Недомолвки

***

До офиса они доползли вчетвером уже после окончания рабочего дня. Из работников почти никого не осталось, зато сцену между Чонином и Чаном застали красноречивую. — Ты давай тут не истери. Сам на их месте тоже был, или забыл, как все четыре дня от меня ныкаешься, после того как тебе резьбу сорвало, стоило только остаться вдвоём после кемпинга? Хён, они тут не одни с зашкаливающими гормонами, вообще-то, так что давай полегче, — отчитывал Чана как маленького Чонин. — Вот это новости. Интересный у нас расклад. Может, Инни сразу в боссы перевестись из новичка? — произнёс мысли вслух Чисон, позволяя Минхо переплести с ним пальцы. Чан лежал на ковре в этот момент и не сразу заметил — в целом, заметил именно Чонин — их присутствие. Только потом уже Чонин ойкнул и свалил из аквариума, прикрывая красные уши в желании прикинуться ветошью. Вставший с пола Чан смерил всех тяжёлым взглядом и пригласил к себе. — Как в первом классе старшей школы у завуча, — отразил Чанбин флегматично и решил взять Сынмина за руку тоже, но тот руку отобрал и таки прикинулся ветошью, сливаясь за спинами остальных с офисным дизайном. В руках не хватало лишь фикуса. — Мы готовы отработать прогулянные часы завтра в одиночку, — выпалил Чисон, только зайдя в кабинет к Чану, не дав ему сказать и слова. Тут же словил три убийственных взгляда и один заинтересованный. — А Минхо-хён как зам всех проконтролирует. По подписям и времени потом сверите. — Так и поступим, — согласился Чан, злость которого, видимо, уже успели потушить все. — И час сверху за моральный ущерб. — Можно только не к девяти утра, пожалуйста? — протянул с мольбой Минхо. — Я поспать хочу… — Валяйте. Кто во сколько хочет. И, Чанбин, обзаведись уже своей машиной, пожалуйста. Я тебе давал её на пару часов, вообще-то, а видел наутро следующего дня. — Понял-принял, — отводя виноватый взгляд в сторону, отчеканил официально Чанбин. — На сегодня свободны. Надеюсь, к понедельнику все часы будут закрыты. Гуляйте. Высыпались из аквариума они той же гурьбой, и Чисон тут же получил на орехи за самодеятельность. — Я просто зассал, что он будет на всех орать, и растерялся… — Именно поэтому я тебя от него и прятал, Сони, — взлохматив волосы ему на макушке, не сдержал улыбки Минхо и притянул, чтобы поцеловать в висок. — Поехали домой, я катастрофически устал… Минхо взял его за руку и увёл вперёд, оставляя Чанбина с Сынмином плестись сзади по коридору, пока молчание между ними не накалило воздух. Они спустились вместе вниз так же молча, прошли мимо открытой зоны кафетерия, где в одиночестве сидел Чонин, взяли по кофе и вышли из офиса, присмотрев возле парковки скамейку. Туда и сели оба бедро к бедру, на прохладном ветру. Сынмин держал в руках вишнёвый раф, Чанбин — ледяной американо, и он просто молчали, сидя друг рядом с другом и наблюдая за тем, как Чан с Чонином покидают офис, держась за руки, улыбаются друг другу и садятся в машину Чана. — Если я приглашу тебя к себе на ночь, ты останешься? — тихо произнёс Чанбин, всё ещё не смотря на него. — Без секса. Просто. — А у тебя есть во что переодеться? — с сомнением спросил Сынмин. Чанбин наконец посмотрел на него чуть искоса и пожал плечами. — Думаю, найдём, это не проблема. — Лови такси, я заплачу. — Забей, — отозвался Чанбин, протянув Сынмину руку, чтобы поднять его, и тот ухватился, не раздумывая. Квартира Чанбина находилась совершенно на другой, незнакомой стороне района. Просторная, большая и уютная, с двумя большими комнатами и просторной гостиной, совмещённой с кухней. Сынмин смущённо пошёл следом за Чанбином в одну из спален и удивился, когда тот просто открыл шкаф и сказал: — Выбирай что хочешь. Тут есть вещи поменьше размером, — показал он на два ящика слева с аккуратными стопками. — Я давно их не ношу, с того момента как раскачался. Так что тут можешь взять любые штаны, которые понравятся, я думаю, они не свалятся с тебя, хоть и могут быть коротковаты. А из футболок… Здесь старые, а тут всё побольше размером, если тебе нужно посвободнее. Нижнее бельё, если надо, есть невскрытое, но я не уверен с размером… В нижних ящиках полотенца, а за этой дверью, — показал он за спину Сынмина, — ванная комната. Одежду можешь свою сложить хоть куда здесь — я этой комнатой почти не пользуюсь. А я пойду пока тоже приму душ и сделаю что-нибудь перекусить, идёт? Сынмин неловко кивнул, запустив ладонь в волосы на затылке, и не успел даже поблагодарить, как Чанбин покинул комнату. Но стало хотя бы не так неловко. Насобирав себе комплект одежды и напрочь проигнорировав бельё, которое бы всё равно с него свалилось, даже если нацепить на мокрое тело, Сынмин подхватил большое полотенце и пошёл в ванную. Выходить из ванной, а потом и из спальни не хотелось. Сынмин чувствовал себя не в своей тарелке и так тянул время, что Чанбин сам к нему пришёл, столкнувшись в дверях. — Я думал, ты уснул, — усмехнулся он, ловя Сынмина за пояс. Слегка — почти незаметно — смял ладонями ткань на его боках и отпустил, скрывая сожаление. Но Сынмин всё равно заметил. Внутри стало как-то даже тепло от того, что не один Сынмин чувствовал смешение желания и неловкости. Сказанное Чанбином походя «без секса», по всей видимости, засело у них обоих в головах таким запретным плодом, что теперь просто-напросто хотелось только его. Хотя Сынмин прекрасно понимал, что вот теперь-то им точно нужно поговорить, чтобы наконец всё выяснить. И желательно прежде, чем Чанбин снова его разденет. Они оба хотели быть друг с другом, и это уже не обсуждалось. Это было понятно на интуитивном уровне, несмотря на то что всё ещё между ними стояло слишком много условностей. К тому же, прошедшую неделю тоже стоило обсудить, а Сынмину ещё и извиниться. Что он и сделал первым же делом, добравшись на кухню хвостиком за Чанбином и навалившись на него с объятиями, блокируя любые движения и не давая Чанбину налить чай. — Извини. Я сделал тебе больно, и не один раз, — выдохнул на грани шёпота Сынмин. Слова давались с трудом, но с каждым из них становилось легче. — Я полный дурак, Бини-хён, прости. — Всё уже в порядке, так ведь? — не поворачиваясь, уточнил Чанбин. — Просто ты… — Просто у меня вот такие загоны. И они мешают мне жить. Точнее… мне было комфортно, когда я спрятался в своём панцире, притворился, что я бета, и комфортно жил со знанием, что ты тоже. А потом всё резко поменялось, и я не успел сориентироваться. И поэтому моя первая реакция была искренней, когда я хотел тебя утешить и быть рядом, показать, что ты абсолютно нормальный, что тебя можно любить. И влюбился сам. А когда я влюбляюсь, то творю полную жесть, как ты заметил. — Плохой опыт отношений? — Отвратительный, — подтвердил его догадки Сынмин. — Мой бывший был тем ещё манипулятором, из-за которого я и стал избегать всяческих отношений хоть с кем-то. Мне было больно. Часто и много. И после каждого «хорошо» или тем более «прекрасно» было «плохо», «больно» и «ужасно». Я не хочу так. Поэтому пообещай, пожалуйста, что у нас так не будет, — срываясь на шёпот, взмолился Сынмин. Чанбин выпутался из его объятий, чтобы развернуться и обнять уже за пояс, глядя в глаза. — Если только ты не будешь совершать кучу нелогичных поступков в попытках меня оттолкнуть. Я сам никогда не причиню тебе боли. Даже если ты попросишь. Это не в моих правилах. Максимум, могу тебя укусить, что я буду делать довольно часто, потому что я ревнивый собственник и мне так спокойнее. Спокойнее, когда все вокруг будут знать, что есть шанс отхватить по морде, если обидят тебя хоть как-то. Вот им всем будет больно. А тебе я никогда специально боль не причиню, слышишь? Если причиню, то не со зла, просто приди ко мне и скажи: мне больно. Вот потому-то и потому-то. Я учту, извинюсь и больше так никогда не сделаю, хорошо? — Спасибо. И ещё один искренний поступок был, когда я спровоцировал замок. Я слишком сильно хотел, чтобы ты был рядом ещё хоть немного, и совершенно тогда не думал о последствиях, — обнял его сильнее Сынмин и чмокнул в плечо в вырезе ворота футболки, замолчав на мгновение. Почувствовал дрожь по телу Чанбина и улыбнулся. — Тебя трясёт рядом со мной… — Ещё бы… На тебе четыре моих свежих метки, — глухо отозвался Чанбин. — Но я обещал, что… — Да к чёрту твои обещания, — усмехнулся Сынмин. — Мы переспали уже трижды без защиты в гиперактив обоих и с замком. Я похерил гормональный фон за эту неделю благодаря этому так сильно, что мой организм уже бьётся в конвульсиях и просит пощады. Так что, чёрт возьми, если мне суждено залететь сейчас, то это уже произошло, хён… — И что ты предлагаешь? — всё ещё сжимая его бёдра через спортивки слишком крепко для простых объятий, спросил Чанбин, краснея на глазах. — Найти удобную широкую кровать и не думать уже ни о чём, потому что думать о возможном залёте уже очень и очень поздно. И я знаю, что дело во мне — почему ты не пользуешься презервативами. — Потому что, кроме того, что хотел почувствовать тебя полностью, я ещё хотел доставить тебе некоторые хлопоты, — зарделся от правды Чанбин. — Правда, не думал, что их будет такое количество… — А стоило бы. Хён… — М? — Неси меня уже в спальню, потому что я тебя хочу не меньше, чем ты меня. — Мне это уже нравится, — позволяя запрыгнуть на себя Сынмину, улыбнулся Чанбин и чмокнул его в губы. — Что именно? — Что ты со мной открыто разговариваешь и говоришь о своих желаниях. Так что, если мы залетели, это уже не самая глобальная проблема — выкрутимся.

Fin.