или безмолвными могилами. Ведь нельзя же причинить боль мёртвым?       Внезапно его камеру открыли и вошёл смотритель.       — К тебе посетитель, Ханемия.       «Что? Кто?.. »       — А… А кто это?       Но его вопрос проигнорировали. Кадзутора послушно пошёл за смотрителем.       Когда его привели в комнату для свиданий, он побледнел, увидев своего собеседника.       По ту сторону стекла сидел Чифую.       Парня усадили напротив Мацуно и Ханемия сразу же поспешил отвести взгляд. Что ему говорить? Как себя вести? И вообще, зачем он здесь?       — Чего глаза прячешь? Боишься меня? Или я тебе противен? — Чифую недовольно фыркнул, сложив руки на груди. Кадзутора сглотнул и всё же поднял взгляд, впервые посмотрев Мацуно в глаза.       Выглядел парень отвратно.       Бледная кожа, мешки под глазами, словно он не спал неделями. Чифую немного похудел и это было отчетливо видно.       — Ну что, как ты тут? Хотя вижу, что живой, и это хорошо.       Кадзутора сжал свои руки на коленях.       — З-зачем ты пришёл ко мне?       — А почему нет? Сегодня ведь ровно месяц, как умер Баджи. Хотелось снова посмотреть на тебя, чтобы не забывать, насколько сильно я тебя ненавижу.       Жестоко, но Кадзутора не мог ничего ответить, лишь молча согласиться.       Не только ведь Чифую ненавидит Ханемию, сам Тора это разделяет.       — Сегодня я снова пойду на его могилу. Теперь уже вместе с Мицуей, Дракеном и Майки. Просто хочу, чтоб ты знал это. Принесём что-то памятное… Я даже сам сделал фонарик для него. Как думаешь, ему бы понравилось? Хотя нет, забудь, я не хочу что-либо от тебя слышать.       Кадзутора сильнее сжал руки. Он тоже хочет что-то сделать для Баджи. Тоже хочет что-то передать.       — Молчаливый ты какой-то… А в Кровавый Хэллоуин болтал без умолку, неся бред сивой кобылы. Ну, раз тебе нечего сказать больше, то я пойду.       Чифую уже поднялся с места, как Кадзутора внезапно окликнул его.       — П-подожди!..       Мацуно повернулся к парню и прищурился, смеряя его холодным взглядом.       — Что ещё?       — Я тоже хочу… Что-то передать.       Блондин лишь вопросительно вскинул бровь.       — П-подожди немного…       Тора попросил лист бумаги у смотрителя, который сидел сзади с бланками и чистыми листками. Взяв его, он быстро, уже отточенными мастерскими движениями сгибал бумагу, а Чифую наблюдал за этим, всё ещё хмурясь.       Через пару секунд в руках Кадзуторы был бумажный журавлик.       — Я знаю, что ты ненавидишь меня, но прошу… Возьми его. Передай этого журавлика Баджи…       Чифую лишь глубоко вздохнул, отворачиваясь. Ему это казалось безумно глупым.       — Ладно. Передам. Только ради Баджи.       После этого Ханемия словно просиял, улыбаясь.       — С-спас…       — Заткнись, господи. Мне противно слышать твой голос. Я это делаю только ради Баджи, в который раз повторюсь, так что благодарить меня не за что.       Когда свидание закончилось, смотритель увел Кадзутору обратно в его камеру, а второй сотрудник передал Чифую журавлика.       Выйдя из здания тюрьмы, Мацуно посмотрел на журавлика в своей руке. Ему было противно держать то, чего касался Кадзутора. Хотелось сжать в кулаке этого журавлика, выкинуть его, порвать, сжечь. Но нельзя. Даже если его сделал Ханемия, эта вещь для Баджи.       А Кейске бы наверняка расстроился, если бы Чифую так поступил.       Вздохнув, он аккуратно сложил журавлика в карман куртки и пошёл в сторону кладбища, где его уже наверняка ждали все остальные.       Майки стоял напротив семейной могилы Сано, прикрыв глаза и держа руки в молитвенном положении. Рядом с ним стояли Мицуя и Дракен, наблюдая за ним.       Когда Манджиро закончил молиться, то к ним как раз подошёл Чифую.       — Ох, привет… Долго ждали меня?       — Нет, всё в порядке, — Сано как всегда тепло улыбнулся, — Идём.       Они вчетвером направились к могиле Баджи, которая находилась недалеко.       Чифую достал из сумки небольшой аккуратный фонарик, сделанный им, и зажёг свечу внутри него. Дракен поставил благовония, а Мицуя положил несколько цветков надэсико*.       — Милые цветочки, — Дракен усмехнулся, а Такаши шикнул.       — Сейчас ведь конец осени, розы не цветут! А эти как раз распустились…       — Да ну, Кенчик, красивые же цветы. Думаю, Баджи бы понравилось. Вы знали, что у него на подоконнике даже был свой маленький садик? Он пытался выращивать некоторые растения, правда забывал поливать их, и они сразу дохли.       Пока парни разговаривали, Чифую незаметно для них вытащил из кармана журавлика и, расправляя его крылышки и хвостик, поставил на могилу рядом со своим фонариком.       «Надеюсь что ты счастлив, Баджи… »