В подтверждение твоей любви

      Открывая дверь своей обычно пустующей квартиры, Баджи входит молча, без всякого — я дома, — ведь говорить это не кому. Мама как обычно на работе, и от этого он испытывает странное облегчение — будто в одиночестве можно найти утешение, а в тишине смысл. И отчасти это помогает, ведь именно так он смирился со своим решением.       И Кейске бы с радостью забыл всю эту историю, если бы только мог. Если бы только ОН не попадался постоянно на глаза, и если бы брюнета не злило присутствие других, рядом с таким милым Чифую. Устало откидываясь на свою кровать, все ещё не снимая школьной формы, Баджи теряется в своих мыслях и его накрывает лавиной воспоминаний, самых приятных, что были у него когда-либо.       Рука невольно тянется к телефону, и он так давно не делал этого, что уже и забыл как много там общих фото, и открывая галерею начал перебирать их, просто просматривая все подряд. Среди них нет ни одного нормального — все сделаны наспех, но хотя бы это у него осталось.       На последней они были дома у Мацуно, и Кейске еле как успел сфотографировать парня, пока тот пытался подняться с его колен, поэтому вышло смазано, но мило — на их лицах улыбки, а руки Баджи так идеально смотрятся, удерживая своего парня, и он хотел бы хоть раз ещё почувствовать это, и воспоминания — настолько невероятная сила, что он уверен, все ещё помнит его запах настолько четко, что может воспроизвести в памяти.       И такое не только с запахом, он успел запомнить слишком многое — изгиб его шеи и приятное щекотание мягких светлых волос на собственном лице, пока тот обнимал его сзади, холодные кончики пальцев на своих плечах и губы, те самые, которые так часто были на нём.       Чифую уже осторожно сползает вниз, едва касаясь губами его ключиц, груди, пресса, и руки его невольно тянутся расстегнуть ремень, а после сжимают внизу, так тесно, что Кейске задерживает дыхание и все ещё тонет в своих воспоминаниях, а после резко открывая глаза — понимает, что все это лишь не на шутку разыгравшееся воображение, и он так увлекся этим, что внизу всё ещё ноет, — от осознания подобного становится не по себе — ведь он все ещё не готов окончательно его отпустить.       Чтобы хоть немного забыться Баджи остаётся лишь сходить в душ и сбросить свое скопившееся напряжение, иначе эти мысли не покинут.

***

      Вечернее собрание, на которое Кейске в своей старой излюбленной манере — опаздывает, и Дракен смотрит на него со своего почётного места зама — с явным осуждением.       — Извиняюсь за задержку, — произносит командир первого отряда, явно не чувствуя вины за собой.       — Все в порядке, мы только начали. — Майки сегодня снисходителен, хотя с ним — он всегда снисходителен, и что бы не делал этот взбалмошный и дерзкий Баджи, Майки готов принять его — все же они росли вместе.       По ступеням к Майки поднимается командир третьего отряда, и становится рядом с главой и Сано продолжает свою речь:       — Сегодня Па расскажет о том, что его люди узнали после последнего сражения с Вальхаллой, и подведя итого будем решать, что делать.       Коренастый юноша со шрамом на губе делает ещё шаг вперёд:       — После последнего сражения, Вальхалла, по собранным нами сведениям — распалась. Ее неформальный лидер — Кадзутора Ханемия проиграл Майки, и после банда разделилась на два лагеря — те, кто хотел присоединиться к Тосве, и те, кто испытывал к нам откровенную неприязнь. После потери особого отряда во главе с командиром Кисаки, мы потеряли часть людей и потому — нам необходим прирост и новые лица, чтобы противостоять предстоящей опасности. — Закончив свой монолог, Пачин отступил назад и Манджиро продолжил его мысль:       — Есть ли здесь те, кто против такого решения? — Сано смотрел на подчинённых и некоторые из них сомнительно переглядывались, но никто не противился его воле. И заметив некое смущение отдельных лиц, Майки добавил:       — Все несанкционированные поползновения со стороны новых членов будут пресечены, — Манджиро говорил серьезно, ведь для него, как для лидера — главным было не допустить, чтобы в нем усомнились и он действительно твёрд в своих намерениях. — Мы приручим их и удвоим силу. — Сказав это парень улыбнулся и на этом собрание можно было считать закрытым.       Спускаясь со ступеней он дождался Дракена и вместе с ним направился к Кейске.       — Ты в своем репертуаре. — Заверил светловолосый парень.       — Не понимаю о чем ты. — Кейске старается выглядеть непринуждённо.       — Делаешь вид, что такой холодный, а у самого верно сердечко не на месте. — Сано улыбается и мило смотрит в глаза, и Баджи испытывает жуткое раздражение, потому что начать яро протестовать он не может иначе выглядеть это будет слишком глупо, но и согласиться не хотел бы.       — А ты все такой же отвергнутый, — с не скрытой издевкой в голосе подначивает он главу.

И Майки сердится.

      — Да откуда тебе знать? — лицо его прямо напротив Кейске, — следил за нами? — Глаза Манджиро настолько тёмные, что за ними лишь пустота и чёрный огонь Аматерасу.       — Да у тебя — на лбу все — написано. — По словам произносит Кейске, смотря на голову Манджиро и проводя пальцем по воздуху, словно действительно следит за бегущей строкой на лбу.       Сано шлёпает его по пальцу, который указывает на эти "якобы слова на лбу", стараясь отвлечь Кейске и пресечь его удачную шутку.       — Раз ты такой понимающий, так почему тогда не думаешь, прежде чем делать? — Сано все ещё возмущен, но слова его никак не относятся в этому разговору и, кажется, он имеет в виду совсем другое.       — О чём ты? — Баджи слегка приподнимает бровь и ожидает нормального ответа.       — Он ведь из-за тебя ушел. — Майки не обязательно говорить имени, чтобы они поняли друг друга. — А теперь, насколько мне известно, стал частью другой банды. И что ты будешь делать когда мы встретимся с ними? — Манджиро, резко перешёл на такие серьезные разговоры, что Баджи все ещё не понимает — как может такой с виду наивный порой, Сано — резко становиться взрослым.       Но Баджи уже думал об этом.       Ещё в тот вечер, когда встретил его с Ханмой.       Когда тот сказал ему слова, которые слышать он — никак не хотел.       И когда его послушный Мацуно сам встал против его воли, — но в этом ничего удивительного, он ведь его оставил, и конечно Чифую не стал бы слушать.       — Буду делать то, что положено. — Абсолютно уверенно заявил Кейске.       — Ну и дурак. — Манджиро, кажется, разочарован. — Ладно, пойдем Кенчик, — обращается он к своему другу, уже уверенно сжимая его руку и утягивая за собой. — Отношения этих двоих действительно невероятны, и Баджи смотря вслед удаляющейся парочки думает о том, что сейчас Сано был как никогда прав.       — С ним бессмысленно разговаривать, — сурово говорит Рюгуджи, когда они уже достаточно удалились от старого знакомого.       — Знаю, Кенчик, такой уж Баджи, но я всё равно люблю его. — Майки искренне улыбается, и взгляд Дракена темнеет, словно только что случилось что-то не позволительное.              Поднимая взгляд, Сано улавливает этот негатив и недоумевает — что не так он сказал? Зрительный контакт, который слишком затянулся, был прерван чьим-то голосом со стороны.       — Мама, смотри какая милая девочка, — послышался голос ребенка, который однозначно имел ввиду Манджиро, и тот вместе со своим спутником замер, немым жестом указывая пальцем на себя, а после перевел взгляд на Кена, который явно усмехнулся.       — Нельзя тыкать пальцами это не красиво, Кея. — Обратилась женщина к своему ребенку. — Извините его, он всегда болтает что в голову взбредёт. — Дружелюбно обратилась она к парням и поспешно зашагала дальше.       Неловкая пауза так и повисла в воздухе.       — Я правда не выгляжу мужественно? — как-то уныло поинтересовался Манджиро, настолько подавленно, что Кену хотелось его пожалеть.       — Что ты, Майки, ты очень даже… мужественный. — Как-то неоднозначно заговорил Рюгуджи.       — Кенчик, ты не умеешь врать, — сильнее прижимаясь головой к груди своего зама, пробормотал Сано. — Я так расстроен, ты должен меня утешить. — Он однозначно пользуется эффектом неожиданности, чтобы запустить свои холодные пальчики под широкие штаны Рюгуджи и все же коснуться, этого. — Но Дракен сразу пресекает его инициативу и лёгким движением закидывает парня себе на плечи.       — Даже не думай, Майки. — Кен серьёзен.       — Жадный ты, Кенчик. — Обиженно тянет глава.

***

      Отчего-то сегодня вечером Кейске захотелось прогуляться, даже несмотря на неприятный моросящий дождь, поэтому он посильнее натянул капюшон своей темной толстовки и, сунув руки в карманы — неспеша брел домой. Музыка в наушниках занимала все мысли, и единственное что отвлекало — влажные кончики собственных волос, которые касались куртки и лица, заставляя неприятно морщиться.       Ноябрь суров и холоден, как и сам Баджи и в этом он проводит некую параллель со своей жизнью, не зря он родился именно в этом месяце, который, кстати, до безумия ему не нравился. Пасмурные мальчики любят тепло, и не важно разговор о летних деньках, или о солнечных зайчиках, таких уютных и комфортных, светлых как лепестки лилии, и глубоких как самый чистый родник, и почему под это описание подходит только один человек? Тот самый, который был для него тем самым солнечным зайчиком.       Но, Кейске намеренно закрыл шторы, решив, что так будет лучше, и больше они не могут играть вместе и это досадно.       Он настолько задумался, что уже давно не смотрел по сторонам, и когда его плеча коснулась чья-то рука, он невольно вздрогнул, и от удивления несколько секунд ещё просто смотрел.       — Йо, — парень улыбался и так дружелюбно смотрел на Кейске, — я звал но ты не слышал, как жизнь?       Баджи растерян, потому что ЕГО он тут встретить никак не собирался.       — Привет, — коротко отвечает брюнет.       — Выглядишь так дерьмово. — Будто не имея понятия о случившемся, заговаривает его старый знакомый.       — Ты не лучше, — строго отвечает Кейске, — зачем пришел? — в голосе явная тревога.       — Как бы там не было, — уже принимая более серьезный вид, начинает юноша, — мне жаль, что так вышло.       Баджи негодует ещё больше, ведь эти слова настолько никчемные, могло случиться непоправимое, а ему — жаль. И Кейске действительно нечего ответить, он зол, но даже несмотря на это, он не может ненавидеть Ханемию, ведь он все тот же. Заблудившийся мальчик.       — И я хотел сказать, что всё еще считаю тебя другом. — Кадзутора серьёзен настолько, что улыбка полностью растворилась на его строгом красивом лице.       Кейске понемногу растягивает улыбку, сейчас, ему показалось — всего на мгновение, что этот тот же самый Ханемия, будто их не разделяет огромная пропасть под названием смерть общего друга, будто тот — не оградился ото всего мира огромной стеной с колючей проволокой, и Баджи наконец-то может вздохнуть спокойно, и сделав именно это, он с силой бьёт парня так, что тот отшатнулся назад и Кадзутора удивлен настолько, что глаза его ещё крупнее обычного, смотрят по-детски с удивлением не понимая — почему?       — Я тоже, все ещё считаю тебя другом. — Признается Кейске, и улыбка, что простирается на его лице — самая искренняя. — Может поедим где-нибудь? — Баджи действительно хотел бы поболтать с ним побольше, когда тот наконец-то перестал прикидываться безумцем.       Все же, что-то в этом парне изменилось.

***

      В последнее время идти домой в сопровождении Кисаки и Ханмы — стало нормой для Чифую.       Во-первых он понял, что Шуджи не такой и говнюк, а ещё, что иногда с ним действительно бывает весело, особенно когда он начинает задевать своего любимого Кисаки.       Мацуно все ещё продолжал их шипперить, пока оба так усердно отпирались, — ну а что? Если Тетта ему не нравится, тогда почему Ханма каждый день провожает его домой, — Чифую же просто с ними по пути, и со школы, кстати брюнет — забирает его тоже. И пусть Ханма не признает — все это неспроста.       Во-вторых Кисаки, хоть ему и нравится меньше, — от слова, вообще не нравился, — с ним он виделся не так часто, так как тот был в другой банде, но несмотря на это — почти каждый день они встречались как по часам.       И вот сейчас они вместе очередной раз идут перекусить и Мацуно не очень думает о том, как правильно вести себя в такой ситуации — ведь по идеи его бросили, а он набрался сил и продолжал идти вперёд, может стоило притормозить? Оглянуться назад? Вдруг там его ещё ждут. — Он старался отгонять такие мысли, чтобы не тешить себя призрачными надеждами. Все же он ещё скучал, и помнил этот запах чужой одежды, тот самый который проникал глубоко, и оставался в нём.       Дверь такого знакомого заведения уже открывалась перед ним, и заходя последним Чифую заметил, как странно Шуджи косится на него.       — Какая встреча, — с явным любопытством в голосе, замечает Ханма.       Мацуно, оглянувшись в сторону столиков, увидел знакомое лицо, — действительно это был Кейске? Но почему с ним этот самый безумный парень? Блондин на подсознательном уровне испытывал к нему страх, а после случившегося тем более, и сейчас они так спокойно сидят вместе, после всего что случилось? — Но Баджи смотрит только на Чифую и лицо его совсем не беззаботное, словно он до жути раздражен.       Парень с меллированной челкой тоже поворачивается и дружелюбно машет парням.       — Привет, Киса-аки-и. — Мило тянет юноша, и Тетту, кажется, коробит от его обращения.       Мацуно сразу осознает, что есть между ними какая-то связь, и что его спутники уже устремились именно в направлении того столика, но сидеть с этим, — ему хотелось бы в последнюю очередь.       — Ханма, — обращается он, задерживая самого высокого из парней, — я, пожалуй пойду.       Шуджи как-то разочарованно вздыхает:       — Иди, щеночек, как всегда — всё веселье пропускаешь.       Но сейчас его даже не задевает это обращение, он не хочет говорить грубостей в ответ, лишь бы поскорее уйти и не видеть их вместе.

***

      — Какая неожиданная встреча, — лукавит Ханма, — не часто вас встретишь вдвоем. — Этот дуэт явно кажется ему занимательным. — Один бросил, другой чуть не убил — расстраиваете моего бедного щеночка.       У Баджи брови свелись к переносице и его явная реакция нравится провокатору.       Кисаки тоже не очень доволен таким привлечением внимания к этой персоне, но ему нет особого дела.       Высокий подросток снимает капюшон серой куртки и из-под него на лицо спадает челка выкрашенная широкой светлой прядью, и подпирая подбородок одной рукой с надписью — наказание, он с любопытством смотрит на парней.       — У меня есть довольно интересные новости, — заверяет всех брюнет с татуировками, — драконы скоро раздавят Тосву, и сказав это он смотрит прямо на Баджи, ожидая от того хоть какой-то реакции, но ее нет.       — Быстро же ты ретировался, — замечает Ханемия, — меняешь взгляды под руководством надзирателя? — песочные глаза смотрят на самого молчаливого юношу, который в силу своего ума — предпочитает лишний раз не болтать.       И пусть Кадзутора не совсем прав, и как он считает — взгляды, Ханма все же не менял, но его действия и правда зависят от одного человека, — почему?       Шуджи пытается придумать этому ответ, но приходит на ум лишь одно — с этим парнем ему не скучно, он — забавляет.

***

      Не сказать, чтобы посиделки были приятными — но по крайней мере Баджи узнал кое-что нового, например, что скоро придется сражаться, и он должен рассказать об этом Майки.       Тосва ещё не закончила слияние с оставшимися желающими вальхаловцами, поэтому стоит ускорить темпы набора новых людей.       Ханемия, на удивление ведёт себя вполне адекватно, и Баджи даже нервно бросает на него взгляд — в попытке понять тот ли самый это парень, который думал лишь об убийстве и мести, словно в нем что-то надломилось — будто он понял что-то более важное.       В любом случае сейчас с ним можно общаться словно он такой, как в старые добрые времена, и Кейске хотел бы видеть его рядом, в тёмной свастоновской форме, чтобы Майки был с ними, и все они улыбались как на старом совместном фото, чтобы Шиничиро ждал в своем гараже и помогал советами по ремонту — чертовски не хватало этого всего.       И пусть, жизнь не всегда складывается гладко, но порой можно увидеть луч света даже в неприглядных тучах.       И сейчас этим лучом стал Кадзутора.       Баджи не лезет в его душу и не пытается узнать, что изменилось, ведь это не так просто сказать — однажды он сам откроется, и тогда, возможно, Майки сможет его простить.

***

      Сообщение пришедшее на телефон отвлекает Баджи, и он просто смотрит на экран, перечитывая его содержимое: @+8(093)5.: Хорошие друзья [20:39]       Чувствуется явный укол в этих словах, и ему сейчас как никогда нужно с ним встретиться, и извинившись перед оставшимися, он поспешно встаёт из-за стола.       - Куда так торопишься? - интересуется Ханма, но его уже не слышно.       Стараясь собраться с мыслями, Баджи ещё раз смотрит на входящее и набирает короткий ответ.

@Вы: Надо поговорить. [20:41]

      И, кажется ему, что разговор будет не очень приятным...