Бессмертная доля

*настоящее время* — Я же обещал. — О чём ты? – тихо пробормотал Джек, оглядываясь, словно искал кого-то другого, кому предназначались эти слова. —  Я обещал, что буду лучше. И не справился, – он неосознанно хлопнул себя по коленям, виновато опустив голову. Они сидели на полу у вещей, сваленных в одну кучу. — Как раз ты и исполнил обещание, – Джек поднял на него внимательный, нечитаемый взгляд. – А я всё бросил, потому что ничего не обещал. Я подвёл нас обоих.       Он тяжело опустил голову, зажимая ладони между бёдрами. Вероятно, самая скованная поза, которую он принимал. — Я потерялся в своих сомнениях и перестал верить в тебя, когда ты нуждался в этом больше всего. — Ты и не должен был.. — Если мы вместе, мы и поддерживаем наши отношения вместе, – он надолго замолчал. Тишину прерывало лишь тиканье часов на запястье. – Я бы не осознал этого без Розы. — Ты говорил с Розой? — Давно. Но смысл её слов дошёл до меня только сейчас, – теперь он не отрывал от него взгляда. – Сколько же пришлось пройти, чтобы я смог понять... Я видел всё, – он бессильно вскинул руки. Ему вдруг стало тяжело удерживать зрительный контакт, – в искажённом свете. Со слов, которые ты сказал мне много лет назад.       Доктор напрягся. — Тебе была нужна только энергия, а не... я, – Джек съёжил плечи. – Мне было тяжело это принять. На самом деле, очень тяжело.       Он беззвучно сглотнул. Горло Доктора сдавила горечь. — Но я смирился с этим, ведь ты был мне дорог, и я хотел остаться. — Ты никогда не чувствовал, что я рядом, – горько выдал Доктор, до боли прикусив губу. Взгляд Джека, дрожа, замер на нём. – Из-за того, что я боялся правды.       В его голове внезапно возникли давние слова Марты, которые воспроизвелись в памяти с поражающей точностью.       "Извини, Доктор, но мне кажется, что ты прячешь правду от самого себя."       "Какую правду?"       "Ответ на вопрос: почему ты сделал это?" — Я боялся твоих чувств ко мне.       Он не узнал своего голоса. Он стал совсем слабым, словно он говорил из последних сил, прежде чем утонуть. Джек вздрогнул. — Потому что я не знал, что мне с ними делать. Я не мог на них ответить и делал вид, что не замечаю.       Это нужно было переварить. Джек так много лет старался скрыть свои душевные порывы, чтобы остаться, а Доктор всё это время знал, и это пугало его... Если бы они просто говорили друг другу всё, ничего не скрывая, было бы им проще? У Джека не осталось сомнений. — Но по правде.. тому, что я делал, была причина. И это не потребность в энергии, – Доктор поднял пугливый взгляд. Он набрался смелости, чтобы произнести это. Отступать было слишком поздно, и по правде он устал прятаться. – Это потребность в тебе.       Вдох застрял в горле, и лицо Джека залила краска. — Ты мне нравился, – тон Доктора внезапно стал смущённым. Джек никогда не слышал его голос таким. – Я боялся в этом признаться даже самому себе. Но ты знаешь... для меня это по-другому.       Джек был растерян, и ему казалось, что он пропустил все слова Доктора, хотя всё это время отчаянно впитывал каждый звук. — Я не привык выражать чувства открыто, – тайм лорд опустил взгляд. – И не привык задумываться о том, что что-то чувствую. Повелителям времени чужды привязанности, но я был исключением. Из-за этого я вызывал недоверие своего народа. А для людей, как оказалось, я недостаточно чувствителен.       Сердце Джека шумно ухало в груди всё то время, что Доктор объяснялся. Он боялся сделать даже лишний вдох, чтобы не прервать его. — Мне казалось, я достаточно показал, чтобы ты понял, что важен для меня.       Доктор не поднимал взгляда, занимая как можно меньше места на полу. У Джека не было слов. Впервые не было слов для ответа. Он не представлял, что можно сказать на это, и теперь действительно понимал, что реакция, привычная среди людей, ему не поможет. Это был хрупкий момент. Момент с его, не самом деле, чувствительным Доктором, привыкшем прятать свои чувства за маской строгого режима холодной расы. — Я люблю тебя.       На фоне всего это звучало так глупо, но это были слова, а не намёки. А следовательно то, что Доктор мог воспринять. Джек с лёгким волнением в груди подвинулся поближе. — И я хочу показать тебе эту любовь. Ту, которой тебя лишили, – руки Доктора оказались в его. Взгляд блуждал по лицу. – И поверь мне, я никогда не пойду против твоего комфорта. Я понимаю, что в силу наших различий, мне может быть трудно понять это самому. Но ты всегда можешь сказать мне об этом, и я остановлюсь. Твой уют важнее всего. Я правда.. не хочу, чтобы тебя пугали наши отношения.       Он опустил взгляд в пол. — Нет. Меня не пугают..! – отрывисто вскрикнул Доктор, взмахивая руками. – Я не боюсь наших отношений. Я просто.. был глупцом, избегая этого. Твоё бессмертие.. выбило у меня почву из-под ног, а мои чувства усугубили положение. Я не должен был в тебя влюбиться.       Он поднял взгляд, пропитанный отчаянием. Сердце Джека пропустило удар. — Но я это сделал. Любовь никогда не была в чьей-либо власти, правда? Я встал перед выбором. Подчиниться зову своей крови и отпустить тебя или пойти против собственного народа и позволить себе любить.       Глаза Джека загорелись живым огнём. — И ты выбрал... — ... тебя. Я больше не хочу быть один. Я не хочу избегать любви.. после того, как испытал её на себе. Она изменила меня. Твоя любовь заставила меня почувствовать себя живым, когда я осознал, что много лет до тебя я просто существовал.       Джек никогда не был так ошеломлён и смущён. Сердце бешено трепыхалось в грудной клетке. Доктор только что признался ему, что он наделяет его жизнь смыслом. Джек не мог реагировать на это спокойно. Минимум, ему хотелось закричать, максимум – расцеловать Доктору лицо, что было хуже, чем опрометчиво, после всего, что он обещал. К счастью, он сохранил контроль. И теперь они молча, совершенно неловко переглядывались, беспокоясь о своём будущем, которое теперь зависело от этого момента. — Ты тоже изменил меня, Доктор, – голос Джека значительно понизился. – Так сильно никто не мог повлиять на меня. Глядя на тебя, на то, как ты бескорыстно помогаешь людям, я больше не мог оставаться в стороне. Я понял, что в этом мире есть нечто большее, чем борьба за существование, нажива. Ради чего стоит жить! Заботиться о ком-то. Я забыл, как это ощущается, пока не встретил тебя.       У Доктора сбилось дыхание. — Я хочу быть с тобой. Я хочу заботиться о тебе, бороться с тобой за этот мир. Всё, что в наборе. Всё это дорого мне!       Он сделал судорожный глоток воздуха. — Я выброшу всё оружие. Я сделаю, что угодно, если ты хочешь этого. Я всегда.. буду стоять за тебя.       Доктор мягко приложил пальцы к губам спутника, прерывая поток откровений. Дыхание сбилось. Он убрал руку, только когда понял, что Джек больше не будет говорить – он услышал всё, в чём нуждался.       Они жадно поглощали друг друга глазами. Время вокруг них словно замерло, дав им возможность прийти в себя и всё осмыслить. Но теперь они знали, что всё будет в порядке. Теперь точно будет.

***

— Девятнадцать! Двадцать! Двадцать один! Двадцать два-а!!       Зал взорвался смехом, выкриками и хлопками. — С днём рождения, Роза!! — Самая лучшая девочка Соединенного Королевства! — Ну хватит, – девушка смеялась, извиваясь в крепких руках капитана. — Сейчас поставлю. Только не брыкайся. Я же выронить могу! – он аккуратно опустил Розу на пол, заваленный конфетти, и она тут же устремилась к столику с лаймовым пуншем. От того, что её подбрасывали в воздух двадцать два раза, слегка кружилась голова. Никто не сказал Джеку, что необязательно бросать так высоко, а её крики расценили, как крики радости. Что впрочем-то так и было, но где-то на седьмом броске. — Теперь семейное фото! – выкрикнула Донна, подбрасывая фотоаппарат. Все вокруг замельтешили. – Просто встаньте рядом! Низкие ближе, высокие дальше. Попрошу вас, – она передала камеру официанту. – Чтобы цветы тоже уместились, спасибо. — Меня, кажется, тошнит, – пожаловалась Роза, прикончив два стакана лилового напитка, и хлопнула Джека по спине. – Спасибо! — Извини, – сквозь смех выдал Джек, попутно пытаясь найти в толпе Доктора, и, потрепав именницу по волосам, вскоре ушёл на задний ряд. — Давай, Роза, центр переднего ряда. Возьми корзинку с цветами, – поторапливала дочь Джекки. — Мам, обязательно так мельтешить? Это всего лишь мой день рождения. — Каждый твой день рождения – особый день, – она расправила кружева на голубом платье Розы и повела к толпе, которая не переставала осыпать её поздравлениями. Здесь были все её друзья и родственники. Наверное, впервые, она была на таком грандиозном торжестве в свою честь. Для неё это было, пожалуй, чересчур шумно.       Пит подмигнул ей, вставая за спину дочери. Микки помог держать огромную корзину с живыми цветами, пока она поправляла причёску, после того, как Джек бессовестно её растрепал.       Сам Джек стоял в последнем ряду, крепко обхватив Доктора за талию и притянув к себе. Роза обернулась на них. На её губах уже вновь сияла яркая улыбка, которая могла быть только у неё. Мужчины улыбнулись ей. Доктор даже помахал. — Скажите cheeese! — Сheeese!!