Моя сестра - ведьма

- О, нет! Вот черт! Продул! Эмма! Баджи взвыл от негодования, проиграв в камень-ножницы-бумагу и вынужденный нести на всех ребят газировку, пока они будут прохлаждаться. - Ну, в следующий раз повезет, Сири, - она утешающее погладила его по волосам, когда он привычно уронил голову на ее сбитые коленки. За те несколько лет, что они знакомы, он стал удивительно прилипучим. Эмма ощущала словно у нее появился еще один младшенький. Майки с трудночитаемым выражением лица смотрел на эту картину, а после стал оттаскивать наглеца за воротник. Что он, что Шиничиро были удивительно ревнивыми по отношению к сестренке. - Сложно будет тому мальчику, которого ты приведешь, - приговаривал дед, смотря на дурачащихся внуков, что поймав одну волну вопили "Базер волл!", изображая непреодолимое препятствие для тех кто захочет монополизировать Эмму. Выглядели они донельзя глупо: натянув воротники футболок на голову, растопырив руки-ноги, что бы занимать как можно больше пространства. - Вот еще! - смущенная девочка насупилась. О романтических отношениях ей никак не хотелось думать, как минимум до своего совершеннолетия. Оставалось надеяться, что ей позволят остаться старой девой в окружении кошек. Выдворив друга с игровой площадки, Майки засветился от гордости и ловко взлетел на вершину гимнастической клетки, взирая на всех с высоты. Харуки, или Па-чин, как все его звали, поделился найденной в кармане конфетой и после помчался покорять железные брусья. С большим одутловатым телом он очень напоминал кузена Дадли, но не более. Пируэты Майки повторить было сложно, но упорству ему было не занимать. На первый взгляд он был обычным грубым невоспитанным мальчишкой, а на деле оказывался удивительно простым и наивным ребенком. Па-чин и Эмма довольно быстро поладили, что не скажешь о Казуторе. Он зачастую вел себя так, словно дружить и тем более играть, гонять мячи с девчонкой, было невиданным позором. Эмма не могла понять, чем заслужила подобное отношение: не капризничала, никогда не плакала и в целом вела себя как мальчишка, из-за чего одноклассницы с ней не особо общались. Обсуждать кукол, мультики и прочие мелочи ей было неинтересно. Тяжко вздохнув, она соглашается с мыслью - всем нравиться не возможно, с этим нужно смириться, и не пытаться быть хорошей для всех. Ханемия, насупившись отвернулся, так явно раздражаясь от внимания, что оказывают ей при каждом моменте. Сунув руки в карманы он пинал камень под ногами, пытаясь занять себя хоть чем-либо. Эмма неотрывно наблюдала за его сгорбленной спиной. Она не знала всех подробностей жизни семьи Ханемия, но однажды увидела его маму. Со следами побоев и потухшим взглядом. Девочка терялась в мыслях. Не лучше ли вообще без родителей, чем с такими? Ее съедала совесть - за такие слова и собственное бессилие. - Если что-то произойдет, пусть придет к нам, - однажды шепнула Эмма брату, зная что эту идею поддержат другие члены семьи в случае необходимости. Майки он уважает и восхищается, его он послушается. Увлеченный обходом парка где они бесились, Казутора нашел фигурку небольшого джизо, спрятанного под густыми листьями гортензии. Каменный боддхисаттва стоял поросший редким мхом от влажной среды и мелкими трещинами. - Божество защиты детей, как же! Волна раздражения и неконтролируемого гнева накрыла его, обжигая изнутри. Сжав руки в кулаки, он что есть сил стал наносить удары ногами желая уничтожить статуэтку. Один, второй, третий... Каменная голова с треском раскрошилась. Неровные осколки разлетелись по земле, оставляя маленькому божку только половину лица. Ханемия дернул уголком рта, прежде чем со злым удовлетворением тихо посмеяться. - Немедленно прекрати! Не трожь! Эмма повисла на его руке, заставляя прервать акт вандализма. Сначала она не обратила внимание на то чем он занят, наблюдая за братом. Внезапное чувство отчаяния, животного страха, коснулось ее затылка, потусторонним потоком ледяного воздуха шевеля высокий хвост украшенный косами. В немой панике она вскочила с места, пытаясь высмотреть в чистом небе, тучи закрывающие солнце и черные тени, забирающие все хорошее в этом мире. Эмма была безоружна, но не собиралась сдаваться. Взглядом посчитав головы друзей, она обнаружила, что Казутора достаточно сильно отдалился от остальных, увлеченный чем-то иным. - Тц! Отстань! - мальчик небрежно выбрался из ее хватки, что Сано не устояла на ногам, падая на землю. Ее испуганные зеленые глаза, заставили чувствовать знакомое раздражение. Взгляд травоядного, что не бежит от врага и не нападает, защищаясь, а смиренно ждет исхода. Его мать всегда так смотрела, ожидая когда получит новый удар от отца. - Что он мне сделает? Проклянет? Пфф... Казутора желая отстраниться от этих неприятных воспоминаний, оставил Эмму в одиночестве, рванул к друзьям, с разбегу повисая на стальных брусьях. Он был далек от верований синто, и призрачное наказание его ничуть не страшило. - Дааа... Прроокляяну... Тихий шепот прозвучал за спиной девочки. Он не звучал как человеческая речь. Это едва различимое шипение было до боли знакомо. Парселтанг. Черный дым струился из разломленной статуи, трещины которой кровоточили чернильной булькающей слизью. Нечто медленно оплело камень, словно змей, и резко бросаясь вперед, огибая Эмму, стремясь добраться до обидчика. Девочка в бесплотной попытке предотвратить это, попыталась ухватить рукой дым. Бесполезно. Он просочился насквозь, оставляя болезненное ощущение ледяного ожога. "Времени нет," игнорируя боль, она изо всех сил побежала следом, не представляя как подобному противостоять. Железные прутья, по которым ползали мальчишки, едва ощутимо завибрировали, стоило сверхъестественной сущности начать подниматься, оплетая своим полупрозрачным телом решетки. - Осторожно! Казутора обернулся на крик, прежде чем почувствовал как что-то впилось в его ногу и, вскрикнув, он потерял равновесие, едва успевая повиснуть на самой верхней балке. До земли было немногим больше двух метров, что не уменьшало травмоопасности. Майки поспешил помочь, хватая его за руки, прилагая бесполезные попытки подтянуть вверх. Он был удивительно тяжелым, как будто к нему были привязаны грузы. Дымный змей вцепился черной беззубой пастью в ребенка, конвульсивно содрогаясь неосязаемым телом. Обожженная ладонь не хотела смыкаться и как-либо двигаться, но Эмма упрямо поднималась наверх выбиваясь из сил. - Импедимента! Петрификус Тоталус! Экспеллиармус! - ее тихий голос заглушил общий шум паники. Повиснув на парализованной руке, девочка вскинула другую, так словно в ней была до боли знакомая волшебная палочка. Голова пульсировала. От этого невыносимого ощущения казалось, что глаза вот-вот выпадут из глазниц. Сила внутри набегала подобно приливу - колебалась то назад, то вперед, каждый раз разбиваясь все более и более разрушительной стеной волн. Дикая магия, вызванная детскими эмоциями - неконтролируемый магический выброс. В таком состоянии маленький волшебник может навредить не только себе, но и окружающим. Подвергнуть опасности других, подтверждая само существование магии. Вот только она не ребенок. - Сектумсемпра! - Эмма собрала волю в кулак, не позволяя страху высвободить силу взрывной волной. Палочка - инструмент. Костыль от которого нынешние волшебники не могут отказаться из-за своего удобства. Ее занятия в додзе не были пустым звуком. "Мне не нужен инструмент, что бы победить своего врага!" С ее пальцев сорвалась маленькая белая вспышка, разрезающая черного змея словно нож масло. Вопя от боли он раскрыл свою пасть, и призрачный хвост рассеялся в воздухе. Майки поднял друга вверх, внезапно поняв, что мешавшая тяжесть исчезла. Эмма радостно улыбается всего секунду, прежде чем получить удар в грудь и секундное ощущение падения. Крик брата заглушил треск ломающейся кости, а эйфория магического выброса притупила чувство боли. Отсеченная голова змея пролетев сквозь нее, скрылась в разбитой статуе джизо. - Эмма! Мальчики закричали в один голос, спрыгивая вниз к девочке. Она выглядела ошарашенной произошедшим, расфокусированным взглядом осматриваясь вокруг. - Ты в порядке? - Дурак? Как можно быть в порядке от такого? В попытке подняться она рухнула назад на землю, потеряв одну ногу в качестве опоры. К ней возвращались ощущения и боль загоралась по телу горячими точками. - Всем тихо! - Эмма перебила чужие вопли, старательно сдерживая слезы. - Отставить панику. Нам нужно вернуться домой. Дедушка должен отвезти меня в больницу. Надо найти чем зафиксировать ногу. Там перелом, не меньше. Повязку соорудили из ненужной доски и рубашки, что Ханемия носил на поясе. Баджи нагнал их немногим позже, когда Па-чин сбегал за ним. Казутора вызвался понести ее на спине, подхватив под коленками, оставаясь удивительно молчаливым. По пути он изредка оглядывался на Эмму, покрывающуюся холодным потом и бледнеющую от боли. Уверенность в произошедшем терялась в доводах разума. Всего секунду он видел нечто не поддающееся пониманию, и Эмма была причастна к этому. "Спасибо," слова благодарности застряли в его горле, так и оставшись не озвученными.