Гадание на детях Минхо

      Вполне возможно, что Минхо хотел этого на подсознательном уровне с самой первой их встречи. А если и не он, то омега в нём, что не такие уж и далёкие понятия. Минхо вообще достаточно слабый перед своей сущностью и редко отказывает ей, когда на мозг в очередной раз обрушивается раздражающее «хочу секса», извлекая из подобных выкрутасов сознания максимум выгоды.       В этот раз всё определённо по обоюдному согласию. Ну, то есть Минхо не идёт на поводу у своих желаний — он искренне жаждет этого.       У Джисона горячие ладони. Даже через ткань одежды чувствуется.       Когда он проводит ими по груди Минхо, по телу омеги проходит табун мурашек. Когда Джисон делает то же самое, но пробравшись под его кофту, — Минхо крупно вздрагивает, удивляясь своей чрезмерной чувствительности.       — Такой холодный, — комментирует Хан, отрываясь от губ Минхо, что терзал всё это время.       — Бессердечные люди всегда холодные, — усмехается омега.       Он обвивает шею Джисона руками и тянет ближе к себе, чтоб снова втянуть в поцелуй, но тот тормозит и смотрит Минхо прямо в глаза. Его взгляд серьёзен, будто он собирается отчитывать омегу. Выглядит горячо. До дрожи в коленях горячо.       — Твоё сердце может быть разбито, но это не значит, что его не существует вообще.       Слова отражаются, кажется, на всём Минхо сразу. Он чувствует, как температура тела мгновенно повышается, как сердце слишком предательски колотится, а щёки краснеют, будто он старшеклассник какой-то. И Минхо не может допустить, чтобы Джисон заметил. Это так глупо, потому что совершенно очевидно, что Минхо ведёт. Да омега и не скрывает этого. Но показывать чувства, которые в нем вызвали эти слова — всё ещё слишком. Так что он втягивает Джисона в поцелуй раньше, чем тот успевает что-то заметить.       Или не раньше, но пусть всё будет так, как решил для себя Минхо.       Джисону несколько раз повторять не надо (на самом деле надо, но не в такой ситуации), так что он больше не тормозит. Но от губ Минхо не отрывается, словно если он это сделает, то всё разрушится, так и не начавшись.       Его пальцы исследуют тело Минхо, избавляя омегу сначала от кофты, а затем и от спортивных штанов (Минхо как-то не успел в этот раз заморочиться с выбором одежды за неимением времени). Горячие ладони оглаживают бедра, и Минхо правда необходимо больше. Почувствовать больше голой кожи Джисона — буквально каждым сантиметром тела соприкасаться. Почувствовать его всего.       Омега (немного) слишком агрессивно снимает с Джисона футболку и с таким же настроем отталкивает его от себя. Тут же ловит удивлённый и даже возмущённый взгляд Хана.       — Что-то не так? — осторожно спрашивает Джисон, не пытаясь приблизиться.       Для него Минхо, как фарфоровая кукла, — такая же прекрасная и хрупкая. Кто-то скажет, что у омеги вообще нет такой энергетики, что хрупкость — это не про него, но Джисон точно найдёт сотню аргументов против. Не сейчас, но точно найдёт. Да, Минхо перед альфой никогда не проявлял даже малейшую слабость, но ведь это и не является определяющим фактором? Не показывает всего его. Джисон уверен в этом. И в том, что его чутьё не подводит.       Не просто же так они сблизились настолько быстро, да?       — Ага, — как можно спокойнее говорит Минхо, и толкает Джисона теперь уже ногой, вызывая у того ещё больше удивления.       Разве они не оба этого хотели? Что могло успеть случиться в голове Минхо? Что Джисон сделал не так?       — Так ска-       Не то чтобы Минхо не хотел послушать какую бредовую идею выдвинет Хан, просто перебивать его намного веселее.       — Ты всё ещё слишком одет — вот что не так. Сними уже свои дурацкие драные джинсы.       И почему Джисон подумал, что Минхо не оттолкнул бы его раньше, если бы не хотел его?       Сейчас у омеги всё на лице написано (и не только на лице, но не стоит акцентировать внимание на предательски дрожащих коленях и белье, что уже достаточно мокрое, чтобы сделать некоторые выводы). Сейчас Минхо звучит очень убедительно и очень возбуждающе, так что даже если бы Джисон сам не хотел этого, то вот сейчас точно захотел бы.       Он, конечно, снимает джинсы — даже если сначала совсем немного смущается таких прямых слов Минхо, — а вместе с ними и носки.       К чёрту их, к чёрту вообще всё, когда Минхо смотрит на него так.       Хорошо, может, омега не такой уж и хрупкий, как Джисон думал, но это не значит, что он станет менее осторожным.       Ему (кажется?) нравится Минхо, так что… Всё это слишком сложно.       У Минхо холодные руки. И когда он берёт руку Джисона в свою — это бешеный контраст, который разгоняет их сердца до предела. На несколько секунд оба так и считают, что ещё немного и сердце точно остановится или пробьёт грудную клетку. Но вот Минхо, смотря прямо в глаза Хана, кладёт его руку себе на внутреннюю часть бедра (боги, когда его нога вообще оказалась на талии альфы?), и им уже нужно пересмотреть свои взгляды. Джисон захлёбывается в чувствах, а Минхо так искренне хочет его, что забывает дышать.       И альфа не собирается отказывать.       Он избавляет Минхо от нижнего белья, едва держа себя в руках от ударившего в нос феромона омеги. Чёрт, тот всегда пах так крышесносно? Похоже, Хан был слишком увлечён другими частями Минхо, чтобы заметить нечто настолько простое. Обычно, это было первое, о чём говорили Минхо, выставляя это как комплимент, но не понимая, что это вообще не то, о чём приятно слышать (в основном потому, что приносит одни проблемы). Джисон хоть и подумал о феромоне омеги, но ни слова не сказал. Слишком уж быстро отвлёкся на великолепное тело перед ним.       Он оставляет поцелуи по всему телу: с лодыжек до внутренней стороны бедра. Минхо впервые в жизни не знает, куда себя деть во время секса. Он ловит взгляд Джисона, разводящего шире его колени, и, кажется, даже дыхание задерживает.       — Погоди секунду.       Джисон отстраняется, с намерением встать с кровати (кристально ясно с какой целью, потому что тормозить и дальше, отдаваясь прелюдиям, они не могут), но Минхо вдруг находит в себе силы и тянет альфу на себя. Тянет, явно не думая о последствиях того, что собирается сделать.       — Хочешь без защиты?       Теперь очередь Джисона задерживать дыхание. Их лица очень близко, они почти соприкасаются носами, если бы альфа не успел опереться руками о матрас по обе стороны от головы омеги, то они точно столкнулись бы, но Минхо, похоже, всё равно. Тот выбивает Джисона из колеи всего тремя словами, потому что это то, чего тот совершенно не ожидал. Они же ещё не в таких отношениях, разве нет?       — Ты… серьёзно? — Он удивлен и растерян, но Минхо игнорирует его выражение лица.       Ему вдруг становятся важны только слова альфы, только то, что тот говорит здесь и сейчас, забывая обо всём остальном. Обо всём, что Джисон сказал и сделал до этого самого момента. И Минхо не устраивает реакция альфы, настолько, что тот готов бросить всё в ту же секунду. Скинуть с себя Джисона, потому что он, чёрт возьми, устал от всего этого. Он хочет любить себя по-настоящему. И избавить себя от общества безответственных альф — это первый шаг.       — Да. Абсолютно.       В этот раз он делает это не для глупого эксперимента, а просто чтобы убедиться, что Джисон другой. Не как все, с кем спал Минхо до этого. Ему это нужно. Вот только пазл, который он собрал, убеждая себя в уникальности Хана, вдруг начинает ломаться. И боль, которая растекается по грудной клетке, сильнее, чем то ощущение неизмеримой тоски, что нагрянуло на него после последнего аборта.       Минхо, правда, грустно, что Хан в итоге оказался таким же, как все.       Но альфа молчит, не отвечая. Молчит слишком долго для такого же. Минхо точно знает, что остальные соглашались почти моментально, а не зависали, как старенький компьютер, на котором попытались запустить новую мейнстримную игру.       — Ты на противозачаточных? — Вдруг спрашивает Джисон, нарушая тишину и отодвигаясь от лица Минхо подальше, чтобы можно было заглянуть ему в глаза.       — Что?       На секунду Минхо приходит в замешательство, потому что, чёрт, он не ожидал такого вопроса. От пристального взгляда хочется отвернуться, но Минхо держится, тоже не отрывая глаз от альфы.       Когда Джисон окончательно отстраняется, садясь рядом, становится гораздо проще удерживать зрительный контакт, и уже кажется, что Хан больше ничего не скажет, но…       — Ну… знаешь…       Ох, боже. Джисон краснеет, как первоклассник, который впервые увидел молодую классную руководительницу, но всё равно хаотично руками размахивает, пытаясь что-то показать. Минхо вовремя его обрывает:       — О нет, даже не думай пытаться мне что-то объяснить. Я знаю что такое противозачаточные. Нет, я не на препаратах. Это что-то меняет?       Как ему вообще злиться на Джисона, если он вот такой? Великолепный в своих открытости и честности. Даже сейчас. Минхо своими словами будто пытается убедить себя в том, что это всё маска, что Джисон не такой, что это не его всё, что альфа точно такой же как все, что вот сейчас он точно скажет что-то, что окончательно убьёт его в глазах Минхо.       Но этого всё никак не происходит.       Джисон становится серьёзным. Буквально за секунду превращаясь из смущённого первоклассника в ответственного взрослого. Это какая-то его супер способность?       — Нет, я бы всё равно отказался.       Это значительно меняет дело. Минхо даже на локтях приподнимается, но не отступает от уже сложившихся выводов, пытаясь закопать ни то Джисона, ни то (уже) себя.       — Что если я скажу, что бесплоден? — Говорит даже слишком спокойно, но это вызывает у Джисона больше эмоций, чем можно было представить.       — Минхо! Прекрати, таким не шутят.       — И почему?       — Потому что… — Джисон ловит грустную усмешку Минхо, и всё же отвечает на прошлый вопрос. Понимает, что омеге нужен чёткий ответ. Без пререканий. — Нет, это не имеет значения. Я бы отказался и… стой! Чему ты так удивлён?       Минхо даже не замечает, что на его лице появляется такое предательское удивление. Очевидно, его лицо немного более его враг, чем он думал.       — Разве это не закономерный ответ? — не останавливается Джисон, слишком взволнованный этим вопросом, — Я типо… не хочу тебя обидеть, но я ведь не знаю, какие у тебя мотивы? — Больше спрашивает, чем утверждает, и как-то неуверенно, но ответа точно не ждёт, продолжая. — Вдруг ты хочешь меня чем-то заразить и кинуть? Или вообще хочешь родить ребёнка и шантажировать меня им? Какой мне ребёнок? Я ещё так молод и…       Минхо просто рукой закрывает Джисону рот, потому что вряд ли возможно завершить этот поток слов каким-то иным способом.       Всё. Хватит.       Ему смеяться хочется оттого, какой он идиот. Это, пожалуй, самое глупое, что сделал Минхо за последнее время: подумал, что Джисон ничем не отличается от других его ухажёров. Серьёзно, как ему вообще такое в голову пришло? Это точно какое-то дурацкое влияние этих чёртовых феромонов. Сделали из него соплю и параноика.       И оставлять всё так он точно не намерен.       Хорошо, что его супер способность — переводить тему.       — А не ты ли говорил, что не против пожертвовать Феликсу свою сперму, если Чанбин ему не понравится?       О, ради этого Джисон даже силу применяет, чтобы убрать чужую руку от своего лица, легко ведясь на провокацию. В данной ситуации ему жизненно необходимо оправдаться.       — Это же была шутка! Просто шутка!       Они оба смеются, и Минхо тянет Джисона обратно на себя, увлекая его в очередной глубокий поцелуй.       Вот поэтому они и сошлись так быстро.       Разговор не забывается, но сейчас они предпочитают игнорировать его, просто возвращаясь к тому, на чём остановились. Обоюдно и без конкретной договорённости игнорировать какие-то вещи у них получается превосходно.       Успеют ещё об этом поговорить. Даже если Минхо не захочет вспоминать, как чуть не облажался и не просрал всё.