Младший брат

Тсунаеши никогда не признавался, но своей сестрой он дорожил больше, чем кем-либо еще. Больше отца, больше матери, больше друзей, больше чести. Везде и всегда на первом месте стояла у него старшая сестра. Не по-детски серьёзная, с чуть нахмуренными при тревоге бровями и аккуратно подстриженными светлыми волосами. Низенькая, ниже его на пару сантиметров, которые обычно добавляет себе обувью на небольшом каблучке, с теплыми карими глазами и нежным изгибом губ, что лишь подчеркивается каждый раз, когда она улыбается. Иетсуна практически не улыбается, а потому ее улыбки особенно драгоценные. И Тсунаеши паршиво осознавать то, что именно из-за него улыбка на лице Иетсуны практически никогда не появлялась.

***

Мальчики должны защищать девочек — простое правило, клише для всего мира, что втолковывалось им еще с времен детского садика, когда им было по пять лет. И очередное правило, мимо которого семья Савада пролетала, как фанера над Парижем. Тсунаеши никогда не умел защищаться. Слишком слабый, трусливый, боящийся в глаза лишний раз глянуть и не в состоянии зачастую пройти по лестнице нормально — какой из него защитник? Все что он мог — обработать раны и не свалиться в обморок от вида крови (своей или чужой уже неважно). Иетсуна — его противоположность. Плавные движения, спокойный взгляд и умение бить в нос и живот обидчикам, отказываясь сдаваться или кричать на потеху толпе, если чужой удар все же по ней попал. Сестра упряма, смела и следует второму правилу. Единственному, под которое подходят близнецы Савада. Старшие дети всегда защищают младших. Тсунаеши этим иногда восхищается. А иногда это приводит его в ужас. Ведь этим раскладом сил недовольна их мать. Доказательства чужого недовольства — спрятанные за тканью блузки синяки, несколько стремительно заживающих на нежной коже ожогов и даже, кто бы мог подумать, шрам от ножа между ребер. Тсунаеши видит это каждое воскресенье, когда они не успевают смыться из дома до того, как на их мать нападет очередной психоз и она не решит, что во всех ее бедах виноваты дети. Идеальная Иетсуна и никчемный Тсунаеши, которые не смогли привязать отца к семье, а лишь повисли неподьемным грузом на ее шее. В те моменты, когда сестра возвращается с кухни с синяком на скуле, разбитой губой и желчной усмешкой на губах, Тсунаеши зачеркивает очередной день в календаре до их совершеннолетия и достает аптечку из-под кровати. — Тебе не больно? — спрашивает он, аккуратно касаясь ваткой ранки на лице. — Нет, — сестра качает головой и лишь улыбается чуть шире, игнорируя боль в губе. — Старшим сестрам никогда не бывает больно. Тсунаеши почему-то от этих слов хочется плакать.