Blood and fear

Едва ощутимый поцелуй в уголок губ, но продолжения не последовало. Хоуп выдохнула, скрыв свое разочарование за вкрадчивой улыбкой. С каждый днем продолжения их знакомства, она очаровывалась им все больше и теперь ей хотелось продолжения, хотелось по-настоящему ошутить вкус его губ. Однако, Мэттью не торопил события, и с одной стороны, она понимала, что их знакомство измеряется считанными днями, но с другой — какая, к черту, разница, если между двумя есть нечто большее, разве цифры имеют хоть какое-либо значение? На следующий день Мэттью привез ее в свою лабораторию. Но прежде, чем заняться забором крови, решил познакомить ее со своей работой. Увидев Хоуп на пороге, Мириам не выказала удивления ее появлению, только сдержанно кивнула в знак приветствия и вернулась к своему занятию. — Благодаря маркерам мы смогли установить четыре древних рода ведьм, — он показал несколько вариантов диаграмм на экране своего компьютера. — Значит ли это, что ты можешь сравнить мои данные с ними и выяснить мою принадлежность к одному из них? — Хоуп задумчиво рассматривала мелькающие перед глазами слайды. — Вполне вероятно, и по линии волков я бы сделал то же самое, а вот, что касается вампирских маркеров… Твой отец ведь был уникален в свое роде, — Мэттью намекал на его становление, но не решался озвучить вслух, помятуя о той истории, что она рассказала ему на берегу Темзы. — Да, — она лишь кивнула, — я это понимаю. Когда краткий экскурс в историю исследования был завершен, Мэттью отвлек телефонный звонок. Извинившись, он вышел, чтобы на него ответить. Болдуин не любил ждать. — Какого черта ты вытворяешь? — Разговор начался на повышенных, едва он успел нажать на кнопку и поднести телефон к уху. — Не понимаю сути претензии, объяснись, — холод в его голосе заставил бы вздрогнуть и поежиться любого, но только не его брата. — Нокс собрал заседание Ордена, тебя обвиняют в похищении ведьмы, и один я выглядел как идиот, который ничего не понимает в происходящем, это тебе нужно объсниться, Мэттью. — Я никого не похищал, — Клермонт тяжело вздохнул, оперативно же этот колдун сработал, — я лишь предоставил ей убежище, ведьмы оказались весьма настойчивы и вломились в ее квартиру. — Какое тебе дело до ведьм и их разборок? — В голосе Болдуина читалось неподдельное изумление. — Все не так просто, я буду готов тебе рассказать, но не сейчас. — Они будут искать ее, Мэттью, и где найдут? Я не смогу прикрывать тебя долго, ты это понимаешь? — Тебе и не придется, я разберусь. Когда он вновь зашел в лабораторию, Мириам уже подготавливала все для забора крови и затянула жгут на руке Хоуп. — Я сам, — снова холодный тон, не терпящий возражений, по которому девушка сразу поняла, что что-то не так. — Что случилось? — Она сидела без движения, пока Мэттью вводил иглу катетера для забора крови из вены. Он действовал молча, быстро и методично, девушка даже не успела почувствовать боли. Как только он осторожно вытащил иглу, прокол тут же затянулся. — Звонил мой брат, Болдуин, — наконец, он заговорил с ней, — Орден уже ищет тебя. — И что будет, если найдет? — Хоуп слегка поежилась, она была скептически настроена относительно этой могучей кучки консерваторов, но осознание того факта, что она может быть зачем-то им нужна, вызывало дискомфорт. Сначала ее лишили возможности заниматься тем, ради чего она сюда приехала, теперь еще и это, словно петля медленно затягивалась вокруг шеи, а она просто спокойно наблюдала за этим. — Я и сам хотел бы это знать, — он протянул ей руку и помог встать, — постараемся оттянуть момент встречи с ними. — Езжайте к Изабо, — Мириам, молча занимавшаяся своими делами, подняла голову и впервые заговорила с ними за все это время, — никому не придет в голову вторгаться на земли шато. А я поработаю с твоими образцами, Хоуп, и пришлю вам результаты. — Звучит не так уж плохо, хоть я и не готова к знакомству с твоей мамой. — К встрече с ней вообще трудно подготовиться, но уверен, вы понравитесь друг другу. — А я вот не была бы так уверена, — добавила Мириам им в след, забирая пробирки с кровью на свой рабочий стол, но ее уже никто не услышал.

***

Герберт был в ярости и не скрывал этого. Джульетта покинула Венецию без его ведома, хоть и не имела на это разрешения. Она всегда была слегка не в себе, поэтому он предпочитал держать ее в поле зрения, что, впрочем, не мешало ей периодически подкидывать ему проблем в виде обескровленных тел туристов. А вот Доменико, прибывший в его кабинет, напротив, был в прекрасном расположении духа. Он-то знал, куда делась его послушная кукла, и кое-что еще, стоящее возвращения Венеции в его собственность. И сейчас он собирался провернуть эту сделку. — Ну, — Герберт едва взглянул на него, его ухмылка раздражала, — чего тебе? — Кто владеет информацией… — Доменико вновь ухмыльнулся. — Повторяю, чего тебе нужно? — Сделка, всего лишь, — вампир медленно приблизился, — эта самая информация в обмен на город. — Наглый сученыш, — Герберт даже рассмеялся, — как я могу быть уверен, что она того стоит? — Придется поверить мне на слово, стоит. — Выкладывай, — он нехотя махнул рукой, принимая условия. — Нокс считает, что Клермонт похитил ведьму, и она очень уж сильно ему нужна, я видел это по его глазам. Однако, до меня дошли слухи, что она не просто ведьма, другие тоже почувствовали в ней родственную кровь. Мэттью занимается генетикой, встречает необычную девушку, и вдруг она исчезает. Совпадение ли… — Не думаю, — жестом он показал Доменико исчезнуть и оставить его одного. Стоила ли эта новость того? Вполне возможно. Как только за вампиром закрылась дверь, Герберт тут же повернул ключ в замке, чтобы никто не смел его потревожить. Окна он задернул плотными шторами, и только после этого бережно извлек из шкафа кое-что весьма ценное — голову древней ведьмы, скрытую в деревянном сундуке. Давно не видевшая солнечного света, она спала, поэтому, чтобы ее пробудить, он прокусил себе палец и мазнул кровью по ее губам. Она тут же пробудилась, часто моргая и слизывая то, что ей досталось с пересохших губ. — Скажи мне, ведьма из твоего пророчества здесь? Голова молча уставилась на него, больше не моргая и не издавая не звука. — Говори, — он поднес палец близко к ее рту, — не то больше не получишь. — Остерегайся ведьмы с кровью льва и волка, — тихим шипящим голосом она заговорила. Герберт поднес палец к ее губам, давая ей испить своей крови, но быстро его отдернул. — Достаточно, ты не ответила на мой вопрос. Ведьма Клермонта — это она? — Остерегайся ведьмы с кровью льва и волка, — вновь повторила голова. — Это я уже знаю, — вампир начинал терять терпение, — ты можешь сказать что-то еще? Это она? — Остерегайся ведьмы с кровью льва и волка… Поняв, что ничего больше он от нее не добьется, Герберт вновь закрыл ее в шкафу. Если эта девушка и впрямь какая-то особенная, то ему стоило бы обеспокоиться, что пророчество может сбыться. Когда речь заходила о том, что его власть может быть поставлена под удар, Герберт предпочитал действовать наверняка. Именно поэтому голова когда-то произнесшая страшное для него пророчество стояла в его шкафу, отнятая от тела несколько сотен лет назад. Именно поэтому он не стал бы размениваться по мелочам — кем бы она ни была, он найдет ее и уничтожит.