Октябрь Лоулайта

Хотя в Англии было распространено англиканство, дом Вамми с его крестами и витражами всегда был территорией, заточенной под католичество. Правда, в конце XX века в маленькую церковь на территории особняка никого ходить не заставляли, но если дети сами изъявляли желание, то могли посещать святую обитель в любой день. L не знал никого из детей, кто ходил бы туда. Зато среди преподавателей и воспитателей такие люди находились. Их отношение к религии порой проскальзывало на уроках, но на этом дело ограничивалось. В целом, дети имели представление о разных религиях, но большинство всё равно не относило этот вопрос к числу важных. L справедливо считал себя агностиком – он не мог заставить себя всерьëз поверить в то, что никем убедительно не доказано. Однако он чувствовал, что при случае готов поверить. Он не станет отворачиваться от доказательств, если вдруг они когда-нибудь появятся. Идея божества была... пугающей? Ведь если существует кто-то, кто следит за всеми и карает тех, кто живёт не по его законам, то все люди оказываются слабыми и скованными этими высшими рамками. А уж мысль о том, что в любой момент это всемогущее существо может прийти и всё уничтожить, казалась неимоверно ужасной. В каком страхе, должно быть, живут люди, которые верят в подобное. Но в принципе эту идею L понимал – кому же не хочется переложить вину и ответственность за всё на свете на кого-то ещё или просто наполнить жизнь каким-то смыслом. Роль волшебных пассов в этом виде повседневной магии выполняли церковные обряды. В церкви у дома иногда проводили некоторые из них – жители деревни неподалёку были более верующими, чем обитатели особняка. Кроме обычных для религии служб и таинств здесь пару раз отмечали свадьбы, но чаще кого-то хоронили. Каждый день в определëнное время в церкви звонили колокола, так что дети привыкли к их звукам где-то на заднем фоне, но во время особых событий они будто и звонили по-особенному. В подобные дни ребёнок, а затем и подросток L никогда не мог сосредоточиться. Звон будто заглушал его мысли, заставляя вспоминать то, что помнить не хотелось. Но событие завершалось, и L вздыхал с облегчением. Можно снова держать себя в руках и продолжать разгадывать загадки. Уезжая из дома Вамми в 13 лет, L от всей души надеялся больше никогда не слышать такой звон колоколов.

***

Сон закончился, но L не мог отделаться от мысли, что он всё ещё спит. Тёмные комнаты небоскрëба оставались полными тишиной, пока на улице бушевали дождь и ветер. И прислушавшись к ним, L понял, что сон забрал всё, кроме звона. Он снова слышал далёкий звон колоколов. За эти годы он забыл, чем похоронный звон отличается от свадебного и им подобных. К тому же, слышно было плохо, как будто звук доносился прямо из далëкой Англии, из старой церквушки у дома, так что L поднялся на крышу и открыл дверь в дождь. Было холодно и мокро, но все чувства отступили перед желанием понять. L весь обратился в слух и поднял голову, улавливая далëкие звуки. Дождь радостно поглотил его всего, но больше не мешал слушать. Звон отчётливо становился громче, снова заглушая все мысли. Потому голос Лайта он услышал далеко не сразу. Как будто сквозь море спокойствия незаметно вползла тревога. Словно фальшивая нота в песне. Будто лезвие ножа, оборвавшее одну струну из тысячи. – Рюзаки? Если есть боги смерти, существует ли тот самый Бог? И неужели так он начинает конец света?..