Целитель для Вечности

Первый танец, первое слово,

Первый взгляд в голубые глаза.

Первый отзвук помощи зова,

Пока сзади бушует гроза.

Первый танец, первые искры,

Первый встреченный вместе рассвет.

Эти краски так живописны,

Но пока лишь для танца дуэт.

Первый танец, первые мысли:

"А что же такое любовь?"

На затворках мозга повисли.

Первый танец. Первая кровь. Только когда Люда отошла в дальнюю часть зала, где людей было гораздо меньше, она наконец почувствовала облегчение. Нет, она вовсе не испугалась таинственного Дарклинга, он вызвал у неё абсолютно другие чувства. Не страх, точно не страх. Нечто другое, совсем незнакомое, неизведанное. Ещё не придумали ни единого слова, чтобы описать это ощущение… Тогда, в самом центре бального зала, она впервые в жизни увидела его. Почувствовала на себе его взгляд, услышала окрик и медленно, совсем не сразу обернулась. Почему то ей были знакомы эти кварцево-серые глаза. Откуда, она не помнила и даже представить не могла. Быть может, это они встречали её каждую ночь, докучали в самых ужасных кошмарах или радовали в самых чудесных снах? Она не знала. Сейчас это было неважно. Люде потребовалась лишь секунда, чтобы понять, кто он такой. Иссиня чёрные волосы, такие же чёрные одежды, прямая, ничуть не согнувшаяся под тяжестью лет спина. Это он. Дарклинг. Заклинатель Теней. Тот, кого боялись здесь все, хоть и скрывали это за весёлыми лицами и глупым смехом. Тот, кто был ей нужен. Тот, кто способен вытащить её отсюда. Этот образ наверняка навсегда врежется в её память.. Люда тихо вздохнула, поправляя на себе простенькое белое платье. Она сшила его сама пару лет назад и надевала на все возможные приёмы, на которые её изволили приглашать. А приглашали генеральскую дочку далеко не редко. Отец пользовался немалой милостью короля и потому обязан был присутствовать на каждом светском празднике вместе со своей семьёй: двумя дочерьми и сыном. Генерал (а по совместительству и Великий князь Аденский) боготворил своего единственного наследника, когда тот сбегал из дворца ближе к свободе, (потому что мальчику важен боевой дух и желание справиться с жизнью самому) но терпеть не мог самостоятельность и подобные выходки дочерей. Может, потому что они были старше, а может из-за нежелания принять, что женщины тоже могут быть полезны. Он любил их, но всерьёз не воспринимал и наверняка мечтал поскорее выдать замуж. И это самодельное платье, на создание которого ушло столько времени, он тоже, конечно же, не одобрил. Посчитал его слишком скромным и убогим для обеспеченной девушки. Но только этой девушке было плевать на его мнение. На зло то ли отцу, то ли всей окончательно зажравшейся знати она не упускала ни единой возможности пройти мимо них в наряде, подобном одеянию прислуги. Издалека и не догадаешься, что перед тобой столь уважаемая во дворце дама. Обитатели и постоянные посетители монаршего жилища, конечно, знали её в лицо, но вот новых людей часто сбивало с толку белое, расшитое кое-где золотым узором, точно как у служанок королевы, платье. Её не раз путали с прислугой. И он тоже спутал… Попросил принести выпить. Удивительно. Но своего удивления она пыталась не выказать. Главное слово — пыталась. На её лице наверняка промелькнула целая буря эмоций, от непонимания до невероятного шока, прежде, чем она наконец собрала волю в кулак. Люда представляла их первую встречу совершенно по-другому. Она вовсе не ожидала увидеть его на балу именно сейчас. Сестра сказала, что он прибыл всего пару часов назад и тут же ушёл в приготовленные для него покои. Ожидалось, что после настолько длительной и тяжелой дороги он появится только поздним вечером — в самый разгар бала. Люда за это время планировала успеть переодеться и убедить отца представить её загадочному Дарклингу. Впрочем, в последнем она почти преуспела. Генерал с натугой согласился, но с условием, что она снимет наконец это ужасное платье и переоденется во что-то нормальное. Нельзя ведь позорить его перед возможным военным союзником! Прости, папочка, но твоя дочь похоже уже и сама опозорилась. Могла бы просто не обращать на окрик внимания, ущемиться такому обращению к княжне, но нет же! Просто молча принесла ему выпить… Зачем и почему, Люда сама не совсем понимала… Что же, хорошо хоть так. Она исправится в его глазах, сделает всё для этого, точно сделает. Она даже успела передать ему записку, написанную ещё задолго до его приезда. Записка, за которую отец наверняка наказал бы её. За отчаянный крик о помощи. Крик, выжигающий её изнутри уже несколько лет. Крик птицы, жаждущей жизни вне клетки. Крик, который слышала лишь её сестра и который, она надеется, теперь достигнет гришей, ей подобных. Людей, которые наконец примут её и её силу целиком и полностью. Но воспримут ли они всерьёз этот крик? Не посчитают ли её глупой, слетевшей с катушек девчонкой, которая сбежит, наиграется и снова захочет вернуться домой, в тепло? Поверит ли ей он? Придёт ли? Она не знала, просто надеялась. Надежда — всё, что у неё было и то, что навсегда останется с ней.

***

Она вернулась в тронный зал спустя час. В новом, светло-голубом, под цвет её глаз, платье. Оно было прекрасным, но выбирала его, конечно же, не она. Папа и тут постарался. Но Люда давно к этому привыкла. Она пообещала всем Святым, что никогда в жизни не наденет это платье, но сама жизнь решила по-другому. Сегодня был действительно особенный день, стоивший подобной жертвы. Пусть первая её встреча со своим будущим спасителем не удалась, но кто сказал, что нет надежды на вторую? Она убедит его помочь ей, сможет. С такими мыслями она направилась с сторону отца, разговаривавшего с новым царским советником. Папочка дал слово познакомить её с Дарклингом, а своё слово он держит всегда. Советник в это время что-то тихо, но с великим энтузиазмом рассказывал собеседнику. Прежде, чем её заметили, Люда успела расслышать некоторые слова: — Чудовища… Ведьмы… Угроза для этого мира. Всё, что они заслуживают — смерть. Самую лютую из возможных. Гореть на костре — вот их удел. Мы не должны были позволять царю впускать этих тварей во дворец. Мы… — советник оборвал свою речь, увидев рядом Люду и быстро перестроился. — Ооох, княжна. Я был наслышан о вашей невероятной красоте, но она, поверьте, превзошла все мои ожидания.- его губы расплылись в милейшей улыбке. Он склонился и поцеловал тыльную сторону её ладони. Аккуратным, отточенным жестом. Ему точно не раз доводилось лебезить перед богатыми дамами. Дурак. Наверняка надеется завоевать доверие отца через её скромную персону. Не выйдет. Многие пытались, но ничем хорошим это не заканчивалось. Люда умела красиво отказывать мужчинам. Последнего несчастного, который мечтал стать её мужем и которого, к слову, безумно любила старшая царевна, одним новогодним утром нашли привязанным к ёлке. Царь просто решил сделать приятный новогодний подарок дочери, но кто же подсказал ему эту занимательную идею? Этот парень получил и место при дворе, и статус, и уважение и Люду в скором времени, конечно же, забыл. По-другому и быть не могло. Ей оставалось только радоваться и размышлять над новыми способами избавления от назойливых ухажёров, коих в последнее время становилось всё больше и больше. Отец не упускал возможности познакомить её с очередным князем или хотя бы крупным торговцем. В этом году ей исполнилось восемнадцать, и генерал явно не собирался оставлять её рядом с собой больше, чем на год. Скоро она должна будет выйти замуж, а он сделает всё, чтобы подобрать идеальную, по его мнению, кандидатуру для её жениха. А молоденький советник (как он вообще получил эту должность в таком раннем возрасте?) наверняка прекрасно подходил подо все его критерии. -Безумно рад наконец-то увидеть Вас, Людмила. Ваш отец сегодня прожужжал мне все уши о своей красавице и умнице дочери, — он едва заметно подмигнул ей и снова ослепительно улыбнулся. Наверняка ожидал, что она зальётся краской или хотя бы улыбнётся в ответ, но лицо её не выражало ничего, кроме гнетущего равнодушия. Советник был явно разочарован таким невниманием к своей персоне, но виду не подал. -Люда, — обратился к ней отец, странно косясь в сторону бывшего собеседника. — Я уже давно собирался вас представить. Это советник Антон Курпский, сын моего старого друга — князя Анатолия Курпского. Ты, быть может, даже помнишь его. — Да, я прекрасно помню его, папа, — ни тени эмоций не пронеслось на её лице, но в душе бушевала буря. Сын Курпского — среди всех князей наиболее приближённого к царю. Неудивительно, что наследник такого влиятельного человека так легко получил место в совете. Легко и, наверняка, абсолютно незаслуженно. За свою, пусть и недолгую жизнь, Люда ни разу не видела, чтобы действительно достойные люди занимали подобные должности, и вряд ли когда-то увидит. Эта новость не повлияла на её отсутствующую симпатию к советнику (если только не привела её в минус), но определенно заставило внимательнее рассмотреть княжеского сынка: Он был красив. Определённо красив. Тёмно-зелёные глаза, волевой подбородок. Чёрные, как вороново крыло, волосы. Именно такое сравнение первым пришло ей в голову. Может быть, потому что определение «чёрные как ночь» для неё теперь относилось лишь к одному, совершенно другому человеку. Дарклингу. Люда невольно сравнила двух мужчин. Оба были загадочны и безумно хороши собой. Обоих она увидела сегодня впервые в жизни, и оба произвели на неё совершенно разное впечатление. Если Курпский не вызвал в ней ничего, кроме лёгкой заинтересованности в его статусе, то воспоминания о встрече с Дарклингом отдавались где-то глубоко-глубоко, за пределами самого её существа, там, где ещё не бывал ни один человек да и сама она тоже. Но мечтала побывать. Мечтала понять это удивительное чувство. И он даст ей это сделать… Вытащит отсюда, поможет, как помогал другим гришам уже много лет. Он любил и любит их и, наверняка, только поэтому согласился посетить дворец. «Он готов был отдать жизнь за любого из них» — так говорили солдаты, в очередной раз вернувшись с неудавшегося задания. Говорили с нескрываемым ужасом и немалой долей презрения, тогда как Люда восхищалась человеком, так отчаянно защищающим свой народ. Именно поэтому он был ей так нужен. Он был тем, кто поймёт её, точно поймёт. А вот Курпский никогда бы не понял. Ей хватило тех слов, совсем недавно с энтузиазмом вылетавших из его уст. Хватило, чтобы понять, что он ненавидит гришей всем своим существом, а значит, ненавидит и её. В чём-то она понимала его, он боялся их, все боялись, но то, с какой сквозившей ядом яростью он говорил о гришах, винил их во всех бедах человечества, напугало её. В его речах читался не просто страх, а желание истребить, выжечь с лица земли всех живущих ныне ведьм. Это было уже ей знакомо. Ведь она всё ещё любила своего собственного отца, зная обо всех его преступлениях. Любила, но не простила и не простит. Сделает всё, чтобы народ Равки наконец проявил к гришам хотя бы капельку уважения, переубедит, заслужит их любовь, но ни отца, ни подобных ему не простит. Убийство своих не прощают. Люда думала об этом, продолжая разглядывать советника Курпского. Наверняка, её взгляды доставляли ему немалое удовольствие, но он лишь мило улыбался, всем своим видом показывая, что заслужил ещё хотя бы минуту её времени. — Что же, приятно познакомиться, советник… Надеюсь вас не зря поставили на столь высокую должность, и вы с нею справитесь, — протянула Люда, уже поворачиваясь к отцу. Курпский, теперь не скрывая своего разочарования и стерев наконец с лица заискивающую улыбку, досадливо произнёс: — В таком случае, не смею больше вас задерживать. Приятного вам вечера, Людмила. Надеюсь, увидеть вас вновь, - эти слова прозвучали совсем уж не искренне. Он откланялся и ушёл, сливаясь с толпой. Наверняка отправился искать своего отца, дабы рассказать о неудаче с неприветливой, избалованной Аденской княжной. У него были все шансы заполучить её немаленькое приданное, но он, к сожалению, выбрал совершенно не ту дочь. Ольге он мог бы понравится. Вполне возможно, что за этот вечер они с сестрой ещё встретятся. До конца бала оставалось больше пяти часов, а Оля никогда не упускала возможности познакомиться с очередным дворянином. Она действительно мечтала выйти замуж и обязательно за человека особенного — принца на белом коне, но пока на пути её попадались только эти самые кони… Но сестра не жаловалась и сохраняла свою светлую, непорочную мечту, и Люда надеялась, что мечта эта когда-нибудь осуществится… Вырвавшись наконец из своих мыслей, она обратилась к отцу, угрюмо наблюдавшему за удаляющимся Курпским (наверняка генерал был раздосадован тем, что дочь снова столь пренебрежительно говорила с очередным высоким по статусу мужчиной):  — Папа, надеюсь, ты не забыл о своём обещании. Мне хотелось бы, чтобы ты выполнил его именно сейчас. Генерал на секунду замешкался, и вовсе забыв, что от него требуется, но как только вспомнил о чём идёт речь, его лицо будто превратилось в маску Святого мученика. Он явно был невероятно расстроен тем, что она всё-таки вспомнила о том, о чём сам он вспоминать совсем не желал. Генерал вовсе не был в восторге от приезда Дарклинга и знакомить с ним свою дочь тем более не собирался, однако, Люда каким-то чудом убедила его тем, что хочет «просто увидеть» удивительного тёмного мага и разгадать загадку, мучающую каждого с момента его появления в Равке: кто он, человек или монстр? Тот, кто питается людскими душами или тот, кто всего лишь желает защитить свой народ? Люда уже знала ответ на этот вопрос, но обьяснять что-либо отцу нет смысла. Всё равно не поверит. Он ответил ей через пару минут, сжимая иссохшими, к его сорока с лишним годам, руками переносицу:  — Если я дал обещание, я выполню его, но, Люда… — он бросил на неё уставший взгляд. — Ты уверена, что действительно хочешь этого? Что это не просто эмоциональный порыв, а взрослое, обдуманное решение? Пойми, если он узнает твоё лицо — лицо княжны Аденской, лицо моей дочери, дороги назад не будет. Ты можешь оказаться в опасности, это ты понимаешь?  — Понимаю, папа, и уверена в своём выборе настолько, насколько это возможно, иначе, не стала бы просить… На её лице лишь на секунду возникла ласковая, грустная улыбка. Не смотря на все те ужасы, что совершал её отец по отношению к её же народу, она любила его и всегда будет любить, даже если он откажется от неё. Она знала, он не простит ей того, что она собиралась сделать, никогда не простит, но разве святая любовь отца к дочери может по щелчку пальцев раствориться? Возненавидит ли он её, забудет ли о её существовании? Ведь не сделает этого, правда? Ей оставалось только надеяться… Отец ещё с минуту стоял, не двигаясь. И только в сотый раз осмотрев Люду с ног до головы, медленно кивнул. Неуверенно, несмело. Каких только усилий ему стоило просто не схватить её и не увести как можно дальше отсюда. Но он не может не сдержать обещания. Взяв дочь под руку, генерал повёл её в противоположную сторону зала. Точно знал, где нужно искать Дарклинга. Откуда? Следил за ним? Наверняка. Если по его мнению, Заклинатель теней представляет угрозу для общества, он сделает всё, дабы эта угроза всегда находилась под его контролем. Своего отца Люда знала, как и знала, что доверия к их новому союзнику он не испытывает абсолютно. Стоило ей наконец увидеть заветный чёрный кафтан, как сердце заскакало галопом. Что подумает Дарклинг, когда ему представят девушку, принёсшую ему выпить и оставившую записку подозрительного содержания, как княжну Аденскую и дочь немалоизвестного генерала? Будет ли он удивлён такому повороту событий или даже не вспомнит о ней? Почему-то Люда склонялась именно к первому варианту. Она так и не поняла, что конкретно испытала когда встретила взгляд этих серо-кварцевых глаз, но точно знала, что память навсегда сохранила в её голове чувство, подобное неожиданно теплу во время холодной зимы. Она увидела в этом человеке всё то, что так отчаянно искала в себе и, может быть, только поэтому тогда переборола себя, подходя к нему со стаканом кваса в руке. Она почувствовала его, увидела боль в долгих скитаниях по миру ради безопасности. Своей и своего народа. Он никогда не отступит, решила она тогда. Значит, и ей сейчас, стоящей всего в паре метров от цели, совсем не время отступать. Шагнув сейчас вслед за отцом, она понимала, он прав, обратного пути уже не будет. Никогда. Дарклинг стоял в углу зала, о чём-то тихо переговариваясь со своими гришами. Подчинёнными, сказал бы сейчас любой из здесь присутствующих и оказался бы неправ. Глядя на них, у Люды не возникало и мысли, что эти люди именно служат Дарклингу, нет. Они говорили с ним не как со своим господином, но как с наставником и верным товарищем. Он не повышал на них голос, не отдавал приказов. Заботился о них, как сломленный родитель заботится о своих детях. Со смертельно сильной, иногда даже слишком сильной, любовью. С любовью, которую она никогда не видела у царя по отношению к своему народу и вряд ли когда-то увидит. А без этой любви народ обречён, но не стоит сейчас думать об этом. Увидев генерала, гриши тут же поспешили удалиться. Боялись или просто не хотели мешать разговору? Вполне возможно, что и то, и другое. Дарклинг медленно повернулся к неизвестным, нарушившим его спокойствие. Его изучающий взгляд прошёлся по мужчине. Он не знал его, просто не мог знать (отец Люды никогда не участвовал в захвате гришей), но Заклинателю не составило ни малейшего труда понять, кто сейчас стоит перед ним. Ордена на мундире и брезгливый (но пытающийся быть милым) взгляд говорили сами за себя. Генерал равкианской армии и князь Аденский. Не нужно было знать его в лицо, чтобы слышать о его немалых достижениях в ведении внешней политики. Не только войны были его стезёй. Заключённый им договор о перемирии с Фьёрдой всё ещё не давал стране окончательно кануть в бездну и быть разорённой северными дикарями (во дворце так называл фьёдданцев даже сам царь). Но за ним тянулась не только светлая слава. Он был и одним из тех, кто не давал гришам жить спокойно, тем самым наверняка заслужив ненависть Заклинателя теней. Сложно было понять чувства Дарклинга по поводу этой неожиданной встречи. Лицо его не выражало ни доброжелательности, ни неприязни, но по чуть замедлившимся движениям можно было уловить его напряжение. Он не выпускал генерала из виду ещё с минуту, и лишь по её истечению его проницательный взгляд наконец добрался до Люды. За одну лишь секунду на его лице промелькнули все виды эмоций: от непонимания происходящего до злости то ли на Люду, то ли на самого себя. Но это лишь на секунду. Надо отдать ему должное, он с невероятной скоростью снова взял себя и усмирил явно бушующую душу. Генерал ничего не заметил, слава Святым! Лишь,тихо прокашлявшись, обратился к Дарклингу:  — Приветствую вас в нашем дворце, Леонид. Мы с вами ещё не встречались, но, я думаю, меня вы знаете. Безумно рад встрече. — отец даже попытался улыбнуться. Вышло плохо. Люда сразу же задумалась. Леонид, так его зовут? Могущественного Дарклинга? И нет, она вовсе не ожидала, как многие другие, услышать имя злодея из сказок. Но Леонид… обычное человеческое имя, только совершенно не подходящее для человека перед ней. Любящие его люди наверняка называли его по-другому. Она не знала, как именно, но по-другому. Не это имя хотел он слышать из уст своих ближних. Но реагировал, похоже, на любое обращение, и ответ не заставил себя долго ждать:  — Взаимно, генерал. — И всё же встрече он рад не был. Слова сквозили тонким, едва уловимым ядом. Тело было всё также напряжено, а вот взгляд теперь был направлен исключительно на Люду. Он изучал её, внимательно изучал. Снова… Её отец, оставивший попытки нормально улыбнуться, смотрел теперь на Дарклинга с ещё большим подозрением. Этот изучающий взгляд на дочь он уже просто не мог не заметить. Но обещание своё всё же решил сдержать:  — Что ж… Я думаю, мне представляться не имеет смысла, но вот мою дочь я вам, пожалуй, представлю. — Дарклинг не проявил не единой эмоции. — Познакомьтесь, Людмила — княжна Аденская и безумно талантливая и смелая девушка. Люда не знала, что отец имел в виду под её «талантливостью», но в лице Дарклинга, кажется, что-то изменилось. Чем его зацепили именно эти, последние слова? О чём он подумал? Всё ли правильно сошлось у него в голове? Догадался ли, кто она, и зачем просит его о помощи? Он далеко не глуп. Наверняка догадался. Отец в это время продолжил:  — Люда, это — Леонид Снежин, наш будущий… союзник. — Дарклинг, тёмный маг, тот кто, если пожелает, разрушит твою жизнь. Эти слова не были озвучены, но их просто нельзя было не услышать. На минуту повисла тишина. Не та неловкая тишина, когда не знаешь, что и сказать. Другая. Когда боишься, что каждое твоё слово потом может быть использовано против тебя самого. Но Люда вовсе не боялась и именно поэтому первой нарушила молчание:  — Вы и представить себе не можете, как я рада встрече, Леонид. — почему-то ей тяжело далось произнести это имя. Не такое. Неправильное. Не его. — Я уверена, вы не зря сейчас здесь. Надеюсь, что вы сможете помочь всем нам. — Сможете помочь мне, но эти слова так и остались невысказанными. Дарклинг их понял (неужели и вправду понял?)и едва заметно кивнул. Так, что никто бы не увидел... кроме неё. Так он всё же поможет ей? Надежда, до этого горевшая маленьким костерком в груди, теперь превратилась в самый настоящий пожар, с каждой секундой разгораясь всё сильнее и сильнее и достигая самых укромных уголков сердца. А через минуту Дарклинг ответил ей. Ответил с уверенностью и тёплой (верно же, тёплой?) улыбкой: - Надеюсь, я смогу оправдать ваши ожидания, сударыня..- Он поймал её взгляд. Ещё раз осмотрел, но уже.. мягче? Словно бы стремился отыскать силу в этой аккуратной, хрупкой девушке. Она же смотрела на него, не отрывая светло-синих глаз, пытаясь дать понять, что она готова...готова на всё, лишь бы выбраться отсюда. Что бы Дарклинг не искал в ней, он нашёл это и вновь обратился к генералу: - Господин Маресьев, как это я упустил из виду вашу прекрасную дочь? О достижениях вашего сына слышно по всей Равке, но о ней я не слышал ни слова.. Почему же? Не откроете тайну? Люда сглотнула. Что-то, а разговоры с отцом о её выходе в свет никогда хорошо не заканчивались. Это было запретной темой уже много лет, а Дарклинг вот так просто решил спросить, наверняка ведь зная о возможных последствиях.. - Моим дочерям не требуется громкая слава, они лишь хотят поскорей найти того самого и выйти за него замуж, - отрезал генерал, прекрасно понимая, что с губ его не слетело ни единого слова правды. Дарклингу, конечно, совсем не составило труда догадаться об этом, но настаивать он не стал, спросил лишь: - Оу, так у вас есть ещё одна дочь? - его взгляд снова метнулся к Люде, осторожно спрашивая: "она.. тоже?" . Та ответила ему, прежде, чем отец успел открыть рот: - О, да. У меня есть младшая сестра, хотя так сразу и не скажешь, что мы родственницы. Представляете, она ни капли на меня не похожа, - "просто она не такая, как я, обычная"- говорили глаза. - Так значит, вы пошли в мать? Поверьте мне на слово, с отцом у вас ничегошеньки общего. Простите, генерал, - тут же извинился он под грозным взглядом вышеназванного. - Даже не представляете, как часто мне об этом говорят. Жаль, что вы не успели сравнить нас с ней лично, - "жаль, что не успели вытащить и её тоже". Её мама действительно была гришом, целителем. Почти таким же сильным, как Люда, и почти также любившим свой народ. Почти также. Но всё же недостаточно сильно, чтобы решиться на побег. - Она скончалась? - Верно, её забрала лихорадка, - "наверняка вызванная ядом" слова, которые снова остались только лишь в её голове. И снова она надеялась, что Дарклинг каким-то чудом поймёт её. Обязан понять.. - Примите мои соболезнования.. - Не стоит, -оборвала она его. - Это случилось много лет назад. Мне тогда не было и двенадцати. - Что же, как пожелаете... Обидно, что вы почти не помните мать. - Обидно, но я справляюсь. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на сожаления об ушедших. Мне достаточно тех воспоминаний, которые у меня остались. Не хочу, чтобы мама видела мою скорбь, именно поэтому я не печалюсь об утрате и радуюсь жизни. - Уверены, что радуетесь? Почему же тогда я не вижу улыбки на вашем лице? - разговор уже явно не относился к делу. - Может быть, потому что счастливый человек не обязан всё время улыбаться? - последовал чуть насмешливый ответ. - Верно, но за весь наш пусть и недлинный диалог вы не подарили мне ни единой улыбки, - он сказал это так открыто и весело. Неужели вот этот человек, сейчас так мило говорящий с ней, тот самый монстр, о котором многие даже боятся говорить? Люда в это не верила. Никогда не верила. А теперь лишь только убедилась в своей правоте. - Значит, хотите увидеть мою улыбку, сударь? - эта самая улыбка чуть ли не промелькнула на её лице, но она вовремя успела сдержать себя. - Вы правы, безумно хочу, - проговорил он, почти не размыкая губ. - Что я могу для этого сделать? - А пригласите меня на танец, - бойко озвучила Люда своё иррациональное, совершенно не поддающееся объяснению желание. - С превеликой радостью, сударыня.. - он явно был удивлён, но ничуть не расстроен. - Можно, папа? - не могла не спросить она разрешения у отца. Тот, всё это время безмолвно наблюдавший за этим странным разговором, (удивительно!) хмуро кивнул. Она даже не подумала, почему отец согласился, в данный момент ей уже было всё равно. Тихо поблагодарив родителя, Люда шагнула ближе к Дарклингу. Он протянул ей руку: - Идёмте. Её рука легла в его. И в тот самый момент, когда их пальцы соприкоснулись раздался взрыв. Только вот почему-то люди в зале не кричали и не спешили к выходу. На полу не лежали осколки разбившихся стёкол и дорогих ваз. Стояла тишина, какая бывает, когда остаёшься один на один с природой на берегу какого-нибудь озера в лесу. Когда не слышно стука даже собственного сердца.. Точно, сердце.. Только его одно этот взрыв, не затронувший больше ничего вокруг, превратил в тысячи, или нет, миллионы мельчайших кусочков, разлетевшихся по всему залу.. И где ей теперь их искать? Кусочки поднялись вверх, возвали к её силе: "помоги нам, собери нас воедино". И сила откликнулась. Росла и росла, сплетая кусочки в одно целое, громко бьющееся сердце. Как же так вышло? Люда снова слышала привычный стук в груди, но сила не уходила. Она оставалась с ней, всё ещё с ней. Что это за странное, непонятное ощущение? Люда подняла глаза на хозяина руки, которую сейчас со всей силы сжимала. Дарклинг улыбнулся ей как-то совершенно по-другому. И было в этой улыбке нечто странное. Как будто бы он знал, что это за чувство, будто бы это именно он вызвал его. Она жаждала подтверждения своих догадок, но он молчал. Лишь подтолкнул её к центру зала и так, чтобы услышала только она, прошептал: - Что же вы, сударыня? Передумали танцевать? Или моя рука спасает вам жизнь, что вы цепляетесь за неё, как утопающий? - О нет, что вы, сударь... - ей потребовалась всего минута, дабы привыкнуть к этому удивительному ощущению. К ощущению наполненности. К ощущению могущества. К ощущению своей силы - Вы много на себя берёте, если думаете, что моя жизнь зависит от вас. И танцевать я нисколько не передумала. Отказ мужчине в танце - вот что в наше время опасно для жизни. Несчётное количество раз Люда отказывала своим ухажёрам даже в такой, казалось бы, незначительности, как танец, но Дарклинг об этом не знал. Впрочем, ему и не следовало. - А если это женщина меня пригласила? - ему явно было весело. - Я обязан танцевать с ней? - Вы абсолютно правы, сударь, - с улыбкой пропела Люда. И она потянула его к самому центру зала, где сейчас кружились в невероятном танце десятки (ничуть не меньше) пар. Генералы, князья, придворные дамы. Все, кому хватило средств хотя бы добраться до дворца, сейчас рассекали переполненный смесью множества ароматов воздух отточенными шагами. Раз, два, три. Раз, два, три. Движение не прекращалось ни на секунду, а музыка не сбавляла свой ритм. Раз, два, три. Раз, два, три. Сейчас, как никогда, сила жизни наполняла дворцы. Раз, два, три. Раз... Люда и Дарклинг вклинились в цепочку танцующих пар. Ей хватило лишь одной секунды, чтобы вспомнить... И она повела. Не он, а она. Шаг вперёд, поворот, снова шаг. Но в ту же минуту он перехватил инициативу. Шаг назад, поворот, шаг... Музыка исходила уже не из стороны музыкантов, она была в её сердце, в её голове. Окрыляла, забирала все мысли, помогая наконец-то забыться. Танец дарил ей жизнь. Глоток свежего воздуха в четырёх стенах дворца. То, что она всегда искала, и то, что, кажется, всё же нашла. Люда танцевала впервые за эти два года. Почему? Всё очень просто. Она жаждала эмоций, жаждала того самого ощущения полёта. Далёкого, неизведанного. Жаждала и сейчас получила нечто большее, чем просто полёт. Она получила своё солнце, свой свет, и, что так удивительно, именно Дарклинг подарил ей его. Тот, кто заклинает тень, теперь стал её светом. Трудно в это поверить, правда? Но это так. Было, есть и будет. Она взглянула в серо-кварцевые глаза. Взглянула, чтобы понять, настоящий ли этот свет, не померкнет ли он в самый нужный момент.. И нашла там ответ. Подо льдом полыхал огонь. Самый настоящий, готовый согреть в холод или сжечь напрочь. Огонь человека, которому можно доверять. Огонь, пылающий в груди тех, кто готов помогать всем, кому нужна эта помощь. Всегда. До последней капли крови. До последнего вздоха. Дарклинг понял, что она увидела в его глазах. Понял и лишь быстрее закружил, чуть ли не сбивая с ног. Он почти не касался её. Только так, как того требовал танец, но Люда чувствовала его невидимые прикосновения. Прикосновения силы, которая всё не переставала расти. В какой-то момент ей показалось, что это их общая сила. Сила крови и тьмы. Сила, готовая создавать и уничтожать... Люда подумала, что будет, если она освободит эту силу, выпустит наружу, гулять по коридорам дворца.. Но сила осталась и, она надеялась, останется в ней. Навсегда. Но музыка внезапно остановилась. Они замерли на секунду, а потом с явным нежеланием отстранились друг от друга. Когда он отпустил её руку, сила всё же ускользнула, оставляя после себя режущую пустоту. Но то чувство вернётся. Теперь просто обязано вернуться. Дарклинг поймал её взгляд. Почувствовал эту пустоту. Лишь на секунду снова взял её руку и поцеловал тыльную сторону ладони. Лишь на секунду сердце снова зашлось в бешенном танце. Лишь на секунду - самую чудесную секунду. Люда сама, пусть и неохотно, вырвала свою руку. Улыбнулась своей самой прекрасной улыбкой и тихо проговорила: - Спасибо вам за танец, сударь. Первый, но очень надеюсь, что не последний. - Не последний, я вас уверяю. Мы ещё обязательно встретимся, сударыня. И я желаю, чтобы тогда на ваших прекрасных губах появилась ещё не одна такая улыбка.. Эти слова прозвучали обещанием. Обещанием того, что он придёт к ней этой ночью. Обещанием, которое заведёт его туда, где он пока никогда не бывал. Обещанием, которое окончательно и бесповоротно изменит их жизни.. - Тогда я буду ждать встречи, - сказала Люда. - И когда она наконец состоится, подарю вам столько улыбок, на сколько хватит моих сил. - Очень на это надеюсь.. Дарклинг в последний раз с улыбкой взглянул на неё и скрылся в море незнакомых лиц и блеска бриллиантов. "Мы ещё обязательно встретимся. Прямо сегодня..." - подумала Люда. И тогда сила воспылает в ней вновь..