Under Lock and Key

Четверг, 10 октября 14:18 Йен плотнее запахнул полы шерстяного пальто и вышел на крыльцо родного дома. Солнце светило ярко, но воздух был бодряще свежим. Грядущие холода постепенно добавляли свое льдистое дыхание в атмосферу солнечного осеннего полудня. Лип последовал за ним на крыльцо и закрыл входную дверь. - Где последний раз засекали? Лип провел рукой по волосам, и натянул перчатки. Он таскал все ту же коричневую армейскую куртку почти десять лет. И выглядел таким же измочаленным, каким Йен себя чувствовал, спускаясь с крыльца. - Недалеко от Энглвуда, на Холстед. Фрэнк, жалкое подобие их отца, снова пропал. Они запросто могли бы оставить его мариноваться где-нибудь на скамейке, но на этот раз он увел телефон Дебби. Поиски Фрэнка всегда приводили Йена в мрачное состояние духа, несмотря на то, что часто случались, уже превратившись в рутину. Сможет ли он когда-нибудь привыкнуть? Его душила несправедливость. Почему дети - его братья и сестры, и он сам, должны играть роль взрослых? Не так он хотел провести осенние каникулы. Йен и Лип прошли через калитку и свернули на тротуар Саут Уоллес. Они проходили двор за двором, заваленные садовой мебелью и шинами и окруженные сетчатыми заборами. Лип прищурил глаза от солнца и закурил сигарету. - Лучше Фрэнку не портить мне весь день. Мне нужно быть у Брэда через несколько часов -помочь ему с новой партией глушителей. Йен задумался о своих планах на вечер и позволил пузырькам радостного предвкушения пробиться сквозь его раздражительность. - У меня сегодня вечером дела по работе. - В каникулы? Пожалуйста, скажи, что они заставили тебя вырезать ключи тоже где-нибудь в грязной мастерской. - Это вечеринка для персонала, экватор семестра. Да, и, кстати, это свидание. Лип одарил Йена подозрительной ухмылкой. - Ты так не улыбаешься из-за работы. Дополнишь историю? Йен никогда раньше не говорил с Липом о Микки Милковиче. Он прятал "своего" Микки на работе, в безопасности, где никто не мог до него добраться. Разговоры о нем делали его настоящим. Говорить о нем означало признать, что Йен о нем думал. Говорить о нем означало принятие решения, что с ним делать. Йен собирал крохотные детали прошлой недели как маленькие драгоценные камушки – перебирал их в памяти, чтобы легче пережить дни, предшествующие вечеринке. Он помнил ощущение тела Микки под ним, в прохладной траве под скульптурой. Как тот сосредоточенно прикусил губу, строя замок из пенопласта. Как его развязавшийся шнурок ботинка мотался, задевая спину Йена, пока он отжимался. Каждый из этих крошечных эпизодов наполнял Йена теплом и радостью, заставлял его с нетерпением ждать продолжения. Йен развернулся на каблуках. - Я иду со своим напарником по смене. Он не студент, но живет неподалеку отсюда. Увлекается местной музыкой. Такой… крутой. Умный. Жесткий. Йен почувствовал, как горят его щеки, растянутые в широкой улыбке. Лип отступил в сторону, чтобы не врезаться в высокие сорняки, разрушившие часть тротуара. - Господи, Йен. Йену хватило этих слов, чтобы узнать мнение своего брата. Его разочарование было очевидным. Лип критиковал его за каждый новый краш. Он ненавидел то, как быстро Йен перескакивал из одних отношений в другие. Йен попытался унять волнение, но оно все равно вырвалось наружу. - Он мне действительно нравится, Лип. - Если я спрошу тебя на следующей неделе, это будет другой чувак - крутой, умный, которому ты в рот смотришь. Йен уважал мнение своего брата. С тех пор как ему диагностировали биполярное расстройство, он все меньше полагался на свой собственный мозг. Он не мог доверять всему тому, что видел и слышал, не говоря уже о том, что чувствовал. Ему нужно было мнение посторонних, чтобы подтвердить, что его версия событий подлинна. Лип мог видеть его более ясно, чем он сам большую часть времени. Особенно, в маниакальные периоды. Если ему нужно было скорректировать лекарства, когда он попадал в петлю очередного разрушительного цикла. Но Лип не знал всего. Лип не видел, насколько спокойным его делало присутствие Микки. Лип не видел, как Микки подбадривал и поощрял его. Охуенно непонятно как такой человек-хаос, как Микки, мог так легко уравновешивать Йена, но он это делал. Йен чувствовал себя более целеустремленным, когда Микки был рядом, более собранным и внимательным. Как все это могло быть плохо для него? Йен был полон решимости защищаться. - Это совсем другое. Микки не такой, как все остальные. Лип выпустил кольцо дыма с драматическим фырканьем. - Ты говоришь это каждый раз. Он отвернулся от Йена, явно пытаясь скрыть свое разочарование. Полагаясь на других людей, Йен словно постоянно играл в перетягивание каната. Одна сторона тянула его ближе к Микки, быстро и яростно - к романтике, без колебаний. Сторона Липа - в противоположном направлении, к обособленной независимости. Йену нужны были факты, чтобы придать устойчивости своему изменчивому уму. Вписать информацию в мозг, проанализировать только правдивые факты. Лип был рядом с ним во всех неудачных отношениях и видел, как быстро он влюблялся. Микки сбегал от него на каждом шагу, вырывался из его объятий и никогда не говорил, что чувствует сам. Лип и Микки, оба советовали ему притормозить на романтическом фронте. Но Йен не мог игнорировать то, как Микки смотрел на него. То, как гладил его волосы и прижимал к себе. При этом для человека, который тараторил без умолку, Микки редко делился своими настоящими эмоциями. Черт, как гадать на кофейной гуще. Команда Липа перетягивала крепко и надежно. Но один рывок Микки, один короткий рывок подтверждения, и Йен полетит в его сторону. Они повернули налево на Западную 77-ю улицу. Ряды домишек уступили место более крупным кирпичным зданиям — с двухэтажными квартирами и заколоченным офисом. Гудение и шум автомобилей на соседней Холстед-стрит стали громче. Лип бросил окурок на заброшенную стоянку. - Ты уже целый месяц нормально и без романов. Не торопись сразу кидаться на этого парня. Как дела в остальном? Йен провел руками по железному забору перед кирпичным многоквартирным домом, страстно желая к чему-нибудь прикоснуться. - Я реально сосредоточился на учебе. На самом деле, это здорово. Впервые с тех пор, как пошел в универ, чувствую, что контролирую свои занятия. И оценки стали получше. Немного, но это только начало. Я чувствую себя самим собой. И Йен уверенно произнес это вслух. Эта мысль крутилась у него в голове, но он ее еще не высказывал. - Я чувствую себя самим собой, блядь, Лип. - Это единственное, что я хочу от тебя слышать. Тебе не нужен новый мужик, который все испортит. - Ты думаешь, что если я начну отношения, то все пойдет прахом? - Как всегда. Они добрались до Энглвуд Аутрич, общественного центра в их районе. Телефон Деб засекался в этом районе прошлой ночью, пока сигнал не оборвался. Йен надеялся, что Фрэнк растянулся на тротуаре и мирно храпит, подложив под голову куртку и сжимая в руках ворованное. Он проверил скамейку возле общественного огорода. Может быть, Фрэнк пытался пробраться внутрь и спереть немного позднего болгарского перца или капусты. Лип сходил в боковой переулок, с мусорниками и растительными отходами для переработки. В закутке достаточно сильно воняло забродившим, чтобы сравниться с перегаром Фрэнка, но его самого там не было. Они вдвоем повернули направо, к автобусной остановке. Йен остановился, чтобы пропустить машину, когда они пересекали 77-ю улицу. - Я чувствую, что нахожусь на совершенно другом уровне с Микки. Он самый горячий, отчаянный и сильный парень, из всех кого я когда-либо знал. Я чувствую себя живым каждый раз, когда говорю с ним, понимаешь? Я не могу игнорировать это. Лип потер переносицу. - Я люблю тебя, но тебе нужно остыть, блядь. Йен в раздражении остановился. - И Микки так же говорит! Он сказал, что я слишком много думаю. И посвящаю себя другим. Надо, типа, расслабиться. Провернуть пару интрижек без последствий. - Первая логичная вещь, сказанная за день! Они дошли до автобусной остановки, маленькой будки из плексигласа с метками банд и выцветшей рекламой кинофильмов. Внутри на скамейке можно было разглядеть длинные черные волосы и платье в цветочек. Не Фрэнк. Они зашли за остановку, чтобы осмотреть то, что выглядело как тюк выброшенного тряпья. Тюк тряпья застонал и перевернулся, мельком явив лицо. Хренов Фрэнк. Йен толкнул его ногой. - Как там, мочки растереть или плеснуть водой ему в морду? Фрэнк спал в рваной куртке, в которой даже днем было бы прохладно. Алкоголь, должно быть, выступал в роли теплового щита, не пропуская прохладный ночной воздух. На румяных щеках пестрели оспины асфальтовых отметин, превращая лицо в нечто слабо узнаваемое. Лип проверил каждый из карманов Фрэнка. - Да он нам не нужен. Нам нужно только... ага. - Он вытащил телефон Дебби из карман куртки. - Он может догнить здесь. Мы получили то, за чем пришли. Йен направился к дому, забыв о Фрэнке. - Ты согласен с Микки? Ты думаешь, мне надо просто перепихнуться? Лип положил руки на плечи Йена и слегка встряхнул его. - Да, позволь себе просто потрахаться. Хватит выискивать в мире повод для ебучих экзистенциальных кризисов. 19:11 Йен остановился в вестибюле дома Тары Грегори. Кирпичное строение в Принтерс-Роу было перестроено из заброшенного завода. Около десятка этажей, внушительные стены и окна с пузырчатыми толстыми стеклами. Темный ночной воздух снаружи бодрил снежной прохладой, поэтому относительное тепло вестибюля окутало его уютным коконом. Йен расстегнул пальто. Он стоял у высокого растения на моднявом современном ковре. Они с Микки обменялись номерами, чтобы встретиться сегодня вечером. Теперь у него был телефон Микки. Всю неделю он старался быть примерным мальчиком и использовать его только для конкретных вопросов о вечеринке. Было чертовски заманчиво писать Микки обо всем, что в голову приходило. Йен 19:12: Ты уже здесь? Микки 19:13: Я в одной минуте ходьбы. Твоя шевелюра освещает мне путь как гребаный маяк. Йен рассмеялся и облокотился на подлокотник дивана в вестибюле. Он надеялся, что осенние каникулы встряхнут его, дадут ему немного покоя от школьной суеты. Но домашние дела навалились с их вечными проблемами и заботами: с деньгами, едой, поручениями и уборкой - не особо-то и расслабишься. Он обнаружил, что с нетерпением ждет этой вечеринки даже больше, чем ожидал. Работа и учеба принадлежали только ему, отделяли его от рутины своей семьи. Йену нравилось общаться с разными людьми, пробовать новые блюда, видеть разные части города в своей повседневной жизни. И, боже, Микки тоже в ней есть. С ним. Как их свидание прямо сейчас. Он появится в любую минуту. Сердце Йена забилось быстрее в предвкушении. Каким был Микки в своей природной среде обитания? Может, он вывернет из-за угла в кожаной куртке, с ирокезом? Или, может, с М-16, в заплечной кобуре? Или с гитарой, расцвеченной языками пламени за спиной и парой домашних гиен на поводке? - Господи, они впускают сюда кого попало. - Микки ухмыльнулся ему с другого конца вестибюля. Вращающаяся входная дверь остановилась. Кто, черт возьми, был этот словно выточенный из бледного мрамора, элегантный мужчина перед ним, и что он сделал с Микки? Кровь Йена резко отхлынула от мозга и устремилась к другому месту, так что голова закружилась. Микки был одет в темно-синюю рубашку, заправленную в джинсы, но расстегнутую у воротника. Плотный шарф один раз свободно обвивал шею. Волосы были уложены гелем. Чисто выбритое лицо светилось белизной кожи. Когда Микки подошел ближе, Йен почувствовал запах его лосьона после бритья. Боже, синяя рубашка так подчеркивала его глаза. Йен нервно зашоркал ногой по полу. - Не думал, что это такое официальное мероприятие. Он указал на руки Микки. - Перчатки без пальцев? - Не всем мои татуировки нравятся так сильно, как тебе, салага. Йен попытался сформулировать ответ, но его мозг заклинило, как иглу проигрывателя на старой виниловой пластинке его мамы. Как небольшой кусочек темной кожи на руках Микки мог сделать их более соблазнительными? Видя только кончики его пальцев, Йен чувствовал себя посвященным в какую-то тайну. Он знал, что это за татуировки. Он видел эти обнаженные руки. Он их чувствовал. Они сводили его с ума тысячью вопрошающих прикосновений. Микки посмотрел на него с уверенной улыбкой. - Мы идем внутрь? Или ты хочешь прокатить всех и начать зажиматься сразу в вестибюле? - О, мы идем внутрь. Я поспорил со своим братом о том, сколько мне понадобится шотов, чтоб тебя подпоить. - Надеюсь, что ты проиграешь, засранец. Они направились к лифту, бок о бок, толкая друг друга плечами. Йен не мог удержаться, чтобы не смотреть на Микки. Уши того порозовели, и он насуплено хмыкнул - Что? - Ничего. Ты просто... - Йен отчаянно пытался придумать оскорбление, колкость, что угодно, чтобы скрыть правду. - Я не ожидал, что ты… так… выбреешься… вообще, чистенько выглядишь... во всем этом. Они вошли в лифт и оказались единственными пассажирами. В тот момент, когда двери закрылись и древние механизмы начали вращаться, Микки двинулся к Йену. Он снял свой шарф и накинул ему на шею, притягивая ближе. Как объяснить это чувство Липу? Все внутри всколыхнулось от радостного волнения и того, что так и должно быть. Как будто он не чувствовал себя хорошо, пока Микки не прижался к нему. Как будто каждое их движение и каждое слово Микки было именно тем, что ему было нужно. Взгляд Микки метнулся к лицу Йена. Кончик его носа завис в паре сантиметров от носа Йена. - Так тебе нравится, что на мне надето, Галлагер? Поцелуй меня, и я все это сниму. Йен покачал головой. Не прошло и пяти минут, а Микки уже поднял ему настроение сильнее, чем всю прошлая неделя. Он просунул пальцы в петли ремня Микки. - А если ты меня поцелуешь, я тебя сам раздену. Микки прижал его к боковой стенке кабины. - Ты со своим братом меня обсуждаешь? Как по-гейски. - Его глаза сверкали от отблесков светодиодов над головой. - Просто признайся, что, смерть как хочешь завалить меня, и мы договоримся. У Йена сердце заколотилось в груди. Ему нравилось, как Микки провоцировал его. Как Микки не сводил с него глаз. Весь мир мог подождать, пока они говорили. Лифт остановился. Звякнул звонок, сообщая им, что они на седьмом этаже. Двери открылись. Микки стянул с него шарф, улыбнулся и обнял Йена за талию, ведя его в коридор. - Ладно. Давай побудем хорошими сотрудниками. 19:22 Тара жила в просторном лофте с высокими потолками и симметричными опорными колоннами. Сочетание мебели было полнейшей эклектикой. По углам соседствовали: кресло-бабочка, диван-футон и несколько кожаных скамеек. Высоко на полках стояли домашние растения, виноградные лозы и листья ползли по кирпичным стенам. Целый ряд окон выходил на Кларк-стрит. Повернувшись направо, можно было наслаждаться прекрасным видом заката через соседние здания. Йен знал, что Тара не была богатой, но ее жилище был уютным и привлекательным. Он мог представить свой дом таким же в отдаленном будущем. Квартира была значительно лучше по сравнению с их домом на Южной стороне, но не настолько шикарной, чтобы казаться недостижимой. Йен лавировал сквозь гомонящую толпу студентов и взрослых сотрудников, пока Микки выслеживал выпивку. Почти все стояли небольшими веселящимися группами. Нат прислонилась к кухонному столу, разговаривая с парой парней, которых Йен не знал. Один из напарников семичасовой утренней смены, Вик Нгуен, сменяющий Йена, рассказывал анекдот возле кафе-бара. Сотрудники головного офиса, включая Тару, толпились за шведским столом, внося последние штрихи в меню. Его начальница Шарлотта стояла у перегородки, потягивая красное вино. Она выглядела более расслабленной, чем когда-либо в офисе, принаряженная в ярко-фиолетовый брючный костюм и золотые серьги-кольца. Йен направился к ней, радуясь возможности отойти от звуковой системы, заунывно транслирующей обычную классическую музыку. Он указал на ее бокал. - А знаете, что декстран изначально был получен из вина. Его используют во многих лекарствах и микрохирургии. Я только что закончил свою работу на эту тему. Шарлотта повертела свой напиток, как будто это была какая-то волшебная вещь. - Эй, тогда я, должно быть, супер здорова. - Она широко улыбнулась. - У тебя все в порядке, с занятиями и вообще? Ночная смена не сильно мешает? Она спросила как босс, но было в этом и что-то по-матерински строгое. Она всегда старалась искренне заботиться о своих сотрудниках. Йен кивнул. - С ночной сменой все в порядке. Странновато потом отсыпаться, но ничего страшного. Шарлотта махнула ему рукой, подзывая поближе к углу и подальше от смеющихся позади него студентов. - Я хотела спросить тебя. У нас сегодня была планерка по этому поводу. И у тебя есть шанс переключиться обратно на дневные смены по средам. Интересует? В глубине души Йен понимал, что в какой-то момент его могут убрать с ночной смены. Он полагал, что это случится в конце семестра, может быть, в конце учебного года. Он представил себе, как работает по средам, в паре с кем-то, вроде Аркадии или пожилого седовласого Бенни, который подменял его однажды в прошлом году. Если он поменяется сменами, его напарником будет не Микки. И это было чертовски неправильно. Однако Йен проработал в отделе жилья достаточно долго, чтобы верно оценить ситуацию. Шарлотта предлагала ему повышение. Переход в дневную смену был ее способом сказать, что в этом году он справляется хорошо. Было бы глупо отказываться от этого, отвергая предложение. Йену предстояло решить, останется ли он с Микки на днище ночной смены или поднимется по карьерной лестнице без него. Он резко выдохнул, размышляя. - Ночью не так уж плохо? Тишина очень помогает. Есть возможность расслабиться. Сделать домашку. Могу сосредоточиться на тромбоцитах и антикоагулянтах столько, сколько необходимо. Микки подошел и обнял Йена за спину, игриво врезавшись в него. - Никто не хочет слушать твою научную сестринскую чушь, мямля. Йен продолжал говорить, не глядя в сторону Микки. - Только вот мой раздражающий напарник по смене. Каждую ночь держит меня в тонусе, как кол в жопе. - Как будто лучше твое милашество. - Микки покачнулся, снова повиснув на нем. - Быть любезным со всеми студентами. Вовремя являться каждую неделю. Кидаться драить все как Золушка еще до того, как я насвинячу. Подожди... вовремя? Йен опаздывал уже по меньшей мере раза три. Микки точно знал. И троллил его этим каждую смену. Йен сообразил. Микки хвалил и выгораживал его перед Шарлоттой. Может быть, он слышал, что они говорили о работе. Может быть, он искренне считал, что Йен хорош в деле. В любом случае, Микки пытался представить его в более выгодном свете перед их боссом, шутливо попрекая его. Микки, который нуждался в этой работе так же сильно, как и он, возможно, даже больше. И Йен может подыграть. - И это заявляет крутой парень, который любого хапугу-студента заставит заплатить за ключ, и никому не даст потачки? Из-за которого самые отъявленные выскочки, нарушающие правила, заливаются крокодиловыми слезами? - По крайней мере, я канцелярку не пересчитываю, потому что это даже не моя работа. Микки покачал головой, насмешливо гримасничая. Почему каждый легкий его взгляд так воспламенял сердце Йена? Ему пришлось напрячься, чтобы голова не закружилась. Их босс взболтнула свое вино, выглядя удивленной. - Я подсчитываю, ты же знаешь. - Йен широко раскрыл глаза и указал на пиво Микки. - Это первое. Шарлотта вздернула подбородок. - Считаешь, что? Напитки? Потому что это мой третий бокал. Микки слегка пихнул Йена в грудь. - Этот засранец пытается вычислить мою норму. Шарлотта посмотрела на Йена, высоко подняв бровь. - Рада видеть, что вы двое ладите. Эксперимент с вами в паре был… как бросить спичку в бензин. Микки потянул Йена за руку. - Пошли. Там есть настольный футбол, и мне нужно надрать твою долговязую задницу. Он не стал дожидаться ответа Йена, двинувшись в заднюю часть гостиной. - Я буду через секунду. - Йен повернулся к Шарлотте и сморщился. - Могу я перезвонить тебе по поводу смены? Мне нужно время, чтобы принять решение. Она кивнула. - Это не проблема. Просто дай мне знать. Они оба наблюдали за Микки, который уже присоединился к игре и громко подначивал участников. Он набрал очко и обыграл своих противников. Шарлотта допила вино. Она наклонила пустой бокал в сторону Микки. - Он настоящий фейерверк, этот парень. Я надеюсь, ты знаешь, на что идешь. 20:02 - Четыре против одного, сучки! - Нат дала пять своему партнеру Ориону после того, как они выиграли третье очко подряд. Микки щелкнул ручкой настольного футбола, заставляя своих крошечных красных футболистов закружиться вокруг своей оси. - Мне нужно кочергу у тебя в жопе провернуть, чтобы ты понял, как играть в нападении, птенчик? Вертишь ручку и бьешь по мячу. Что, блядь, сложного? Йен подвинулся к краю игрового стола, положил свою руку поверх руки Микки и медленно повернул ручку. - Тебе нравится держать всех этих мелких людишек под своим контролем, так ведь? - По крайней мере, они делают то, что я им говорю. В отличие от моего надоедливого коллеги. - Микки заворчал на него, нарочито притушивая свое остроумие. Скрытая нежность просачивалась сквозь жесткий фасад, который он пытался сохранить. - Хорош, хорош, разойдись. - Нат бросила футбольный мяч через стартовое отверстие, и он отскочил на стол. - Победное очко. Мы забиваем, мы побеждаем. Микки внимательно уставился на мяч. Кончик его языка высунулся из уголка рта от сосредоточенности. Он играл так, как будто от этого его карьера зависела. Йену нравилось видеть Микки таким энергичным, таким увлеченным другими людьми на вечеринке. Он все еще не снял шарф и перчатки. Его щеки раскраснелись от тепла и активности. Микки зарычал. - Галлагер. Сосредоточься. Йен вытянулся по стойке смирно и понял, что снова завис, будто уснул с открытыми глазами. Его игроки прилегли на бок, не в силах остановить катящийся мяч. Орион воспользовался отсутствием преграды, чтобы швырнуть мяч на всю длину поля, легко забив вратарю Микки. Нат радостно проорала. - Отсоси, ночная смена! Микки хмурился, но и его пробило на ржач. - Есть ли какая-нибудь игра, в которую ты можешь выиграть, салага? Напомни мне никогда больше не брать тебя в свою команду. - Он ткнул Йена в бок, и они отошли от стола. Микки схватил свежее пиво, второе за вечер, из холодильника на краю стола и показал на пустые руки Йена. - Это же вечеринка? Почему ты не пьешь? - Это корпоративная вечеринка, а мне девятнадцать. - Посиди на своей прекрасной жопке смирно. Я позабочусь о тебе. - Микки похлопал Йена по груди и направился на кухню. Нат вышла из-за стола для настольного футбола, давая возможность сыграть другим людям. Она бочком подошла к Йену, блестя глазами. - М-даа, ты и Милкович? - На обтягивающем мини-платье воинственно красовался камуфляжный рисунок. На Йена надвигались ее тяжелые армейские ботинки с разномастными носками под ними. От ее слов учащенно забился пульс. Йен внезапно почувствовал себя учеником средней школы, услышавшим сплетню, что симпатичный мальчик из его класса по обществознанию влюбился в него. Нат поговорила с Микки? Что она услышала? Может, она просто преувеличивает их манеру общаться? Или это просто офисные пересуды? Йен прочистил горло, стараясь вести себя как можно спокойнее. - Что ты имеешь в виду? - Я не знала, что вы вместе. - О, мы не... - У Йена закружилась голова. Вместе. Это слово защипало ранкой на его языке. Его охватило нетерпение, слегка умеренное рекомендацией Липа не торопиться. - Мы просто друзья. - Ну да… - Нат опустила подбородок и нахмурила брови, как будто Йен только что сообщил ей, как недавно наблюдал косяк летящих на юг свиней. - Я в жизни не видела, чтобы два человека так пялились друг на друга глазами охуевших Бэмби. Боже, он хотел опереться на ее видение ситуации. Он как голодающий выпрашивал у Микки крохи подтверждения, но тот упорно держал его на голодной диете. Каждый раз, когда он пытался заставить Микки признаться в чувствах, тот замолкал или отдалялся. Неужели Нат действительно усмотрела такую сильную связь между ними? Та вдруг присвистнула. - Привет, Хадсон. Она помахала парню в ярко-красном свитере, поманив его с того места, где он стоял у стола с едой. Как только Нат произнес имя парня — Хадсон — Йен выпрямился. И насторожился. Хадсон был напарником Микки в прошлом году. Хадсон играл его фальшивого парня. Хадсон позволил Микки поцеловать себя. Йену не терпелось узнать о нем побольше. Хадсон сцапал несколько виноградин с блюда и подошел. - Как дела, Нат? У него были короткие каштановые волосы, чуть длиннее обычного. Длинная борода свисала, покоясь на вершине внушительного брюшка. Он выглядел старше Микки, вероятно, уже выпускник или вернулся на учебу после приличного перерыва. Нат уверенно уложила локоть на плечо Хадсона. - Ты же раньше работал с Милковичем, верно? - Микки? - Хадсон рассмеялся и почесал за ухом. - Ага. Этот парень - псих. Он медленно цедил слова, как будто стараясь сдержать нахлынувшее истерическое веселье. Нат кивнула. - Угу, угу. А он когда-нибудь, типа, приобнимал тебя или толкал в бок? Смотрел так, будто хотел укусить как огромный рожок мороженого в жаркий летний день? - Не-а. Мы в основном игнорировали друг друга. Йен хотел услышать все. По его устоявшемуся мнению, Микки всегда флиртовал и вовлекал Хадсона в свои романтические игры, обращался с ним так же, как он обращался с Йеном. С лихорадочной энергией. Со слишком большим количеством прикосновений и подмигиваний. Йен должен был узнать больше. - Но иногда ты изображал его парня, верно? Чтобы помочь ему отвязаться от его ебырей? Хадсон прищурился. - Наверное… он разок чмокнул меня в щеку… что-то в этом роде. Я даже не понял, что он делает. Он всегда развивал бурную деятельность. Я никогда внимания не обращал. Нат усмехнулась, сделала глоток своего коктейля и откинулась на барный стул с довольным видом. - Интересно. Значит, он не ходил за тобой повсюду как потерявшийся щенок, норовящий лизнуть тебя в пятку. - Понял я твою мысль. - Йен отмахнулся от Нат. - Друзья мы с ним, понятно? Йен отошел в угол возле оконного проема, чтобы отдышаться. Эти ночные разговоры так и вертелись в его голове. Его босс предположила, что он и Микки были вместе. Нат чуть ли не слюной капала от энергии, которую они излучали. Но от того, что сказал Хадсон, Йен словно выпал в астрал. Йен основывал так много заключений о Микки на идее, что у того были сумасшедшие отношения со всеми. Что в прошлом году с Хадсоном они могли быть еще более дикими. Он всегда думал о Микки как о страстном заводиле, который на раз-два раскусит любого и доведет до белого каления. Но Хадсон ему совершенно не подходил так, как Йен. Хадсон казался скучным и посредственным. Даже туповатым. Сердце Йена бешено колотилось. Микки направлялся к нему из кухни с красным пластиковым стаканчиком в руке. Микки, который заметил, что Йен не пьет, и позаботился об этом. Микки, который не флиртовал со всеми подряд. Микки, который, очевидно, хотел облизать его как рожок мороженого в жаркий летний день. Этот Микки, идущий к нему… тот, который дразнил, трогал и улыбался, который играл, мучил и подначивал, был только его. Этот Микки, который рассказывал о своей маме и сортировал бейсбольные карточки… который жаждал заработать больше для семьи, но не считал себя достаточно успешным для этого, принадлежал Йену. Только ему. Микки протянул ему напиток - фруктовый пунш с оглушительными парами алкоголя. - Я пытался добыть тебе кубики льда – ананасы, похожие на твою тупую макушку, но эти сволочи слишком большие для стаканчика. Йен взял емкость дрожащей рукой. Может быть, поддразнивания, прикосновения и улыбки Микки будут единственным подтверждением, которое Йен когда-либо получит. Может быть, когда Микки говорит "Я тебя ненавижу", он на самом деле имеет в виду "Я хочу тебя". Может быть, когда Микки протягивает ему шипучий пунш, он предлагает все, что может дать. Предлагает свое сердце. 20:45 Они зависали на вечеринке уже больше часа, уровень шума стал громче. В лофте собралось еще больше их коллег, разговоры перешли в совершенно неразборчивый гомон. Только одиночные голоса перекрывали шум, Аркадия пыталась продать, кажется, эластичные леггинсы, заливаясь фальшивым смехом. Она откинула назад голову с длинными светлыми волосами, заставляя верхний свет сверкать на ее бриллиантовых украшениях. Без сомнения, те тоже были выставлены на оценку и продажу. Тара переключила музыку с инструментальной на классический рок, парочка дам в возрасте сбросила свои кардиганы и подпевала в духе фанаток из толпы, помахивая своей верхней одеждой. Йен прошел мимо разгулявшихся дам, весело покачав головой. Он выпил всего один бокал, но в пунше было достаточно водки, чтобы внутри него все звенело. Микки выпил три пива, поэтому сейчас расслаблено сидел на футоне и смеялся, пока Йен тащил им новую порцию закусок. В одной руке он нес тарелку с фрикадельками, кубиками сыра и морковными палочками. В другой держал блюдце печенья с шоколадной крошкой. - Принес тебе кое-что. - Йен предложил Микки печенье, соблазнительно покачав тарелкой. - Вероятно, не будет такого же вау-эффекта, как от спизженного в западном кафетерии, но это лучшее, что я мог достать. Микки взял у него выпечку. - Охуенно правильно, что ты принес мне печенье. Это прописано в нашем поцелуйном контракте. - Он хихикнул и похлопал по футону, приглашая Йена сесть рядом с ним. Йен поставил свою тарелку на кофейный столик и подчинился. Матрас прогнулся под их весом, притискивая их друг к другу. Он прижался к плечу Микки и отломил кусочек печенья. Йен пытался сдерживать свои чувства и наслаждаться вечеринкой, не зацикливаясь на Микки, но все эти попытки проваливались. Каждый человек, с которым он разговаривал, отпускал реплику о них двоих. О-о, наконец-то, кто-то приручил зверя. М-мм, обычно Микки не появляется нигде, кроме работы. Как мило вы смотритесь вместе! Команда по перетягиванию каната всю ночь тянула Йена в сторону Микки. Натяжение усиливалось с каждым сказанным словом, с каждым случайным комментарием коллег. Йен посмотрел на своего спутника и заколебался между прямотой и застенчивостью. - Ты уже сделал это? Микки повернул голову, чуть не врезавшись в него лбом. - Сделал что? - Выглядел он так, что и за луной бы слазил, если бы Йен попросил об этом. - Пригласил твоего парня на свидание? На лице Микки расцвела полуулыбка, будто он пытался скрыть, насколько счастлив, но с треском провалился. - Да. Пригласил. - Собираетесь на свидание? - продолжил Йен с притворной невинностью, надеясь, что Микки видит его насквозь. <i>Я знаю, что ты говоришь обо мне. Ну, просто подтверди!/i> - Да. Нудный он засранец, но ответил "да". - Ты должен рассказать мне, как все прошло. - А ты будешь первым, кто узнает. У Микки было такое милое лицо. Он практически светился. Теплом и довольством. Он провел пальцем по носу Йена, глупое движение, от которого по всему телу Йена заскакали мурашки. - А как насчет тебя? Что ты собираешься делать с неудачником, на котором помешался? - Я еще не придумал, что с ним делать. Йен попытался сосредоточиться на совете Липа, позволить ему удержать себя. Он напомнил себе сам, что было бы хорошо вести свою романтическую жизнь более непринужденно, никакой потери контроля и постоянного вляпывания в отношения. Оставаться бодрым, расслабленным, ответственным. Надо повторять это как мантру, может, тогда его тело перестанет вспыхивать каждый раз, когда Микки смотрит в его сторону. Микки прислонился к нему. Он говорил достаточно громко, чтобы Йен мог его услышать сквозь шум вечеринки. - Дай мне взглянуть на твою руку, салапет. Сидя на футоне, тесно прижавшись друг к другу, они словно оказались в маленьком безопасном коконе, принадлежащем только им двоим. Вечеринка существовала как размытый фон. - Руку? - Йен переспросил Микки на ухо. Если бы тот только знал, как близко его губы были к его мочке. - У тебя чудовищно огромные лапы. Я хочу сравнить. Йен протянул руку, положив ее ладонью вверх на бедро Микки. Микки снял перчатку, обнажив татуировки в виде ЕБУ под ней. Йен видел его куда как в меньшем количестве одежды, но это движение казалось таким уязвимым. Обнаженная ладонь после того, как она была прикрыта всю ночь. Микки положил свою руку поверх руки Йена. И медленно соединил их так, что внутренняя часть ладоней соприкоснулась. - Черт возьми, Галлагер. Ты долговязый хрен. Сантиметра на четыре больше. Микки скользнул рукой вверх, пока кончики их пальцев не соприкоснулись. Он немного сдвинул свои пальцы, чтобы они оказались между пальцами Йена. И сжал их. Они держались за руки. Естественно. Удобно. Без причины или ожиданий. Был ли кто-нибудь еще в той комнате с ними? Существовал ли в мире кто-нибудь еще? Йен так не считал. Микки улыбнулся уголком рта. И отпил глоток пива, держа его свободной рукой. Этот взгляд, эта полуулыбка сказали Йену все, что ему нужно было знать, велели сжечь ВСЕ, что его сдерживало. Йену было все равно, имеют ли их отношения смысл для кого-то еще. Ему было все равно, как они выглядят для внешнего мира. Только они - вдвоем - имели значение. Нужно было стоять на своем. Нужно было следовать тому, что казалось правильным. Оставаться в ночную смену казалось правильным. Оставить Фрэнка на задах автобусной остановки казалось правильным. Забить на совет Липа казалось правильным. Быть с Микки казалось правильным. Йен медленно придвинулся к нему еще ближе, пока они не коснулись друг друга лбами. Он чувствовал их единение: комфорт их сцепленных рук, который он жаждал вернуть с первого дня их встречи. Мягкое тепло там, где их ноги соприкасались. Давление тонкой кожи, где они бодались лбами, прижимаясь друг к другу. Крошечные ожоги от горячих выдохов Микки на его щеке. В тот день Лип дал Йену два совета. После того, как старший брат посоветовал не рваться в отношения и побыть одному, он еще сказал, что секс ему не помешает. Йен не хотел игнорировать эту часть. - Эй, Микки? - Йен слегка отстранился, сохраняя зрительный контакт. Он крепче сжал чужую небольшую ладонь и использовал слова, в которых не было места для путаницы или недопонимания, как и учил его наставник. - Хочешь трахнуться?