— Мы справимся, веришь?

— Я как будто лишняя в этом мире, что есть что нет, — слышится голос из комнаты, где берут интервью. На самом деле, Аня не собиралась подслушивать. Просто, случайно дверь осталась открытой и девушка решила подойти ближе. Ничего такого, лишь личный интерес, не более. Да и голос, что она услышала, очень напоминала ей свой собственный. Прокуренный, низкий и отчаявшийся. Прошло минут пятнадцать и из помещения начали исходить звуки бумаги, щелчка камер и разговоры о следующем возможном участнике. — Отлично, спасибо за искренность, Татьяна, — вдруг раздался приятный женский голос. — Можете идти. Тихомирова резко отошла от открывающейся двери. Из помещения вышла обладательница того самого отчаявшегося голоса, коротких волос и невероятно искренних глаз, которые стояли на мокром месте. Ане очень понравились её глаза, они, почему-то казалось, смотрели прямо в душу, пронизывая от головы до пят. Мурашки по коже прошлись табуном. Но буквально через секунду взгляд сменился, и на неё смотрели сердито. «Красивая», — почему-то подумалось. Нет, Тихая совсем не из таких. На зоне могли жестоко наказывать за малейший проступок, а если ты предпочитаешь не свой пол и как-то показываешь это, то ты труп. Жестоко, но такова реальность. Тюрьма не место для слабых, и отсидев, она поняла, что нужно быть сильнее, уметь постоять за себя, иначе вероятность выжить будет равна нулю. Но сейчас было наплевать, потому что она стояла так близко, что ощущался приятный аромат, исходящий от тела девушки. Хотелось подойти ещё ближе и почувствовать этот запах на себе. Но мысли Тихой резко прервались. — Чё пялишься? — спросил её уже знакомый голос. — Пиздец странно выглядит. — Не пялилась я, фильтруй базар, — ответила Аня, конечно же, в своём репертуаре. Сленг, который приелся всего за год, деваться не хотел никуда. — Я не поняла, ты нарываешься, а? — девушка подошла ближе, сталкиваясь лбами со второй. — Так я мигом тебя успокою, — последние слова были произнесены шёпотом, да так, что второй круг мурашек достиг Аню. На мгновение она растерялась. Но лишь на мгновение, ибо угрожавшая потихоньку отходила, со странным выражением лица. Словно, что-то напугало её за долю секунду, когда она приблизилась к Тихомировой. — Пошла ты, — бросила она и обошла девушку, направлялась к выходу. В голове Ани завертелись шестерёнки и она, даже не обдумав ничего, громко сказала: — Я Тихая. Аня Тихая. Обладательница невероятно-красивых глаз обернулась и, прищурившись, посмотрела на неё. — Таня. — Просто Таня? А погоняло? — Я, блять, тебе сидевшая что ли? Какое погоняло? Тихая вздрогнула. Почему-то из уст Тани эти слова звучали постыдно, презренно. Захотелось сбежать, укрыться где-нибудь и не выходить никуда. — Надеюсь не увидеть тебя, — яростно выплюнула Таня и окончательно скрылась из вида. Стало не по себе. Ей, по сути, сейчас на кастинг, она должна быть в форме и уверена в своих силах, но что-то мешало. Внутри что-то перевернулось и сжалось в петлю, крепкую-крепкую. Непонятно было, что это за чувство, но идти надо. Попасть на проект и помочь себе изменится— самая главная задача. Ради ребёнка, ради семьи. Ради себя в конце концов. — Анна Тихомирова, проходите, — позвал её тот же самый приятный женский голос. Но не приятнее голоса Тани.

***

Время близилось к девяти и Аня уже доходила до места назначения встречи пацанок. Им дали индивидуальное время, чтобы ввести всех участниц постепенно, типичный формат шоу, поэтому Тихомирова даже не знала какая по счету она. Может, вообще первая? Это было бы идеальным вариантом. Но дойдя до обшарпанного здания она поняла, что не единственная тут. Какая-то блондинка сидела на барной стойке, раздвинув пошло ноги и трясясь. «Пиздец». Такое поведение людей её обычно не раздражало, ей было всё равно. Но смотря на эту девушку хотелось блевать. То, как она вела себя было отвратительным. Кричала неразборчивые слова и материлась буквально через каждое слово. — Оо, кто это тут у нас? — Она заметила пришедшую Аню. — Привет, — поздоровалась блондинка, растягивая гласные. — Привет, Тихая, — представилась Аня. — Очень приятно, — коротко и ясно, как учили на зоне. С мусорами только так и общались. — Ты Тихая, а я тогда Резкая, хах, — смеясь ответила та. Тихомировой стало некомфортно находиться рядом с будущей одноклассницей, поэтому она отошла в другую сторону. Пацанок становилось всё больше и больше. Лица, которые она мельком видела на кастинге, они все были знакомы. Особенно запомнилась с татуировкой на лбу, Маша, и с дредами, Крис, вроде, звали. От Лебедевой Аня не отходила. У них образовалась своя компания, в которую входили они двое, и никто не лез, так как знали, что отхватят по полной, как слоняющаяся туда сюда Юлия или первая девушка, Настя, которая сейчас находилась у врачей, отхватив от Маши. — Ну и какие у тебя проблемы? — вдруг задала вопрос вышеупомянутая. До этого они обсуждали только девочек, так что Аня даже немного растерялась. — Да, там история долгая, на хате расскажу. — Бля, ты сидела что ли? — снова слышит девушка. В памяти всплыл отрывок с Таней, с которой сложился подобный диалог некоторое время назад. Не успев и подумать об этой персоне, из-за деревьев выходит она. В синем поло, джинсовых шортах и забавной кепке. Взгляд был другой, печаль было сложно разглядеть в этих красивых глазах. В них скорее отражалось любопытство и интерес ко всему происходящему. Тихую ничуть не удивил сей факт, что она здесь. Почему-то в глубине души она знала, что та попадёт на проект. Но рада ли она? Или осадок за те слова до сих пор остался? Только вот почему после слов Маши нет неприятного послевкусия? Почему именно слова этой девушки задели и затронули что-то внутри? Ответа пока нет, да и вряд ли он будет. Нужно разобраться, в себе, в ней, во всём. — Всем привет. Я Таня или просто Танк. Лебедева рядом присвистнула и шепнула Ане на ухо: — Кажется, я нашла нам в команду союзника. Таня? Союзник? Да какой же она союзник, если имеет жуткий характер и вряд ли согласиться на такое? — Хей, Танк, говоришь? — крикнула Маша. — Присоединишься к нам, м? Каширина странно посмотрела на неё, потом обвела взглядом рядом стоящую Тихую и подошла ближе. — Почему бы и нет. Почему бы и нет? И всё? Достаточно было четырех слов и Маха закинула руку на плечо Тани, и глотнула с её бутылки. Раз, два и подруги. Тихомирова же отошла в сторону. Не было никакого желания стоять там, с разговаривающими девочками. Что это? Ревность? Боязнь не найти никого в проекте и остаться одиночкой? Страх? Она не знала. Но единственное, что Аня поняла, так это то, что от Татьяны Кашириной нужно держаться подальше. Она может сделать больно. И не физически. А морально. Или уже.