Я буду ждать тебя здесь, в обрывках этого сна

— Всем доброе утро! — Хазин залетает в кабинет ровно со звонком. В руке стаканчик кофе без молока и сахара, через предплечье перекинут тёмно-синий пиджак. — Доброе утро, Пётр Юрьевич! — ответила группа воодушевлённо. Они видят его впервые, он их новый препод по уголовному процессу. Все заулыбались при виде молодого преподавателя, только вот Игорь смущённо опустил глаза. Он давно всё про себя понимал, что мальчики нравятся, а тут ещё этот пришёл, молодой, красивый, энтузиазм пока ещё горит в глазах. Пиши пропало, Гром, тяжёлый будет семестр. — Поэтому важнейшей аксиомой служит положение о том, что возбуждение уголовного дела, выступающее начальным моментом производства предварительного расследования, формирует пределы только по кругу деяний. Игорь... Гром? Верно? Скажите, пожалуйста, какой документ определяет данный предел? — специально его спросил, видел же, что мимо ушей информация пролетает, вот чёрт. Хазин смотрел на него достаточно строго, чтобы Грому стало тесно в штанах. Блять, как подросток. Игорь стоял, виновато опустив голову. — Я не знаю, Пётр Юрьевич, — тихо сказал он. — Ладно, поступим так: каждый семинар должен быть отработан. Если вы молчите, когда я задаю вопрос, вы должны прийти на отработку на кафедру. Я там буду каждый четверг после пяти часов. Игорь, вы первый на очереди. — Хорошо, я подготовлюсь, — цедит сквозь зубы. Ему уже поскорее хотелось сбежать и закрыться в туалете. Вроде и стыдно, а вроде и член уже стоит. Браво, Игорь. Всё, что П. Ю. объяснял позже, он уже не слушал совершенно. Ну ничего, придёт на отработку, покажет, что он всё выучил, всё знает. — Всем спасибо за внимание, увидимся на следующей неделе. А с кем-то даже ещё раньше, — Хазин противно хмыкнул, накинул пиджак и улетел на кафедру.

***

Игорь прокручивал тему снова и снова в голове по пути в универ. Второй раз обосраться перед красивым преподом было просто непозволительно. По правде говоря, ему до сих пор было стыдно в глаза Петру Юрьевичу взглянуть, но не из-за того, что облажался, а из-за того, что каждый вечер в душе хазинский профиль не выходил из головы. "Какой же ты придурок, Гром, он же наверняка полный мудак." Но его, сука, руки... Игорь представлял, как эти руки его собственный член могли бы трогать. Нет, всё, хватит, ему ещё отработку отвечать. За всеми этими мыслями он не заметил, как уже стоял возле проклятого кабинета. Замялся, не решаясь постучать. Нервно сглотнул, кашлянул в кулак, сделал глубокий вдох и постучал. Дурацкий знакомый голос отозвался: "входите". Хазин не сразу поднял на него голову. Он сидел один за круглым столом, задумчиво заполнял какие-то бумаги. — Заприте дверь, пожалуйста, а то не вы один сегодня отвечаете, будут ещё другие мешать, — П. Ю. наконец-то оторвался от своих бумаг и посмотрел на Грома, улыбнувшись уголками губ. — Садитесь, — показал рукой на стул рядом. Игорь занервничал от того, что придётся сидеть так близко. Ладони вспотели, аж листы с конспектами чуть сырыми стали. Гром снова кашлянул и начал рассказывать. Пётр Юрьевич прервал его через минуту: — Подождите, вот тут вы не правы. Давайте ещё раз про унифицированные стадии и с примерами, — голос его был до ледяного спокоен. Гром безрезультатно пытался прочесть, понять, что там у этого Хазина в голове. Он продолжил рассказывать и вдруг почувствовал что-то тёплое на коленке. Дыхание спёрло. Это тепло поползло выше по бедру. Игорь мелко задрожал, голос начал срываться. Что за хуйня, что за хуйня. — Не спешите, продолжайте, — он всё ещё говорил настолько спокойно, что Грому хотелось его ударить, но желание быстро пропало, когда чужая ладонь коснулась паха и чуть сжала. Игорь дёрнулся и закусил губу. — Вы какого хрена творите? — Ты разве не этого хотел? — П. Ю. вдруг перешёл на "ты", непробиваемый лёд спокойствия тронулся. — Я пришёл семинар отработать, — Игорю хотелось заныть: и хочется, и колется. — Это и есть отработка. Да ты успокойся, зимой ж ещё зачёт сдавать придётся, а ещё через полгода экзамен, — Хазин противно улыбнулся, — так что либо ты играешь по моим правилам, либо... ты и сам прекрасно понимаешь. Игорю стало плохо. Его конкретно вело от такого Хазина, но ведь это неправильно всё. П. Ю. упорно продолжал поглаживать его бёдра, член уже начал болеть от возбуждения. К чёрту это всё. Игорь, дрожа всем телом, встаёт на колени и поднимает глаза на Хазина, тот снова расплывается в улыбке и гладит его по тёмным волосам. — Умница, мы с тобой сработаемся, — расстегнул ширинку и взял парня за подбородок, притягивая ближе.

***

— Хороший мальчик, Игорёш. Отработал как надо. Игорь облизнул губы и сел обратно на свой стул, пытаясь восстановить дыхание. Переведя дух и вернувшись на Землю, он почувствовал влагу в штанах. Блять, Игорь, ну ты просто пиздец. Хазин невозмутимо вернулся к своим бумагам, даже причёска не растрепалась, просто ждал, пока Гром придёт в себя. Это его безразличие только ещё больше заводило, какой же кошмар, как можно было так влипнуть. Он чувствовал себя ужасно как раз из-за того, что ему не было стыдно. Если бы Пётр Юрьевич попросил приказал тут раком на полу встать, он бы и это сделал, не жалея колен. Ненавидел ли он себя за это? Может быть немного. Сделал ли бы он это снова? Однозначно. Идеально прилежным учеником он быть точно устал.