Последний год

Распахнув дверь, Рома молча ввалился в класс и огляделся. Всё как обычно: Спиваков и Брусченко опять смотрят идиотские видео в интернете, Алиев повторяет перед уроком материал, который и так прекрасно знает, а Боря сидит за их второй партой, напялив дурацкие очки для чтения, поглощённый очередным фантастическим романом. Вторник — отвратительный день, думалось Роме. Хорошо хоть классрука сегодня нет в школе, а то влетело бы ему за прогул первых двух уроков. Подойдя к парте и хлопнув Борю по спине, тем самым вытаскивая его из мира машин времени и бог знает чего ещё, Рома пролез к стене и уселся на стул. — Проспал? — вкрадчиво спросил Боря, видя, что друг явно не в настроении. — Нет, просто не хотел идти, — бросил Рома и уронил голову на сложенные на парте руки. Ему не хотелось говорить. Единственное, что он сейчас хотел, это курить. С утра он получил нагоняй от матери за поздний подъем, к тому же, в школу пришлось идти пешком. Боря искоса поглядел на друга и решил не донимать его. Настроение Ромы менялось так же резко, как погода осенью, мало ли, что он выкинет. Тем более, через пару минут начнётся урок. — Что у нас сейчас? — пробубнил Рома, не поднимая головы. — Биология, — ответил Боря. Рома фыркнул и рукой взъерошил короткие светлые волосы. Весь урок они составляли какие-то хреновы цепи ДНК, или что бы это ни было. Благо с помощью Бори у Ромы в тетради было исписано примерно полстраницы, чего для парня было вполне достаточно. Радовало только то, что на следующей перемене они успеют сходить в столовую. Сидя за столом друг напротив друга, юноши думали каждый о своём. Рома — о том, какая же гадостная в столовке еда, а Боря — об объявлении, которое он увидел на стенде на первом этаже. — Ром, я тут думал, — начал Губахин. — М-м? — Бобров поднял мутные янтарные глаза на друга. — Я прочитал объявление, — Боря не знал, куда деть руки, — о вечере поэзии. — А, это та заунывная хренотень, которую кружок самодеятельности каждый год устраивает? — Рома презрительно хмыкнул. Боря взъерошил чёрные волосы и ответил: — Да, та хренотень. Я хочу поучаствовать. Что думаешь? Рома заглянул в серые глаза друга, пытаясь понять, шутит он или нет. По его взволнованному выражению лица не было похоже, чтобы Боря разыгрывал его. — Аньку что ли впечатлить хочешь? Боря мгновенно зарделся и вскрикнул: — Что? Нет! Я просто подумал… — Много думать вредно, — скептично прервал его Рома. — Никогда бы не пришло в голову, что ты у нас поэт, — последнее слово он произнёс уж слишком иронично. — Если хочешь, кто ж тебе доктор, валяй, участвуй. Боря кивнул и уткнулся взглядом в стол. Он знал, что Рома так отреагирует — товарищ был далёк от каких бы то ни было гуманитарных дисциплин. Однако он был рад, что тот одобрил его решение, хотя парень в любом случае решился бы поучаствовать. — Кстати, как там с Анькой? — Рома, казалось, был безучастен, однако его взгляд исподлобья и чуть приподнятая бровь говорили о заинтересованности. Боря украдкой взглянул в сторону, на сидящую в отдалении светловолосую девушку, Аню Леонову, которая в этот момент равнодушно смотрела в экран телефона. Она была одна, как, впрочем, и всегда. — Да никак, — парень со вздохом перевёл взгляд обратно на друга. — Всё по-старому. — Конечно, ничего не изменится, если продолжишь делать вид, что ты невидимка, — иронично заметил Рома. Юноша знал, что друг прав. Аня нравилась Боре три года подряд, однако, всё, что он осмеливался сказать ей за это время, было «привет» и «до завтра». Лишь однажды они разговаривали чуть больше обычного, когда в девятом классе готовили общий проект по английскому. Рома не упускал возможности подколоть друга по этому поводу, однако, никогда не перегибал палку. Боря не был тем человеком, которого он хотел бы задеть. — А что насчёт Кристины? — теперь уже Боря с интересом взглянул на Рому и слегка улыбнулся краешками губ. Рома откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. — Да не знаю я, — закатывая глаза, почти безразлично произнёс он. — Она милая, но больно правильная. Говорит, что от меня сигаретами несёт. — И в чём она не права? — Боря расплылся в хитрой ухмылке. — Ой, иди ты, — хмыкнул Рома, однако, тоже едва заметно улыбнулся. Боря был рад, что смог развеселить друга. — Она всё время с Ирой шатается, — продолжал Рома, глядя куда-то в сторону. — Зачем, интересно? Такая прилежная девочка, а ошивается с… ней. — Про них разное говорят, — ответил Боря, ловя на себе вопросительный взгляд Ромы, — Ну… они вроде… встречаются. — С чего бы только? — презрительно фыркнул Бобров. Видно было, что эти слова задели его самолюбие. — В основном из-за того, что они всё время вместе. — И что? Мы с тобой тоже всё время вместе, но мы ж не встречаемся, — безразлично заметил Рома. Боря почувствовал, что начинает краснеть, а потому опустил голову и произнёс: — Ну да, справедливо. — Какой следующий урок? — спросил Рома, копаясь в рюкзаке. — Литература. Рома закатил глаза и шумно выдохнул. Литература. Из всех предметов он больше всего ненавидел именно её. Он даже не мог объяснить, почему именно его воротит от этих уроков. Вторник — отвратительный день. — Ну, это без меня. Не пойду я слушать эту тягомотину, — парень встал и тронул Борю за плечо. — Давай, до следующего урока. — Давай, — тихо ответил Боря, вполоборота глядя вслед другу, выходящему из столовой. Рома, наверно, отправится за соседние гаражи на перекур, как обычно. Посидев ещё минуты две, Боря собрался и отправился «слушать тягомотину», как выразился Рома.