Воришка

      Несмотря на свое финансовое положение, Себастьян использовал метро — платить безумные деньги за парковку в городе, да еще и за въезд в центр было просто глупо. Это тоже было сопряжено с трудностями — каждый вечер приходилось мириться с толпой в вагонах поезда, и Себастьян еще ни разу не выходил из метро в чистых туфлях, но все же это казалось ему меньшим злом, чем смехотворные расходы из-за передвижения в городе на машине.       Вот и сейчас он натянуто улыбнулся девушке, наступившей ему на ногу тонким каблуком. Она даже не стала извиняться, как будто вовсе не заметила произошедшего — наоборот, посмотрела на Себастьяна свысока и недовольно, будто он в чем-то провинился перед ней. Наверное, решила, что он к ней клеился — женщинам теперь нельзя улыбаться без их прямого пожелания. Да еще и в толпе, где так легко нарушить чужое личное пространство — как Себастьян посмел?..       Поезд остановился на станции, двери открылись, и толпа хлынула к выходу, подталкивая к нему и Себастьяна, но его остановка была следующей, и выходить он не собирался. И среди толчков проходящих мимо людей, он почувствовал прикосновение к бедру и резко опустил взгляд вниз. Чувства его подвели, касались вовсе не бедра: в кармане его пальто была чужая рука. Она тут же исчезла, но Себастьян успел схватить вора за куртку — он явно надеялся выскочить на станции вместе с потоком и уже на улице посчитать добычу, но двери закрылись буквально перед его носом, хотя рука Себастьяна соскользнула с куртки. Всего секунда, и он остался в вагоне вместе с Себастьяном и всеми теми, в чьи карманы он еще успел залезть.       Вор затравленно глянул на Себастьяна и быстрым шагом направился к началу вагона, явно намереваясь перейти в другой. Портмоне и ключи Себастьян хранил во внутреннем кармане, потому даже не стал проверять тот, в котором побывала чужая рука, но все же последовал за вором, стараясь не привлекать к себе внимания, но и не выпускать наглеца из вида. На каждой станции дежурили полицейские, и Себастьяну непременно стоило сообщить им о карманнике и указать на него, но для этого нужно было хотя бы немного разглядеть его, чтобы потом описать.       Себастьян проталкивался сквозь толпу и запоминал детали: невысокий рост, вязаная шапка грязно-рыжего цвета, темно-синяя ветровка с красной полосой вдоль плеч, рваные джинсы, потасканные кроссовки. Вряд ли это хоть как-то поможет полицейским — таких заморашек уйма, а потому Себастьяну нужно было увидеть его лицо. Он не разглядел деталей, когда тот повернулся к нему.       Перегон между станциями был длинным, и если карманник продолжит так быстро продвигаться в начало поезда, то сам себя загонит в ловушку — едва Себастьян подумал об этом, как тот остановился и прислонился спиной к двери, сунув руки в карманы ветровки и уставившись в пол. Себастьян пробрался к нему и встал напротив, старательно игнорируя запах давно не стиранных вещей. Тот посмотрел на Себастьяна исподлобья, и они одновременно обомлели: карманник наверняка узнал Себастьяна, а сам он только теперь понял, почему тот был такого невысокого роста. Перед Себастьяном стоял подросток. Он и не подумал о том, что гнался за ребенком, его ни на секунду не смутил рост.       Парнишка метнулся в сторону, но Себастьян остановил его, вновь схватив за рукав.       – Отпусти! – прошипел мальчишка, с ненавистью посмотрев в глаза Себастьяна, и он тут же убрал руку — еще не хватало, чтобы они привлекли внимание окружающих, и кто-то подумал, что это Себастьян преследовал подростка и приставал к нему, пусть тот и был такого неприглядного вида.       – Не вздумай снова убегать, – предупредил Себастьян, на секунду отвлекаясь на цвет глаз воришки: они были даже не голубыми — синими, такой глубокий, чистый синий цвет. Себастьян никогда прежде не видел такого.       – Я ничего у тебя не взял, – сквозь зубы произнес паренек.       – У меня — нет, но скольких ты уже успел обчистить? – спросил Себастьян, взяв себя в руки.       – Что за херню ты несешь? – покосившись на стоящего рядом мужчину, возмутился мальчишка. – Никого я не обчищал, он все пиздит! – встретив еще один взгляд, добавил он, и Себастьян поморщился: с мылом бы вымыть его рот.       – Мы пойдем с тобой к полиции, и они решат, кто из нас врет.       – Да вот хрен там! – усмехнулся мальчишка и скрестил руки на груди, уставившись на Себастьяна. – Я скажу, что ты в толпе лапал мой член, и мы посмотрим, кому они поверят. Вас таких, богатеньких извращенцев, полно, – протянул он и мило улыбнулся. – Любите присунуть несовершеннолетним.       Теперь Себастьян оказался под прицелом недоверчивых взглядов, но оправдываться перед незнакомцами он не собирался.       – Каждый выскажет свою версию, и полиция решит, кто говорит правду, – повторил Себастьян.       – Посмотрим.       – Посмотрим, – кивнул Себастьян.       Но как только дверь вагона открылась, парнишка с такой прытью рванул к эскалатору, что Себастьян за секунду потерял его в толпе. Разыскивать его было бессмысленно, но Себастьян все же подошел к полицейским и описал его, для собственного спокойствия. Он ездил этим маршрутом каждый день, и если ему повезло сегодня — никто не обещал, что завтра наглец не залезет в его внутренний карман, сделав вид, что споткнулся и случайно упал Себастьяну на грудь.       Он все же огляделся, выйдя на улицу, но, конечно же, не увидел вора и быстрым шагом направился к перехватывающей парковке: если ему очень повезет, он успеет добраться до японского ресторана, в котором частенько бывал, до закрытия и заказать себе еду навынос. Стоило еще заехать в супермаркет и купить каких-нибудь вкусностей котам, чтобы во время ужина три пары глаз не смотрели на него, как на врага, но он вряд ли успеет в два места, а у него, в отличие от котов, еды не было вовсе. Придется им радоваться консервам.       Себастьян успел впритык к закрытию, и его вряд ли бы обслужили, если бы он не был постоянным клиентом, оставлявшим щедрые чаевые. Он даже не заметил раздражения на лице официанта, когда тот принимал заказ, хотя оно его наверняка переполняло. Себастьян несколько раз извинился за то, что задержал их, но официант только и делал, что повторял, как он рад обслужить постоянного клиента, не изменяющего своим вкусам. Себастьян не поскупился на чаевые и в этот раз.       Как он и ожидал, коты собрались на кухне, как только он зашуршал пакетом с едой, и расселись на стулья напротив рабочего стола в центре кухни, наблюдая за Себастьяном.       – Да ладно вам, – пробормотал Себастьян, но все же достал из холодильника консервы и разложил их по мискам. – Если ужин успел остыть — едой будете вы, – пригрозил он и сел за стол, вымыв руки.       Он поленился выкладывать еду на тарелку и принялся за ужин прямо из коробки, отгоняя от себя мысль, что именно с этого все и начинается: сначала еда из коробки, потом ужин в гостиной перед телевизором, а еще через месяц — в кровати, с захламленными мусором тумбочками рядом. Так люди и теряют человечность от одиночества.       Себастьян живо представил собственную спальню с пустыми бутылками на полу, коробками от еды на тумбах и грязной одеждой повсюду — его передернуло, и он торопливо поднялся с места, достал тарелку, бокал и бутылку вина и, переложив еду в тарелку, убрал весь мусор, только после этого вернувшись за стол. Так было гораздо приличней, а, что еще важней, спокойней для самого Себастьяна.       Коты, получив от Себастьяна то, что им было нужно, разбрелись по дому, и он остался в кухне в полном одиночестве. Жаль, что он не любил собак — наверное, с собакой он бы не чувствовал себя таким одиноким. Насколько ему было известно, они постоянно требовали внимания и любили ласку. Эти же три прохвоста считали себя небожителями, а Себастьян в их представлении явно был рабом, который подавал им еду — на большее он и не был годен, а потому и любви и даже внимания достоин не был.       Может быть, стоило завести щенка. Щенки милые — может, за счет этого в Себастьяне проснется и любовь к этим животным. Себастьян будет его холить и лелеять, а тот будет предан и благодарен Себастьяну и одним своим существованием развеет одиночество... А если нет?       Себастьян вздохнул и допил вино из бокала.       Еще чего удумал — заводить собаку, только чтобы выяснить, поможет ли она ему в борьбе с одиночеством. Тех, кто так поступает, стоило бы лишать возможности вообще заводить животных и отбирать тех, кого они уже успели взять или купить.       Вот котов Себастьян любил, пусть они и не отвечали взаимностью, но они ему нравились — у них вообще стоило бы поучиться независимости и отношению к жизни. Кошачий эгоизм — прекрасный заголовок для тренинга личностного роста. Стоило продать кому-нибудь эту идею.