щенячьи

— мне очень часто говорят, что мы очень похожи с аканэ. — произнёс сейшу, глядя куда-то за плечо коконою. — а ты что думаешь? — думаю, что хоть это и так, вы в то же время совершенно разные. — оторвавшись от своего прежнего занятия, хаджиме поднял взгляд на блондина. — поэтому даже сейчас, имея удовольствие наблюдать тебя в юбке аканэ, я все ещё вижу перед собой единственного и неповторимого сейшу инуи. — уперевшись в чужие коленки и приподнявшись, коко поцеловал инупи в нос, от чего тот чуть поморщился. — а как же твоя влюблённость в аканэ? — мне тогда было лет десять, ты смеёшься? если я и был влюблён в неё, — чего не могу утверждать на сто процентов, ведь был ребёнком — то за пять, а то и больше, лет чувства успели остыть. — поэтому мы заперлись у меня в комнате и самозабвенно целуемся? — инуи выгнул бровь, и коконой посмеялся. — честно говоря, я сам не уверен, как мы оказались в этой позиции. — он пожал плечами. — но она мне нравится. мне нравишься ты, мне нравится целовать тебя, мне нравится целоваться с тобой. лично я всем доволен. а что. что на счёт тебя? — хаджиме заглянул ему в глаза, и сейшу поспешно отвёл взгляд. после таких откровений было реально смущающе продолжать смотреть другу? возлюбленному? в глаза. — я. тоже всем доволен. — вот и чудно, — коко мягко повернул на себя его голову и осторожно поцеловал, стараясь не слишком напирать, как бы показывая партнёру, что тот может расслабиться. спустя некоторое время брюнет разорвал поцелуй, выпрямившись. внимание тут же привлекли чужие острые коленки, не скрытые тканью юбки — реально, ни один из них не помнит точно, как она на нем оказалась. коконой усмехнулся. — помнишь, я утром сказал, что мы ещё вернёмся к этому разговору? — он спустился с кровати на пол. — а? да, кажется… — инупи попытался встать следом, но его усадили обратно. — сиди. так вот, — хаджиме, мягко раздвинув чужие колении оказавшись между них, сел на пол, подогнув под себя ноги. — продолжаем разговор. — он потёрся щекой о мягкую кожу чужого бедра, и сейшу чуть поерзал. немного подумав, он сел немного ближе к краю, и коконой усмехнулся. — в правильном направлении мыслишь. — после этих слов он чуть приподнялся, забравшись головой под юбку, и поцеловал его прямо там, на внутренней стороне правого бедра, пока свободной рукой поглаживал левое, точно так же под юбкой. инуи вспыхнул: мало того, что эти прикосновения, будем честны, возбуждали, так ещё и их поза — один сидит на кровати, другой на полу у него между ног, ещё и делает что-то под юбкой первого. кратко говоря, он совершенно не знает, как объяснялся бы, если бы аканэ или родители вошли в комнату. спустя ещё немного времени, видимо, задолбавшись воевать с тканью юбки, падающей на глаза, хаджиме отстранился и поднял её так, чтоб не мешала, а потом, немного посмотрев в глаза партнёра, чуть подтащил того к краю, от чего сейшу вцеплился руками в покрывало, чтоб не завалиться на спину. — закинь ноги мне на плечи. — что? — я не уверен, но так, скорее всего, будет удобнее. — коко пожал плечами, и блондин, не до конца понимая, чего от него хотят, осторожно положил сначала одну, а потом и другую ногу на чужие плечи. — да, вот так. — брюнет вжался лицом в кожу одного из бедер, и инупи вспыхнул сильнее, сам не до конца осознав, от чего. от интимности жеста, что ли? какое-то время они так и сидели, думая о чём-то своём, а потом коконой приподнялся и, оставив ещё пару поцелуев на нежной коже бедер сейшу, вновь заговорил: — твои щенячьи ляжки так прекрасны. — прошептал он, глядя в лицо блондину, который залился краской, которую вот уже точно нельзя было скинуть на проникающее в окна комнаты закатное солнце. — вечность бы сидел между них. — хватит меня смущать, коко. — строго произнёс инуи, на что названный лишь высунул язык, а потом, не долго думая, быстро коснулся им чувствительной кожи, заставив инупи ойкнуть.