Путь сердца / The way of heart

В котле медленно бурлило мутно-зелёное зелье. Гермиона сосредоточенно выдавливала сок из плодов цапня, когда Томас зашёл в комнату. Он жил здесь уже неделю, за которую физически полностью восстановился. Что касается магии — каждый день он по несколько часов медитировал, «сшивая» воедино внутри себя разорванные магические связи. Девушка сравнила это с работой хирурга, вручную сшивающего кровеносные сосуды, и Томас нашёл эту аналогию достаточно точной. Медитации приносили результат — он уже мог творить некоторые заклинания, но чтобы не вызывать в девушке подозрений, ограничивался созданием магической сферы. Увидев её в первый раз, Гермиона уговорила научить её этому трюку, и с тех пор они регулярно занимались базовыми заклинаниями беспалочковой магии. К его удовольствию, девушка действительно оказалась талантлива, что в совокупности с её усердностью давало быстрые результаты. Помимо таких вот уроков, они много разговаривали. Томас рассказывал ей про свои путешествия (естественно, опуская важные детали, способные раскрыть его), а Гермиона делилась своими воспоминаниями. В основном его интересовал период поиска и уничтожения крестражей, и она периодически делилась крупицами этой информации. Так он узнал о том, как была уничтожена диадема, откуда у них появился меч и какой властью обладали крестражи над человеком. — Каждый раз, надевая медальон, я слышала его шёпот, — рассказывала она. — Это было похоже на какое-то наваждение. Он шептал о моих родителях, о моих страхах и мечтах, словно знал, на что нужно давить. Смешно сказать, но я чувствовала себя Евой, которую искушает змей. Он обещал мне знания, которые сделают меня сильнее, которые помогут выбраться. Иногда мне кажется, что я до сих пор слышу этот шёпот… Было ещё кое-что, совершенно не важное, но такое странно ироничное — забывшись, Гермиона называла его Том. Он не был против, так как находил в этом забавную шутку судьбы. Том Риддл превратился в Тома Элдрича, и мужчина искренне забавлялся, наблюдая за девушкой, не понимающей, как близко она подобралась к нему. Иногда они выбирались на склад, оттачивая магловские и волшебные навыки. Том учился стрелять из пистолета, получая настоящее удовольствие от этого занятия, а Гермиона практиковала невербальные и беспалочковые заклинания. Том был отличным учителем, и она наслаждалась этими уроками. Наверное, все дело было в характере Гермионы — она никогда не была лидером, предпочитая следовать за человеком, в которого верит. В своей роли она была преданной и способной практически на всё ради этого человека. Так было с Гарри, и оттого его потеря так сильно подкосила её. Том видел это в ней, видел отголоски этого огня. Будь обстоятельства иными, он бы даже попробовал разжечь его, чтобы получить такую сильную ведьму в свои ряды. Она бы стала венцом его коллекции последователей — сильная, умная, преданная, она бы составила большую конкуренцию Беллатрисе. Особенно учитывая, что заключение в Азкабане превратило последнюю в фанатичную и жалкую пародию на саму себя. Этим мыслям предавался Том, глядя на сосредоточенный девичий профиль. За эти дни он все чаще ловил себя на том, что рассматривает её. Ему нравилось наблюдать за Гермионой — за её сосредоточенным лицом, на котором то и дело проскальзывала какая-то ошеломляющая уязвимость (и которую ему хотелось выпить до дна). За тем, как она пыталась справиться с собственными волосами, упорно игнорируя косметические чары. За её тонкими руками, взлетающими в воздух каждый раз, когда они начинали спорить. За тем, как она, думая, что он не видит, рассматривает в зеркале свой шрам на лице, проводя по нему пальцами. Девчонка не была красивой, но её черты были пропитаны такой живой эмоциональностью, что Томас не мог оторвать глаз. Как будто среди толпы стеклянных людей он нашёл хрупкую фарфоровую статуэтку, которую так хотелось поставить себе на полку. Всё-таки в её словах тогда был смысл — он нашёл интересную бабочку. Только вот не знал, оторвать ей крылья или помочь обрести новые. Гермиона внезапно оторвалась от своего занятия и вскочила на ноги, доставая из-за пазухи какой-то круглый кулон. — Что… — спросил было Том, но осекся, узнав в кулоне галлеон наподобие того, что она давала ему. — Это от Невилла, — выдохнула Гермиона, всматриваясь в галлеон, — он хочет встретиться. Всего два слова: «Нужно поговорить», — выбили весь воздух из её лёгких. Она не получала от Невилла сообщений уже пару месяцев, и впервые за год он просил о встрече. Очевидно, что-то случилось, и осознание этого вселяло в неё одновременно и ужас, и надежду. Достав волшебную палочку, Гермиона наколдовала ответ и перевела взгляд на Тома. — Появились какие-то новости, Невилл не стал бы просто так писать. Мужчина кивнул, наблюдая за встревоженной девушкой. Он помнил Долгопупса — этот несуразный мальчишка, уничтоживший Нагайну, за годы войны возмужал и представлял серьёзную проблему, стоя во главе Сопротивления. В голове моментально созрел план. — Если хочешь, я отправлюсь с тобой, — аккуратно предложил он. — Не уверена, что это хорошая идея, Том… — Гермиона покачала головой. — Ты только недавно оправился и всё ещё не можешь колдовать… я не могу так рисковать. Том подошёл ближе и положил ей руку на плечо. — Тебе не о чем переживать. Уверен, они позаботятся о безопасности вашей встречи, но мне будет спокойнее, если я буду рядом в случае чего, — проникновенно проговорил он, вкладывая в слова всю свою природную убедительность, — кроме того, я теперь неплохо обращаюсь с пистолетом… Девушка тихо рассмеялась и отвела от него взгляд, чувствуя, как внутри разливается тепло от его поддержки. Закусила губу, обдумывая этот вариант. В конце концов, Том не сможет — да и не захочет — прятаться с ней после того, как полностью восстановится. А учитывая его исследования, ему необходимо найти поддержку у Сопротивления, чтобы, в случае чего, они могли прийти на помощь. К тому же, он был сильным волшебником и обладал поистине впечатляющими знаниями, которые в будущем могут быть полезны Сопротивлению. — Ладно, — спустя пару минут ответила она, — я попробую с ним договориться. *** Когда в волшебном мире закрепилась власть Тёмного Лорда, новое Министерство во главе с Пожирателями ужесточило контроль над использованием колдовства для волшебников. Помимо уже существовавшего запрета на магию для несовершеннолетних и произнесения имени Тёмного Лорда, они ввели временную систему разрешений на аппарацию: разрешения выдавались высшим и средним категориям граждан и закреплялись с помощью специального заклинания крови. Таким образом Министерство могло отслеживать все аппарации и выявлять среди них нелегальные. Сделано это было, естественно, с целью поиска участников Сопротивления — как только совершалась нелегальная аппарация, на место её возникновения отправлялись Охотники. По этой причине всё Сопротивление, включая Гермиону, пользовалось волшебными порталами, достать которые было очень непросто. План Тома был достаточно прост — аппарировать самостоятельно он всё ещё не мог, однако переместить таким образом предмет в пространстве — вполне. Поэтому когда они с Гермионой приземлились ночью на крыше одной из магловских высоток в Лондоне в условленный час, он начал концентрировать внутри себя магию и ждать подходящего случая. Гермиона же пыталась справиться с обострившейся тревожностью. Она безоговорочно доверяла Невиллу, однако жизнь научила её всегда готовиться к худшему. Поэтому она действительно, помимо палочки, захватила с собой магловский пистолет на случай непредвиденной опасности, и он приятной тяжестью оттягивал карман её пальто. Но как только она увидела своего друга, ожидающего ее на крыше в компании нескольких знакомых ребят, все страхи отступили на второй план, и она сорвалась с места к нему в объятия: — Невилл, боже! — всхлипнула она, вцепившись в его куртку. Отстранившись от улыбающегося парня, она сморгнула выступившие слёзы. Он действительно возмужал, и если бы не шрамы на лице, полученные в одной стычке с оборотнями (на которой она тогда присутствовала), его можно было бы назвать даже красивым. — Гермиона, — произнёс он, проводя руками по её предплечьям, словно проверяя, цела ли она. — Я так скучал по тебе! Отлично выглядишь! Гермиона искренне рассмеялась — что бы ни происходило в мире, сколько бы горестей ни приносила жизнь, Невилл всегда оставался непосредственным и простым. Они стояли друг напротив друга, изрезанные уродливыми шрамами войны, но рядом с ним она будто снова ощущала себя в уютных и безопасных стенах Хогвартса. — Ты тоже, Невилл, — она отступила от него на пару шагов и поздоровалась с остальными ребятами. — Вы сегодня в малом составе? Анжелина Джонсон стояла чуть поодаль, опираясь спиной на трансформаторную будку и вертя в руках небольшой кинжал — наподобие того, что использовала в своё время Беллатриса. Оливер Вуд сидел рядом с ней на корточках с палочкой в руке. Ханна Аббот — позади Невилла, и ещё пара ребят, имён которых Гермиона уже не помнила. — Да, но если честно, такими темпами, с которыми Охотники взялись за нас, состав действительно становится небольшим, — невесело ухмыльнулась Анжелина. Невилл кинул встревоженный взгляд на девушку и обратился к Гермионе: — Извини, что так неожиданно тебя вытянули, но нам нужна твоя помощь… Со стороны ребят послышался предупредительный кашель, и Оливер Вуд подошёл ближе, кивнув в сторону Тома. — Представишь нас? Гермиона подошла к мужчине и встала чуть впереди него, будто неосознанно прикрывая собой. — Это Томас Элдрич, профессор из Ильверморни, США. Проводит здесь исследование древних артефактов. Я нашла его… я встретила его недавно и думаю, он сможет нам помочь, — поправила сама себя девушка, — я ему доверяю. Оливер подозрительно сощурился, глядя на Тома, тот в свою очередь ответил ему добродушной улыбкой. — Рад познакомиться с вами, Гермиона немного мне рассказывала про вашу деятельность, и я надеюсь, что смогу оказаться полезным. Напряжение буквально повисло в воздухе, Гермиона чувствовала его липким ознобом на коже. Она, конечно, ожидала встретить настороженность со стороны своих друзей, но эта враждебность была для неё чем-то неприятно новым. — Не уверен, что нам может понадобиться ваша помощь, — неприязненно ответил Вуд. — Оливер! — попытался остановить парня Невилл, но тот лишь отмахнулся, гневно глядя на девушку. — Мы не видели Гермиону почти год, а она приходит на важную встречу с каким-то левым типом, убеждая, что ему можно верить? — он сжал челюсть и процедил: — А можно ли верить сейчас ей после того, как она бросила нас? — Оливер, хватит… — вступила Ханна, заглядывая ему в глаза и дотрагиваясь до руки. Гермиона опустила глаза в пол, пытаясь совладать с эмоциями. Больнее всего било то, что он был прав — она бросила их, зарывшись в своё горе. Пока они рисковали жизнью, она пряталась в своём убежище, взращивая в себе отрешенность к происходящему с её друзьями. И сейчас её грызло чувство вины, хотя она и не жалела о своём выборе — для неё тогда не было иного пути. —Ты прав, — ответила девушка и, не дав Невиллу возразить, продолжила: — Я бросила вас на поле боя… но я никогда не бросала вас вне его. Я не буду оправдываться за своё решение, так как это не имеет смысла. Но я всегда готова вам помочь и сделаю для этого всё, что в моих силах. Повисла тишина, нарушаемая лишь гулом ветра, раскачивающим натянутые на крыше провода. Глядя на развернувшийся перед ним спор, Том мысленно усмехнулся. И эта кучка подростков — его главные враги? Мерлин, он понимал Гермиону, сбежавшую от них. Охотники давили Сопротивление, словно тараканов, и в большой степени этому способствовали они сами. Отважные, импульсивные, глупые. Гермиона определённо заслуживала соратников получше. Тем временем от стены оторвалась Анжелина и неторопливым шагом подошла к Оливеру. Встав напротив Тома, она произнесла: — Я думаю, что, несмотря на некоторые разногласия во взглядах, Гермиона не раз доказывала свою преданность Сопротивлению. И если она доверяет тебе, — выделила голосом последнее слово, — то и мы можем. Протянув ему руку, она приветливо улыбнулась. Отвечая на рукопожатие ей, а затем Долгопупсу и остальным, Том размышлял о превратностях судьбы. Кто бы мог подумать, что сам Лорд Волдеморт будет по утрам завтракать с грязнокровкой, а по вечерам мило общаться с её друзьями — предателями крови? Нет, конечно, ради достижения целей ему и не таким приходилось заниматься (вспомнить хотя бы ту отвратительную игру в соблазнение Хепзибы Смит ради медальона), но тогда были совершенно другие ставки. Однако если после всего этого он сможет перебить весь этот сброд — то игра стоит свеч. — Что ж… — почесал затылок Долгопупс, вновь обращая внимание к Гермионе. — Раз уж с формальностями закончили, предлагаю поговорить. — Ты, наверное, слышала, что всё больше жителей Сектора подают заявки на пересмотр статуса крови? Из-за этого всё меньше волшебников готовы оказывать нам поддержку. Это плохо сказывается не только на вербовке новых сопротивленцев, но и на поставках зелий и припасов. В прошлом месяце мы потеряли Стивенса — попался Охотникам, — и теперь у нас даже нет доверенного информатора. Гермиона нервно закусывала губу, слушая Невилла. Такое развитие событий не было для неё новостью, более того — она понимала, с какой просьбой к ней пришёл Невилл, и от этого ей становилось дурно. — Почему вы решили выбрать меня? — спросила она прямо. Долгопупс переглянулся с Ханной, прежде чем ответить. — Положение Сопротивления в Секторе становится неустойчивым. Люди начинают бояться связи с нами больше, чем нового режима. Они теряют веру в нашу борьбу… — Ты единственная, кто может вернуть им эту веру, вернуть надежду, — перебила своего парня Ханна. Повисло молчание, в котором Гермионе хотелось потеряться. Ребята просили её о невозможном — как она может вернуть им веру, если сама уже ни во что не верит? Невилл тем временем продолжил: — Мы понимаем, что просим слишком многого, не только от тебя, но и от жителей Сектора. Но мы можем им кое-что дать, с твоей помощью, конечно. На этих словах стоящий чуть в стороне Том напрягся. — Мы знаем, как обойти сдерживающую метку, — Ханна наколдовала в воздухе какую-то формулу. Гермиона подошла ближе, внимательно изучая её. — Мы смогли попасть в Министерство и добыть документы о создании метки. Принцип создания почти такой же, как у метки Того-Кого-Нельзя-Называть, но, в отличие от неё… — Её можно отменить… — закончила за неё Гермиона, автоматически запоминая увиденную формулу. — Вы хотите, чтобы я создала зелье отмены. Невилл подошёл к девушке и положил ей руку на плечо. — Никто, кроме тебя, не справится с этой задачей. Ты разгадаешь формулу, сваришь образец зелья, и мы поможем тебе проникнуть в Сектор. Тебе нужно будет заручиться поддержкой жителей, продемонстрировав образец зелья их главе. Ты останешься там до тех пор, пока мы не сделаем достаточно партий зелья и не раздобудем для каждого жителя, готового сражаться на нашей стороне, волшебную палочку. — Мы сейчас ведём переговоры с членами группировки Независимых колдунов из Польши и Франции, — вступила Ханна. — Они смогут отправить к нам подкрепление, и когда всё будет готово… — Мы разрушим Сектор и дадим бой, — закончил Невилл с горящими глазами. Том незаметно покачал головой — ему определенно не понравился этот план. Подобная диверсия может подорвать авторитет его власти в первую очередь во внешней политике. Хотя, конечно, даже если они смогут создать зелье и вернуть жителям Сектора магию, им ещё предстоит сразиться с Пожирателями и Охотниками, и преимущество будет явно не на стороне Сопротивления с их слабой армией предателей крови. Что касается помощи Франции и Польши… какими бы независимыми ни были эти группировки, даже с ними вопрос решается наиболее простым языком — языком золота и власти. Кажется, Малфою предстоит отправиться в командировку в ближайшее время. Однако он должен признать — план хорош. И даже не из-за того, что им удалось добыть формулу метки (рано или поздно это произошло бы). Долгопупс очень грамотно понял, кому отдать главную роль. Подруга бывшего Избранного, героиня войны, последняя надежда всех отверженных — девчонка станет новым символом борьбы. А за время общения с ней он кое-что успел понять — она гораздо умнее, а значит, опаснее Поттера. — Что скажешь, Гермиона? Девушка медленно подошла к краю крыши, обнимая себя руками. Она так же, как и Том, понимала суть этой просьбы. И понимала, что впервые за много лет у них есть шанс. Но была ли она готова пойти на это? Выйти из тени и вернуться к войне? Рисковать не только собой, но и остальными? Когда ей было, ради кого сражаться, она даже не задумывалась о возможных неудачах. И по итогу потеряла их всех. Сможет ли она ещё раз пережить это? Девушка оглянулась через плечо: Невилл обнимал Ханну, глядя на Гермиону с нерушимой уверенностью, Оливер ковырял носком ботинка камни, Анжелина заколдовывала пробегающих мимо крыс. Она перевела взгляд дальше и посмотрела на Тома, облокотившегося на стену. Он улыбнулся ей, и от этой улыбки что-то внутри встало на своё место. — Я помогу вам. Я создам зелье и отправлюсь в Сектор. И после того, как мы разрушим его, я буду сражаться рядом с вами. Застывшее время вновь пустилось в бег, забирая с собой всё напряжение из воздуха. Ребята облегченно улыбались, обсуждая детали и просто болтая, и никто не заметил, как Томас Элдрич обездвижил заклинанием одну из крыс и взмахом указательного пальца аппарировал её на несколько сантиметров вперёд.