Объяснительная

— Так, хорошо! Я смогу! У меня получится! Там всего-то около тысячи слушателей, подумаешь! Это же не так много? Конечно это много! Я не смогу, нужно уходить пока не поздно! Пока я не опозорилась! Нет, что за бред! У меня всё получится! Я поговорю с собравшимися из разных краев недовольными представителями разных рас, они мне похлопают или рот зашьют. Не думай об этом! Соберись! Это общее дело, правда на твоей стороне, хотя если подумать, за правду всегда умирают... — бормотала себе под нос я -Я умею себя утешить! Позади раздалось громогласное: — Мисс Вентрчид, Дай-орб-хо-ргуил... Дайорбхоргуил Вентрчид! — иногда я ненавижу своих родителей, будь они живы, я бы спросила: за что они дали мне такое имечко? Вот и эта, еле прочитала его, как и все. Моя бабушка говорила, что это переводится как «истинное доказательство», но назвали бы тогда меня Доказательством, а может они хотели мальчика или гермафродита? — Пора! — меня вырывают из глубин моего подсознания, точно, пора идти блистать умом! Я ещё так молода, сдается мне то, что я хочу рассказать им не понравится, кроме тех, у кого интеллект слабо развит, но это мой долг. — Шевелитесь же! Какая грубиянка эта преподша по мифоанатомии, я же не смеялась, когда она не могла прочесть моё имя. Вот я и вышла на свет, а их больше тысячи. — Уважаемые дамы и господа, сегодня мы собрались здесь для того, чтобы узнать, что же нам грозит, — как страшно, и что за чушь я говорю? Это же всего лишь защита курсача. — На самом деле, всё не так плохо, как кажется. Иначе, мы бы тут не собрались, — на меня уставились тысячи пар глаз. — Я могу всё объяснить, — зачем-то я начала оправдываться, — то, что произошло — совсем то, о чём вы подумали. То, что в самом эпицентре урагана оказался именно мы — случайность. Моей целью было найти перья птицы Рух, чтобы помочь бабушке... Я много чего ещё наговорила собравшимся, так и не сказав, как мне удалось спугнуть огромную птицу, устроившую в долине ураган. Ну, кто же мог подумать, что у птицы может быть аллергия на подснежники? О том, откуда у меня взялись подснежники в начале июля, думаю, уточнять не стоит. Да, я живу вместе с дендроидом, поэтому имею полное право захватить пару цветов из комнаты в любой сезон года. Наверное, не стоило начинать говорить про бабушку, ведь терапевтический эффект от растолченных перьев птицы Рух ещё не до конца изучены и в большей степени уходят корнями в народную медицину. Собственно, пожалуй именно по этому, я решила взять в тему курсача птицу Рух. Хотя кого я обманываю? На самом деле Кровохлебку, Алконоста и Анзуда уже разобрали. Все остальные представители мифической флоры и фауны имели очень скверный характер. Ну почему? Объясните почему, мне запретили выносить в выводы важный тезис о том, что у Рух аллергия на подснежники? Нет, вместо этого меня заставили подсчитывать скорость и мощность ветра, образуемый в результате полёта Рух, сравнение его с теоретическими расчётами. А так же, проводить экономическую оценку нанесенного ущерба, а так же, оценить вероятность ущерба экономического и для почвенного покрова разных типов в условии урагана. Это ещё хорошо, что у меня не было параметра засоления от близлежащих морей. — …таким образом, получается, что в условиях воздушных завихрений, образованных особенностью строения крыльев птицы Рух, для песчаных почв урон окажется больше, чем для глинистых приблизительно на сорок-пятьдесят пять процентов. Только я хотела откланяться и уйти восвояси, как из зала последовал вопрос. Господи, за что?! Вы же только что все спали! — Позвольте, милейшая Винтарчид, — ну вот, опять моё имя произнесли с ошибкой. Надеюсь, хоть в отделе типографии сидят грамотные люди, — на сколько нам известно, деревне, о которой вы говорите, был нанесен гораздо больший урон, чем вы утверждаете. Меня аж передёрнуло. Так, научник строго-настрого запретил упоминать, что птица Рух чихала. — Уважаемый, деревенским жителям свойственно привирать. Вас там не было, поэтому вы не могли задокументировать и предоставить полноценные доказательства нанесенного урона. В отличие от меня, — попыталась ответить я со всей вежливостью, на которую была способна. Кажется, по его побагровевшему лицу, не очень успешно. Однако, всё это не давало им право выставлять меня за дверь! Черт! Я не закончила! Ещё не рассказала, что гора на которой стояла деревня была живая. Это точно была либо рыка-кит, либо воздушная черепаха, мне нужно обратно! В итоге, меня выставили за дверь. Причем самым наглым магическим способом — взяли, подняли и выкинули. И ведь без рук, даже предъявлять предъявы некому! — Эй, ты! — я обернулась на скрипучий голос. Подумать только, меня окликнул сам Йер. Представители этого племени всё ставят под сомнения, наверняка у него куча вопросов, которые они придумывают для унижения окружающих. Почему он решил унизить именно меня? Почему именно сейчас? Меня и так уже унизили! — Я к тебе обращаюсь! — пискнул Йер. Стоит отметить, что рост высокогорных полуросликов, как следует из их названия, не превышает ста шестидесяти сантиметров. Так почему он свысока смотрит на меня? Я опустила взгляд вниз. Ого, он стоит на табуретке, что же, это всё объясняет. Стоп, но когда он успел её поставить? Я отпрыгнула — пусть теперь переносит свою табуреточку! Табуретка вместе с Йером последовала за мной. Летающая табуретка? Жизнь отстала от меня... — Чего тебе? — стараясь не уронить лицо, спросила я, косясь на табуретку. Может выбить её у него из-под ног и убежать? Нет, что за мысли! Я воспитанная девушка. Мне надо держать лицо, иначе бабушка убьёт. Ну или меня отправят к моим пяти племянникам, двум сестрам и трем четвероюродным братьям. — Весь твой рассказ был скучным и не правдоподобным, какие-то жалкие человеческие выпады не смогли бы разбудить птицу Рух. Это невозможно, не логично, не математично, абсурдно, — кажется, Йер решил выдать весь словарь синонимов! Вот только математика при чем? Это была чиста физика! — Ты не договариваешь чего-то, в твоем жалком подобии выступления, — ох, надоел! И всё же… Интересно, по какому принципу работает эта табуретка? И вообще, что дальше? Летающие скамейки? Кровати? Тогда я хочу ковёр-самолёт! И не важно, что он может прогнуться, усилю его по площади металлической нитью. Хотя тогда, он, наверное, будет тяжелый, снизится его грузоподъемность и скорость полёта. Хорошо, тогда по периметру. Точно! Армированная нить по периметру ковра-самолёта от Дайорбхоргуил Вентрчид. Так и назову. Йер навис надо мной, отвлекая от грёз о богатом и достойном будущем хозяйки ковра-самолёта. — Знаешь, Йер, не твоё дело! Опять планируешь открыть велосипед? Напомнить, как ты подвергал сомнению несъедобность мухоморов? — коротышка начал краснеть, так, мне пора сваливать. Ну почему у меня язык без костей? Говорила мне в детстве мама: ешь больше каши. Тьфу, это к другому относится, ну да ладно. — Сколько тебя потом откачивали? Хорошо ещё, что твой братец Ойри оказался поумнее некоторых. Пока! Я развернулась и бросилась галопом по коридору к своей комнате. Я еле успела закрыть дверь перед тем, как в меня полетела табуретка — Йер преследовал меня по всему кампусу вплоть до самой двери комнаты. А получить летящей летающей табуреткой не так-то приятно. И вообще, что у этого народа за манеры? Тут я почувствовала, что меня кто-то схватил за шкирку и изрядно встряхнул: — Дай-орб-хо-ргуил Вентрчид, — опять по слогам произносят имя, надоело, — будь терпимее, тебе не хватает сдержанности, — один из старейшин насильно потащил меня в какую-то комнатушку. Так, почему старейшина был в моей комнате оставим на потом. Сейчас куда более важно узнать, куда он меня тащит. Пожалуйста, только не за ворота универа. Это же позор на всю мою голову. Опять надо будет возвращаться в родную деревню (ладно, посёлок городского типа) к бабушке пяти племянникам, двум сестрам и трем четвероюродным братьям. Вот последнее самое страшное они ведь все четверо погодки. Ужас, да и только! Старейшина бормотал что-то ещё, о целомудренности, этикете и прочем, что мало волновало мою юную голову. Поэтому, меня заинтересовал его наряд. Какой-то нестандартный для старейшины. Больше похож на хламиду священника переделанную под робу старейшин с отделкой по краю рисунком из красных нитей. Что за безвкусица? Им что, тали меньше платить? Интересно, он новенький или какой-то слишком старенький? — Дедуль, ты с какого факультета? Я вот с Мифологоанатомического. Ты… — ой, кажется я опять не так свою вежливость применяю, — Вы откуда будете? Точно здания не попутали? Они ведь все одинаковые. Как говориться все фломастеры на вкус одинаковые. Седой дедуля-старейшина лишь грозно на меня зыркнул из-под нависающего почти на всё лицо капюшона и потащил меня дальше. Кажется, я опять что-то не то сказала. Говорила мне бабушка, не знаешь — молчи, сойдёшь за умного. Похожего, сейчас был именно тот случай. Старейшина продолжал бубнить. Наконец, он закончил свой долгий монолог, не обращая внимания на все мои попытки вырваться из цепкой хватки. Представляю себе это зрелище со стороны: старик в белой робе, обшитой красной нитью, буквально тащит меня за собой громко читая нотации. А что я? Я, упираясь ногами в пол, цепляясь за всё, за что только возможно и пытаюсь вырваться. Сколько шума было, когда я схватилась за рыцарские доспехи. Надеюсь, меня не заставят их собирать, а то опять будет как в предыдущий раз. Наконец, мы прибыли к месту назначения. Нет, в комнате не было ничего страшного. Из окна проникал свет, птички пели, только мне почему-то было не по себе. — Ты расскажешь мне, что произошло на самом деле. — Был обычный летний день... — начала я. — Вот именно — летний. Откуда подснежники? — Так я ещё не дошла до этого момента! Так вот, был обычный летний день... Я начала свой рассказ. По просьбе соседки-дендроида я тактично умолчала о её вкладе в эту историю.