Бордово-белые ромашки.

Кружка пролетела в паре сантиметров от моего лица, разбиваясь на маленькие осколки и обжигая вкусным кипятком ,который многие называли чаем. Осколок отскочил от стены, впиваясь в ключицу и разрезая тонкую кожу. Нить крови потекла вниз, теряясь в белой футболке, что заиграла новым красным бутоном. - Не лезь в мои ебаные дела, они не должны тебя как-либо волновать. Это не твоего, сучьего, ума дело- Растения в легких словно впитали в себя оскорбления, не понимая, засохнуть им или же продолжить питаться моей кровью, медленно убивая- Я буду делать абсолютно всё ,что захочу, тебя это ебать не должно было и не будет. Я буду курить травку с кем захочу, я буду нюхать кокс с кем захочу, буду задерживаться с кем захочу и на сколько захочу и я буду трахаться с кем захочу- Он буквально рычал мне в лицо, будто пытаясь убить одним лишь голосом, что лился из его уст, превращая в слова и удобряя красные ромашки моей же кровью, разгоняя стебли по всему телу, опоясывая каждый орган, проникая в каждую вену, но не смея сомкнуть лепестки, у меня ещё слишком много сил для смерти . Они наверное когда-то были белыми. Наверное. - Тогда зачем я тебе нужна? - Переведя взгляд с пола на него, я достала крупный осколок кружки из кожи, позволяя крови течь дальше. Обожжённая кипятком кожа ужасно запульсировала, прося немного прохлады, но из горла не вырвался и маленький писк, только лишь из глаз отважно текли слёзы. Теперь уже красная ткань, мерзко липла к груди, но сейчас был не тот момент чтобы сорваться на друг друга, вытрахивая и маленький намёк на злость. - Кто-то говорил, что ты мне нужна?- оставив меня тет-а-тет с собой, Ран вышел из квартиры, давая делать, что угодно. Ноги наконец скосились, заставляя упасть коленями прямо на осколки , крича от боли, но горло сдавило, и вместо него вырвался лишь глупый скулёж и пару цветков белой , хотя не так, бордовой ромашки. Проведя пальцами по цветку, я размазала темную кровь, наконец узнав, что когда-то цветы в моем теле были белоснежными и только улучшали жизнь, но вот беда, сейчас они так сильно сдавливают органы, будто ты сейчас умрёшь. Наверное да. Чёрт, точно. Мизинец ударило острой болью, а затем и показался красивый , но ещё закрытый цветок. Поднимаясь с разрезанных в мясо коленок, я поползла в ванну, внимательно разглядывая мизинец, что истекал кровью от разорванной в клочья кожи. Мои шаги можно спокойно было проследить по кровавым следам ног и мелким каплям рядом. Стоило мне войти в ванну как я еле удержалась от того чтобы подскользнуться на влажной ,от красных разводов, плитке, но аккуратно подползя к раковине, я смыла кровь, теперь уже вдохновляясь розоватыми листами. Первый час прошёл безболезненно, отсутствие эмоций не давало боли шанс, но стоило мне отойти от ссоры, как боль забила колоколом по всему телу. Я не знаю сколько мне осталось. Спустя два часа, на предплечье тоже начали ползти растения, заставляя уже не сдерживаясь кричать от боли, в глазах темнело, а волосы скомкались из-за постоянного запускания в них рук. Я всё ещё не знаю сколько мне осталось. Уже через пять часов я просто всхлипывала на холодном полу, боясь прикрыть веки, ибо раздражённые глаза невероятно жгли, умоляя о сне или хотя бы о жидкости, но её вообще не осталось, а поэтому сейчас приходилось довольствоваться чем-то, я не знаю чем, я не понимаю. Я не знаю, мне страшно. Спустя десять часов я наконец уснула, подрываясь от каждого шороха, в надежде, что сейчас приедет Ран и поможет мне справиться с болью, пожалуйста, я не могу так больше, мне легче убить себя самостоятельно. Я чувствую, что осталось не так уж много. День спустя я переехала в ванну, смывая кровь, что уже давным давно стала вместо воды. Пальцы еле сгибались, ибо вены и суставы пережали стебли, забирая возможность двигаться и дышать, а как звучит мой голос? Я не помню. Если я сейчас попытаюсь открыть рот, то из меня точно вырвется пару литров крови вместе с килограммами ромашек. День, может меньше, мам, прости, что я так рано бросила тебя, ты сама виновата в этом. Хей, Ран, я наверное всегда буду винить себя за эти отношения, они были ужасны и после каждой твоей выходки мне хотелось умереть, но ты и близко не представляешь насколько я тебя люблю. Ты ужасный человек которому я желаю страдать так же как и страдала я , но ты не будешь, ради меня. Риндо, мальчик мой, позаботься о своём глупом брате, ради меня. Пожалуйста, подари ему счастье, ради меня. Подари ему то, что не смогла подарить я. Цени его, ради меня. Цени моего маленького мальчика с запахом ромашек. Прости, что я бросаю и тебя тоже. Завалившись в дом, Ран уже ожидал как извинится перед маленькой брюнеткой, зная, что та долго не сможет обижаться. Вместо тихой музыки из гостиницы, его встретили лишь капли крови, что уже давным давно засохли, угрожая остаться так навсегда. Горло сдавило от волнения за девушку, а поэтому врываясь в ванную в которую вели следы, он встретил лишь заросший ромашками труп девушки, что провела так как минимум несколько часов. Подбегая к своей маленькой девочке, он боязливо провел рукой рядом с холодной кожей, боясь... Чего-то , что-то невероятно пугало его. Будто прямо сейчас все цветы опадут, превращаясь в черных мотыльков , пожирая его тело. Оглядев комнату в которой воняло кислой кровью, он остановил взгляд на зеркале, где аккуратным почерком было выведено лишь одно слово. Ты