Вист по-итальянски

Дамиано/Этан

Этан не вписывался. Нет, вроде бы, в последнее время он чувствовал себя в группе своим, и все было хорошо, но ему все равно казалось, что он не вписывается. Недостаточно хорошо играет, сам недостаточно хорош и портит своим видом идеальную картинку группы, недостаточно общителен, недостаточно тактилен, недостаточно открыт. Все «недостаточно». Он до сих пор удивлялся, как его вообще взяли в группу. Однако взяли. Благодаря тому, что Этан всегда пытался добиться своей цели. Да, он был тихим и спокойным, трудно адаптировался к новым людям и нестандартным ситуациям, но все равно решительно шел вперед, как бы ни дрожали у него колени. Захотел длинные волосы – отрастил, и плевать на насмешки. Решил откликнуться на необычное объявление в фейсбуке – откликнулся, как бы ни было страшно вливаться в новый коллектив. Ребята произвели на него неизгладимое впечатление. Особенно Дамиано и Виктория. Томас казался проще и понятней всех: он был помешан на своей гитаре и музыке, и создавалось ощущение, что его совершенно не волнует, кто там сидит за барабанами, лишь бы этот чел задавал четкий ритм. Почему-то сразу пришло сравнение: легкий как воздух, такой же незаметный, но убери его — и остальные просто не смогут больше существовать. Виктория была прекрасна и стремительна, ласкова и игрива, как вода, которая своим упорством камень точит. Именно она безапелляционно решила принять Этана в группу. А вот Дамиано… Дамиано – это огонь, и Этан тогда еще даже не подозревал, насколько больно он умеет делать, как сильно может обжигать. Впервые увидев Дамиано, Этан безумно захотел быть таким же: красивым, энергичным, открытым, сексуальным. Только он понимал, что здесь целеустремленность уже не поможет: это желание невыполнимо в силу несхожести их характеров и темперамента, внешности. И еще… Этан умел наблюдать, и благодаря этому неплохо улавливал чувства окружающих, считывая их по каким-то едва заметным признакам, хотя сам в проявлении эмоций был достаточно скуп. Буквально с первой же встречи он почувствовал, что не понравился Дамиано, и его спасло только решающее слово Вик и то, что в группе все решалось сообща. Она и Томас были не против его присутствия и отнеслись к нему достаточно лояльно. Вскоре после вливания в группу Этан на собственной шкуре ощутил, что бывает, когда к мнению Дамиано не прислушиваются. Ему невольно пришлось стать боксерской грушей, тренажером для хейта, бокалом для сцеживания яда, той точилкой, о которую Дамиано оттачивал свой сарказм. Но Этан терпел. Терпел, потому что, если исключить вздорный характер их фронтемена, ему нравилось то, что они делали, музыка, которую играли, цели, которые перед собой ставили. Он и раньше сталкивался с буллингом, и его противостояние обидчикам заключалось в полном игноре и безразличии. Он знал, что, если не обращаешь внимания на злобные нападки, хейтерам быстро надоест, что их усилия уходят в пустоту, и они найдут себе новый источник развлечений. Только вот с Дамиано почему-то эта тактика не работала. Он из раза в раз продолжал оттачивать на Этане свое «остроумие», тем самым подкрепляя его комплексы. Этан был уверен, что не вписывается. Однако со временем характер подколок и шуток Дамиано изменился, и Этан не понимал, как на это реагировать. Ему по-прежнему хотелось стать для ребят своим, и это ощущение нужности и причастности давала ему Вик. Она была потрясающей! Он безмолвно восхищался ею, иногда с завистью глядя на то, как они с Дамиано, обменявшись парой горячих взглядов, от которых, казалось, может задымиться воздух, скрываются в спальне. В такие моменты Этан хотел быть на месте Дамиано, но понимал, что Виктория ему не светит. У него не было столько самоуверенности, которая у Дамиано перла изо всех щелей. К тому же он понимал, что отношения с девушками – это не отбивание четкого ритма. В игре на барабанах все было намного проще. И пусть Мануэль хорошо потоптался по нему на первом прослушивании, Этан знал, что благодаря упорным занятиям и многочасовой практике, тренируясь до кровавых мозолей и сведенных судорогой рук, свое мастерство он сможет отточить и подтянуть. Но девушки – это не барабанные палочки, с которыми можно тренироваться, меняя их, когда они выходят из строя или ломаются. Неудачный опыт с Камиллой сильно повлиял на него. Он знатно облажался, и экспериментировать с другими теперь было просто страшно и безответственно с его стороны. Ведь барабаны могли стерпеть его неопытность и плохую игру, но девушки – живые люди и страдать по вине Этана не должны. Он бы, наверное, еще долго не рискнул подойти к представительницам противоположного пола, если бы не предложение Виктории. Только… он не чувствовал себя достойным. Однако видя, что его сомнения ее расстраивают, Этан ответил согласием, ведь он мечтал о ней. Ну и, чего уж скрывать от самого себя, ему льстило, что хоть в чем-то он умудрился утереть нос Дамиано. Этан старался быть для Виктории образцовым бойфрендом, окружая ее вниманием и заботой. Однако, соглашаясь на отношения, в силу своей неопытности он не учел одного: секс – неотъемлемая часть жизни пары. Настойчивость Виктории его напугала, но Этан был благодарен, что она не стала насмехаться над его неумением, как Камилла, а помогла и даже немного раскрепостила его, научив отпускать себя в моменты близости. Вик всегда руководила им в постели, и Этан принимал это беспрекословно, как бы ему ни хотелось самому проявить инициативу, потому что понимал, что она будет сравнивать его с Дамиано, и Этан в любом случае проиграет. Ему казалось, что у них с Викторией все относительно неплохо. Вот только... в их идиллию вмешался Дамиано, хотя на этот раз и не самолично. Каждый раз, когда Виктория даже вскользь упоминала о своих постельных приключениях с их фронтменом, Этан замыкался в себе. Он видел, что, даже стараясь быть идеальным, все равно не дотягивает до Дамиано, как бы ни рвался, раз Вик постоянно вспоминает о нем. Это было неприятно и убивало всю романтику их отношений. Нет, он по-прежнему считал, что она его самый лучший друг, готов был быть ей кем угодно: хоть личным антистрессом, хоть жилеткой в сложных жизненных ситуациях, с удовольствием ей угождал, но… постепенно его влюбленность стала затухать. Благодаря Вик и сексу с ней Этан смог избавиться от одного из комплексов, и теперь ему хотелось испытать полученные знания на практике с девушкой, которая не будет сравнивать его с Дамиано. Правда, Этан считал, что если ты встречаешься с кем-то, то следует хранить верность этому человеку, а не искать новых сексуальных приключений. Но, похоже, Виктория не страдала подобными заморочками. Она частенько рассказывала Этану о своих случайных «подружках». Он был благодарен ей за откровенность, но считал, что если тебя что-то в человеке не устраивает или чего-то не хватает в отношениях, то лучше расстаться, чем унижать его изменами. Поэтому Этан тоже невольно стал посматривать в сторону других девчонок на выступлениях или автограф-сессиях. Однако смотреть – смотрел, может, иногда даже видел в мыслях какие-то картинки, что сделал бы с той блондинкой или вот с этой брюнеткой, но дальше взглядов его действия не шли. Ведь он считал, что связан обязательствами. А потом вдруг начали проявляться какие-то странности в поведении Дамиано. Этан не мог понять, что вообще происходит. Если раньше все его шутки и розыгрыши преследовали цель обидеть или уколоть побольнее, то сейчас их характер изменился, и теперь, казалось, Дамиано стремился смутить Этана. Возможно, это происходило из-за того, что он встречался с Викторией, и Дамиано таким образом пытался самоутвердиться за его счет. Но отношения с Вик, увлечение ею, проходили, и ребята это заметили, а Дамиано не унимался. Иногда казалось, что он Этаном… восхищается? Но такого однозначно не могло быть! Потому что, ну, он же Этан – тот самый парень, которого Дамиано никогда ни в грош не ставил и всячески пытался показать, что он недостоин. Недостоин хорошего отношения, недостоин их, недостоин быть членом группы. Однако нынешнее поведение Дамиано вызывало лишь недоумение. Но если отбросить издевательства, во всем остальном Этан не переставал им восхищаться. Он иногда не понимал, как может восторгаться человеком, который его откровенно недолюбливает. При этом сам он по-прежнему считал, что Дамиано — самый талантливый, самый красивый, самый обаятельный, невероятно коммуникабельный и общительный. Имея кучу тараканов в голове, он совершенно не стесняется демонстрировать их людям. А еще он был смелый и… сексуальный. Этан переживал, что таким ему никогда не стать, что бы ни говорила ему Виктория, пытаясь поднять самооценку. Когда Дамиано, помимо подколок и странных «заигрываний», стал его постоянно лапать, Этан воспринял это как очередное издевательство. Он не понимал, зачем Дамиано это делает. Он что, хочет опозорить Этана? Или… все же хочет помочь преодолеть стеснительность и некоторые барьеры, которые Этан невольно ставил между собой и ребятами, редко участвуя в общих обнимашках, валяниях в куче малой, поцелуях в щеку и в губы и других присущих им привычках. Только вот Этану, чтобы открыться и спокойно пустить людей в свое личное пространство, нужно было этим людям полностью доверять. Он доверял Виктории, доверял Томасу, с которым они уже давно сдружились, но не Дамиано. Дамиано все равно вызывал настороженность, и Этан просто не мог поверить, что тот в один миг – ну ладно, пусть за некоторое время – перешел от неприятия к симпатии и интересу. Он совершенно спокойно воспринимал то, что один парень может интересоваться другим, так как с детства нормально относился к геям, благодаря дяде и его партнеру, но считал, что сам таким объектом внимания стать просто не может. Себя же Этан позиционировал натуралом ровно до того дня, вернее, утра, когда они впервые встретились после локдауна. Проведя вместе день, они заснули на полу в неком подобии гнезда, умостившись в одну кучу. После долгой разлуки больше всего радовало то, что рядом с ним находилась Виктория, по которой он очень соскучился, впрочем, как и по Томасу. К Дамиано, пожалуй, это не относилось, но даже его Этан в первые пару часов рад был видеть. Немного напрягало, что Дамиано, завалившийся за его спину, слишком тесно прижимался, да и вообще не упускал случая лишний раз дотронуться. Но не стебал – и это уже было плюсом. Этан решил не обращать на него внимания. Однако его присутствие не давало расслабиться. И только к вечеру, после пива, долгих разговоров и немного унявшихся эмоций, он наконец-то смог отпустить себя и все-таки уснул, обнимая Викторию. Пробуждение было… неожиданным, хотя Этан, не привыкший врать самому себе, не мог бы сказать, что неприятным. Виктория нежно поглаживала его живот через майку, осторожно обводя пресс, спускаясь пальцами чуть ниже. Это было так похоже на нее. Он помнил, как она любила рисовать пальчиками по его мышцам. Сзади навалилось горячее тело, крепко прижимаясь по всей длине. Что-то непонятное давило на поясницу и ягодицы, но совершенно не мешало. Было приятно, волнительно, возбуждающе. Этан открыл глаза и увидел перед собой Викторию. Не сразу оценив диспозицию, он потянулся к ней с поцелуем, но… Мозг просыпался постепенно, и Этан вдруг понял, что если Виктория спереди, то прижиматься к нему сзади она точно не может, и ладонь на животе была намного крупнее, чем у его малышки. Да и нет у нее таких частей тела, которые могли бы так настойчиво упираться ему в зад. Вспомнив, в каком положении они засыпали, и кто может быть у него за спиной, Этан попытался вскочить, как будто его укусили за задницу, но не тут-то было. Крепкая рука, которая до этого осторожно наглаживала живот, вызывая приятную истому, прижала, не давая подняться. Но Этан, единственный из всей группы тягавший железо, оказался все же сильнее и вырвался, буркнув что-то невнятное и сбежав на второй этаж в ванную. Возбуждение не унималось. Даже стыд от того, что произошло, хоть и совершенно не по его вине, не повлиял на колом стоящий член. Этан облокотился на раковину, глядя на себя в зеркало. Спутанные со сна волосы придавали мягкий, домашний вид, краска смущения, двумя пятнами опалившая щеки, добавляла сексуальности. И впервые ему показалось, что он выглядит… неплохо? Рука невольно потянулась в штаны, и Этан внимательно наблюдал за ее движением в зеркале, как будто это была не его рука, а кого-то… другого. Ему не понадобилось много времени, чтобы кончить. От накатившего удовольствия он невольно закрыл глаза, и перед мысленным взором тут же возник… Дамиано. С его дерзкой улыбкой, призывными плавными движениями тела, провокационным языком, облизывающим губы, выпускающий дым после глубокой затяжки, и с роковым обволакивающим и затягивающим в бездну взглядом. Этан не смог сдержать громкого стона и без сил опустился на колени, с недоумением разглядывая собственную руку, запачканную спермой. На лестнице послышались шаги. Этан быстро вскочил и в панике обернулся на дверь, но защелка, к счастью, была закрыта. Тогда он пустил воду, чтобы смыть с ладони следы своего внезапного помешательства. — Эта-а-ан, — донеслось из-за двери вкрадчивое с сексуальной хрипотцой, — пусти меня. Мне тоже надо… Этан не ответил, тщательно намыливая руки. Когда он более-менее привел себя в порядок и понял, что тянуть больше нет смысла, решительно открыл дверь. Напротив, привалившись спиной к стене, стоял Дамиано и понимающе улыбался. — Дрочил? – Этан на это только мотнул головой и направился в свою комнату. – Дрочи-и-ил! – утвердительно протянул ему вслед Дамиано. – А мог бы меня пустить, помогли бы друг другу. Закрывшись у себя в комнате, Этан пытался понять, что это было, но мозг впервые отказывался анализировать информацию. После этого случая Дамиано активизировался еще сильнее и постоянно норовил облапать Этана. Считая, что Давид придумал такое вот своеобразное новое развлечение, Этан с непроницаемым выражением лица воспринимал все его попытки «соблазнения». Каждый раз, когда Дамиано оказывался в опасной близости, приходилось напоминать себе, что он все еще считается бойфрендом Вик, так как официально они не расставались, хотя между ними и наметилось некоторое охлаждение. Однако несколько вечеров спустя в их отношениях была поставлена жирная точка, и снова по вине Дамиано. Этан шел к Виктории, надеясь спрятаться у нее от достававшего его весь день Дамиано, и совершенно не ожидал встретить его же на пороге ее комнаты. Этан застыл посреди коридора, а довольный, как обожравшийся кот, Дамиано что-то сказал Вик и страстно поцеловал ее. И она ему с готовностью ответила. Этана резануло разочарованием и злостью. Казалось, Дамиано старается изо всех сил, чтобы отравить ему жизнь. Этан не понимал, чем так провинился перед ним, за что Давид его так ненавидит. А тот, отлепившись от губ Вик, обернулся и что-то спросил, но Этан даже не понял сути вопроса. Он что-то ответил растерянной Виктории, словно во сне добрел до своей комнаты и закрылся в ней, мечтая остаться там навсегда. Игры Дамиано достали до печенок! Оставаться безмолвным их участником и безропотно сносить издевательства надоело! Больше всего бесило, что Дамиано, как та собака на сене, подкатывал и к Этану, и к Виктории. Впрочем, и ее поведение сейчас тоже воспринималось как предательство. Хотя он не мог обвинять Вик, прекрасно понимая, как Дамиано действует на людей, если даже сам велся на его непонятные игры. Уже под утро, когда ночная тьма стала медленно сменяться предрассветной мглой, Этан, куривший у окна, глядя на тлеющий огонек сигареты, решил, что не будет больше мальчиком для битья. В эти игры можно играть вдвоем! И пусть у него было мало опыта, отсутствовала природная сексуальность, но он пообещал себе, что научится отвечать на выпады Дамиано. И нужно было обязательно поговорить с Викторией. Наверное, им лучше расстаться, так как их отношения явно зашли в тупик. Этан чувствовал, что в них уже давно чего-то не хватает. Утром не выспавшийся, но полный решимости, он постучал к Вик, которая, если судить по кругам под глазами, тоже не спала всю ночь. На удивление, их разговор прошел спокойно. Виктория согласилась, что, возможно, они погорячились, объявив себя парой. А еще она очень сильно переживала, чтобы Этан не покинул из-за этого группу. — Перестань, Вик, — ласково обнял он ее. – Я не собираюсь этого делать. Ты прекрасно знаешь, что группа мне дорога. И даже если у нас не получились романтические отношения, это не отменяет того факта, что ты по-прежнему мой самый лучший друг, и я люблю тебя. Пусть и не совсем так, как тебе бы хотелось. — Ох, Этан! – она крепко прижалась к нему, хлюпнув носом. – Вот где таких, как ты, делают? Чего мне не хватает, а? Ты же такой!.. — Но ты же все равно меня любишь, — поцеловал ее в волосы Этан. — Конечно! Я вас всех люблю, даже этого невыносимого засранца, — шмыгнула Вик. Они немного помолчали, наслаждаясь тишиной и умиротворением. – А ты… Можно я буду иногда заземляться о твои шикарные волосы? – вдруг нерешительно спросила она. – Я так к этому привыкла. Они лучше любого антистресса. Вернее, не так… Ты сам лучше любого антистресса! — Конечно, девочка моя. Для тебя все что угодно! — улыбнулся Этан, и Вик счастливо рассмеялась, вытирая слезы. Только если Этан думал, что после расставания с Викторией ему станет проще и Дамиано от него отстанет, то глубоко ошибся. Дамиано, кажется, поставил перед собой цель соблазнить его, хотя Этан и не понимал, зачем. Посмеяться? Поиздеваться, если Этан поддастся? Ведь Давид всем и каждому рассказывал, какой он натуральный натурал, но при этом не переставал облизывать Этана взглядом. Сначала Этану было тяжело приспособиться, и у него не получалось достойно отвечать на эскапады Дамиано, у которого такие опции, как наглость и сексуальность, были заложены природой. Но постепенно он освоился и тоже начал входить во вкус этих игрищ. Надо было видеть лицо Дамиано, когда Этан впервые набрался решимости и хлопнул его по вертлявой заднице, которой тот крутил у него перед носом. Мягко выражаясь, Дамиано охренел. Как и все остальные. Кажется, подобного поступка от Этана не ожидал никто. Однако они все дружно поржали над ошалевшей рожей Дамиано, а Вик еще и втихаря показала Этану большой палец. Этан заметил, что после его расставания с Викторией, о котором они, конечно же, рассказали ребятам, Томас перестал его сторониться. Теперь, когда они селились в гостиницах, он вновь ночевал с ним в одном номере, хотя не раз слышал, как Дамиано заявлял, что хочет спать с Этаном. Это звучало настолько двусмысленно, что порой шокировало окружающих, не привыкших к подобным откровениям их дивы. Благо, Виктория и Томас, словно сговорившись, не давали Дамиано подобраться к нему, и Этан был им за это очень благодарен. Он не представлял, что бы делал, если бы их хоть раз заселили вместе. В таком случае он, наверное, остался бы спать в холле. Одно дело – отвечать на заигрывания при ребятах, изображать заинтересованные взгляды, одаривать воздушными поцелуями, и совсем другое – остаться с этим неуправляемым наедине. Не то что бы Этан его боялся, просто не представлял, что бы стал делать, если бы Дамиано предпринял реальную попытку соблазнить его. Он был уверен, что из этого не выйдет ничего хорошего. Зная сучный характер Давида, Этан не сомневался, что если тот добьется своего, то просто размажет его потом издевательствами и насмешками. А учитывая его природную харизму и то, что организм Этана отвечал на эти заигрывания весьма недвусмысленно, Дамиано бы, безусловно, победил в борьбе между желанием и сдержанностью. Быть объектом насмешек Этану больше не хотелось, тем более, в такой деликатной теме. Вся эта мышиная возня в их монескинской песочнице, тем не менее, не мешала им готовиться к Сан-Ремо. Они записали песню, причем не одну – ту, с которой решили покорять Италию, – а сразу несколько из нового альбома. Делали аранжировки, сводили, корректировали, сводили вновь, оттачивая мелодию и исполнение до идеального на их общий взгляд звучания. А конкурс был все ближе и ближе. Немного отпустив себя и пользуясь накопленным в постели с Викторией опытом, Этан начал снимать девушек на ночь. Как ни странно, но с незнакомками он не боялся облажаться, мог не сдерживать себя и смело проявлял инициативу. И, кажется, его случайные подружки по утру оставались довольны. Первое время, когда он «дорвался до сладкого», как называла его похождения Виктория, Этан не видел смысла скрывать свои одноразовые связи, но вскоре понял, что лучше, чтобы о его случайных и довольно частых ночных загулах не знал никто. Не то чтобы никто, а конкретно – Дамиано. Виктория, кажется, наоборот радовалась, что Этан наконец-то «становится нормальным человеком». Томасу вообще на все было пофиг, он обитал в своем музыкально-гитарном мире. А Дамиано… После каждой случайной подружки на Этана обрушивалась волна – даже лавина – сексуальности их фронтемена. Самое поганое, что на все эти «подкаты», заигрывания и лапанья у него начала вырабатываться закономерная реакция: Этан нехило возбуждался и, несмотря на то, что накануне ночью получал разрядку с какой-нибудь очередной девчонкой, не мог успокоиться, пока не подрочит. При этом в мыслях в момент оргазма его преследовал не кто иной, как Дамиано, сколько бы красивых и раскованных девчонок Этан ни пытался себе представить. Поэтому он начал скрывать от Дамиано свои похождения. В поездках его селили с Томасом, и он был несказанно рад этому, потому что, как выяснилось, тот был отличным другом, умеющим держать при себе чужие секреты. Иногда Этан возвращался в номер лишь под утро, пропахший чужими духами и сексом, и Томас на это только ворчал, что он со своими загулами не дает нормальным людям поспать. А иногда, правда, очень редко, Томас сбегал из гостиницы вместе с ним. Только Этан не понимал, пользовался ли Томас вдруг подвернувшейся свободой. Незаметно подошел срок Сан-Ремо. Выступления, драйв, нервное напряжение, и… шок! Они победили! Они оказались лучшими! Группа Монескин заняла первое место, и теперь… им предстояло представлять страну на Евровидении. Это был оглушительный успех! Этан не мог поверить в происходящее! Да что Этан, они все не могли! И если ребята выражали восторг, бурно прыгая, обнимаясь, выплескивая эмоции в мир, то он, не привыкший быть настолько открытым, ушел в себя. Ему хотелось остаться одному, завалиться на кровать, закурить, медленно выдыхая дым в потолок, и расплыться в блаженной улыбке, перебирая в памяти моменты их триумфа. Но до этого было далеко. А пока его тормошили, дергали, задавали какие-то глупые вопросы. И Дамиано… Дамиано невольно опять напомнил, что он – Этан – не вписывается. Тем, что малоэмоциональный, тем, что слишком серьезный и вдумчивый, что не может веселиться, когда это делают другие. Этан улыбнулся сжатыми губами, как всегда, не желая демонстрировать зубы на камеру, но стоило оператору отвернуться, как улыбка тут же сползла с его лица. Почему-то вот от этого, казалось бы, справедливого упрека Дамиано снова сделалось больно. Как будто он вновь вернулся назад, когда впервые пришел в группу, ужасно захотел быть с ними, но понимал, что никогда не станет для них своим. После выступления и последовавшего за ним приема, на котором все еще проходило довольно чинно-благородно, была разнузданная вечеринка уже для своих. Алкоголь тек рекой. Монескин в окружении друзей, знакомых, знакомых знакомых, и еще множества каких-то левых личностей отмечали победу на фестивале Сан-Ремо. Этан сидел чуть в стороне от шумной толпы на шезлонге, наблюдая за танцующими, пьющими, отмечающими их победу людьми. За ушедшим в отрыв Дамиано – ага, тем самым, который не любит вечеринки. Этан хотел уйти к себе, но почему-то не мог. Он словно мазохист расковыривал свои душевные раны, наблюдая за этим праздником жизни, на котором чувствовал себя чужим. За Дамиано, который веселился, флиртовал и прекрасно проводил время. Вдруг к нему на колени плюхнулась Виктория. — Скучаешь? — Нет, мне интересно, — машинально обнял он ее за талию. — За ним следишь? — За кем? – сделал вид, что не понял, Этан. — Ой, ну не надо мне тут!.. – фыркнула она. – От вас в последнее время так искрит, что народ уже ставки делает, когда вы сойдетесь, и кто из вас кого завалит. — Что?! – Этан чуть отстранил ее и внимательно всмотрелся в лицо в отсветах огней с танцпола. Вик явно не прикалывалась. – Ты серьезно? Но я же… Мы… Это же просто игра. — Ну да, игра, как у двух влюбленных хищников, — прыснула Виктория. – Я неплохо знаю тебя, Этан, и вижу, как ты постоянно наблюдаешь за ним. Я не ревную, но, прости, даже когда ты был моим официальным бойфрендом, твои глаза так не следили за мной каждую минуту. Сейчас ты был так сосредоточен на нем, что даже не заметил, как я подошла. Вы же, когда начинаете эти свои… брачные танцы… Раньше, когда все это исходило только от Дамиано, оно так не воспринималось, но сейчас… После того, как ты стал ему отвечать взаимностью, от вас же буквально несет страстью и желанием. Мне иногда хочется вас, двоих долбоебов, запереть в комнате и посмотреть, как долго вы продержитесь, чтобы не трахнуться. И если твою сдержанность я еще как-то могу понять, то как выдерживает Дамиано, не привыкший себе ни в чем отказывать, я не понимаю. Для него так долго сдерживаться вообще не характерно. В любом другом случае он бы уже давно завалил свою жертву и наутро бы о ней вряд ли вспомнил. А он обхаживает тебя как мартовский кот соседскую кошку, пытаясь привлечь внимание, при этом ничего толком не предпринимает. — Потому что это именно игра, как ты не понимаешь? Неужели ты думаешь, что он может меня действительно хотеть? Я же… — Этан, раскрой глаза! – легонько постучала она его пальцем по лбу. – Да тебя пол-Италии хочет! А вторая половина хочет Дамиано. И еще половина от этих двух половин хочет, чтобы вы уже были вместе. — Не выдумывай, — нахмурился Этан. — Что «не выдумывай»? Ты в зеркало давно смотрелся? Да ты же стал таким… Да тебя даже Томас хочет, несмотря на всю свою гетеросексуальность, отвечаю. — Этан смутился. – Бля! Ну как можно быть таким охуенно горячим красавцем, и при этом таким скромнягой? Тебе нужно поделиться этим качеством с Дамиано, ему бы полезно было. Воздушно-половым путем. — Вик! Вот уж не знал, что у тебя такие фантазии! – хмыкнул Этан, чмокнув ее в нос. – И такого способа передачи не бывает. — Не умничай! А фантазии эти не мои. Вернее, не только мои. Ты фан-чаты почитай, там в обсуждениях можно такие горячее подробности найти. Все считают, что когда вы рядом, это – чистый секс. А еще есть фанфики. — Я тебе сколько раз говорил: меньше читай всякую хрень… — О чем секретничаете? – навалился вдруг сверху на плечи Этана Дамиано, горячо выдохнув ему в шею. — О тебе, конечно, о ком же еще, — хмыкнула Виктория. – Ладно, мальчики, я вас оставлю, а то Томас там, я гляжу, до пульта дорвался. С этими словами она вскочила на ноги, хоть Этан и пытался ее ненавязчиво удержать, не желая оставаться с Дамиано наедине. Стоило Виктории отойти, как Дамиано тут же занял ее место, нагло оседлав колени Этана. — Что ты творишь! – зашипел Этан. – Тут же кругом люди! — А если бы их не было, м?.. – почти вплотную приблизился Дамиано, нагло облизнувшись, словно кот, поймавший мышь, но слишком сытый, чтобы съесть ее сразу. — Дамиано! – вжался в спинку шезлонга Этан, но дальше отстраняться было некуда. — Да, Эта-а-ан, — томно простонал Дамиано, обдавая его алкогольными парами – он явно уже немало выпил, и вряд ли отдавал себе отчет в том, что делает. Одной рукой он вцепился в спинку шезлонга, а другую положил ему на шею, найдя пальцами неистово бьющийся пульс. – М-м-м… тебе ведь нравится, а, Этан? Так почему же ты сопротивляешься? М? – он поерзал задом у него на коленях, соскользнув рукой в расстегнутый ворот рубашки. Этан сдерживался изо всех сил, чтобы не застонать, потому что хоть Дамиано и был в дымину пьян, но, казалось, его сексуальные флюиды от этого только усилились, к тому же, в такой позе Давид прекрасно чувствовал, что творится у него в штанах. — Перестань! – собрав все силы, с отчаянием выдохнул Этан, понимая, что еще немного ласки со стороны Дамиано, и он согласится на все, о чем потом будет очень сильно жалеть. Потому что Дамиано умел возбуждать. Для того чтобы у Этана встал, ему бы хватило и одного томного взгляда, но когда к нему прибавлялись еще и прикосновения... Причем этот черт явно знал, где и как нужно дотронуться, чтобы захотелось большего. — Ну, ты же хочешь, я чувствую, — словно прочитал его мысли Дамиано и еще поерзал, притираясь пахом к паху. У него в штанах тоже все было довольно-таки твердо. – Так в чем проблема? Поможем друг другу. Это всего лишь секс! – Кажется, Дамиано задался целью свести Этана с ума. К весьма двусмысленному поглаживанию пальцами по ключицам добавился наглый, жадный взгляд, которому хотелось поддаться. Этан отвернулся, чтобы не сотворить какую-нибудь предельную глупость. – Ты стал таким охуенным! От тебя же все телки в округе текут, а половина парней явно представляет, как горячо ты будешь выглядеть с волосами, намотанными на кулак. — Дамиано! – то ли попросил, то ли простонал Этан и дернулся, когда тот снова двинул бедрами. — Бро, чего это вы тут затихарились? – вдруг нарисовался возле шезлонга Томас. – Этан, пойдем, поможешь мне принести еще бухича, народ выдул все мартини. — Томасито, друг… иди ты… попроси помочь… Лео, — сквозь зубы выдавил Дамиано. — Дамиано, перестань, — чуть оттолкнул его от себя Этан, радуясь внезапному спасению в лице Томаса и ставя себе мысленную галочку отблагодарить его позже. – Мы хозяева вечеринки, нам и заботиться о гостях. — Ох ты ж наша заботливая мамочка, — криво ухмыльнулся Дамиано. – Мы тут, вообще-то, сегодня звезды. Но так уж и быть, иди… котик, — милостиво отпустил его Дамиано. Он стал подниматься, неловко пошатнулся, наваливаясь на Этана, и в этот момент тихо прошептал ему на ухо. – Дверь на ночь не закрывай, Рапунцель. Этан вскочил с шезлонга, как будто тот был раскаленным утюгом, и выдернул рубашку из брюк. Хотелось бежать со всех ног с этой вечеринки, а конкретно, от Дамиано. Он вдруг понял, что их игры зашли слишком далеко. Дамиано заигрался, а сам Этан… чересчур увлекся. И это было чревато. Он прекрасно понимал, что для Дамиано это все лишь игра. Забавная охота, которая закончится, как только мышь утратит бдительность. А потом Этану точно придется уйти из группы, потому что вынести сарказм и издевки Дамиано после близости… Он просто не сможет. Причем к тому, что у него на парня стоит крепче, чем когда-то на Вик или любую из его одноразовых подружек, Этан относился ровно. Но то, что объектом его желания стал именно Дамиано – напрягало. Пусть бы это был кто угодно, да хоть Томас, но только не этот наглый блудный кот. Эти мысли немного охладили голову и притушили пожар в штанах, а то идти было очень неудобно. Благо, рубашка навыпуск прикрывала то, насколько он был близок к тому, чтобы поддаться на заигрывания Дамиано. Они с Томасом пробирались через изрядно уже поддатую толпу, пока не оказались в относительной тишине дома. На кухне стояли ящики с напитками на любой вкус и градус, а на столешнице в окружении этого алкогольного изобилия сидела Виктория, нервно прокручивая в руках телефон. — А вот и мы, — возвестил Томас с порога. — Ну, наконец-то, — соскочила Виктория со стола и подошла к Этану, внимательно его разглядывая. – Ты как, в порядке? — Я так понимаю, что это была спасательная операция? – нервно хмыкнул Этан. – А сама-то чего меня тогда бросила? — Не хотела быть покусанной Дамиано, а Томаса он бы в любом случае не тронул, — пожала плечами Вик. — Ну да, бро, — тут же повис на нем Томас, облапив длинной рукой за плечи и толкнув бедром в бедро. – Вик решила, что один голодный кот явно хочет тебя сожрать, поэтому отправила меня на выручку, как истинного рыцаря спасать прекрасную даму из лап захватчиков. — Но-но, я не дама! – возмутился Этан, но тут же искренне улыбнулся, боднув Томаса головой. – Спасибо! Ты, на самом деле, вовремя. А Дамиано, кажется, немного… ну или много, перебрал. — Для того и существуют друзья, — усмехнулся Томас, отпуская его. – Ну и скажи спасибо нашей королеве. Без нее я бы не догадался, что ты попал в лапы этому хитрожопому коту. — Вик вообще наш ангел-хранитель, у нее это даже в паспорте написано, — послал Этан ей теплую улыбку. — Ладно, ребят, хватит нежностей, а то я расплачусь, — шмыгнула она носом. – А мы, между прочим, сегодня выиграли Сан-Ремо, и я хочу, чтобы этот день запомнился мне надолго! Поэтому вы тут можете и дальше нежничать, а я хочу танцевать всю ночь до утра. Кто со мной? — Мы! – выкрикнул Томас, выбрасывая вверх кулак. — Простите, ребята, я пас, — покачал головой Этан. Ему по-прежнему хотелось забиться в свою комнату и подумать о произошедшем. Только на сей раз уже не о победе в конкурсе, а о том, что случилось, вернее, чуть не случилось у них с Дамиано. — Да брось! – фыркнул Томас. – Сегодня не вечер для одиночества. Вон сколько цыпочек во дворе, и каждая вторая мечтает покататься на твоем… — Фу, Томас, — одернула его Виктория. – Этан взрослый мальчик, сам решит, что ему делать. — О’кей, я не настаиваю, — пожал плечами Томас, потом как-то хитро улыбнулся и вдруг выдал: — Но если один из наших красавчиков самоустранился, а второй – бухой в хлам, то, думаю, что и мне можно попытать счастья. — Это какого-то такого счастья ты там собрался пытать? – с грозным видом подступила к нему Виктория. – Нет-нет-нет, я категорически не согласна! Хочу, чтобы сегодня ты был моим верным пажом! – капризно закончила она, надув губки. — Ну вот, а как же секс? – тоскливо вздохнул Томас. – Но я всегда к вашим услугам! – присел он в немного нескладном реверансе. – Что пожелает моя королева? — Хочу на ручки! – тут же выдала Виктория. Томас, вместо того, чтобы подхватить Вик на руки, перевернулся и присел, подставив ей спину. — Ваш верный конь всегда готов нести свою королеву к подданным, — пафосно выдал он. – О! Тогда, думаю, с сексом мы тоже что-нибудь решим. Вот сейчас поскачем, и снимем нам на двоих какую-нибудь горячую штучку, — заржала Виктория и повисла на Томасе, как коала. Он поднялся и, чуть вскидывая бедра – видимо, пытаясь изобразить взбрыкнувшего коня, – с диким «и-го-го» поскакал из кухни. — Придурки! – покачал головой Этан. И собрался уже идти в свою комнату, но тут вспомнил о последней просьбе Дамиано и застыл на месте. Пожалуй, сегодня собственная комната не была безопасным местом для уединения. Захотевшего чего-то Дамиано не остановят хлипкие замки, тонкие межкомнатные двери и даже скандал в прессе. Этан подошел к окну. Он некоторое время наблюдал за резвящейся во дворе толпой. Улыбнулся, заметив, как Томас, оседланный Вик, резво проскакал к бассейну и вместе с ней с разбегу плюхнулся в воду. Дамиано нигде не было видно. Это нервировало. Постояв еще некоторое время в нерешительности, Этан все же посчитал, что сейчас ему находиться в толпе безопасней всего, и тоже вышел из дома, вливаясь в веселящуюся людскую массу. Некоторое время Этан бесцельно бродил, перемещаясь от компании к компании. Он не мог отрицать, что сегодня девушки буквально висли на нем и готовы из одежды были выпрыгнуть, чтобы он обратил на них свое внимание. Только снимать девочек на ночь ему надоело. Хотелось чего-то большего, но ни одна из них не заинтересовала его до такой степени, чтобы провести с ней хотя бы еще одну ночь, не говоря уже про отношения. — Мне кажется, или кто-то скучает среди всей этой веселящейся толпы? – вырвал его из размышлений приятный мужской голос. Этан обернулся. Обладатель голоса тоже был весьма неплох. Этан ценил красоту, неважно, мужская она или женская. Парень, что стоял рядом, улыбался чуть хитровато и привлекательно, отчего возникало желание улыбнуться в ответ. Волнистые темные волосы были зачесаны назад и, скорее всего, схвачены гелем, так как влажно поблескивали в свете фонарей. Довольно высокий, возможно, даже чуть выше Этана, может быть, немного худощав – фигурой он чем-то напоминал Томаса, и в целом был весьма симпатичен. Цвет глаз разглядеть не удалось, а черты лица были типично итальянскими, хотя и не такими выразительными, как у Дамиано. — Ну и как? – засмеялся незнакомец. — Что «как»? – не понял Этан. — Нравлюсь? – уточнил парень. – Ты так пристально рассматриваешь меня, и мне стало интересно, на сколько баллов я тяну в твоем представлении от одного до десяти. — Хм… Если я скажу, что на десять, то ты возгордишься и начнешь задирать нос, поэтому, чтобы не потакать твоему эго, пусть будет эм… девятка, — внезапно с интересом вступил в уже знакомую игру Этан, потому что парень явно с ним заигрывал. Это было необычно. Ново и свежо. Как правило, на такое решались только девушки и… Дамиано. Но, в отличие от последнего, с этим незнакомцем Этан чувствовал себя намного свободнее, потому что видел его в первый и, возможно, в последний раз в жизни. — Даже девять из уст такого красавчика звучит явным преувеличением, потому что для тебя тогда шкалу нужно явно повышать. Меня, кстати, Франко зовут. — Этан. — О, поверь, я знаю, — снова засмеялся Франко. – На этой вечеринке вас знают все. Так что, составить тебе компанию? И если ты сейчас решишь, что я наглец, то, возможно, в чем-то окажешься прав, потому что если постоянно стоять в сторонке, то все самое интересное в жизни пройдет мимо, как ты только что прошел мимо меня. — Замечательный психологический ход, — внезапно открыто улыбнулся Этан, потому что этот парень ему понравился. Он чем-то напоминал Дамиано, но в нем не было такой агрессивной сексуальности и не ощущалось излишней сучности. – Даже если бы я и хотел назвать тебя наглецом, то теперь точно не скажу. — Я не психолог, я только учусь, — улыбнулся Франко ему в ответ. — На психолога? — удивился Этан. – И что ты тогда делаешь на этой вечеринке? Этан знал, что помимо родственников и друзей здесь присутствуют в основном люди, близкие к артистической среде. — О, это долгая история, — важно протянул Франко, потом сверкнул на Этана хитрым взглядом. – Если тебе интересно, то мы можем где-нибудь присесть, и я тебе ее с удовольствием расскажу. Этан усмехнулся и повел рукой, предлагая Франко самому выбирать место. Тот осмотрелся и сказал, что для долгих историй нужно запастись чем-то, что поможет смачивать горло в процессе рассказа, поэтому им неплохо бы было сначала затариться спиртным. Они протолкались к импровизированному бару, где Этан взял себе пару бутылок ледяного пива. Франко же прихватил бутылку белого вина и бокалы, заявив, что пиво терпеть не может. Выбравшись из толпы, они нашли более-менее уединенное местечко за выставленными столиками, присев за самый дальний от громыхающих колонок. С Франко было интересно. Тот шутил, острил и даже самые простые истории рассказывал с юмором и самоиронией. Это подкупало. Первое время Этан ловил себя на мысли, что постоянно сравнивает его с Дамиано, но постепенно все же увлекся смешными приключениями Франко в универе и, что было ожидаемо, на подиуме, и сам не заметил, как вместе с ним стал покатываться от хохота. Оба они уже немного захмелели, при этом Франко уговорил Этана все же выпить вина. — Этан, ты такой красивый! – вдруг выдал Франко, оборвав какую-то очередную смешную историю из студенческой жизни, резко становясь серьезным. – Я не видел еще парней красивее тебя. Ты… просто мечта! — Ну… мне кажется, наш фронтмен… — начал было Этан, внезапно смутившись. — Никто не спорит, что ваш Дамиано – красавец, но ты – как божество, как недостижимая мечта, такой красивый, но такой отстраненный. Тебя хочется поставить на пьедестал и, стоя на коленях, молиться, восхваляя твою неземную красоту. – Он протянул руку и остановил ее в паре сантиметрах от свесившегося с плеча локона. – Можно, я прикоснусь к тебе? Этан некоторое время смотрел на протянутую руку, и мозг, уже прилично затуманенный алкоголем, не мог найти причин, почему бы не позволить этому милому парню потрогать себя. Иногда бывало, что фанатки лезли едва ли не целоваться, не спрашивая разрешения. Этан хотел ответить Франко, но в горле почему-то пересохло от волнения, и он лишь кивнул. Тонкие длинные пальцы прикоснулись к его волосам, осторожно погладили их, поднялись немного выше и вроде бы невзначай коснулись щеки. — Прости, — Франко тут же отдернул руку. – Не буду притворяться, что случайно. Честно признаюсь, что мне хотелось бы гораздо большего. Хотелось бы трогать твою чудесную смуглую кожу, которая показалась мне бархатной, благоговейно обводить пальцами твои потрясающие мышцы, целовать тебя… О, мне много чего бы хотелось, но я не рискну даже просить о таком… — Франко облизнулся. Его зрачки были расширены не то от темноты – возле их столика почти не было фонарей – не то от возбуждения. Этан сглотнул. Два домогающихся его парня за один вечер – это казалось уже перебором. Он нервно огляделся, не зная, как реагировать на слова Франко. И заметил Дамиано, сидящего через пару столиков от них. На его коленях вольготно устроилась Джорджия, и он обнимал ее за шею, легонько поглаживая пальцами. А та буквально млела, едва ли не выгибаясь в его руках. При этом смотрел Дамиано исключительно на Этана, и тот удивился, как не почувствовал этот пристальный, прожигающий взгляд. — Ага, конечно, — тихо пробормотал Этан себе под нос. – «Ничего такого, мы просто друзья!» — передразнил он вечную отмазку Дамиано, которую уже не раз слышал в каждый приезд Джорджии. — Что, прости? – оторвал его от созерцания творящегося перед глазами непотребства Франко. — Не обращай внимания, мысли вслух, — мотнул головой Этан и тут же поправил завесившие обзор волосы, откинув их за спину. Возможно, не будь он уже достаточно пьян, он бы даже испугался, потому что злой взгляд Дамиано не предвещал ничего хорошего. Даже в искусственном моргающем свете было заметно, что Давид в ярости. Поймав взгляд Этана, Дамиано прищурился и нагло лизнул щеку Джорджии. Этан вдруг почувствовал, что снова возбуждается. Тут же вспомнилось, как Дамиано еще пару часов назад соблазнял и ласкал его. И его тоже охватила злость. В конце концов, они друг другу ничего не обещали и ничего не были должны. Эти игры, кажется, слишком затянулись, и им пора было либо положить конец, либо перейти уже к новому этапу отношений. Внезапно Этан понял, что Вик оказалась права. Да, он хотел Дамиано! Но, помимо прочего, он хотел его не только в постели. А всегда и везде! Хотел что-то значить для него, хотел быть не только объектом сексуального желания, а еще и нормального отношения и… любви? Этан нахмурился от этих мыслей. А тем временем Джорджия – «просто подруга», ага, – уже явно поплыла, так как Дамиано беззастенчиво гладил ее грудь через одежду, при этом не отрывая вызывающего взгляда от Этана. Этан снова повернулся к Франко, не в силах смотреть на разворачивающееся прямо перед глазами действо. Оказывается, прошло всего несколько мгновений, а Этану показалось, что несколько минут, а то и часов, пока он играл с Дамиано в гляделки. — Ну почему же недостижимая? – сосредоточил он внимание на Франко. — Ч-что? – впервые за все время растерялся тот. — Мечты должны сбываться! – хмыкнул Этан. – Думаю, кое-что из твоих фантазий может стать реальностью. Но, сам понимаешь, не здесь. — О! – кажется, Франко на мгновение завис, затем раздуплился и быстро вскочил. – Тогда… пойдем? – протянул он руку все еще сидящему Этану. — Куда? — Тут… недалеко есть место. Я снимаю квартиру… — кажется, прежнюю смелость Франко как ветром сдуло, и он неловко переминался с ноги на ногу, — или… ты передумал? Этан снова глянул на Дамиано, и тот оскалился, угрожающе покачав головой. Этан на это криво улыбнулся и поднялся. — Не передумал, — принял он протянутую руку, — пойдем. — И, не оборачиваясь, поднял вторую руку, продемонстрировав внимательному зрителю за спиной выставленный средний палец. И пусть это было так по-детски, но принесло Этану неожиданное удовлетворение. Ему показалось, что из-за спины разнесся свирепый рык, но Этан махнул волосами, отгоняя из головы образ разъяренного тигра, от которого ушла добыча, и решительно пошел следом за Франко.