Интриганка

Новый Орлеан, 1911

«Мне не нужен мир без твоей любви. Мне не нужен мир, в котором я один, В котором пустота, В мире без тебя».

      — Ну как? — спросил Кол, когда прочитал мне эти строки из дневника Элайджи. — Ох, Селеста, я всё ещё люблю тебя!       Он демонстративно встал на одно колено, положил одну ладонь на грудь, а другую протянул статуе, забавно изображая самого Элайджу и его бывшую возлюбленную. Эта пассия брата никогда не нравилась Колу.       — Может, он не о ней? — я не сдержалась и в голос залилась звонким смехом.       — Анастасия! — Клаус выглянул из-за своего холста, тем самым возвращая меня в неподвижное состояние. — Я тебя вышвырну сейчас отсюда!       — Прости, как я сидела? Так? — я поправила белоснежное свадебное платье и покрутилась на месте, возвращаясь в прошлую позу. Хорошо иметь бесплатного портретиста.       Остатки дыма до сих пор разъедали мои лёгкие изнутри, вместе с кислородом оседая тяжёлой желчью при каждом вдохе. Подпалённые волосы отдавали отвратительной вонью гари, а шорты и рубашка, которые я не меняла со вчерашнего обеда, прожглись в местах, образуя сплошные дыры.       Я отлично понимала, что после этой выходки я и до утра не протяну и теперь, когда я добралась на вампирской скорости до своего дома, загружала в багажник только самое ценное и необходимое.       Стефан с трудом держался. Но дай ему человеческой крови — снесёт крышу, а рыскать по лесу и отлавливать во тьме белок времени попросту не было. На дворе десять вечера, на Второй Авеню суматоха, а, судя по только что пролетевшей мимо меня пожарной машине, от особняка Майклсонов остался лишь пепел. Повезёт, если пожар распространится на остальные дома, чтобы дела до меня никому не осталось.       На данный момент у меня были две проблемы: Ребекка и Сайлас. И если от первой я смогу скрыться у Марселя и в Аризоне, то Сайлас со своими телепатическими способностями меня явно напрягал. С лекарством нужно было срочно что-то делать. Выпросив у Энни телефон, я набрала Рейджи и попросила немедля быть около моего дома.       — Где ты была два дня? — первое, что спросил он, поправляя целую тонну блестящих бус, медальонов и цепочек на своей шее.       Он, похоже, нацепил всё, что было в его огромной шкатулке, из-за чего я ещё сильней усомнилась в адекватности этого парня. Я, конечно, всё понимала, но только пока это было в рамках разумного. Сорока, ей Богу, по другому Рейджи не назвать.       Я собрала мысли в кучу, пытаясь удержать нужное в своём разуме и выбросить то, что могло обернуться мне боком.       — Кто ушёл последним с вечеринки в Денвере, Кол или Элайджа? — спросила я, не сводя настороженного взгляда с подошедшего гостя и пронося в голове имя Элайджи.       — Я не Сайлас, но Сайлас бы тоже сказал, что он не Сайлас, а может я Сайлас, но хочу отвести подозрения от себя, чтобы ты не подумала, что я Сайлас, — возмутился парень, но я совершенно ничего не поняла из сказанного.       — Кто ушёл последним?       Я продолжала удерживать образ Элайджи в голове, с трудом, но продолжала. Правильно говорят, тяжелее всего не думать о том, о чём ты не думаешь. Я и не заметила, как случайно надавила подушечками пальцев на серебристую крышку багажника нового автомобиля, оставив за собой заметные вмятины.       — Я. Ты мне набирала ещё с утра.       — Неплохо, а что я купила в первый день нашего знакомства? — «молли», – крутила я в голове.       — Все запасы крэка, — теперь я точно была уверенна, что передо мной стоял не Сайлас и я облегчённо выдохнула. — Так где ты была два дня?       — В запое на кладбище, — отмахнулась я, едва сдерживая свои комментарии по поводу его внешнего вида. Не моё, как ни крути, дело.       — Нэнси, я искал тебя по всему городу, а ты бухала!       — Сейчас не до этого, — отрезала я и достала из кармана шорт лекарство, спрятанное в пачке из-под сахарных помадок, обвёрнутое в несколько слоёв фольги и в полотенце. — Слушай внимательно и не смей перебивать, если хочешь снова встретиться с Джереми. Чтобы затруднить поиски для Сайласа, ты должен найти какого-нибудь ребёнка умеющего писать, условно Тома, и отвести его на кладбище. Пока всё ясно?       Он кивнул и поправил свою болотного цвета рубашку, а я продолжила:       — Сначала убедись, что там пусто, а потом внуши Тому закопать лекарство у одной из могил и написать имя покойника на листке, который потом обязательно свернуть. За Томом не ходи и лист не разворачивай, а потом внуши ему всё забыть. Сайлас может залезть к тебе в голову, поэтому, пожалуйста, не разворачивай лист и по почте отправь его на этот адрес.       Я достала из сумки визитную карточку церкви Св. Анны Нового Орлеана и протянула Рейджи.       — Поторопись, пока Ребекка занята пожаром. И если встретишь кого-нибудь знакомого, не верь ему ни при каких обстоятельствах. Даже если это буду я. Не смей упоминать в мыслях слово "лекарство", ясно? Вы несёте на кладбище трупик котёнка, чтобы нормально похоронить питомца, и ребёнку тоже внуши это. Поторопись.       В надежде, что Сайлас не попадётся ему, я устало прикрыла глаза. Рейджи даже язык за зубами удерживать не мог, чего уж там говорить о мыслях?       — А ты куда? — Рейджи удивлённо выпучил глаза и вздрогнул от резкого порыва холодного ветра, из-за чего безделушки на его шее сверкнули, а мне захотелось придушить его ими же.       — Поторопись, баран, кому сказала!       Я искренне надеялась, что всё пройдёт нормально. Я не могла так сильно рисковать лекарством, тем более зная, что это мой единственный рычаг давления на Сайласа. По сути, он ведь пока что обычный человек, если исключить способности экстрасенса и бессмертие. Я сильнее физически, он – телепатически, что даёт ему неимоверное преимущество надо мной.       В тот день, когда Сайлас притворялся Элайджей, лекарство осталось в моих руках лишь благодаря мыслям, как вернуть его равноправному хозяину, и Стефану, вовремя спугнувшего Сайласа. Он не успел прочесть все мои мысли до конца, как и план скорого шантажа.       Точнее, сделки. Да, именно. Уничтожение завесы в обмен на лекарство.       В силу того, что Генрих пытал Стефана с помощью вербены, его раны заживали ужасно плохо. Я крепче сжала руль и надавила на газ, когда за спиной остался последний дом.       Фары освещали разделительную полосу асфальтированной дороги, которая так навязчиво напомнила мне о завесе. Мир живых, завеса, другая сторона. Иронично, однако. Спустив тонированное стекло, я прикурила и высунула руку с сигаретой навстречу ветру, глядя на то, как он уносил с собой едкий дым.       Чей-то силуэт на дороге я заметила слишком поздно. Мужской приглушённый вскрик и хруст костей, из-за неожиданности которых, я спустила тормоз, но спешить выходить из салона абсолютно не собиралась.       — Помоги ему, — услышала я тихий голос Стефана с заднего сиденья.       — Себе бы для начала помочь, — бросила я и заметила его осуждающий взгляд в лобовом зеркале.       Я уже собиралась ехать дальше, но чья-то рука, облачённая в грубую перчатку, вцепилась в дверцу. Боже, так он ещё жив... Ехать дальше почему-то категорически расхотелось.       — Привет, милочка, — мужчина встал в полный рост и склонился к оконцу, но его лица я не смогла разглядеть. Сплошное чёрное пятно. — Разочаровываешь, я то думал, мы заодно.       Теперь я осознала, кого сбила. Страх перед этим человеком был, но неоспоримый козырь в моём рукаве давал мне шанс на победу.       — Верно, мы заодно, — я устремила взгляд вперёд, вглядываясь в разделительную полосу, которая уходила куда-то вперёд, и заполняя голову фейковой информацией и мусором, начинающимся с палеток новых теней и заканчивающийся глобальными теориями заговора. — Но вдруг вы меня бросите?       На «вы», надеясь показать напускное уважение.       — Зачем? Ты хочешь воссоединения с возлюбленным, моя цель такова же, но мне нужно лекарство.       — Я не могу вам верить, — бросила я и тут же схватилась за сердце.       На месте ложбинки между грудей сияла огромная гематома, изливаясь кровью. Сердце словно медленно выдвигалось, наровясь выпасть из груди. Нет, нет, и ещё раз нет! Это же не правда! Нет, это правда! Я просунула пальцы в рану, надеясь хоть как-то остановить процесс выпадения сердца, но давление на пальцах ощутилось сильнее.       — Я же умру, остановите это! — взмолилась я, крепко зажимая гематому ладонями, а края рукавов ядовито-жёлтого худи вымазались в алом цвете. — Мы сможем договориться! На ваших условиях! Только остановите это, Сайлас!       В миг всё пропало. Ни крови, ни раны, всё на месте. Теперь я вновь поняла, что это был глюк, в который Сайлас заставил поверить. Что же ему мешало заставить меня думать, что я обязана прямо сейчас вернуть ему лекарство?       Или эти мысли вновь дело его рук?       А эта мысль?       Чёрт!       — Не лезьте мне в голову и мы всё обсудим, — строго сказала я, с нотками искреннего раздражения, которое я не смогла скрыть.       — Не буду, пока всё идёт так, как я хочу. Мне нравится сияние твоего чистого разума, так что не заставляй меня играться с ним, — он слегка просунулся в оконце, упираясь локтями на стекло, и бросил какой-то странный взгляд на Стефана. — Я не был таким размазнёй.       — А каким вы были? Покажите своё лицо, — сказала я и включила плафон, освещая салон автомобиля.       Чёрное пятно с его лица начало медленно сходить, и я ужаснулась. Серая, напоминающая цветом садового слизня, потрескавшаяся кожа даже на вид выглядела грубой, словно камень. Надбровная дуга и нижняя челюсть настолько сильно выступали, что создавалось впечатление, что Сайлас родился не две тысячи, а несколько миллионов лет назад, когда люди едва отличались от приматов. Вкус у Кетсии был... специфический. Определённо.       — Ну так, где лекарство?       — Я позаботилась о своей неосведомлённости.       — Знаешь, ты мне не нужна, если от тебя нет пользы, — Сайлас внимательно разглядывал салон, то и дело косо поглядывая на Стефана. — Один парень вчера застрелился, потому что думал, что его тело сжирают черви. Не выдержал, бедняга.       Я ещё сильней напряглась, понимая, кого тут злить не стоит.       — Я ещё могу его достать, — ответила я, и на свой страх и риск разблокировала дверцу у пассажирского сиденья, чтобы он сел рядом. — Мне лекарство ни к чему, верните мёртвых и я отдам его прямо в ваши руки. Поймите меня правильно, я на вашей стороне, но довериться на пустых словах не могу. А вдруг вы меня убьёте, когда получите лекарство?       — Это шантаж? — процедил он, а я заметила, как он сжал кулаки, готовясь разорвать мой разум на кусочки.       — Союз, — уточнила я и продолжила, чтобы хоть как-то разгладить эту напряжённую обстановку. — Как вы собираетесь уничтожить завесу?       — Треугольником экспрессии. Вчера вечером были выпотрошены двенадцать ведьм, осталось Бонни прочесть заклинание и мир сверхъестественного перевернется.       — Бонни? Как она? — Стефан привстал с заднего сиденья, взволнованно, но без тени страха, переводя взгляд с Сайласа на меня и обратно.       — Пока ещё жива, — грубо бросил Сайлас и вновь обратился ко мне. — Достань лекарство, оно мне нужно сегодня же.       Я приподняла бровь, ожидая хоть капли подробностей и обоснований.       — Сегодня всё свершится, — ограничился он одной фразой, а я развернула автомобиль обратно в центр города, держа курс на почту. За такой короткий срок, наверно, Рейджи даже не успел запрятать лекарство.       Доехав, я кивнула Сайласу на выход, а следом вышла сама. Почта находилась в какой-то подворотне и была уже закрыта. Но почтовый ящик висел как раз на выходе и я, ухватившись за края, бесцеремонно сдёрнула его вместе с гвоздями, из-за чего цемент осыпался. На улице стояла гробовая тишина, освещаемая лишь тусклым светом пары фонарей.       Усевшись под одним из них прямо на асфальт, я перевернула ящик вверх дном и просунула свои костлявые пальцы в небольшую щель, пытаясь ухватиться за письма, которых было не так уж и много. Кто вообще их пишет в наше время?       Сайлас молча стоял, отбрасывая чёрную, продолговатую тень, и прекрасно понимал, зачем я испортила имущество государства. Вытащив все письма, я начала их перебирать, читая адресаты. Эмили Уильямс, Джейсон Стекхаус, Мэри Миллер и... Софи Деверо? Интересно.       — Здесь его нет, — сказала я Сайласу и забросила все письма обратно в ящик, все, кроме одного. Марсель был прав насчёт замысла Французского квартала. — Сейчас принесут, там будет имя покойника, у могилы которой закопано лекарство.       Сайлас ничего не ответил, я тоже промолчала. Рейджи подошёл минут через двадцать и сильно испугался, увидев перед собой Сайласа в образе Клауса. Да что там, я и сама чуть не схлопотала остановку сердца.       — Иди, слови белку Стефану и отвлеки Ребекку, — сказала я ему, не зная, на что ещё Рейджи мог сейчас сгодиться, а Сайлас приложил руку к его памяти, стирая всё связанное с лекарством.       Однако ужасный ветер вмиг разнёсся по улицам города и чуть не вырвал конверт из моих рук, из-за чего я поспешила свернуть и спрятать его во внутренний кармашек на поясе джинс. Кошмарные порывы ветра начали куда больше походить на ураган, который сметал всё на свете. Фонари погасли, связь перестала ловить.       — Я рад, что понятие «ответственность» ты вытравила из головы, — насколько можно громче сказал Сайлас и растянул губы в кровожадной ухмылке, от чего его челюсть стала выступать ещё сильней. Жесть. — Бонни сейчас в подвале Локвудов наивно думает, что сможет мутить воду за моей спиной.       Его голос звучал пугающе. А я поняла намёк.       — Отдам, как разрушится завеса, — я выволокла Стефана из салона и усадила его у почтовой двери.       Я не знала, что предпринимать, когда мёртвые воскреснут, но обратного пути уже не было. Всё, или ничего, и будь что будет.       В подвал Локвудов я спустилась вслед за Сайласом, но, по его словам, Беннетт удумала связаться с Кетсией, из-за чего мне пришлось остаться у входа на страже и доверить ведьму Сайласу. Сигнала всё так же не было и я прислушалась. Я бы самолично придушила Беннетт, но то, как Сайлас садистски издевался над её разумом доставило мне куда больше удовольствия.       Вскоре, он вновь перевернул извилины её мозга и вбил в голову продолжить читать заклинание. Чёрт, да это круче внушения! Я вдохнула полной грудью, радуясь возмездию. Елену, так уж и быть, оставлю Колу. Неожиданно раздались шаги из котельной.       — Кэтрин, — протянула я и скрестила руки на груди.       — Нэнси, — бросила она аналогично мне и, обнажив оскал, вырвала трубу из какого-то нерабочего механизма. — Вновь идёшь на красный свет.       — Как и ты, проводя ночки с Элайджей.       — А что ты делала у них? М? Сказки ему рассказывала? — она усмехнулась.       Я ничего не успела ответить, лишь получила тяжестью металла по лицу. Катерина вложила в удар немало силы, что вывело меня из равновесия и я отлетела в сторону на горячие прутья.       — Ты хоть знаешь, сколько у меня дохлых врагов в этом городе? — прошипела она.       Катерина прицелилась на новый удар, но его не последовало. Я успела схватить край трубы и сделать резкий выпад вперёд, из-за чего другая сторона насквозь прошлась под её солнечным сплетением. Но сдаваться Катерина не собиралась, из-за чего мне пришлось добить её, на всей скорости свернув шею.       Телефон в заднем кармане джинс завибрировал, оповещая об уведомлении. Значит, сигнал есть? На дисплее высветились три полоски сигнала, а я прислушалась, не понимая, в чём дело. В подвале стояла тишина, лишь чужое, тяжёлое дыхание приближалось. Одно единственное, что было странно.       — Что с завесой? — спросила я, видя перед собой образ Стефана.       — Уничтожена, полностью и безвозвратно вместе с Бонни, — ответил Сайлас и протянул руку за конвертом.       Я затаила дыхание, не веря своим ушам. Он бы не соврал о таком? Какой смысл? Я вытащила конверт из-за пояса и вложила ему в руку.       — Кладбище близко, две пары сотни метров отсюда. Будь счастлив со своей возлюбленной, — бросила я напоследок и вылетела из подвала на вампирской скорости, держа путь прямиком в лес.       По дороге мне встретились несколько потерянных женщин и мужчин, одетых в стиле последних десятилетий. Все сверхъестественные существа в мире быстро возвращались в мир живых в обратном порядке. Ещё чуть-чуть, и я увижу Кола! Совсем чуть-чуть! Я смогла!!!       Мне было абсолютно наплевать, что сейчас здесь соберутся все мои бывшие враги. Я найду Кола, и мы сбежим. Навсегда. Воскреснет Майкл — я вновь составлю Колу компанию в бегах. Матушка Эстер — получу смачную затрещину. Вампиры и ведьмы — как минимум попаду в ад.       Опьянённая надеждой, я, наконец, добралась до нужного дерева, одна из ветвей которого была повязана алой атласной лентой, но уже изрядно потускневшей от пыли. Я знала: Кол ждёт меня. Там, в холодной сырой земле, обвернутый в белоснежные простыни. Я разгребала почву, разбрасывая комки и камни в стороны. Без лопаты, голыми руками, портя новый маникюр и забивая землю под ногти. Ожидание и немая радость накрывали меня с головой, из-за чего я и не заметила, как именно они постепенно стягивались вокруг горла.       Я ни о чём не хотела думать: ни об ответственности, ни о последствиях своего эгоизма. Я лишь хотела вновь прижать Кола к груди и поцеловать. Я больше никогда не повторю своей ошибки. Никогда! Я стойко перенесла своё наказание и теперь заслужила немного счастья. Ценой чужих жизней. Ценой этого мира.       Мои руки остановились, когда из-под земли показалась белая простынь, и я осторожно вытащила тело из ямы. В нос ударил мерзостный запах разлагающейся плоти. Я начала разворачивать ткань, с огромным трудом сдерживая подступившую к горлу тошноту. Но, когда я развернула почти окончательно труп, то не сдержалась и вывернула содержимое желудка на траву. Меня выворачивало от этого мерзкого запаха. Почему он держится? Разве процесс разложения не должен был пойти обратно? Может, так должно быть и нужно немного подождать? Я отползла в сторону и уселась под деревом, утыкаясь носом в изгиб локтя и стараясь дышать ртом. Но даже это не спасало меня.       Я ничего не понимала. Если все возвращаются, то почему Кол до сих пор мёртв? С его смерти прошло лишь две недели, чёрт возьми! Когда он очнётся?!       Хоть тело едва слушалось, я вернулась к Колу и быстро откинула куски ткани. Всё, как полагается трупу. Мои щёки обдало горечью слёз обречённости.       — Анастасия?