Мне нравятся омеги

      Всю дорогу до дома Хосока Ким нервничает, без конца крутит в руках свой телефон и то и дело заглядывает в их переписку, будто боится, что ему придет новое сообщение, а он и не заметит. Но ничего не меняется и последним сообщением в диалоге остается Хосоково: «конечно, приезжай».       Тэхён не может понять, что же он чувствует. И с чего Чимин взял, что хён может его любить. Хотя, немного поразмыслив, он все-таки начинает замечать, что их отношения и правда какие-то не совсем дружеские. С тем же Паком даже объятья были не такими интимными, что уже говорить о поцелуях или чем-то большем, о чем Ким даже и не подумал бы, даже если бы Чимин был одинок.       Тем не менее, альфа не может себе представить их с Хосоком, как пару. Жить вместе, готовить друг другу вкусные завтраки, возможно даже познакомиться с родителями. Все это кажется Тэхёну странным и совершенно невозможным, почему? Он и сам не знает.       Пока модель поднимается на нужный этаж, дрожь в руках лишь усиливается, ладошки потеют и губы, уже измученные острыми зубами, начинают немного опухать и ныть. Ким торопится, как может, ведь не знает, когда именно нервы сдадут. Боится, что сбежит, не успев даже добраться до квартиры друга, не то что поговорить с ним.       — Что-то случилось, Тэ? Ты так неожиданно, я даже не успел толком убраться, извини, — перед ним предстает Хосок. Растрепанный, уставший и совершенно домашний. В футболке с ярким жирным пятном от какого-то соуса, в широких бесформенных штанах, которых Ким раньше никогда не видел и с босыми ногами. Чон выглядел непривычно беспечным.       — Нет… Или да? Я просто подумал, что нам стоит поговорить. Давно на самом деле следовало, но я не замечал этого, пока мне не подсказали, — Тэхён несколько разочаровано вздыхает, — пожалуйста, хён, расскажи мне все, что тебя беспокоит.       — Да что на тебя нашло? — Чон лишь хмурит брови, но все равно подходит на пару шагов ближе и заботливо помогает раздеться, пропуская вглубь квартиры, — Со мной все в порядке, милый, мы уже говорили об этом.       — Прекрати, — альфа подходит ближе, обхватывает чужие руки, нежно поглаживая мягкую кожу подушечками больших пальцев, — хён, ты и сам знаешь, как важен для меня, как я тобой дорожу… Я люблю тебя и хочу быть рядом, когда нужен, но ты не подпускаешь и мне очень больно от этого, — Ким слегка наклоняется, оставляя невесомый поцелуй на худых костяшках и пытается заглянуть в глаза старшего, но тот на него не смотрит.       — Да не могу я просто взять и рассказать, говорил уже, — Хосок поджимает губы и пытается вытянуть руки из чужой хватки, но не выходит, так себя измотал, что даже такое простое действие кажется непосильным, — тебе это не понравится и ты перестанешь со мной общаться, а я дорожу тобой не меньше, ты понимаешь?! Отпусти меня, Тэ, я устал и хочу спать.       — Я не перестану, хён, пока ты сам этого не захочешь, — Ким не может ослушаться и все-таки позволяет Хосоку отойти и даже скрыться от него в спальне, куда Тэ настойчиво следует за своим хёном, — я не брошу тебя, что бы ты не сказал, Хосоки, давай поговорим.       — Пообещай, — Чон лишь сильнее хмурится и падает на кровать, все еще избегая взгляда модели, уставившись куда-то в потолок, — дай слово, что ты не испугаешься и не бросишь меня ради, например, Чимина.       — Я обещаю тебе, хён, что никогда не брошу, ни ради Чимина, ни ради кого-то еще, — Тэхён садится рядом со старшим, но не касается его, не желая давить или к чему-то принуждать, — я просто хочу, чтобы ты мне доверился также, как и я тебе.       — Хорошо, Тэ, как скажешь, — Хосок чуть кивает, поджимает пересохшие губы и прикрывает глаза. Не знает, с чего начать и как ему стоит признаться. Даже думать сейчас тяжело, не то что говорить, поэтому он прикрывает лицо ладошками, словно сможет так спрятаться от своего страха и выдыхает, — ну, во-первых, ты мне нравишься, наверное стоит сказать, что я люблю тебя, — Хосок нервно смеется и на какое-то время замолкает.       Тэхён молчит, дает старшему немного времени, чтобы собраться с мыслями и продолжить. Не выказывает должного удивления, все-таки успел обдумать это в машине, и теперь ему остается лишь не спугнуть, поддержать, в то же время не давая ложных надежд.       — Я знаю, что мне ничего не светит, Тэ, все в порядке, правда, — Чон делает глубокий вдох, и что есть силы зажмуривает слезящиеся глаза, — но я так устал, мне больно слышать о твоих чувствах к Юнги, больно видеть, как ты сам страдаешь и больно быть просто твоей подушкой для слёз, знаешь? — Хосок все же не удерживает звонкий всхлип и продолжает говорить, игнорируя текущие по щекам слезы и небольшие заикания, — Мы перестали проводить время вместе, как друзья… Я чувствую себя твоим психологом или проституткой, на которой ты просто выпускаешь пар. Не подумай, я по-прежнему готов помогать и оказывать поддержку, но мы можем хоть иногда просто гулять или смотреть вместе фильмы, я не знаю? Хоть когда-нибудь?