salvation

«You know I'm like a ghost,

Sometimes I have to fade

And it haunts me that I have to be this way…»

***

Боль. Все мы думаем, что рано или поздно мы о ней забудем, что она пройдет со временем. Нихрена подобного. Боль будет с тобой всегда и время ее не вылечит. Знаете, как говорил Ремарк?

«Время – оно не лечит. Оно не заштопывает раны, оно просто закрывает их сверху марлевой повязкой впечатлений, новых ощущений, жизненного опыта. И иногда, зацепившись за что-то, эта повязка слетает, и свежий воздух попадает на рану, даря ей новую боль… и новую жизнь… Время – плохой доктор. Заставляет забыть о боли старых ран, нанося все новые и новые…»

К чему все это? Давайте посмотрим на нашу героиню, что со слезами на глазах бежала на станцию… С каждым шагом по телу Уолкер проходила новая волна боли. За все те разы, что проявлялась ее вторая сущность, девушка поняла, что для ее организма это тяжело: тело ломило так же, как после затяжной пьянки с крепким алкоголем или как после наркотического путешествия в страну розовых единорогов. А сейчас, когда она еще и в таком состоянии ударила Злюку, еще и ее сознание готово было отправиться в путешествие. Лишь слова братьев, что крутились у нее в голове, заставляли Юки не обращать внимание ни на боль в ногах, ни на горящие легкие. И спустя несколько десятков минут такого бега, Уолкер прибежала на вокзал, где взяла билет на первый же поезд, что остановится в Роппонги. Благо, что до него было 5 минут и в вагоне, где было ее место, никого не было. Сев на место, Уолкер глотала воздух, схватившись за горло. Колени девушки дрожали от долгого и интенсивного движения. Жалко, что она не умела ездить на байке, а то мигом бы помчала домой. Но все происходит так, как происходит. Кое-как отдышавшись, Юкико подтянула к себе колени. Ехать ей пару-тройку десятков минут, за это время можно капельку обдумать все то, что произошло за эту ночь. «Черт, эта сторона хоть и пробудилась вовремя, но как же после этого хреново. После такого я не могу игнорировать ее существование. Если раньше она проявилась всего пару раз за 4 года, то тут уже 2 раза за полгода. Хуевая динамика, как ни посмотри. Стоп… Если так подумать, то в последние разы «темная сторона» выходила из-за того, что со мной были Хайтани. В первый раз я боялась, что «Хэллоуин» превратиться в побоище и они примут в нем участие, а сегодня катализатором послужило то, что их вырубили одним ударом. То есть... катализатор – страх за близких? Если повспоминать, то с Исаму была та же история… Вот оно что.» Шестеренки в голове беловласки начали крутиться с утроенной силой, если бы не одно «но». Сейчас она одна. Ее мысли перекинулись сейчас на это: скорее всего братьев отправят в исправительное учреждение, на сколько – неизвестно, и все это время она будет совершенно одна. Вновь останется один на один со своими страхами. Уолкер вновь потеряла смысл жизни. Да, вы можете сказать, что делать какого-то человека или даже несколько смыслом своего существования – глупо до безобразия. Но ведь и Юкико далеко не самый обычный человек. Сначала жизнь лишила ее нормальной семьи, потом забрала брата, а сейчас нагло взяла в свои руки Хайтани, что за последние полгода стали для нее важнее всего. Из-за этого девушка чуть не проебала свою станцию. Она стояла на перроне и не понимала, что ей сейчас делать. Ноги сами повели ее по направлению к дому, пока она пребывала в своих мыслях. «То есть, сейчас эта капризница Фортуна вновь решила меня проверить на прочность? Вновь решила вернуть меня в тот ад, да? И это явно не на месяц и не на полгода… Почему? Почему это вновь происходит со мной?» Крупные слезы скатывались по щекам девушки, падали и разбивались об асфальт. Теперь не только тело болело, но и сердце. Юки хотелось выть, кричать в голос, но горло будто сдавили, не позволяя ни единому звуку вырваться из груди. Каким-то чудом беловласка добрела до дома, открыла дрожащими руками дверь, вошла и закрылась на все замки. Шмыгая носом, девушка прошла в гостиную, где они втроем часто смотрели фильмы по вечерам. А вот на столе лежит геймпад от плейстейшн, что бросил Риндо, потому что устал проходить сложный уровень. Вот смятая пачка сигарет и резинки Рана, которые ему купила девушка. Вот недоигранная партия в шахматы с младшим Хайтани, а вот засохший букетик белых роз, что старший принес для девушки. Куда ни глянь – везде одни приятные воспоминания. Зажав рот рукой, девушка прошла в свою комнату, где скинула всю одежду на пол. Из-за окна, что Уолкер забыла закрыть, в помещении стоял дикий холод, что пробивал на миллион мурашек за секунду. Только вот ей было плевать на это. Физический дискомфорт никак не отвлекал от душевной боли. Шмыгнув носом, Юкико развернулась и вышла из комнаты. Обнимая себя за плечи, девушка зашла в комнату Риндо, где она иногда, по желанию хозяина комнаты, рисовала. Да, девушка иногда любила рисовать на бумаге карандашами и неважно, были это какие-то отдельные предметы или силуэт человека. Но не об этом. Уолкер пришла сюда по одной простой причине: она хотела взять лишь его футболку. Такую огромную для ее тельца, но такую родную, будто сам Риндо и его крепкие объятия. Надев сей предмет одежды, Юки, все еще плача, направилась в комнату старшего, где все пропахло сигаретами и мужским парфюмом. Передвигая дрожащие ноги, беловласка дошла до кровати и упала на нее, сворачиваясь калачиком. Только сейчас она наконец смогла подать голос, смогла закричать, зарыдать. Сжимая в маленьких кулачках покрывало, Юки металась на кровати от невыносимой боли. - Почему…снова…РанРан, Рин, - после каждого слова девушку прорывало на новый поток слез. Невыносимая боль разрывала и без того истерзанную душу. Маленькая частичка ее души верила, что вот сейчас, через пару секунд руки братьев пройдутся по ее коже, она почувствует, что зажата между двумя телами, почувствует, как их губы скользят по ее щекам, собирая слезы, почувствует их запах и тепло. Только вот эта частичка с каждой секундой становилась еще меньше, пока совсем не исчезла. Заснула Уолкер в итоге лишь после полудня, когда усталость и пустота сковали ее тело и душу. Так почему же? Почему же некоторым жизнь дает все карты в руки, а другим оставляет лишь страдания? Закон мироздания: кому-то повезло больше, кому-то меньше. И хоть Юкико иногда и задумывается над этим вопросом, она лишь с иронией говорит про себя, что удача не знает ее имени. Но сейчас, именно до этого дня, у нее было полгода, когда ей дарили розы, когда она не жила в страхе, когда она ни у кого не просила прощения. Прекрасное время, жаль, что его было мало. Но ведь не только Уолкер была пострадавшей стороной. Хайтани, что сейчас находились в полицейском участке и сидели в камере, чувствовали себя тоже опустошенными. Да, им было очень жаль, что Изана погиб сегодня, но не это было причиной их скорби. Их сердца съедала мысль о том, что они оставят свою девочку одну на неопределенный срок, хотя они обещали ее защищать, обещали быть рядом. Да, посещение никто не запрещал, но много ли Хайтани могут сделать за 15 минут, находясь за решеткой? - Ран, я знаю, что ты хочешь сказать. Как бы ты не предлагал, я ее просто так отпустить не смогу, - опустив голову, Риндо опустошенным взглядом уставился в пол. Нет, он не сможет разорвать с ней ту связь, что зародилась на могиле ее брата. Он не сможет забыть те дни, когда они сидели вместе, играя в плейстейшн, когда девушка терлась носиком об его грудь, улыбаясь и приговаривая, что не стоило ей тащить ту булочку, на которую она случайно посмотрела. - Блять, какие же мы дураки, - Ран хоть и думал о том, чтобы разорвать их договор с Уолкер, но не мог сказать это вслух. В голове сразу всплывали картинки воспоминаний, когда они втроем гуляли по осеннему парку, как ходили вдвоем по магазинам, как он приносил ей ее любимые белые розы в 3 часа ночи. Оперевшись на стенку камеры, старший Хайтани сжал зубы. Они втянули Уолкер в это, а как разруливать этот пиздец – они не знали. Просто не знали. - Она придет сюда. Вот что мы ей скажем, брат? - Рин, я хочу ее попросить пока заниматься Роппонги. Если надо будет, пусть себе возьмет какого-нибудь компаньона или телохранителя. Если она однажды скажет нам, что она устала и она уходит, то давай просто отпустим ее? Может она встретит кого-нибудь, кто будет вызывать у нее улыбку каждый день? – это казалось старшему разумным. Нечего ей ждать, пока они выйдут. Пусть лучше позаботится о себе, найдет свое счастье, но… - Сам-то веришь в этот бред?! – злость, что закипела в Риндо, в миг вырвалась. Вскочив на ноги, он схватил одной рукой брата за грудки и немного потряс. - Вот скажи мне, ты бы смог вновь улыбаться, если бы тебя лишили всего во второй раз?! Смог бы заново отстроить свою жизнь? Смог бы, блять, залечить свою изъебанную душу в одиночку? – да, Риндо вспылил, но ведь сдерживать себя, свои чувства и эмоции намного сложнее, если дело касается любимого человека. Ран не сказал ни слова. Потому что понимал, что его брат прав. На миллион процентов прав. Какая-то часть Рана понимала, что Уолкер будет ждать. Терпеливо ждать, пока они не выйдут. Ждать, как собака ждет хозяина у двери. - Тогда… Давай, как выйдем, не будем присоединяться к каким-либо бандам. Даже если в колонии нас изобьют до смерти, если откажемся. Ради снежинки, ради нее не будем никуда вступать, будем заправлять Роппонги, понемногу пробьемся дальше, но сами. Если еще раз подвергнем ее такой пытке, то я лучше спрыгну с моста. Она ведь сейчас плачет…, - Хайтани чувствовали себя паршиво, если видели слезы девушки. Еще хреновее им было, когда они знали, что по ее щекам текут слезы, но помочь и успокоить никак не могли. - Согласен. Если бы кто-нибудь из них обладал даром провидения, то тут же бы надавал им хороших пиздюлей. Нет, вы не подумайте, обещание свое они сдержат, они не будут ввязываться в какие-то войны гопников и все в таком духе. Это Уолкер втащит их в такие дела. Только вот произойдет это нескоро…

***

Вернемся же к Юки, что проснулась через несколько часов после столь масштабной истерики. Как она себя чувствовала? Неебически отвратительно. Голова болела, тело нещадно ломило. А как же она чувствовала себя внутри? Представьте себе человека, что пытается идти в вязкой трясине. Он пытается как-то выбраться из нее, но она лишь сильнее поглощает его, заставляет захлебываться, вытягивает все силы из него. И в какой-то момент человек думает: а может лучше сдаться и умереть? Примерно так и чувствовала себя Уолкер. Только вот умирать ей нельзя. Встав с кровати, Юки берет одеяло и, закутавшись в него, выходит в гостиную, а оттуда на балкон, не забыв прихватить все ту же смятую пачку сигарет. Смотря пустыми глазами на высотки, девушка выпускала струи дыма в облачное небо. «Изана, сегодня небо скорбит о твоей смерти…. Я всегда теряю то, что не хочу терять… Что же мне делать?» Крупная слеза вновь скатилась по щеке беловласки. Только вот никакого облегчения она не испытала. Да, мы прекрасно понимаем, что сейчас в ее сердце и мыслях находятся Хайтани, но ведь не только их она лишилась. Изану она уважала. Частенько Уолкер и Курокава могли сидеть вместе и молчать. И это молчание не висло на них тяжелым грузом. Это было то самое молчание, когда вы понимаете друг друга ровно настолько, насколько вы хотите быть понятыми. Поверьте, такое чувство вы можете испытать только с определенными людьми, коих вы и встречаете три, ну – четыре раза за свою жизнь. Пожалуй, это было еще одной причиной, почему беловласка носила такие же сережки. Это было своеобразным признаком признания, признаком того, что вы – близкий человек. Иногда Изана сам проявлял заботу, но лишь в те моменты, когда они были вдвоем. Например, видя, что время давно уже перевалило за полночь, а хакер все еще сидит за ноутбуком, он просил ее остановиться, сохранить все, что нужно. И когда Юки это делала, он захлопывал крышку ноута и отправлял ее к братьям спать. Или, например, он приносил ей кофе и ее любимые булочки с корицей или с сыром, аргументируя это словами, мол, «прервись на 5 минут, кушать важно». В свою же очередь, Юкико иногда держала его за руку, показывая, что он может на нее положиться. Ведь у него такая же израненная душа, как и у нее. И каким бы сильным ты не был, все же рано или поздно ты будешь нуждаться в понимании и поддержке. Вот такие вот у этих двоих и были отношения. От раздумий ее отвлекла трель телефонного звонка. Кто мог ей позвонить в такое время? Как оказалось, звонили с неизвестного номера. На свой страх и риск девушка приняла вызов. - Да? - Снежинка… - Ран… - Приезжай в участок в районе Йокохамы, что ближе к порту. Мы все объясним… - Ран, Риндо…. - Пожалуйста, приезжай, как можно скорее…