Недомолвки

Сынмин вообще не хотел никуда ехать. У него были планы на ленивое лежание перед теликом с Феликсом и попкорном за каким-нибудь тупым кинцом, потому что неделя отчётов вымотала его до крайности. И не только его. Все были на взводе. Минхо даже под конец недели швырнул мусорной корзиной в стеклянную перегородку. Повезло, что та оказалась прочнее, чем его кружка, которую он расхреначил неделей ранее по чистой случайности. Или не по чистой, бог его знает. К сожалению, начальство в лице Бан Чана решило, что они обязаны выехать всем отделом на природу, а заместительство в лице Минхо просто поддакнуло головой, чтобы страдали все. И когда Бан Чан говорил, для всех лучше закрыть рот и внимать молча. Потому что пока Бан Чан улыбался, весь отдел цвёл и пах как ранней весной. А если он не улыбался, впору было начинать делать жертвоприношения. И в эту пятницу он совсем не улыбался. Сынмин оказался в машине с Чаном за рулём, поэтому доспать ещё полчасика бы не удалось всё равно, хотя он нагло оккупировал плечо Чанбина и его бицуху и прикрыл глаза, пока Чану не взбрело в голову сразу при выезде из города включить музло погромче. Чанбин же продолжил без единого лишнего движения играть в телефон. Чан же вовсю развлекал Хёнджина собственной дискотекой. — Надеюсь, ты будешь жить со мной эти выходные, — ворчливо и сонно произнёс Сынмин так, чтобы только Чанбин его услышал. Из-за дискотеки на колёсах, в лагерь они приехали сильно позже остальных, так что выбора по заселению особо не было. Хёнджин давно договорился с Чонином, а Чан с Чисоном, так что у Сынмина было два варианта: Чанбин или Минхо. — Кто угодно, но только не ты, — равнодушно кинул Минхо Сынмину и свалил в закат со своими вещами. — Ну вот и договорились, — подхватывая ещё и сумку Сынмина, воодушевлённо произнёс Чанбин и потащился в сторону оставшегося свободного домика с краю. — Феликс, ты живёшь с Минхо-хёном! Сынмин сонно усмехнулся и поплёлся следом. Чанбин тоже не мог выдержать Минхо дольше трёх минут тет-а-тет. Они обычно начинали орать друг на друга, даже если причиной обсуждения было что-то общее и обоим нравящееся. Они просто не могли общаться друг с другом в полтона. Вообще никак. Интересно, что со всеми остальными Минхо без повода вообще не кричал, а Чанбин в принципе очень редко повышал голос даже до среднего. Домики в лагере были одинаковыми и крохотными. Туалет и душ в одном ёмком помещении и комната с двуспальным матрасом в другом — в помещении большем дай бог чтоб раза в два. — И чего Чану взбрело в голову ехать сразу после отчётов? — наконец мог произнести вслух Сынмин то, за что на него не будут коситься. Чанбин слишком понимающий хён, так что зачастую ему даже не нужно объяснять, о чём речь. — Дело не в отчётах, а в Чонине. Смотри с другой стороны. В нашем отделе появился новый омега, а у нас сколько альф свободных, — смущённо произнёс Чанбин, достав пачку таблеток из своей сумки. — Ты же понимаешь, о чём я? Сынмин кивнул и задержал взгляд на пачке. Смутно знакомое название всплыло в голове. Такими пользовался его бывший. — Стоп, а зачем тебе эти таблетки? Они разве помогут тебе?.. — нахмурился Сынмин. Чанбин вылупился на него как на идиота, меняясь в лице быстрее, чем калейдоскоп. — Ты ща серьёзно? — не понял он. И уже слегка обиженно продолжил: — Я альфа вообще-то… Пришла пора Сынмина пялиться на Чанбина как баран на новые ворота. — Ты не шутишь? — единственное что смог из себя выдавить Сынмин, продолжая ловить норовящую упасть на пол челюсть. Они с Чанбином проработали бок о бок больше трёх лет, и Сынмин искренне считал Чанбина бетой. Ни запаха, ни проблем с гоном, ни нездорового интереса к омегам, ни проблем с сексом… Вообще ничего. — А тебя что-то смущает? — Одна маленькая деталь, которую ты, видимо, упускаешь из виду: я вообще-то омега, хён. И мы с тобой живём в одном домике. И если ты собираешься кого-то там соблазнять… Теперь пришла очередь Чанбина ловить челюсть возле пола, потому что его, видимо, эта информация тоже застала врасплох. Что в целом неудивительно, потому что Сынмина как омегу вообще редко воспринимали из-за его тщательного отношения к гиперактиву и к своей сущности в целом. Он не переносил резкие и даже хоть чуть-чуть навязчивые запахи, поэтому даже свой природный приходилось подавлять медикаментозно. Ну а с «внезапными» гиперактивами у него тоже никогда не было никаких проблем, как у того же Минхо, к примеру, который нередко забывал смотреть в календарь и потом бегать как ужаленный за средствами личной гигиены посреди рабочего дня по всем близлежащим отделам. Поэтому в коллективе альфы просто не обращали на Сынмина никогда столь пристального внимания. — Воу… — единственное, что вылетело у Чанбина после долгих раздумий. — У нас проблемы. — Только не говори, что ты уже… — Три, Сынмин. Я выпил три таблетки ещё дома… — беспомощно показал на пальцах Чанбин, стоя посреди комнаты. Сынмина как обухом по голове ударило от этой новости. Показалось даже, что мигрень уже подступила, несмотря на то что ещё пару минут назад ничего не предвещало беды. Сынмин потёр пальцами висок и прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Вот откуда так пахло вишнёвыми косточками в машине даже с открытыми окнами. Если у него только начался гиперактив, добра точно не стоит ждать этим вечером. — Расселяемся, — тихо прошептал Сынмин, облизывая обветрившиеся от нервов губы. — Что? — Расселяемся нахер, говорю, хён. Без шуток. Прямо сейчас. Расселиться не получилось. Даже при том, что Чанбин не перечил вообще, хоть и продолжал находиться в полной прострации после услышанного, но сделать не мог ничего. Феликса с Минхо они оба отмели как возможный вариант решения, с Чонином Сынмин не позволил бы ни за какие плюшки жить тому, кто собирался его соблазнять, да и сам тоже бы с ним не стал жить, понимая, что Чонин — магнит для альф на эти выходные. Оставались Чисон с Чаном, и тут тоже был полный провал. Никто из них двоих с начальником жить не хотел. Особенно зная легенды о его любви к эксгибиционизму после душа. — Всё так плохо? — наконец спросил у него Чанбин, привалившись к косяку. — Прости, я понятия не имел. Ты так тщательно скрывал столько лет… — Не скрывал, а не афишировал, хён, это разные вещи, — заглатывая сразу две таблетки и запивая водой, произнёс Сынмин. Решил сразу опередить события, убив даже малейшие намёки на боль на стадии зарождения. — Ладно. Не афишировал. Ты на вопрос не ответил. — Пока нормально, — отмахнулся Сынмин. — А зачем тебе таблетки? — Добаловался с афродизиаками, пока был зелёный. Стыдно, но как есть. Без мозгов был. Теперь без запаха вот по собственной дурости, — усмехнулся Чанбин. — Теперь ты знаешь, что я такой же, как и все тупые альфы, думающие исключительно стояком. Сынмин хихикнул в кулак, закрывая бутылку с водой, и почувствовал жар, выходящий наружу. Хреновый звоночек. — Был. Это важный элемент, — выставил указательный палец вверх Сынмин. — Три таблетки, Сынмин, — напомнил Чанбин. — Чтобы вытащить уровень своих гормонов на средний? — со скептицизмом. — Уел. А почему ты не пахнешь вообще никогда? — Тоже таблетки. У меня мигрени. В том числе от резких запахов. Так что постарайся ко мне сегодня сильно не приближаться, пожалуйста. Раз уж нам всё равно спать в одной постели… — Гиперактив? — догадался Чанбин. Сынмин кивнул, закусив губу, и зарделся от откровенного вопроса. Нечасто альфы интересовались такими подробностями у него. — И у меня осталось всего две таблетки от мигрени. И ни одной аптеки в радиусе нескольких километров. — Понял, не дурак. Дурак бы не понял, — улыбнулся уголками губ Чанбин и хлопнул в ладоши. — Ладно, я пойду помогу Чани-хёну и Чисону с мангалом, а ты… В общем, если что, то ты говори, ладно? Я абсолютно не понимаю намёков, ты знаешь. Говори, пиши в чат, что угодно. Не хочу быть виноватым за то, что я не знал. Я и так уже перевыполнил план на эти выходные в этом вопросе. Сынмин показал ему большой палец вверх и отпустил, а сам лёг на пол и постарался прийти в себя. Интересный день открытий. А то Сынмин всё время думал, почему Чисон и Чан его иногда даже побаиваются. А вот оно что. Чанбин не только пытался быть похожим на альфу и всячески выпячивать свою маскулинность, так ещё и был альфой. Видимо, отсутствие запаха сказалось на нём разросшимися как воздушный замок комплексами. Сынмин и не знал даже, что у них в отделе он не один такой ущербный, хотя, судя по всему, он и оставался один, ведь Чанбин всё ещё был альфой и люди вокруг знали, что он альфа. Это Сынмин не интересовался, поэтому и понятия не имел. А вот про его сущность никто никогда даже не спрашивал. Сынмин был уверен, что Минхо единственный на все сто процентов знал, что он омега, просто потому что воспринимал его всегда как соперника. Да и у Минхо чуйка хорошая. А всем остальным всегда было по барабану. Чанбин и вправду старался держаться от него подальше, несмотря на то что пахло от него всё равно не так сильно, как от того же Чана, любителя ходить в майке, которая на ветру могла спокойно задраться до подмышек. Чисон в принципе не особо жаждал проявлять свою маскулинность, то и дело ловя молнии от Минхо, если посмотрит не туда. А Чисон смотрел не туда довольно часто, если учесть, что Чанбин с Чаном понятия не имели об их мутках с Минхо, иначе бы этот кемпинг вообще не затевался. Сынмин с интересом наблюдал за разворачивающейся драмой, уже понимая, что кого-то сегодня не фигурально схватят за яйца к концу вечера. А Чанбин и Чан максимально развернули бойню за Чонина. То что-нибудь поднести-подать, то угостить, то налить, то пошутить… Единственное, что не укладывалось в паззл, так это знание Чанбина о сынминовых проблемах. Так что тот вполне себе тайком от остальных глаз успевал проделывать то же и для него. Приносил на тарелке шашлык с мангала, прекрасно понимая, что Сынмин сам не подойдёт к дыму на пушечный выстрел, наливал сок, спрашивал, как тот себя чувствует. Даже панаму свою водрузил ему на голову, хоть Сынмин и сидел в теньке навеса. — Я за Чана, — смотря на всю эту вакханалию, поставил Минхо, опрокидывая в себя стопку соджу. — А я думаю, Чанбин-хён его обскачет на повороте. Чан действует слишком дерзко, — возразил Феликс. — Я за Чисона. На фоне этих очевидно налегающих, он смотрится более естественно. — На этих словах Хёнджина у Минхо даже рука слегка дрогнула, пока он наливал себе в стопку снова. Но заметил это опять же только Сынмин. — Сынмини? — Я ставлю на Чана. Чонину определённо нравится его смущать, — пожал плечами Сынмин и достал из поясной сумки карты. — Партейку? К вечеру уже все пересели за общий стол, наигравшись в бадминтон и своеобразный волейбол и нажарив гору мяса. Зажгли пару фонарей и спирали от комаров, расставив их вокруг навеса, но и это не спасло от того, что Сынмин всё равно то и дело чувствовал едкий запах дыма, иногда чужого парфюма и природного запаха, алкоголя и всякой еды. А иногда ещё и запах табака от Минхо, который сидел с ним бок о бок, хоть курить и выходил вместе с Чисоном подальше от всех остальных некурящих. Сынмин прекрасно знал, что Чисон тоже не курит и табаком от него разит, потому что он целуется с Минхо, но у всех остальных, видимо, два и два никак складываться не желали. Проще было верить на слово Чисону, который всем говорил, что курит. И пофиг, что от его одежды редко когда несло табаком. Сынмин застолье долго терпеть не смог. Голова всё же приказала долго жить, и он слинял под общие вопли вокруг Чонина, которого продолжали обхаживать эти трое, пока Минхо молча позволял Чисону закапывать себя собственноручно. В коттеджном домике даже при том, что тот находился ближе всех к навесу, было сильно тише, и Сынмин, разложив на полу матрас, переоделся в пижамные шорты и футболку и лёг листать ленту в телефоне. «Ты как? В порядке?» — сразу же пришло от Чанбина, как только Сынмин выключил в домике свет. «Голова немного болит». Сынмин не собирался врать, к тому же застолье явно не спешило прекращаться, так что Чанбин вряд ли скоро вернётся. А когда вернётся, Сынмин, скорее всего, уже будет спать. «Постараюсь много не пить и не разбудить тебя, когда приду». «Я крепко сплю, не переживай и развлекайся». Сынмин сглазил. Мало того что сон не шёл, несмотря на то что головная боль всё-таки немного утихла, так он ещё и умудрился стать свидетелем пусть и негромкого, но разговора, когда половина разошлась и Чанбин решил проводить Чонина до его домика, поймав момент. — Хён, давай начистоту: я не тот, кто хочет подписываться на борьбу с комплексами другого человека. Мне своих трудностей хватает. Ты хороший, но у твоих комплексов уши слишком сильно торчат из-за спины. А я не готов к подобного рода отношениям. Да и тебе они особо не нужны, думаю. Ты так, за компанию с Чани-хёном соревновался. — Что, всё-таки Чани-хён? — усмехнулся Чанбин тихо. Сынмину даже показалось, что в этой усмешке проскользнуло отчаяние. Неужели всё действительно так плохо? — Может быть. Но мне с тобой не по пути, и я не хочу давать тебе ложных надежд. С Чисоном-хёном — тем более. Так что иди к себе, хён. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, Инни. Сынмин зажмурился, притворяясь спящим, когда услышал, что Чанбин зашёл в домик, тут же словно наполняя воздух своим запахом вишни с лёгкой горечью. Не хотелось показывать, что он в курсе — наверняка Чанбину не захочется, чтобы кто-то знал о таком его провале. Вряд ли это приятно, независимо от того, сколько кому лет. Когда тебя отшивают так явно, видя твой интерес, ты всё равно всегда чувствуешь себя одинаково хреново, будь тебе хоть четырнадцать, хоть сорок. Им хоть и не было ещё сорока, но уже можно было на многие вопросы сказать, что они зачерствели и уже не так восприимчивы. Но отказ в любовных делах не щадит никого. Когда Сынмин услышал всхлип за спиной, он сначала подумал, что ему показалось. Прислушался, бесшумно повернув голову, и увидел, как Чанбин, лёжа к нему спиной, вытирает лицо рукой. Ну приехали… Тут Сынмин уже не мог позволить себе делать вид, что ничего не происходит. Повернулся на другой бок и, придвинувшись ближе, перекинул через торс Чанбина руку, обнимая со спины. Тот дёрнулся от неожиданности и тут же перевернулся к нему лицом. — Всё в порядке, — соврал тихо Чанбин. — Угу. Ты поэтому сопли распустил, да? Потому что в полном порядке? Не бреши, а? Я всё слышал, — тихо прошептал Сынмин, понимая, что отпираться будет всё равно бесполезно. Отсюда даже было слышно, как разговаривали вполголоса Феликс с Чаном и Хёнджином, всё ещё убирая со стола. Он протянул руку к лицу Чанбина и стер большим пальцем блестящую в свете уличного фонаря дорожку на щеке, которую Чанбин только размазал. Тот перехватил его руку в темноте, задержав на своём лице, и остановил взгляд. Секунда, две… Сынмин не успел сделать вдох, которым боялся нарушить тишину, как Чанбин притянул его ладонью и поцеловал. Мягко, но требовательно. Так, как будто это было последним, что могло удержать его психику в адекватном русле, так, словно этот поцелуй был единственным способом доказать, что он чего-то стоит. Что он альфа и его можно любить и желать. И Сынмин поддался без уговоров. Позволил перевернуть себя на спину и заглянуть в глаза последний раз, чтобы увидеть там одно единственное «да». Он понятия не имел, почему позволил Чанбину всё это. Чувствуя горячие ладони на своей коже под футболкой, забираясь своими в проймы его ночной майки и так чувственно отвечая на каждый поцелуй, Сынмин хотел сильнее и больше, в какой-то момент осознав, что это не секс, а способ поговорить. Просто Сынмин не мог выразить словами, как больно ему от того, что сказал Чонин, даже если слова предназначались Чанбину. Сынмин слишком сильно понимал это, потому что это было «его». Это были его косяки и ненормальности, его углы и камни преткновения, но выразить словами он их не мог. Он мог только выгибаться навстречу и позволять Чанбину брать его раз за разом, целовать рёбра, ключицы и шею с плечами, он мог отдавать в поцелуях всего себя в надежде, что заберёт хоть немного боли Чанбина себе. В надежде, что завтра утром Чанбин улыбнётся искренне и будет пахнуть вишней без всяких таблеток. Сынмин проснулся утром от жуткой головной боли и с лютым навязчивым запахом, пропитавшим соседнюю подушку и их постель целиком. Перевернулся на другой бок в попытке облегчить собственную участь хотя бы холодным куском подушки и натянул сползший угол простыни на голую задницу, вспоминая, в каком состоянии и во сколько по времени примерно они заснули. Время вспомнить не удалось, зато за окном уже были слышны крики, в том числе и Чонина, а в домике ни одна муха тишину не нарушала. Сынмин едва смог сделать над собой усилие, чтобы доползти до душа и умыться, лишь увеличивая головную боль, особенно с осознанием, что они не предохранялись. К чёрту, доедет до дома и сразу в аптеку. Когда он выполз на улицу, главной темой дня стал засос на шее Минхо, и его обладатель, ко всему прочему, совершенно не собирался раскалываться и дарить коллективу лишнюю сплетню, за что получал сплетен в три тысячи раз больше. Сынмин эту тактику считал проигрышной, но молчал в тряпочку, иначе мог и премии лишиться. — Неужели Чанбин-хён его так? — с интересом спросил Феликс, когда Минхо отошёл помыть кружку. — С Чонином не повезло, он и… Сынмин закатил глаза, благо сидел в зеркальных солнечных очках, и вздохнул, запивая последние две таблетки от мигрени водой. Чисон с Чаном, Чанбином и Чонином ушли на реку, Хёнджин с помощью Феликса старался прогреть остатки еды для завтрака и наделать яичниц, в то время как Минхо свалил в дом, а Сынмин надеялся не застрелиться. Остаток кемпинга хотелось провести где-нибудь под подушкой, куда он смог попасть только ближе к ночи с раскалывающейся на две части головой. В понедельник, опаздывая на работу на добрых полчаса, застрелиться хотелось не меньше. Сынмин вызвал такси, чтобы не тревожить едва только отошедшую к утру голову, в которой до сих пор словно били в колокол, но уже не раскалывали пополам как арбуз топором, заехал по пути за кофе и только в офисе вспомнил о том, что до аптеки он так и не дополз. Секс у него случался в последнее время настолько крайне редко, что он попросту из-за головной боли всё и забыл, только избавившись от навязчивого вишнёвого запаха. — Доброе утро, — встретил его в дверях отдела Чонин с бумажным стаканом кофе в руках и в тонком шарфе на рубашку. — У тебя оно, видимо, действительно доброе, — цепляя пальцами легонько его шарф, мрачно произнёс Сынмин и просочился между ним и дверным косяком в общий кабинет, тут же подмечая, что Чан в своём кабинете за стеклянной перегородкой вообще сидит в свитере с двойным горлом. В августе месяце. Интересно. Не успел Сынмин включить компьютер, как его внимание тут же привлекла пачка «постинора», которую Чанбин молча положил на его стол рядом со стаканом кофе. — Доброе утро? — выгнул бровь Сынмин, смотря снизу вверх. — Спасибо, конечно, но… — Давай без «но», ладно? — даже несмотря на него, бросил Чанбин, явно пытаясь слинять побыстрее. — Если ты купил сам, то хорошо, если нет, то просто прими, и забудем.