Многого не видим

— Сона! Сколько можно спать?! — сквозь крепкий и такой сладкий сон я начала слышать крики своей мамы с первого этажа. — Тебе не надоело всегда опаздывать? Я перевернулась на правый бок и, решая не обращать внимание на какие-то крики своей мамы, начала засыпать. То ли я так быстро уснула, то ли голоса прекратились, но в комнате образовалась идеальная тишина. Теперь-то я могу и расслабиться. — ВСТАВААААЙ, ОБЕЗЬЯНЬЯ ЖОПААА! — с этими криками на меня полетело огромное и тяжёлое тело. — ВСТАВААААЙ! — крича всё это мне прямо в ухо, Чонгук пытался как можно сильнее придавить меня к кровати, наваливаясь всем своим телом. — Твою мааать! — недовольно пробурчала я и попыталась скинуть этого перекаченного придурка с себя. — Да слезь ты! — и ударила по какой-то части тела. Потерев голову, по которой неплохо получил, Чонгук решил воспользоваться одной из самых страшных пыток — щекоткой. Вытащил свои кривые пальчики и начал водить ими по всему моему телу, не волнуясь даже о том, что случайно может задеть грудь или попу. Как будто специально всё это делал. — Кривульки свои убери! — я начала выгибаться со всех сторон и ёрзать по кровати как уж на сковородке. — Гук~и, пожалуйста, перестань! — понимая, что он не прекратит, я приняла единственное верное решение — давить на жалость. Видимо, помогло. — Хватит уже дрыхнуть! — парень перевернул меня на спину, а сам сел мне на бёдра. — Учиться не собираешься? — Ой, кто бы говорил, — я закатила глаза и специально, на зло Гуку, начала притворяться, что засыпаю, хотя сон уже давно как рукой сняло, особенно после таких действий парня. — Айщ! — он ущипнул меня за бок. — А ты что вообще здесь делаешь? У тебя своего дома нет или что? — Какие мы злые по утрам, — парень засмеялся, а его тёплая и ещё немного сонная улыбка, заставила меня перестать так яро хмуриться и улыбнуться в ответ. Как бы я его сейчас ненавидела, всё равно люблю этого поганца. — Я специально пришёл, чтобы разбудить тебя. — Какая честь. — Хватит ворчать, давай вставай и пойдём завтракать. Я такой голодный, что могу и тебя съесть! — в доказательство своих слов, Чон притянул меня за талию к себе и одними губами легонько укусил меня за носик. Внутри всё перевернулось. Меня сначала бросило в холод, потом в жар, а потом я и вовсе забыла, как дышать. Что он делает? ЧТО ОН ТОЛЬКО ЧТО СДЕЛАЛ? Да, возможно, для нас это норма иногда кусать друг друга. Оба к этому привыкли. Вроде бы. Но что только что было? Меня сейчас явно охватили другие чувства, нежели раньше. А вот какие — я ещё не поняла. И думаю, пойму не скоро. — Что…кхм, — во рту почему-то пересохло, а мой язык как будто объявил мне бойкот и решил, что сейчас самое время начать заплетаться. — Что ты делаешь? — тихо произнесла через несколько секунд и посмотрела на лицо Чонгука, которое было таким спокойным и обыденным, как будто недавно ничего и не произошло. — Я же говорил тебе, что голодный! — парень молниеносно слез с моих ног и пошёл к двери. — Я даю тебе три минуты на сборы. Не успеваешь — говорю всему университету, что у тебя трусы с Микки Маусами! — и, ухмыльнувшись, вышел из комнаты, оставляя охреневшую меня на едине с моими трусами с мышатами. — Вот черт! — крикнула, когда посмотрела на себя: всё это время я лежала в коротенькой майке и труселях, а одеялом я, блять, не додумалась накрыться. — Дура! ДУРА! — Я подарю тебе пижаму на следующий день рождения! — послышался язвительный голосочек Гука за дверью. — Хотя нет… Мне, в принципе, и так нравится! — Заткнись! — только я выбежала из комнаты, чтобы хорошенько отлупасить подушкой Чона, как его и след простыл. — Айщ! — недовольно крикнула и вернулась в комнату, чтобы наконец-то переодеться. «Нормальные же трусы… Симпатичные такие. Что ему не понравилось?», — подумала я, крутясь возле зеркала, рассматривая своё нижнее бельё.

***

— Представляешь, что он мне сказал? — возмущённо спросила Хани и посмотрела на меня вопросительным взглядом. Я кивнула, давая понять, что готова выслушивать все её претензии по поводу парней. — Он сказал, что мы просто друзья! — Ну и наплюй на него! Чего расстраиваешься? — очередной придурок бросил мою влюбчивую подругу, а мне приходится выслушивать все её вопли о том, как «сильно» она его любила. Я, конечно же, не против, просто выслушивать это почти каждый день про совершенно разных парней порядком надоедает. — Знаешь, друзьями тоже круто быть, так что я на твоём месте не расставалась бы с ним, а продолжила дружить, — мы гуляли по коридорам, надеясь, что звонок никогда не прозвенит, но он, как всегда, «вовремя». — Джун хороший парень, — обречённо выдохнула Хани, понимая, что всё-таки реально влюбилась. Кажется, впервые. — Ну вот, — я улыбнулась и потащила подругу к аудитории, в которой и будет проходить лекция по этой сранной финансовой теории. — Знаешь, дружба — такая коварная штука… — во мне проснулся философ. — С лёгкостью может перерасти в любовь. Он даже может и не заметить, как влюбится в тебя, — подруга почему-то ухмыльнулась. — Как у вас с Чонгуком? — Как у нас с Чонгуком… — на автомате повторила я, как всегда не вникая в суть предложения. — Стоп… Что? — подруга улыбнулась и начала кивать головой, как-будто только что удостоверилась в какой-то супер важной новости. — Вот ты и попалась! — На чём, позвольте спросить? — думаю, сейчас во мне борются две эмоции: негодование и смех. Как Хани вообще могла такое придумать? Что за чушь? Я и Чонгук? Это просто бред сивой кобылы! — Я всегда знала, что между вами точно что-то есть, — улыбаясь, произнесла подруга и посмотрела куда-то вправо. — Не говори бреда, — возмущённо сказала я и, проследив за взглядом Хани, также посмотрела вбок. Лучше бы я этого не делала… Повернув голову, я увидела чем-то довольного Чонгука, который, болтая с двумя второкурсницами, стоял и улыбался во все свои тридцать два. Так и хочется выбить парочку этих белоснежных зубов. Я стала смотреть на него в упор, надеясь понять, почему он так широко улыбается. — Засмотрелась? — опять эта самодовольная ухмылка подруги. — Понимаю тебя: Чонгук такой классный, красивый, добрый… — она хотела продолжить дальше, но мой смех её остановил. — Добрый?! — опять засмеялась и, засучив рукав на правой руке, показала Хани все свои «подарочки» от Гука. — Этот я получила вчера, когда Чону резко захотелось устроить бои подушками, — указала на большой синяк на запястье. — Этот получился, когда он скинул меня с моей старой двухъярусной кровати, пытаясь разбудить, — в этот раз указала на шрам, длинной почти пять сантиметров. — Ещё у меня три синяках на попе, потому что этот придурок просто обожает бить меня именно по ней, — взгляд опять упал на того самого проказника, который до сих пор о чём-то болтает с второкурсницами. — Какие у вас страсти кипят, — Хани улыбнулась и ускорила шаг, начиная приближаться к кабинету, возле которого деловито стоял Чонгук. Нет, только не к нему. У меня сейчас нет никакого желания говорить с Гуком. Пускай и дальше продолжает болтать с этими проститутками в мини-юбках. — Это называется не страсти, а безмозглый Чон Чонгук, — подруга засмеялась. — Про меня говоришь? — возле меня внезапно появилась фигура Чона, который, улыбаясь своей самой широченной улыбкой, навис надо мной. И как он успел быстро переместиться? Больше не пугаясь таких резких появлений друга, я медленно повернула голову и начала рассматривать его лицо. Довольное, свежее, счастливое, красивое… Любая девчонка позавидует такой идеальной коже Чонгука, а этим чёрным и загадочным глазам — так подавно. — Ты понял это, когда услышал слово «безмозглый»? — съязвила я и, сложив руки в замок, вдохнула такой знакомый и родной запах одеколона Гука. Чёрт возьми… И для кого он так надушился? Весь флакон, что ли, на себя вылил? — Нет, я просто посмотрел на твой дёргающийся глаз и понял, что ты вспомнила случай, когда я скинул тебя с кровати, — я попыталась сдержать улыбку, но не получилось. — Ты же говорила, что простила меня, — обиженно надув губы, произнёс Чонгук и, указывая пальцем мне за спину, пытаясь отвлечь, быстренько заключил меня в кольцо своих рук и сильно зажал. — Отпусти! — вырываться не хотелось, но не стоит нашим «зрителям», которыми являлись большинство студентов, давать повода лишний раз думать, что мы с Гуком встречаемся. Не слушая мои бурчания и кряхтения, парень с лёгкостью закинул меня к себе на плечо и, бросив «пора на пару», понёс в кабинет. — Ханииии! — подруга посмотрела на меня и улыбнулась. — Догоняй! — крикнула я и улыбнулась ещё шире. От автора — Они такие смешные, — Хани дёрнулась, когда услышала такой до боли знакомый голос. — Давно они встречаются? — спросил Намджун и внимательно посмотрел на девушку. — Они друзья, — сказала уже давно заученную фразу и, скромно улыбнувшись парню, который безумно ей нравится, двинулась в сторону аудитории. Хани, как и любой другой девушке, больно принимать правду: она не нравится, а быть другом человеку, который не безразличен, — очень трудно. — У тебя что-то случилось? — останавливая девушку за плечи, обеспокоенно спросил Джун и заглянул в такие редкие для Кореи зелёные глаза. — Или я сделал что-то не так? — Всё в порядке, Намджун, — Хани аккуратно убрала руки парня со своих плеч и, коротко улыбнувшись, дернула за ручку кабинета. — Извините, можно зайти? — после одобрительного кивка преподавателя девушка уселась на первый ряд. Повернув голову немного вправо, Хани увидела свою подругу, которая опять пыталась что-то отобрать у неугомонного Чонгука. Посмеявшись, девушка принялась слушать лекцию, но это ей не дал сделать Намджун, который, подсев вплотную, достал тетрадь и ручку. — Почему ты так удивлена? — широкие глаза Хани выдали её с потрохами. — Разве я не могу подсесть к другу? — К другу? — грустно улыбнулась девушка и подняла голову, всматриваясь в красивые карие глаза. Неужели за две недели общения Джун ничего не начал испытывать к Хани? Неужели все их походы в парк ничего не значили? А кафе? А рестораны? Или всё это было обычным проявлением этой дурацкой «дружбы»? — Конечно, садись, когда хочешь, друг, — от этого слова уже начинало тошнить, но девушке ничего не оставалось, как улыбнуться и начать слушать нудную лекцию, чтобы хоть как-то отгородить себя от мыслей об этом блондине, который заставил её задуматься, что такое настоящие чувства.