Writober-2021

— …был назначен на должность хранителя, — забывшись, читает Скопцов вслух. Хэр Ройш поднимает голову от своего конспекта и смотрит на него, по-птичьи внимательно склоняя голову набок. Скопцов робеет, но слово, что зацепило его в этом предложении, не даёт покоя, вертится на языке, тащит за собой важное, личное. — Хранитель, — повторяет он шёпотом. — Хранитель, не охранник, а так похоже, не правда ли? По форме, а по сути различно. Хэр Ройш кивает сухо, но ждёт продолжения, и это придаёт Скопцову смелости — не часто его готовы слушать. — Или же смысл был ранее сходный, родственный, а все различия нанесло сверху, как занесло песками древние имперские мозаики — и не различишь теперь, то ли животные там, то ли люди, — продолжает он. — Вы знаете, я много думал об этом… ведь предполагалось, что моя дальнейшая стезя — охранять. Хэр Ройш скептически кривит губы, и Скопцов с ним согласен — ему ли не знать лучше других, насколько он, хоть и сын генерала, мало пригоден для такого. Какого? Грубые солдатские лица, круглые стриженные затылки, хриплые голоса, запах махорки и портянок — и хлыст новенький, любовно выбранный, с красиво оплетённой рукоятью. Пахнущие пылью архивные бумаги. Тошнота подступает к горлу и Скопцов торопливо сглатывает. Такого. — … не очень только ясно, что именно охранять — Петерберг ли? Россов? Европы? Кого и от кого, и ради чего? Крамольные мысли, нехорошие жгут язык, и Скопцов жалеет, что не сдержался — но ежели хэру Ройшу нельзя доверить свои сомнения, то кому же тогда можно? — Интересными вопросами вы задаётесь, Дмитрий Ригорьевич, — говорит хэр Ройш и кладёт перо, и переплетает пальцы. — Официальные объяснения кажутся вам недостаточными? Он откидывается на спинку стула — в полумрак, и тень от библиотечных шкафов падает на его лицо. Между ними стол со стопками книг и лампой под зелёным абажуром. Покачивается на сквозняке золотистая бахрома, лужицей расплывается пятно тёплого жёлтого света по ровным строчкам в тетрадях. Они встречаются взглядами, цепляются друг за друга — осторожно, испытующе, кто первый отведёт, смутится, сбежит. — Нам ли не знать, что официальные объяснения живые люди придумывают, свои цели преследующие? Разве не этому призвана нас учить наука история? — еле слышно говорит Скопцов, не отводя глаз, но краснея густо. Губы у него пересыхают. — Допустим, — соглашается хэр Ройш и задумчиво прижимает соединённые пальцы к губам. Скопцов не знает, не может знать, что в его голове сейчас крутится мимолётный полушутливый разговор с графом Набедренных о хлысте генерала Скворцова и хранителях символов власти в отсутствие всякой власти. Это просто совпадение.