Вальсировать в цветах стойкости

Every breath you take Every move you make Every bond you break Every step you take I'll be watching you.

***

      Как бы долго они не пытались докричаться до Рико — всё без толку. Ответом на том конце служит всепоглощающая тишина. Одновременно с этим, сама Рико также рьяно звала друзей что есть силы. Плевать, сорвёт ли она связки — вот бы услышать заветный ответ. Опершись руками о холодный камень, подло перегородивший путь и отрезавший её от остальных, Рико приняла несколько попыток сдвинуть валун.       Безуспешно.       Ей необходимо экономить силы: Рико устала и давно не спала. Но о какой экономии сил, и уж тем более, отдыхе идёт речь, когда тут темно, сыро, страшно?! Нет прока от фонаря, потому что он не спасёт её от пасти какого-либо хищного безднового зверья или монстра. По крайней мере, фонарь — оберег от мелких животных, которые боятся света. Однако у этой медали есть обратная сторона: свет неизбежно приманит других враждебных животных.       Рико так уязвима и беспомощна. Такая маленькая, слабая... Обессиленная от плача, напуганная до дрожи в коленках и тошноты, опустошенная и полусонная. Сонливость, правда, как рукой сняло после тряски пещеры и последующего падения каменной глыбы.       Ползучие, мерзкие скользкие мысли, тягуче поселились где-то в районе живота. Болезненно-резво, словно электричество по проводам, они разносятся по всему телу кривыми разрядами. Непрошенные мысли проникают в черепную коробку и обволакивают мозг, тем самым провоцируя беспорядочный поток сознания: вдруг с Рэгом и Наначи что-то случилось? Почему ей никто не отвечает? Если придавало камнем? Наверняка кто-нибудь из них услышал или на худой конец подал ей знак, а Рико в истерике пропустила мимо ушей?       «Если, как, вдруг, откуда, когда, где, зачем, почему?..»       Рико кричит в никуда до тех пор, пока не теряет голос. Кто бы мог подумать: она всё-таки сорвала его. И не остановилась, пока попусту не охрипла. Слова стали сиплыми, а потом и беззвучными. Но и тогда Рико откашлялась, вопреки и против, тихо-тихо шептала одно и тоже — имена друзей.       Этот раз не стал исключением, опрометчивость и спешка загнали Рико в передрягу. Зачем же она пошла вперёд одна?! И если бы пошла — побежала стремглав. А друзья предупреждали: просили притормозить, говорили держаться вблизи друг к другу. Ясно, к чему рвалась. На встречу к приключениям.       Кто-то не учится на ошибках. Быть может, пора сделать перерыв, а, Рико? Это же весомый повод?       Искательница никому не говорила о том, насколько сильно устаёт от похода, беготни и смертоносных стычек с монстрами. Вряд ли к этому вообще можно подготовиться. Но желание и интерес, частое безрассудство, значительно перевешивают. Впрочем, Рико никогда не мечтала вернуться домой. Бездна — её новый дом и всегда им была.       Рико не Рико, если остановится перед угрозой и опасностью.       Скоро, совсем-совсем скоро она и друзья будут вспоминать об этом с лёгкой улыбкой и облегчением, сидя у какого-нибудь костерка в импровизированном убежище, в тепле и безопасности. Вместе. И тогда… Пожалуй, она по новой наполнится энергией, с избытком, дабы продолжить своё путешествие ко дну Бездны.       Рико гораздо сильнее, чем кажется, жизнь нещадно комкает её, будто листок бумаги, а она вновь упрямо расправится и станет как новенькая. Нынешняя беда несомненно остаётся в воспоминаниях пережитком прошлого ужаса.       Но всё будет хорошо! Бывало и хуже! Правда? Так ведь? Так…?       Что, если нет? Вдруг и в самом деле конец? Конец их совместного пути, и она навсегда осталась одна? Рико вынуждена продолжить, иначе…       Вздор! Рико уверена в своих друзьях больше, чем в себе! Они справились. Рэг и Наначи — живы!       Иначе и быть не может.       Юная искательница почувствовала, как голова раздувается до размеров воздушного шара и продолжает расти; окружение вздрагивает и расплывается тошнотворными серо-зелёными пятнами-кляксами, стремительно сужающийся мирок смердит пылью и сыростью, кружится в уродливом танце, мутнеет, а затем и вовсе подступает тьма. До кучи рваное дыхание, сильно дрожащие колени, руки вплоть до пальцев, стучат зубы то ли от холода, то ли от страха. Да что там! Маленькое тело насквозь пробивает озноб, словно незримыми иглами протыкают бабочку в момент препарирования. Сердце в груди бешено трепещет, наверное, жаждет прорваться через грудную клетку, а воздуха стало не хватать. Искательница дышит мелко и часто, но не может надышаться.       Внезапно, Рико вспоминает кое-что: старается выровнять дыхание. Отсчитывает по несколько секунд: вдох — читает до пяти. Выдох — считает до пяти. Правда, всё же роняет пару крупных капель на мёртвый камень. Дрожь отступает куда-то в район груди и, кажется, прячется там.        Что ж, снова в строю, но как оказалось, временно.       Рико опирается обеими ладонями о валун. Набирает в лёгкие достаточно воздуха, распрямляет плечи и грудь. Вот открывается второе дыхание, которое непременно направится на попытку сдвинуть камень. Действует необдуманно, неконтролируемо, неправильно в конце концов! Но какая разница? Всякий раз в голове маячат мысли: беги или борись. Она, не задумываясь, склонна к действиям на эмоциях — это аксиома. А Рэгу как-то удаётся собраться и сконцентрироваться, но Рико… Всякий раз механизм действий исправно подводит юную искательницу.       Имеет место быть предположение о том, что чем усерднее она поддается порывам и действует необдуманно, тем больше провоцирует панику. Но разве можно винить её за это? Рико не отдаёт себе отчёта в том, как поступает.       Всё, всё бестолку! Пора по второму кругу: слёзы наполняют глаза цвета весенней травы, ком в горле становится невыносимым вместе с накатившей тошнотой, бросает то в жар, то в холод, пробивает холодный пот и Рико всё же вырвало. Казалось, вывернула наизнанку сама бездна и поменяла все органы местами, предварительно перекрутив и перевязав их между собой.       Так или иначе, вне зависимости от выбора, что доведётся совершить Рико — пойти вглубь пещеры или остаться здесь — она склоняется к тому, чтобы храбро уйти вперед, пускай и не сразу.

***

      Удар страшной силы обрушился на каменную стену напротив Рэга. Тот приложил кулак с такой мощностью, что по скале тонкой молнией, с треском, похожим на стеклянный, расползлась трещина.        — Воу, полегче! — от выпада испугались они оба: Наначи от неожиданности, а Рэг… Впрочем, он тоже не ожидал от себя эмоционального всплеска. Последний, по большому счёту, сейчас бессилен. Бессилие — невозможность спасти Рико, а невозможность спасти Рико — её вероятная гибель. А смерть Рико для него.. Да к чёрту! Мальчик еле мотнул головой, вместе с непрошенными слезами стряхивая нежеланные мысли.       Предостережения посыпались на него, будто мелкая крошка пыли со стен. Наначи шикает, закрывает голову руками от мелких камней, рефлекторно поджимая заячьи уши, и продолжает заметно тише:        — Вернём мы твою Рико, только не бей по стенам со всей дури! —девочка сглотнула ком между словами. Дрожащий голос с лихвой выдал её настоящие эмоции: Пустая тоже перепугалась и переживает за Рико, — таким образом мы ничего не решим, или скорее ты похоронишь заживо кого-нибудь из нас, если не всех вместе, — она осеклась, вздохнула и решила добавить пока не поздно, — М-а-а, удар у тебя в самом деле чудовищный. Я кое-что придумала, — никакой реакции от Рэга не последовало, но Наначи не ждала одобрения, — здесь наверняка найдётся обход. Помнишь развилку? Вернёмся туда и найдём безопасное место, откуда ты сможешь если не выстрелить, то пробить стену вручную. Но незабываем о великом риске ещё раз угадить под обвал, — заключила Пустая.       Наначи прислушалась к мальчику: в течении всего её монолога тот стоял неподвижно и тихо, но отчётливо всхлипывал.       Но почему?! Почему эти двое, вместе или поодаль, одним своим существованием заставляют душу Наначи сжиматься до микроскопических размеров и взорваться тёплыми цветными искрами? В груди защемило, и Пустая, ведомая неким порывом, шагает по направлению к Рэгу.       Он молчит, видно, не находя в себе ни слов, ни решимости сказать что бы то ни было. Стоит к Наначи спиной в пол оборота, голова опущена таким образом, что не видно половины лица, а глаза скрыты под тёмными волосами. Одна рука сжата в кулак, вторая по-прежнему подпирает стену. И он явно душит в себе позывы разрыдаться.       Пустая спешит утешить: протягивает обе руки, невесомо приобнимает за плечи. Мальчик тянется на встречу и обнимает в ответ.        — С ней всё будет хорошо, обязательно. Рико помнит о негласном правиле «стоять на месте» в случае подобного… Происшествия, — Наначи прикладывает усилия, дабы подобрать верные слова. Ох, как же она давно не делала этого, и не сказать, что любит! Влияет малый опыт и факт того, что приходится беспокоиться сразу за двоих.       Руки, чтоб их, живут своей жизнью и одна из них ложится на спину мальчика, то гладит, то похлопывает. Наначи неизбежно ловит себя на мысли: между прочим, она первая стремилась обниматься. Ещё бы! Ныне трудно поддержать только словесно. Так сказать, эффективнее подставить плечо, о которое если нельзя опереться, то можно хотя бы выплакаться в него. Неожиданно оба вздрагивают от копошения, и этот звук... Он схож с мяуканьем кошки.       Мэйня! Обычно не отлипающий от Рико зверёк, как назло умудрился остаться в походной сумке. Наначи выругалась, озадаченно бросила взгляд на пушистого и мягко отстранила от себя Рэга. Оный, к замешательству Наначи, нежиться не стал, а сделался совсем уж вялым.       Расклеившийся, он стоит перед ней на расстоянии вытянутой руки. Несколько тоскливый взгляд, чуть опущенные заострённые уши и багровые, скорее от слёз, щеки и нос. За всё, пусть и краткое время их дружбы, Пустой не доводилось видеть Рэга таким. Тот случай с электричеством не в счёт, но, возможно, это повлияло на Рэга как-нибудь, ведь он стал менее общителен. Истерику по случаю предсмертного состояния Рико ворошить ни к месту: на тот момент Рэг был таким благодарным, добрым и способным на всё… Вот оно! «Способным на многое»!       В том-то и дело — Пустая не знает его до конца. Вероятно, Рэг был таковым изначально. Она не видела, или не ощущала. Но сейчас рядом с ним беспокойно, словно нечто абсолютно иное стоит перед Наначи. Никак не импульсивный добрый мальчик, коим он был ранее.       Наначи этим не смутить!        — Вот что! — рефлекторно Пустая сжала пальцы на плечах Рэга, — не будем терять времени и скорее приведём мой план в действие! Пустим Мэйню, она отлично ориентируется на запах, но нам придётся разделиться, — Наначи кивком подтверждает свои слова, а Мэйня громко мяукает. Друг кивает в ответ, и мгновение спустя, наконец сосредотачивается: от прежнего выражения лица не остаётся и следа. Вернулась былая серьёзность, взгляд стал целеустремлённый, а губы поджатыми.        Чёрт, у Рико нахватался что ли? Странное у них заимствование друг у друга привычек, проскальзывающих в мелочах.