Мне нравятся омеги

      Чон аккуратно стягивает белье Тэхёна, проходится ладонями вдоль бедер, поднимаясь все выше и оглаживая мягкие ягодицы. Рассматривает крепкое обнаженное тело и тянет губы в довольной улыбке.       — Ты очень красивый, — нежно тянет альфа, слегка сжимает ладони на заднице младшего, а после оставляет на одной из половинок несильный шлепок, — перевернись на спину, милый, — Хосок приподнимается, давая Тэ больше пространства и позволяя сменить положение, — я просто помогу тебе расслабиться и мы ляжем спать, не думай ни о чем.       Старший вновь нависает над телом друга, поцелуями спускается вниз от ключиц, мажет губами по тазобедренным косточкам и наконец касается твердеющего члена, оглаживает мягкой ладонью, выбивая из легких рваные стоны. Тэхён не успевает привыкнуть к рукам, как в ход уже идут пухлые губы, отчего альфа лишь сильнее краснеет, путая пальцы одной руки в волосах хёна.       Чон не отвлекается, уверенно насаживается на чужой член, работает языком, проходясь по самым чувсвительным точкам, знает все слабости и предпочтения, умело ими пользуется, за считанные минуты доводя младшего до разрядки.       — Чёрт, хён, — Ким дышит тяжело, ладонью прикрывает красное, влажное от пота лицо и пытается прийди в себя, — как ты вообще… Блять, что это было?       — Ну, это тебе не наяривать в одиночестве, — Хосок негромко посмеивается и облизывает раскрасневшиеся губы, — набрать тебе ванну?       — Нет, я приму душ, спасибо, — Тэ садится, оглядываясь по сторонам и захватив футболку, торопится покинуть спальню, оставив старшего одного.       — Нахуя я продолжаю делать это? — Хосок говорит тихо, хрипловато и выдыхает, откидываясь на кровать. На самобичивание у него оставалось еще минут пятнадцать и альфа решил использовать это время по полной. Уткнулся взглядом в потолок, пытаясь разобрать хоть что-то из шума в голове, но поток мыслей не прирывался ни на секунду, доставляя уже физическую боль.       — Хён? Все хорошо? — Ким плюхается на кровать, немного взъерошив влажные волныстые волосы и обеспокоенно глядя на замершего друга.       — Что? Да, конечно, все супер, — Хосок кивает и привычно улыбается. Выключает ночник и укладывается поудобнее, надеясь как можно скорее заснуть. Он тоже устал.       На следующий день Тэ и правда заявляется в агенство только после обеда. Игнорирует все звонки и сообщения от Юнги, не желая расстраивать себя раньше времени. Впервые в жизни отнесся к работе так безответсвенно, но ведь он тоже человек, да? Тоже может устать и ошибиться. Только вот его менеджер так не считал.       — Где ты был? — Мин, встречая младшего в комнате отдыха, слава богам, та пустовала, говорит на удивление спокойно, совершенно равнодушно.       — У Хосока, — Ким кивает, слегка пожимая плечами и попивает горячий чай, устраиваясь на мягком диване, — неужели, даже орать не будешь?       — Нет, не буду, Тэхён, ты меня заебал, — омега усмехается, — хочешь остаться без работы? Твое дело, мне теперь насрать, кстати, поздравляю, первый контракт ты уже потерял.       — Ты о чем? — альфа хмурит брови, отставляя кружку и наконец прислушиваясь к Мину.       — От сотрудничества с тобой отказались. Вчера ты опоздал на съемку, сегодня не явился вообще. Заказчик счел тебя инфальтильным и не готовым к серьезной работе. Ты этого добивался? Поздравляю. Но не совсем понимаю, зачем ты приехал. Работа на сегодня закончена, можешь ехать домой или к альфе, на котором скачешь вместо того, чтобы заняться своим будущим.       — То, на ком я скачу, тебя вообще не касается, — Тэхён все сильнее хмурится и поджимает губы. Поднимается на ноги, скитаясь по помещению из стороны в сторону, — и что, это окончательно? Вообще ничего нельзя сделать? Могу извиниться перед ними или еще что? Ты что, ничего не сделал?       — Что я должен был сделать? — Юнги усмехается, оглядывая младшего, — Умолять их подождать еще пару часов? Толку-то, ты опоздал на четыре. Их впечатление ухудшилось бы еще сильнее.       — Ты мог бы… Придумать что-нибудь, это же твоя работа, блять! — Только сейчас, кажется, Ким осознает, что происходит. Он действительно может потерять работу. Тэ смотрит на хёна сердито, подходит ближе, несмотря на то, что Юнги пятится, стараясь отойти дальше, — Ты что, вообще ничего не сделал? — в ответ лишь тишина, которая злит младшего все сильнее, — Что от тебя толку, если ты даже с этим не можешь справиться. Бесполезный.       Ким хватает омегу за худые плечи, слегка трясет, но тот не может и слова сказать, лишь испуганно хлопает глазами. Модель даже сам не понимает, в какой момент психует и толкает хрупкого хёна в стену, наблюдая, как тот чуть ударяется головой и не удерживается на ногах, оседая на пол. Тэ и сам пугается, делает пару шагов навстречу, хочет помочь подняться, но не решается коснуться омеги.       — Я… Я блять чуть у них в ногах не ползал, — Юнги смотрит на младшенького слегка влажными глазами, сам не знает, от чего хочется плакать, то ли от обиды, то ли от боли, а может и все сразу, — пытался их уговорить перенести съемку, выгораживал, как мог, звонил тебе, писал, поехал к тебе домой, думал, что ты заболел или что-то случилось, — Мин горько усмехается и встает сам, — отойди от меня.       — Хён, прости, я не знаю, что на меня нашло, я не хотел, — Тэ замечает, чувствует чужую обиду, понимает, что Юнги-то вообще ни в чем не виноват, — нигде не болит? Прости, давай я отведу тебя к врачу?       — Не трогай меня, — голос холодный, словно стальной, прямо по израненному сердцу бьёт и не жалеет Тэхёна совсем, хотя сейчас тот и сам себя бы не пожалел, — я уже тебе говорил, что если ты продолжишь, то мы больше не будем вместе работать, а после того, что только что произошло, я тем более не собираюсь этого делать. Возьмись уже за голову, хоть раз послушай меня.