Омега

— Ну же, лисёнок, раздвинь для меня свою попку, — проурчал Киёми, с наслаждением наблюдая за потугами супруга, — Шире, солнце, — в ответ раздались шипение и тихие ругательства снизу.       По нежной коже ударили, оставив красный отпечаток, Атсуму вздрогнул и простонал. — Это что за слова? — Киёми тихо прорычал, — Чтобы больше не слышал. Нормально прогнулся.       Сталь в голосе заставила снова проскулить, и Атсуму прогнулся в пояснице, на сколько мог, стараясь шире развести ягодицы дрожащими руками. — Теперь лучше, — альфа оскалился и провёл двумя пальцами по контуру ануса, размазывая смазку и не проникая внутрь, заставляя измождённо простонать и нетерпеливо толкнуться, — Нет, милый. Ты себя плохо вёл, а непослушных лисят надо наказывать, — Киёми притянул за бёдра омегу к себе ближе и снова ударил по разведённым ягодицам, — Знаешь, почему получаешь наказание? — Плохо себя вёл... — раздался бубнёж в подушку. — И? — ещё два удара и вскрик в ответ. — Дерзил... Киёми, — Атсуму выдохнул, — Больно... — А наказание не должно приносить удовольствие, — обжигающий удар, и по раскрасневшемся щекам начали стекать слёзы, — Но думаю, твои стоны опровергают мои слова.       Альфа ласково чмокнул в висок и не удержался, чтобы не провести языком по загривку, в мыслях уже представляя, как прокусывает эту шейку и ставит свою метку, полностью и навсегда запечатлевает свой запах на этом прекрасном омеге. — А теперь считай, собьёшься – будем начинать сначала, — снова грубый шлепок, и Атсуму скулит.       От первых десяти шлепков омега чувствует, как задыхается; второй десяток заканчивается, и Атсуму кажется, ещё чуть-чуть, и он точно потеряет сознание. А хуже всего, что эти удары доставляли не только боль, но и это чёртовое удовольствие, пробегающие по телу электрическим разрядом. — Киёми... Не могу больше... — охрипший голос взывает к альфе, и тот всё же на время прекращает. — Что такое? — Киёми издевательски ухмыльнулся, оторвавшись от манящей попки, и с интересом взглянул на дрожащие плечи. — Я-я хочу большего. — Как я тебя учил? — рука нежно прошлась по раскрасневшейся и горячей коже, пуская дрожь по чужому телу. — Прошу, войди в меня... — омега вздохнул поглубже, — Трахни меня своим толстым членом... — Атсуму под конец захныкал. Слишком стыдно, слишком пошло, слишком жарко, слишком невыносимо. — Неплохо, — Киёми провёл пятернёй по волосам и облизнулся, — Всё же я смог подчинить себе строптивого и непокорного лисёнка.       Под тихий скулёж в подушку альфа протолкнул в истекающий смазкой анус три пальца, сразу сгибая под нужным углом, и Атсуму стонет громче, слаще, сексуальнее. Киёми рычит, выдержка давно уже закончилась, ещё во время прошлого раза помахала рукой и исчезла, эффект от подавителей закончился четыре часа назад, остались только звериные инстинкты. Массируя горячие, тугие стеночки, альфа осыпает плечи нежными поцелуями, засосами и глубокими укусами. Атсуму комкает, и сжимает до треска простынь, и выгибается как можно сильнее, и старается насадиться на эти чёртовые пальцы, доводящие до исступления, сильнее. — Ну а теперь, лисёнок, — мужчина поменялся местами с Атсуму, усаживая его на свои бёдра, — Поработай ты. — Ась? — омега вынырнул из сладкой неги и растерянно посмотрел на Киёми. — Сам насаживаешься и толкаешься, — от этого хитрого прищура ониксовых глаз по спине прошлась дрожь, — Что-то не так, солнце? — Нет... — мотнув головой и сглотнув, Атсуму стянул чужие штаны и смазал член лубрикантом, так мило предоставленным альфой, и только он хотел уже было вставить, как рука соскользнула. Прошипев, омега снова повторил свои действия, однако и сейчас всё безрезультатно. Это начинало выводить из себя. — Атсуму, не торопись, — тихий бархатный шёпот на ухо успокаивал, а чужие горячие ладони легли на бёдра и помогли насадиться до середины, — Вот так, — омега простонал, уткнувшись в шею, вдыхая дурманящий разум феромон кофе, — Умничка, а теперь сам.       Атсуму, опираясь руками о чужой пресс, толкнулся, насаживаясь до конца, по телу прошёлся разряд удовольствия, заставляя зажмуриться и протяжно простонать. Медленными и тягучими толчками он задавал темп. Киёми подмахивал бёдрами в такт Атсуму и придерживал его под поясницу, чтобы не устал так быстро. Каждый толчок попадал по простате, это заставляло запрокидывать голову и стонать слаще, а пальцы непроизвольно царапали чужую грудь.       Решив подразнить своего супруга и доставить ему ещё больше удовольствия, Киёми переместил руку на рёбра омеги, огладил нежно кожу и, рисуя узоры, пуская мурашки по телу, задел один сосок. Атсуму ахнул и прогнулся сильнее. Помассировав двумя пальцами набухшую бусину, начал облизывать языком, а после припал к ней губами, вылизывая и посасывая, слегка задевая клыками. Наигравшись с одним соском, перешёл ко второму, проделывая всë те же манипуляции. Атсуму выпячивал грудь сильнее и томно стонал на ухо, запуская руку в тёмные кудри и нежно поглаживая кожу, иногда сжимая волосы. Такая нежная ласка распаляла Киёми сильнее.       Наигравшись с сочными сосками, взял Атсуму под ягодицы, удобнее устраиваясь, и уже сам начал задавать темп резкими толчками. Продолжая наращивать амплитуду, мужчина взял в руку истекающий смазкой член супруга и стал надрачивать в такт толчкам. — Я... Мнх... Сейчас кон... — Атсуму, не успев договорить, излился в руку альфы и уткнулся в чужую шею.       Киёми начал осыпать плечи нежными поцелуями, продолжая грубо вбиваться в податливое тело. Рукой провёл вдоль позвоночника, заставляя омегу выгнуться дугой, и затянул того в поцелуй.       Киёми по очереди посасывал то верхнюю, то нижнюю губу, после вошёл языком, толкаясь в чужой рот. Атсуму тихо стонал в поцелуй и оставлял яркие борозды на мускулистой спине. Насладившись друг другом, Киёми выпустил опухшие губы из плена и ласково поцеловал в кончик носа и сжал чужие бёдра, приподняв их, а после грубо толкнулся, насаживая до конца, в ответ тихое хныканье, заставляющее ухмыльнуться. — Мнх... Киёми, я больше не могу, — Атсуму устало уткнулся в чужое плечо, тяжело дыша, — У меня уже болит поясница. — Хорошо, мой милый, — альфа чмокнул младшего в висок и, выйдя, помог встать в колено-локтевую.       Облизнувшись на представшею его взору картину, вошёл и сразу начал вколачиваться в обмякшее тело, выбивая сорванные стоны. Киёми казалось, что он сходит с ума, если уже не сошёл. Ему всё мало этого податливого тела, мало этих кофейных глаз, что смотрели с безграничной любовью. Хотелось большего. Хотелось не отдавать это чудо никому. Хотелось спрятать, никому не показывать своё сокровище, своё благословение. Хотелось присвоить себе навсегда, навечно.       Киёми приблизился к загривку и облизал языком, чувствуя на кончике привкус цитрусовых. Теперь можно оставить метку, разрешили. Клыки удлинились, и Киёми глубоко прокусывает кожу, чувствуя металлический привкус крови. Атсуму вскрикивает и снова кончает. Это было истинное блаженство для обоих. Теперь они были связаны навечно. Киёми начал бережно зализывать рану, и про себя ликовал. Теперь точно его, теперь никто не имеет на него права, кроме него самого. — Мой милый лисёнок, — альфа тихо проурчал на красное ушко и поцеловал в затылок, нежно поглаживая позвоночник и плечи, — Самый лучший на свете, — ещё два поцелуя в шею – в ответ блаженные стоны, — Самый любимый.       Атсуму купался в заботе и ласке, тонул в нежности. Ему было приятно до чёртиков от этих горячих поцелуев, в которых горела вся спина. Он тянулся и ластился к этой сладости и молился, чтобы это никогда не заканчивалось, и он смог бы захлебнуться в этому омуте. Полностью. Без остатка. Теперь он готов быть поглощённым альфой. Теперь это не стыдно.       Киёми рычит, срывается и с силой втрахивает омегу в кровать. Уже на грани. Грубый толчок. Под ним прогибаются и кончают снова, лаская слух сладкими стонами. Ещё один грубый толчок. Пульсирующие стеночки сжимаются. Альфа выходит и с протяжным стоном кончает, пачкая свою руку. Под ним раздаëтся жалобный скулёж. — Почему? — Атсуму затуманенным и жалостливым взглядом смотрит на мужчину, — Зачем вытащил? Я хотел узел, — точно дитя малое начал капризничать и хныкать. — Мой хороший, — Киёми тихо мурчит в ушко, покусывая мочку, — Я не против детей, но ты пока не готов, — только нежные поцелуи и нежности на ушко успокаивают разбушевавшуюся сущность Атсуму.       В сладкой дрёме проходят последние три дня. Оба потонули в омуте страсти, желания, любви и нежности. И ни один из них не хотел, чтобы это заканчивалось.

***

      Атсуму открывает глаза, и устало привстает, и оглядывается. Спальня, залитая солнечным светом, место рядом пустое и холодное, но аппетитный запах из кухни заставляет улыбнуться. Кое-как встав с третьей попытки, Атсуму сонно зашлёпал босыми ногами в сторону ванной комнаты.       Как только омега вошёл в комнату, на глаза бросилось зеркало, точнее то, что было в его отражение. От своего вида Атсуму аж присвистнул. Абсолютно вся шея красовалась в лиловых отметинах и ярких укусах с запёкшейся кровью. Плечи и ключицы находились примерно в таком же состоянии. — Ну теперь понятно, почему у меня шея болит, — хмыкнул Атсуму, оттянув ворот пижамы и внимательно рассматривая отметины. — Ты уже проснулся? Хорошо. — Не знал, что мой парень каннибал, — усмехнулся омега, смотря на отражение Киёми в зеркале, — Хотя нет, скорее вампир.       Атсуму тихо хихикнул, когда почувствовал, как его обняли со спины. — Хорош язвить, ты, между прочим, недалеко от меня ушёл, — развернув к себе младшего, альфа отвернул воротник рубашки, обнажая шею и часть ключицы, на которых красноречиво виднелось множество засосов. — А это для того, чтобы никакие секретарши не стреляли глазками в сторону их сексуального директора, — буднично пожал плечами Атсуму и коварно улыбнулся. — Не поверишь, у меня такая же причина, — Киёми с лёгким прищуром внимательно изучал своего супруга. — Нет, — Атсуму показательно отвернулся, — Я пометил своё, а ты просто захотел полакомиться мной, вот сейчас и придумываешь всякие отмазки. — Я же могу продолжить свою трапезу, — Киёми, игриво рыкнув, начал щекотать парня. Не продержавшись и тридцати секунд, Атсуму поднял руки в примирительном жесте. — Всё, всё, ты выйграл! Сдаюсь, — Атсуму облокотился о плечо альфы и старался отдышаться. — Теперь будешь знать, как со старшими спорить, — Атсуму закатил глаза. — У нас разница всего семь лет. И вообще, я взрослый! — омега обиженно насупился. — Хорошо, пойдём завтракать, взрослый, — усмехнувшись, Киёми подхватил омегу на руки и под тихое бурчание младшего пошёл в сторону кухни.       Как же Атсуму был рад, что всё закончилось на выходных, сейчас можно просто расслабиться, не думая ни о чем, в объятьях мужа. Омега сполна насладился заботливыми ухаживаниями Киёми между волнами течки. И как же прекрасно было сейчас нежиться со своим альфой в постели и смотреть какой-то боевик на ноутбуке.       Атсуму прикусил нижнюю губу. «Свой альфа» – почему-то омеге было приятно до чёртиков называть так своего супруга, это вызывало какое-то трепетное чувство в груди и беспричинную радость. — Киёми, а ты принимаешь какие-то таблетки или блокаторы? — скучно глядя на титры фильма на экране, поинтересовался Атсуму, после посмотрев на супруга. — Нет, а должен? — Киёми нахмурился и вопросительно взглянул на омегу. — Ну ты же сам говорил, что у тебя «аллергия» на омежьи феромоны, вот я и подумал, что ты... — Я понял, можешь дальше не продолжать, — Киёми притянул младшего к себе ближе и уткнулся в чужую кубышку, — Твои феромоны не вызывают отторжение, а наоборот успокаивают. В твоём запахе нет той приторности, которая присуща многим омегам. У тебя более терпкий и не раздражающий рецепторы феромон. — Вот как, — протянул Атсуму, задумавшись. — Тем более сейчас, когда в твоём запахе теперь слышен и мой, ничего не может меня раздражать, — альфа посильнее зарылся носом в волосы и поглубже вдохнул запах парня. — Ам... Киёми, когда ты понял, что я омега? — Атсуму отодвинулся от мужчины и серьёзно посмотрел на него, — Неделю назад, когда всё началось, ты не выглядел особо удивлённым и быстро сориентировался, — такой вид младшего напоминал альфе нахохлившегося воробья, что не могло не вызвать улыбки. — Подозрение появились, когда ты слёг из-за гормонального сбоя. — Тебе всё Йоко-сан рассказала? — горько улыбнулся омега и виновато отвёл взгляд. — Она лишь сказала, что у тебя проблемы на гормональном уровне. Я, конечно, не специалист, но, чтобы у бет да случались гормональные сбои? Может они и происходят, но не думаю, что с обмороками и рвотой. А не просто: «слабость, да голова побаливает», — Киёми строго посмотрел на съёжившегося омегу. — Это была ложь во благо, — тихо пробурчал Атсуму. — Если опять будешь умалчивать о своём плохом самочувствии, точно выпорю тебя, как маленького, — мужчина интонацией выделил последнее слово, в ответ лишь невнятно пробурчали, — А после выписки ты ходил весь расстроенный и на нервах, думая, как же мне всё рассказать и, видимо, сам не заметил, как оставил свои подавители в прикроватной тумбочке. Извини, я просто искал зарядку и случайно наткнулся. — Э... Серьёзно?! Вот я дебил, — Атсуму простонал, уткнувшись в подушку, что прижимал к груди, — Господи, какой же я дебил... Это же надо было так лохануться, вот идиот. — Ну хватит, Атсуму, — мужчина снова притянул к себе омегу и обнял его, — Это из-за меня ты был в таком состоянии, так что хватит себя корить, — Киёми чмокнул парня в щёку, это немного утихомирило его, — Да и твоё пьяное признание подтвердило все догадки. — Признание? — парень растерянно пробурчал, прикусив губу. — Именно, — альфа хмыкнул, — Если бы Ойкава мне не позвонил и не попросил забрать, чтобы с тобой было бы, м? — Сам как-нибудь добрался бы до дома, — пристыженно буркнул омега, не поднимая головы. — Неверный ответ. Если бы не приехал, изливал бы душу первому встречному альфе, а потом ушёл бы с ним. — Да за кого ты меня принимаешь! — А кто мне пьяный признавался, что голос у меня шикарный, не подскажешь? — мужчина усмехнулся, видя, как у омеги запылали щёки. — Кхм... Как только меня вывели бы на воздух, я сразу же двинул хорошенько любому, да и понял я, что это ты. — Мне стало интересно с какого момента? — ухмылка стала шире, а скулы залило сильнее. — Не помню, — фыркнул Атсуму отвернувшись. Ну не рассказывать же ему, что помнит всё с поцелуя, стебать будет с удвоенной интенсивностью. — Ну-ну.       Посидев немного и подувшись, Атсуму снова прилез к мужу и умастился под боком, положив голову на плечо. — Киёми... А когда ты понял, что влюбился в меня? — альфа немного удивился такому вопросу. Чтобы Атсуму сам поднимал эту тему? Неожиданно, — Ты всегда ко мне относился по-доброму, всегда заботился обо мне... — Спасибо, что заметил, — и всё же Киёми не мог упустить возможности подколоть. — Я вообще-то серьёзно! — Атсуму ударил того в грудь и насупился. — Ну не обижайся, — Киёми чмокнул парня в кончик носа, — Возможно ты удивишься, но мы встречались с тобой ещё задолго до свадьбы, — Атсуму удивлённо посмотрел на супруга, — Примерно три года назад, я был приглашён на банкет...

***

— Киёми, хватит тебе хмуриться и дуться, — парня пихнули под бок локтём, — Ты своим хмурым таблом всех отпугиваешь. — Напомни, почему я сейчас с тобой нахожусь здесь? — альфа вздохнул уже в десятый раз за минуту. — Потому что тебе надо искать себе пару. Но ты малыш маленький, который без помощи своей шикарной и бесподобной сестры не сможешь этого сделать, — девушка, с такими же тёмными кудрями, подобранные в высокую причёску, с такими же ониксовыми глазами, что внимательно осматривали всех присутствующих, что и у парня, а несколько родинок на лице придавали утончённости. — Когда вы с мамой прекратите вмешиваться в мою личную жизнь? — альфа тяжело вздохнул и потёр переносицу. — Хватит прикидываться бедным и несчастным, — Азуми, именно так звали копию Киёми в женской версии, только постарше, — Директором филиала стал? Стал. Теперь надо задуматься о женитьбе. — А что ж ты не подбираешь для себя кандидатуру? Самой уже двадцать восемь, — Киёми насмешливо хмыкнул, наблюдая, как яростный огонёк загорелся в ониксовых глазах напротив. — Между прочим, двадцать семь с половиной! И вообще, мама разве не говорила, что некультурно упоминать возраст прекрасной леди в обществе? — Азуми показательно отвернулась. — Говорила, только вот, — парень осмотрелся по сторонам, — Прекрасной леди я здесь не наблюдаю. — Придурок, — альфа показала язык, — О нём заботишься, а он так разговаривает в благодарность. — Хватит бурчать, сейчас своим маниакальным выражением лица напугаешь всех омег, — у Киёми сразу появилась ухмылка, как только увидел, как сестра быстро поменялась в лице и начала строить глазки представителям слабого пола. — Я пообещала себе: пока не поженю своих младших братиков, о своём личном счастье не буду думать. — Оно и видно, — закатил глаза парень, вспоминая, как Азуми флиртовала с одним омегой буквально полчаса назад. — Эх, Киёми, я не понимаю тебя. Как тебя не могут привлекать такие очаровательные милашки, — альфа блаженно вздохнула и посмотрела на столик, за которым стояла группа девушек омег. «Очаровательные милашки? Что за тавтология», — парень фыркнул, — Ну да, милашки, которые хотят от нас только толстого кошелька. — Ну помимо кошелька, я могу дать ещё кое-что толстое, — Азуми ухмыльнулась и подмигнула тем девушкам, которые сразу же залились краской и похихикали. — Тебе пятнадцать лет, что ты такую пошлятину несёшь? — Киёми тяжело вздохнул. А в принципе на что он рассчитывал? Сам же лучше любого знает свою сестру. Ещё раз оглядев девушку, альфа осуждающе покачал головой и пошёл в сторону выхода из огромного помещения. — А? Киёми, ты куда? — Азуми сразу же переключилась, как почувствовала, что рядом никого не стало. — Выйду подышать свежим воздухом. Мне нужен перерыв от твоего бреда, — под гневные восклицания Киёми вышел из помещения и направился во внутренний дворик по длинному коридору.       Выйдя в маленький сад с фонтаном в центре и с деревянными узорчатыми лавочками по кругу, альфа набрал в лёгкие побольше октябрьского воздуха и, проведя пятернёй по волосам, достал из внутреннего кармана тёмного пиджака пачку сигарет с ментолом. Только Киёми собирался закурить, как услышал какие-то копошения, и он бы забил, но тут до него начали доноситься крики. Тяжело вздохнув и спрятав сигарету обратно в пачку, парень прошёл вдоль подстриженных кустов и, завернув за угол, увидел альфу в возрасте, который зажимал у стены паренька. — Ну чего ты ломаешься? — мужчина, тяжело дыша, нависал над парнем. — Отпустите, — голос звучал ровно и холодно, не было слышно ни капли страха. — Малыш, ну хватит, мы оба знаем, что ты этого хочешь, — альфа, похабно усмехнувшись, ударил по ягодицам парня, а затем грубой хваткой сжал их.       Киёми уже собирался вмешаться, как опешил. Тот парень, зло прорычав, со всей силы ударил коленом в паховую зону альфы и, дождавшись как тот скрючится, нанëс удар локтём сверху, мужчина жалобно проскулил и упал на землю, скрутившись и пристыженно держась руками за пах. Тут Киёми смог разглядеть этого паренька. Блондинистые волосы были взлохмачены, и немного блестели при лунном свете, точённые скулы, карие глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, пылали неистовым огнём, крепкое подтянутое тело. Он был действительно красивым и его запах... Которого нет? Киёми втянул воздух поглубже, но кроме едких альфьих феромонов ничего не уловил. Неужели парень бета? — Слушай меня внимательно, пердун старый, — парень наклонился к мужчине и грубо схватил того за волосы, приподнимая голову, — Малыш у тебя в штанах, поражаюсь, как он у тебя до сих пор встаёт, — блондин хмыкнул, — Если ещё хоть раз почувствую на себе твой похотливый взгляд – сам нагну и трахну так, что два дня ходить не сможешь и уверяю, я подсажу тебя на анальную зависимость.       Дождавшись согласного мычания и слов извинения сквозь хрипы, бета встал и направился в сторону выхода из сада, как тут же наткнулся на остолбеневшего Киёми. — Только посмей кому-нибудь вякнуть об этом, — гневно прошипел сквозь зубы парень, грубо схватив альфу за ворот пиджака, и притянул к себе ближе. Киёми так и замер, не замечая ничего кроме карих омутов, что угрожающе блестели. Не дождавшись ответа, блондин, оттолкнув от себя альфу, скрылся за поворотом. — И что это было? — себе под нос буркнул Киёми, находясь в лёгком шоке то ли от поведения того парня, то ли от своего ступора. Так и ведя внутри себя монолог да разглагольствуя о собственном состоянии, он вернулся. — Что-то ты долго дышал свежим воздухом, — ехидно улыбнулась Азуми, смотря на брата, находившегося в прострации и с помятым воротником пиджака. — Перед смертью не надышишься, — хмыкнул тот и начал поправлять одежду. — Ну пока ты прохлаждался, я кое-что разузнала, — хитро улыбнувшись, Азуми толкнула брата в бок, обращая на себя внимание, — Видишь ту очаровательную девушку в миленьком розовом платьице, — альфа кивком головы указала в сторону названой омеги. — Уж больно много прилагательных, — закатил глаза Киёми и нехотя посмотрел на девушку. — Не перебивай и не выкабенивайся, — Азуми ещё раз пихнула брата, — Эта крошка – дочь главы нефтедобывающей компании. Ваш брак был бы очень выгодным, да и вместе вы мило смотритесь, — Киёми внимательно осмотрел девушку: каштановые волосы кудрями лежали на плечах, карие глаза, коротенькое розовое платье-карандаш обтягивало упругие ягодицы, корсет подчёркивал выраженное декольте – ничего примечательного, — Ну хорошо, а как тебе та, — увидев, что претендентка не вызвала никакого отклика, Азуми указала в другую сторону, — Эта милашка – дочь... — Мне казалось, что мы приехали сюда в честь юбилея партнёра по бизнесу отца, а не на моё сватовство, — бесцеремонно перебил свою сестру альфа. — Одно другому не мешает, — обиженно прошипела та.       Киёми оглядел всех присутствующих, как взглядом зацепился за блондинистую кубышку и уже до боли знакомые карие глаза. Будто почувствовав на себе взгляд, бета осмотрелся и, столкнувшись взглядами, тут же опустил свой в пол. Это вызвало лёгкую ухмылку. Ну надо же, в саду был таким дерзким, а тут строит из себя тихоню. — Если мне не изменяет память, это один из близнецов семьи Мия, — альфа вздрогнул, когда почти над ухом раздался чужой голос, — Как же его имя, — Азуми нахмурилась и, устремив взгляд в потолок, почесала подбородок, — Вроде Атсуму, а его брата – Осаму, но могла и перепутать их. — Вот как, — хмыкнул Киёми, не отрывая взгляда от Атсуму. — Хо, — Азуми хитро протянула, — Ну что ж ты молчал? Если бы знала, что тебе по душе больше мальчики, это сразу бы ускорило дело. Ну пошли знакомиться, — девушка начала пихать альфу в спину, толкая того в сторону блондина. — Что?! А-Азуми, ты совсем сдурела?! Прекрати сейчас же! — Киёми попытался сопротивляться, но всё было безуспешно. — Ну уж нет. Впервые ты кем-то заинтересовался, и мы не будем упускать такой возможности, правильно? — девушка улыбнулась шире, продолжая пихать брата. — Да пошла ты! — Не упрямься. У вас родятся красивые дети. — Какие нахер дети? Он бета, — тут Киёми почувствовал, как опора под спиной исчезла, и он смог выпрямиться. — Бета? — Азуми недоверчиво прикусила губу и выглянула из-за спины брата, смотря на блондина, — Да пофиг. Главное – тебе он понравился, а про детей подумаете, как придёт время, — кивнув своим мыслям и решив всё для себя, альфа продолжила толкать парня.       Азуми кое-как допихала Киёми к искомому семейству. Брат и сестра поклонились, поприветствовав главу семейства, и Азуми завела разговор с мужчиной, а Киёми начал внимательно наблюдать за Атсуму, что стоял чуть дальше, и тихо разговаривал с братом, иногда над чем-то смеясь. Бета заинтересовал Киёми, только он не мог понять чем именно. Своей дерзостью? Карими омутами? Стержневым характером? Неизвестно. Но он всё продолжал наблюдать за этим странным парнем. Иногда их взгляды пересекались, и Атсуму сразу же отводил свой, немного наклоняя голову. Усмешка тронула губы альфы, это забавно. — Ну узнала всё, что смогла, — уже после окончания светской беседы с главой семейства, тихим голосом в стороне начала повествовать Азуми, — Я была права – паренька действительно зовут Атсуму. Он семнадцатилетний бета. — Это всё? — Киёми недоверчиво покосился на сестру, — За тридцать минут это вся информация, которую ты узнала? — А что ты на меня так смотришь? Я виновата, что Мия-сан в разговоре чаще упоминал первого сына – Осаму? Он, кстати, альфа. — тут Азуми задумалась и вдруг прозрела, — У твоего блондинчика ещё аллергия на лилии. — Я даже знать не хочу, как ты свела тему разговора на цветы. — Это мне, между прочим, рассказала миссис Мия, довольно милая женщина. — Вот как, — Киёми бросил очередной взгляд на бету. Чем же этот блондин так привлёк его внимание? Почему его тянет к этому Атсуму?

***

— Воу... А я тебя и не запомнил на том фуршете, — омега растерянно почесал затылок, сидя на бёдрах супруга, — Того мудака-извращенца помню, тебя нет. — Ну я так и понял на свадебной церемонии, — Киёми хмыкнул, — Как какой-то мужик приставал – это мы запомнили, а симпатичного альфу, которой на тебя почти два часа смотрел, не отрываясь – да зачем об этом помнить? — Ой, ну чего ты ворчишь, — Атсуму, взяв лицо альфы в руки, начал покрывать поцелуями, — Мне просто тогда влетело от отца за то, что я покалечил важного для его бизнеса человека, вот я и запомнил это, — омега невинно пожал плечами. — Подожди, твоему отцу было наплевать на то, что тот альфа домогался до тебя? — Киёми, убрав с лица руки парня и взяв их в свои, серьёзно посмотрел в карие омуты напротив. — Да нет, просто тогда ситуация была щепетильная, — Атсуму, поняв, что сболтнул лишнего, прикусил язык и отвёл взгляд в сторону, — «Ну не расскажу же я ему, что меня тогда "наградили" пощёчиной, как всё узнали», — омега выдохнул, а после коварно ухмыльнулся, — А я и не знал, что ты у меня такой романтик, любовь с первого взгляда, да? «Как ловко переводит тему, хитрый лисёнок», — альфа усмехнулся, — Ну я хотя бы не склеротик. — Ой, ты мне это будешь припоминать до скончания веков? — Атсуму снова надулся и сложил руки на груди. — Конечно, милый, — Киёми невинно улыбнулся, поглаживая обнажённые бёдра омеги, иногда задирая края своей чёрной рубашки, которая была на Атсуму. — Получается, твоя сестра организовала нашу свадьбу? — закончив обижаться, Атсуму снова обратил всё своё внимание на мужчину. — Я тоже так сначала подумал...

***

      Статный мужчина слегка приспустил галстук, слушая отчёт работника, что стоял постройки смирно перед столом из тёмного дуба, за котором и сидел альфа. Бета не успел дойти до середины своего доклада, как в кабинет ворвались, громко распахнув дверь. — Киёми, ты не занят? — Ну, если не брать во внимание увесистую стопку документов, которую мне надо проверить, согласовать и подписать, а также уделить особое внимание квартальному отчёту, то я совершенно свободен, — альфа, забрав отчёт, жестом отпустил работника, — Зачем пришла? — Ну, чего ты таким холодным тоном со мной разговариваешь? — Азуми, сев на край стола по правую руку мужчины, надулась, сделав губы уточкой. — Я повторю вопрос: зачем припёрлась? — тихо рыкнул альфа, вчитываясь в документ. — Кхм, у меня к тебе важное дело. — Я слушаю, — мужчина выдохнул и, отложив все бумаги в сторону, обратил своё внимание на сестру. — Я сейчас разговаривала с мамой. Три часа назад у неё завершились переговоры с главой одной компании, — Азуми встала и начала расхаживать по кабинету. — Азуми, если это что-то важное, раз ты решила мне сообщить лично, не тяни и говори, как есть, — Киёми выводило из себя, когда перед ним стояли и пытались что-то сказать мямля. — Ты же помнишь того милого блондинчика, на которого ты в течение почти всего банкета пялился? — Что ты хочешь этим сказать? — мужчина уже, кажется, догадался, но надеялся, что ошибается. — Мама заключила сделку с директором Mia.Industries, твой филиал получает две пятых части компании, а взамен ты берёшь того блондинчика в младшие мужья, — на одном дыхании выпалила Азуми и замерла, внимательно наблюдая за реакцией брата.       Альфа молчал. Долго молчал и хмурился, буравя взглядом одну точку в столе. — Если что, я к этому не причастна. Это была исключительно инициатива мамы, — Азуми оборвалась, когда услышала, как мужчина стукнул кулаком по столу. — Что интересного она тебе ещё поведала? — сталь в голосе и пылающий гнев в ониксовых глазах заставили напрячься. — Бóльшую часть приготовлений к торжеству на себя возьмёт сторона младшего жениха. Также свадьба будет проведена через три недели. Это всё. — Понятно, Азуми, выйди. Мне надо позвонить, — тихо прорычал Киёми, всё также смотря в одну точку. В этот раз альфа даже пререкаться не стала и пулей вылетела из кабинета.

***

— Ну а после я очень сильно поругался с мамой, — альфа наконец завершил свой рассказ. — Ты не хотел на мне жениться? — в голосе не было слышно ноток недовольства или обвинений, омега просто интересовался. — Дело не в этом. Я разозлился из-за того, что мама без спроса вмешалась в мою личную жизнь. В моих планах было на одном из банкетов подойти к тебе и официально познакомиться, затем стал бы ухаживать за тобой, пригласил бы на свидание и уже в самом конце сделал бы тебе предложение, — Киёми вздохнул, понимаю насколько сильно у них всё пошло по одному месту. — Ну у нас всё никак у людей, — Атсуму усмехнулся и полез целоваться к альфе. — И не говори, вечно так у нас, — Киёми, улыбнувшись, повалил омегу и начал отвечать на ласку Атсуму.